Невидимая книга. Сто лет вечности

Марк Лерам

Наши далекие-далекие беззаботные потомки страдают только от сострадания к нам, своим предкам, что жутко жили и умирали тысячи поколений до них. Но и от сострадания есть лекарство, ведь всемогущие существа будущего могут сделать вечными всех людей прошлого… К главному герою приходит его далекий потомок и предлагает вечную жизнь в смертном теле…Все люди вечные, просто забыли об этом. Да, вечность странная, но дареной вечности в сингулярность не смотрят… Или смотрят?..

Иллюстратор Тимур Шарафутдинов

© Марк Лерам, 2022

© Тимур Шарафутдинов, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-4493-7012-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Сострадатель

— Это была самая волшебная ночь, — сказала она, и я был благодарен за эти слова, даже понимая, что они не вполне искренние.

А может, все же искренние?.. Ведь нам действительно было необыкновенно хорошо сейчас. И полчаса назад. И даже пару часов назад. Да и…

Я вдруг понял, что благодарен именно за сомнения. В конце концов, ну его, это неизбежное расставание, что портит даже самые замечательные моменты! Просто она умеет не думать о будущем, которое портит настоящее, а значит, вполне искренне сказала про «самую волшебную ночь».

Я ненавидел себя за этот непрерывный самоанализ, поэтому сказал банальное:

— Так бы хотелось, чтобы некоторые моменты в жизни можно было повторять.

Я смотрел на подругу, на ее грудь, что еще не успокоилась после любви. И почувствовал нежность. При том, что внизу все уже стихло, чувство в груди немалого стоило. Или вы не знаете мужчин.

— Как только ты сказал это, я вдруг настолько отчетливо поняла, что все вокруг уже было! — Подруга даже немного привстала. — Точно, точно! Как будто я уже лежала тут, и ты был рядом, и говорил эти слова, и… и… Энт, с ума сойти.

Я поморщился. Не люблю это намертво прилипшее прозвище. Ну Анатолий я! Неужели сложно запомнить? Не дерево, не большой неподвижный пень, а Анатолий. Вполне себе худощавый, подвижный и живой. Вот только друзья упорно звали Энтом. И даже подруга, хотя мы уже пару раз ссорились по этому поводу. «Если еще раз назовешь в постели Энтом, то в следующий раз дерево и получишь!»

Раз она сейчас так проговорилась, подруга действительно взволнована и что-то там в самом деле увидела. Но спустить такое не могу.

— Буду звать тебя Голодриэль, — мрачно сказал я. — Не волшебница Галадриэль, а именно «голо»… И голая, и дрр… иэль!

— Да ладно тебе, я такого яркого дежавю давно не ловила!

— Не бывает никаких дежавю!

Она схватила меня и обняла, и мы быстро помирились.

А потом решили спать, ведь завтра рано вставать. Но выполнить это несложное задание удалось только «Голодриэль». Через пару минут она уже посапывала в потолок, а я на него пялился.

Промучившись минут десять, я поднялся и вышел в кухню с необычно большим окном. Встал около него смотреть на небо и звезды.

Завтра она уезжает. Насовсем. Далеко. Очень далеко. Конечно, мы не говорили об этом, но расстояние часто убивает любовь. Я не могу переехать к ней, она не может не ехать. Раз в месяц летать друг к другу? Созваниваться? Заниматься сексом по видео?..

Все это здорово, но просто отсрочит неизбежное расставание и сделает его болезненнее и неприятнее.

На душе было грустно, но без тоски. Я смотрел в небо, меняя звезду за звездой, словно это они забирали тоску, оставляя только безобидную грусть.

Я сам не заметил, как перестал думать сначала о неизбежном расставании, потом о подруге, которую, пожалуй, все-таки люблю, а затем, и вообще обо всем на свете. Чистое, беспримесное созерцание, когда теряешь и чувство времени, и чувство себя.

— Есть! — Услышал я четкий веселый голос и нежный хлопок где-то сбоку и сзади. — Поймал еще одного. Быстро инструкции. Слушай!

Я повернулся, не успев испугаться, так как внезапно появившееся существо, которое начало сразу о чем-то болтать, пугает почему-то гораздо меньше, чем некто, что появился и затаился.

–…Я из далекого будущего, где решены все проблемы. Мы вечные, здоровые, можем все. Одна проблема, мы смотрим в слои прошлого и видим тысячи поколений наших предков, которые страдали, болели и умирали. Это невыносимо. Сложно жить с этим знанием и быть счастливым. Поэтому мы отправляемся в прошлое и постепенно делаем всех людей из прошедших эпох бессмертными, насколько это возможно. Согласись, гораздо легче жить, зная что ты никогда не умрешь? И нам легче знать, что вы это знаете, и что мы сделали для вас все, что смогли.

— Стой, стой, стой, стой! — Я запаниковал. Слишком много информации, и похоже, весьма важной. Передо мной стоял и едва не приплясывал полный, совершенно лысый человек, с идеально гладкой кожей и, словно одеждой, обвешенный какой-то техникой. Не хотелось пропустить что-то важное, а судя по тому, как этот гость тараторит и скачет на месте, времени было не много.

— Стою, стою, стою! Но сейчас канал схлопнется, и я не успею, а ты, похоже, не так часто бываешь в полном спокойствии, так что второй раз с тобой связаться…

— Чтобы вы пришли, человек должен ни о чем не думать и быть полностью свободным от всех беспокойств?

— Типа того.

— Как тебя зовут? Сколько у нас времени?

— Зови Сострадатель. Не знаю.

— Что мне делать?

— Слушай внимательно. Мы уже почти закончили с теми, кто родился в двадцатом веке. Кошмар у вас еще тот, я от сострадания уже есть и пить не хочу, и… тяжко, в общем, смотреть на вас. Но почти со всеми уже завершили, там пойдет девятнадцатый век, говорят, еще хуже. Одним словом, нас ждут тяжелые годы, и еще тяжелей впереди.

— Вы даете бессмертие и здоровье своим дальним предкам, чтобы не мучиться от сострадания к ним?

— Типа того. Только не здоровье. Бессмертие. Это же самое жуткое, да?.. Жить и понимать, что все бессмысленно, так как заканчивается смертью. Так вот, мы хотим всем когда-либо живущим людям во всех эпохах дать бессмертие. Тогда на душе полегчает. Я путешествую во времени и даю вечность. Хочешь?..

— Хочу. Надо что-то отдать за это? — робко спросил я, смутно припоминая, что подобные дары и от черта, и от ангела никогда ни к чему хорошему не приводили. Впрочем, одно дело литература, а другое, когда перед тобой явный инопланетянин мнется. Вернее, наш далекий потомок.

— Отдать?.. Нет, зачем? Просто согласие.

— Согласен, конечно. И что? Я теперь бессмертный? Никогда не умру? И если вы с рожденными в двадцатом веке «почти закончили», то что ж все мрут вокруг, как ни в чем не бывало?

— Придет время и помрешь, конечно, уж такая судьба вашего века, да и у большинства остальных веков. Но при этом станешь бессмертным… — Сострадатель с явной тревогой посмотрел на руку, где прыгали по шкале какие-то огоньки, и опять затараторил. — Тебе нужен любой предмет из вашего мира, который умеет отмечать время. Я его модифицирую нашими технологиями, и с этого момента он будет следить за твоей жизнью, строя временную петлю. В любой момент ты можешь отметить на временной шкале точку возврата. Я рекомендую помечать какие-то замечательные моменты, события, то есть что-то такое, что захочется проживать снова и снова. После того, как временная петля завершится, ты сможешь перемещаться в любую из отмеченных точек….А, блин! Быстро-быстро-быстро! Любой физический предмет давай, который можно использовать для учета времени.

Я заметался. Сорвал со стены календарь, но тут же бросил на пол. Жить только два года не хотелось. Часы электронные? Они призывно светились с холодильника, и я помнил, что там есть встроенный календарь до какого-то далекого года. И тут меня осенило. Я метнулся в спальню, сунул руку под матрас, достал новехонькую, еще в пленке, коробку с айфоном и выпрыгнул обратно, перелетев коридор. Сострадатель был на месте, я перевел дух, содрал пленку и протянул телефон гостю из будущего.

— Такой пойдет? Там календарь есть.

— Пойдет. — Сострадатель взял телефон и сунул к себе в карман на пузе. В этакую сумочку вроде барсетки. Из-за этого сходства у меня даже мелькнула мысль, что это такой новейший способ отжимания новеньких айфонов. Мысль эту неожиданно словно подтвердило нелепое мерцание гостя в сине-зеленом свете, похоже, наша встреча вот-вот должна была закончиться.

— Готово! — Сострадатель вынул телефон, положил его на подоконник и с некоторой опаской отошел. — Теперь эта штука всегда должна быть с тобой. В любой момент, когда захочешь, отмечай точку возврата. В настройках там отметишь, как они будут срабатывать, случайно или запрограммируешь. По умолчанию стоит рандом. То есть в момент смерти тебя просто перенесет в один из отмеченных моментов жизни. И ты будешь снова жить. Более того, тебе даже умирать не обязательно, ты в любой момент можешь запустить свое путешествие по точкам возврата, не дожидаясь физической смерти, но помни, что делать отметки ты можешь только одну жизнь, ту, которую живешь первый раз… И еще, не забывай, что при каждом переходе…

Гость из будущего перестал мерцать и исчез, оставив после себя свечение и какой-то едва уловимый дух. Но спустя мгновение не осталось и этого.

— Вот тебе, мамка, и юрьев день, — сказал я и осел в кресло, тупо смотря на выключенный телефон. — Еще и Галадриэль моя без подарка осталась…