Она & Он

Марк Леви, 2015

Пол публикует первый роман и уезжает из Сан-Франциско в Париж. Сочиняет, встречается с читателями – и чувствует себя безмерно одиноким. Миа бежит из Лондона, бросив предавшего ее мужа, и находит убежище у подруги-француженки. Миа случайно заходит на сайт знакомств и назначает встречу Полу. С этого момента жизнь обоих превращается в клубок проблем. От друзей никакой помощи, они только еще больше все запутывают. Куда бежать, разве что на край света? Но даже далекое путешествие не поможет убежать от самого себя.

2

Париж, два дня спустя

— Почему дверь всегда отпирается самым последним ключом в связке? — возмущенно воскликнула Миа.

— Потому что жизнь скроена кое-как. Разве иначе на лестничной клетке перегорела бы лампочка?

Дейзи ворча пыталась осветить замочную скважину включенным мобильным телефоном.

— Хватит с меня чужих выдумок, теперь мне подавай реальность: я нуждаюсь в чем-то настоящем, просто настоящем.

— А мне бы не помешало более определенное будущее, — вздохнула Дейзи. — Что, не получается? Тогда давай сюда ключи, а то у меня садится батарейка.

Последний ключ в связке и правда подошел. Войдя в квартиру, Дейзи первым делом щелкнула выключателем, но свет не загорелся.

— Кажется, весь дом утонул в темноте.

— Вместе со всей моей жизнью, — буркнула Миа.

— Не будем преувеличивать.

— Я не умею жить во лжи, — не унималась Миа. Ее тон взывал к снисхождению, но Дейзи слишком давно ее знала, чтобы согласиться участвовать в игре.

— Не болтай ерунду. Ты талантливая актриса, а значит, профессиональная лгунья… Где-то у меня были свечи. Надо их найти, а то вдруг батарейка моего айфона сейчас…

Экран телефона снова загорелся.

— Как насчет того, чтобы послать их всех куда подальше? — спросила Миа шепотом.

— Как насчет того, чтобы немного мне помочь?

— Я готова, но ни черта же не видно!

— Теперь мне полегчало: ты осознала сложившуюся ситуацию!

Дейзи, двигаясь на ощупь, приблизилась к столу и пошарила на нем. Обходя его, она повалила стул, тихонько выругалась, нащупала у себя за спиной кухонный стол. Так же ощупью она добралась до газовой плиты, взяла с полки спички, повернула кран и зажгла одну конфорку. Ее озарило синим светом.

Миа устало присела за стол.

Дейзи обшарила один за другим все ящики. Ароматические свечи в ее доме не могли прижиться. Ее страсть к гастрономии диктовала свои правила: ничто не должно примешиваться к аромату изысканных блюд. Некоторые рестораторы вешают на своих дверях уведомления, что не принимают к оплате кредитные карты, а Дейзи охотно перекрыла бы вход в свой дом обильно надушенным особам.

Наконец она отыскала и зажгла свечи. Их свет рассеял темноту.

Главным местом в квартире Дейзи была кухня. Именно здесь протекала вся жизнь. Кухня превосходила размерами две комнатушки, отделенные от нее ванной комнатой. На рабочем столе выстроилась батарея глиняных сосудов, в которых хранился тимьян, лавровый лист, розмарин, сушеный укроп, душица, монарда и жгучий перец. Кухня была лабораторией Дейзи, источником упоения и отдушиной. Здесь она отрабатывала новые рецепты, прежде чем побаловать посетителей своего ресторанчика на Монмартре, в двух шагах от дома.

Дейзи не получила специального образования, мастерство она унаследовала от предков и своей родной земли — Прованса. В детстве, пока сверстники резвились в тени сосен и олив, она наблюдала за тем, как готовит мать, и перенимала ее приемы. В саду рядом с семейным домом она училась сортировать травы, а в кухне, у плиты, — находить им применение. Приготовление еды было для нее равносильно самой жизни.

— Хочешь есть? — спросила она Миа.

— Может быть. Сама не знаю.

Дейзи достала из холодильника тарелку с лисичками и пучок петрушки, оторвала головку чеснока от связки, висевшей справа от нее.

— Без чеснока никак? — спросила Миа.

— Ты сегодня вечером собираешься с кем-то целоваться? — вскинула голову Дейзи, нарезая петрушку. — Расскажи, пока я готовлю.

Миа глубоко вздохнула.

— Нечего рассказывать.

— Ты появляешься перед самым закрытием моего бистро с дорожной сумкой и с таким выражением лица, будто рухнул мир. И с той минуты ноешь не переставая. Я сделала вывод, что ты приехала повидаться со мной не потому, что соскучилась.

— Мой мир действительно рухнул.

Дейзи застыла с ножом в руке.

— Я тебя умоляю, Миа! Я готова все выслушать, только чур без вздохов и стенаний, здесь нет кинокамер.

— Из тебя получился бы отличный режиссер! — сердито бросила Миа.

— Возможно. Я слушаю.

Пока Дейзи возилась у плиты, Миа уселась за стол.

* * *

Когда дали свет, подруги вздрогнули от неожиданности. Дейзи повернула выключатель-диммер, снизив яркость ламп, потом открыла электрические жалюзи. Из окон квартиры открывался прекрасный вид на Париж.

Миа подошла к окну.

— У тебя есть сигареты?

— Возьми на столике. Не знаю, кто их там оставил.

— Наверное, у тебя много любовников, если ты не уверена, кто из них забывает у тебя сигареты?

— Если хочешь курить, ступай на балкон.

— Ты пойдешь со мной?

— А у меня есть выбор? Очень хочется услышать продолжение!

* * *

— Так ты оставила свет в спальне? — спросила Дейзи, подливая подруге вина.

— Да, но не в гардеробной. Там я «забыла» табурет, чтобы он об него споткнулся.

— Надо же, у вас есть гардеробная! Что было потом?

— Я притворилась спящей. Он разделся в ванной, долго стоял под душем, потом улегся и потушил свет. Я ждала, что он хоть что-то шепнет, поцелует меня. Наверное, он восстановил не все силы, потому что сразу уснул.

— Хочешь знать мое мнение? Впрочем, хочешь или нет, я все равно скажу. Муж у тебя — подлец. Остается ответить на простой вопрос: наделен ли он качествами, заставляющими закрывать глаза на его недостатки. Хотя нет, правильнее спросить, почему ты в него по — прежнему влюблена, раз он делает тебя такой несчастной. Если только ответ не лежит на поверхности: ты влюблена в него как раз потому, что он делает тебя несчастной.

— Сначала я была с ним совершенно счастлива.

— Надеюсь. Если бы все было плохо с самого начала, то из книжек испарились бы прекрасные принцы, а вместо романтических комедий стали бы снимать фильмы ужасов. Не смотри на меня так, Миа. Если хочешь выяснить, изменяет ли он тебе, спрашивай его самого, а не меня. И положи ты сигарету, слишком много куришь! Это всего лишь табак, а не любовь.

По щекам Миа побежали слезы. Дейзи уселась рядом с ней и крепко обняла.

— Поплачь! Хмель уйдет, и ты успокоишься. Любовные огорчения лишают покоя, но настоящая беда — это когда жизнь превращается в пустыню.

Миа клялась себе, что при любых обстоятельствах сохранит достоинство, но с Дейзи было трудно сдерживаться. Такая дружба, как у них, с такой долгой историей, — это братство по добровольному выбору.

— Почему ты говоришь о пустыне? — пролепетала она, вытирая слезы.

— Это ты так спрашиваешь, как дела у меня?

— Ты тоже чувствуешь себя одинокой? Думаешь, мы когда-нибудь найдем свое счастье?

— Тебя-то, мне кажется, оно в последние годы не обходило стороной. Ты известная, признанная актриса, за одну картину тебе платят столько, сколько мне не заработать за всю жизнь, к тому же ты замужем. Ты видела вечернюю газету? Тебе не на что жаловаться.

— А что, случилось что-нибудь?

— Понятия не имею. Была бы какая-то радостная новость — люди вышли бы праздновать на улицы. Как тебе мои лисички?

— Твоя еда — лучшее на свете средство от депрессии.

— А почему мне, по-твоему, захотелось стать шеф-поваром? Все, теперь марш в постель! Завтра я позвоню этому кретину, твоему мужу, и сообщу ему, что тебе все известно: он изменил жене, наплевав на ее гениальность, и она от него уходит — не к другому, а из — за его кретинизма. Когда я повешу трубку, несчастным станет он.

— Ты же этого не сделаешь?

— Нет, ты сама это сделаешь.

— Не могу, хотя очень хочется.

— Почему? Тебе больше нравится дешевая мелодрама?

— Дело в том, что мы с ним исполнили главные роли в высокобюджетном фильме, который выходит на экраны через месяц. Там я всем довольна и счастлива. Если станет известна правда обо мне и Дэвиде, кто же поверит нашей экранной паре? Продюсеры не простят мне предательства, мой агент тоже. И потом, я хочу быть здравомыслящей обманутой женой, мне не нужно публичное унижение.

— Какой же мерзкой лгуньей надо быть, чтобы играть такую роль!

— А зачем я к тебе, по-твоему, приехала? Мне самой долго этого не вынести. Приюти меня.

— Надолго?

— Сколько выдержишь.