Каждый хочет любить

Марк Леви, 2006

Литературная карьера Марка Леви, одного из самых популярных французских писателей, развивалась стремительно. Первая же его книга «Между небом и землей» прогремела на весь мир и вскоре была экранизирована Стивеном Спилбергом. Следующие романы неизменно становились бестселлерами, и не только во Франции. «Каждый хочет любить» – забавная и трогательная история двух разведенных мужчин, которые пытаются жить одним домом вместе с детьми, не допуская в свой налаженный быт приходящих нянь и женщин вообще. Но, как бы высоко ни ценили они дружбу, сердце требует большего, а потому, каждый на свой лад, друзья не перестают искать настоящего счастья.

3

Солнце заливало весь нижний этаж дома. Антуан достал из холодильника молоко, налил в тарелку с мюсли и поставил перед Луи.

— Не наливай слишком много, пап, а то они совсем размокнут, — заныл Луи, отодвигая отцовскую руку.

— Это еще не причина, чтобы проливать молоко на стол! — возразил Антуан, хватаясь за губку, лежащую на бортике раковины.

В дверь забарабанили, Антуан прошел через гостиную. Едва дверь приотворилась, решительным шагом вошел Матиас в пижаме.

— У тебя кофе есть?

— Доброе утро!

— Доброе утро, — ответил Матиас, усаживаясь рядом с Луи.

Мальчик утонул носом в своей тарелке.

— Хорошо спал? — поинтересовался Антуан.

— Мой левый бок отлично выспался, а правому не хватило места.

Матиас взял хлеб из корзиночки и щедро намазал его маслом и джемом.

— Что привело тебя сюда в столь ранний час? — осведомился Антуан, ставя перед другом чашку с кофе.

— Ты заставил меня иммигрировать в Соединенное Королевство или в королевство Гулливера?

— Что случилось?

— Случилось, что в кухню проник луч солнца и вдвоем нам стало тесно, поэтому я пришел завтракать к тебе! Мед есть?

— У тебя перед носом!

— На самом деле, мне кажется, я понял, — продолжил Матиас, вгрызаясь в бутерброд. — Здесь километры превращаются в мили, Цельсий в Фаренгейта, а «маленькое» оборачивается «крошечным».

— Я два-три раза заходил на чай к соседу, и квартира показалась мне уютной!

— Никакая она не уютная, а крошечная!

Луи вылез из-за стола и отправился в свою комнату за ранцем. Через минуту он спустился обратно.

— Я отвезу сына в школу, если ты не возражаешь. Ты не идешь в магазин?

— Я жду грузовик с вещами.

— Тебе помочь?

— Да нет, это займет пару секунд: всего-то выгрузить два стула и пуфик, и моя хибарка будет забита под завязку!

— Как хочешь! — сухо отозвался Антуан. — Захлопни дверь, когда будешь уходить.

Матиас догнал его, когда он уже вышел на крыльцо к Луи.

— У тебя есть где-нибудь чистые полотенца? Я приму душ здесь, в моем можно стоять только на одной ноге.

— Ты меня достал! — огрызнулся Антуан, выходя из дома.

Луи забрался в «остин» на пассажирское место и сам пристегнул ремень безопасности.

— Он действительно достал меня, — проворчал Антуан, выезжая на улицу задним ходом.

Грузовик с надписью «Перевозки Делахью» разворачивался, пытаясь припарковаться рядом с его домом.

***

Десять минут спустя Матиас позвонил Антуану, призывая его на помощь. Он хорошенько захлопнул дверь, как тот его и просил, но его собственные ключи остались лежать на обеденном столе. Ребята из службы перевозки ждали перед домом, а он стоял в пижаме посреди улицы. Антуан высадил Луи у школы и тут же повернул обратно.

Представителю компании «Перевозки Делахью» удалось убедить Матиаса дать его бригаде спокойно работать; размахивая руками и суетясь между грузчиками, он только их задерживал. Представитель пообещал, что, когда Матиас вечером вернется домой, все будет стоять на местах.

Антуан подождал, пока Матиас примет душ; когда он наконец был готов, они отбыли вместе в старом кабриолете.

— Я подвезу тебя и сразу уеду; я и так уже здорово опоздал, — предупредил Антуан, сворачивая с Клервил-гроув.

— Ты едешь к себе в бюро? — спросил Матиас.

— Нет, мне нужно заехать на стройку.

— Тогда нет смысла сворачивать к магазину, все равно там слишком воняет краской. Я поеду с тобой.

— Ладно, возьму тебя с собой, только веди себя прилично.

— Зачем ты это говоришь?

«Остин» устремился по Олд-Бромптон.

— Тише ты! — заорал Матиас.

Антуан сердито покосился на него.

— Не так быстро! — продолжал настаивать Матиас.

Антуан воспользовался остановкой на красный свет и наклонился, чтобы взять портфель, лежащий в ногах у Матиаса.

— Может, хватит за меня тормозить? — осведомился он, выпрямляясь.

— Зачем ты положил это мне на колени? — спросил Матиас.

— Открой и посмотри, что там лежит.

Матиас с недоуменным видом вытащил какой-то документ.

— Разверни его!

Едва машина тронулась, архитектурный чертеж облепил лицо Матиаса, который тщетно пытался содрать его с себя на протяжении всего оставшегося пути. Наконец Антуан припарковался у края тротуара перед портиком из тесаного камня. Кованая чугунная решетка отгораживала тупик. Он забрал свой чертеж и вылез из «остина».

По обе стороны извилистой дорожки бывшие конюшни были переоборудованы в маленькие коттеджи. Раскрашенные фасады сплошь заросли вьющимися розами. Волнистые крыши были выложены деревянной черепицей или шифером. В глубине переулка одно здание возвышалось над остальными. Несколько ступенек вели к массивной дубовой двери. Антуан поднялся к входу и поторопил друга, который тащился сзади.

— Надеюсь, крыс там нет? — подходя, спросил Матиас.

— Заходи!

Матиас увидел огромное пространство, залитое светом из больших окон, где трудились несколько рабочих. Расположенная в центре лестница вела на второй этаж. Высокий мужчина с непринужденным видом подошел к ним, держа в руке чертеж.

— Все ждут вас!

Шотландец по отцу, нормандец по матери, чуть старше тридцати, Маккензи говорил по-французски с легким акцентом, не оставлявшим сомнений в его смешанном происхождении. Указав на мезонин, он спросил Антуана:

— Ну, вы приняли решение?

— Еще нет, — ответил тот.

— Я никак не успею получить саноборудование вовремя. Мне нужно сделать заказ самое позднее сегодня вечером.

Матиас подошел к ним.

— Извините, — рассерженно бросил он. — Ты заставил меня проехать через весь Лондон, чтобы я помог тебе решить проблему с сортирами?

— Помолчи минутку! — оборвал его Антуан и снова повернулся к инженеру: — Ваши поставщики у меня уже в печенках, Маккензи!

— У меня они тоже в печенках, эти ваши поставщики, — заявил Матиас, зевая.

Антуан полоснул друга взглядом, Матиас расхохотался.

— Ладно, я возьму твою машину, а ты попросишь своего инженера подвезти тебя. Хорошо, Маккензи?

Антуан удержал Матиаса за рукав и притянул к себе:

— Мне нужно знать твое мнение — два или четыре?

— Сортира?

— Это бывший каретный сарай, который агентство купило в прошлом году. Я думаю, как лучше разделить его: на две квартиры или на четыре.

Матиас огляделся вокруг, задрал нос к мезонину, потом еще раз повернулся вокруг своей оси и уперся руками в бока.

— Одну!

— Ладно, бери машину.

— Ты меня спросил, я ответил!

Антуан оставил его и подошел к каменщикам, которые копошились у старинного камина, пытаясь его разобрать. Матиас еще раз оглядел помещение, вскарабкался на второй этаж, ознакомился с чертежом, вывешенным на стене, вернулся к балюстраде мезонина, широко раскинул руки и воскликнул громовым голосом:

— Одна квартира, два сортира, и все счастливы!

Изумленные рабочие задрали головы, а бедный Антуан в отчаянии схватился руками за свою собственную.

— Матиас, я работаю! — заорал он.

— И я тоже работаю!

Перескакивая через ступеньки, Антуан взбежал наверх к Матиасу:

— Что ты здесь устраиваешь?

— У меня идея! Внизу ты делаешь нам один большой зал, а здесь разделим этаж на две части… по вертикали, — добавил Матиас, проводя руками воображаемую разделительную полосу.

— По вертикали? — устало переспросил Антуан.

— Еще с тех пор, когда мы под стол пешком ходили, сколько раз мы мечтали жить под одной крышей; ты сейчас холост, я тоже, вот тебе случай — лучше не придумаешь.

Матиас раскинул руки крестом, снова изображая «раздел по вертикали».

— Мы давно уже вылезли из-под того стола! А если кто-то из нас придет домой с женщиной, как мы ее разделим? — смеясь, прошептал Антуан.

— Ну и что, если кто-то из нас вернется с женщиной, он вернется… куда-нибудь в другое место!

— Хочешь сказать, никаких женщин в доме?

— Вот именно! — заявил Матиас, чуть шире разводя руки. — Посмотри! — добавил он, размахивая чертежом. — Я, конечно, не архитектор, но даже я могу представить, какое райское местечко можно из этого сотворить.

— Ладно, витай в своем раю, а у меня еще куча дел! — прервал его Антуан, выхватывая чертеж.

Спускаясь обратно, Антуан сочувственно обернулся к Матиасу:

— Постарайся переварить свой развод раз и навсегда, а мне дай спокойно работать.

Матиас подбежал к балюстраде, чтобы окликнуть Антуана, который уже о чем-то заговорил с Маккензи.

— Вы с твоей женой когда-нибудь понимали друг друга так хорошо, как мы с тобой последние пятнадцать лет? А разве наши дети не счастливы, когда мы все вместе уезжаем на каникулы? Ты же сам прекрасно знаешь, что все у нас получится! — убеждал Матиас.

Ошеломленные рабочие застыли, бросив свои дела, пока шел этот разговор. Один принялся подметать, другой углубился в техническую документацию, третий протирал инструменты.

Разъяренный Антуан оставил своего инженера и выскочил из здания в тупичок. Матиас скатился по лестнице, добродушно подмигнул Маккензи и присоединился к другу, который уже сидел в машине.

— Не понимаю, с чего ты завелся? Мне кажется, это прекрасная мысль. Ну конечно, тебе-то что, это ведь не ты переехал в стенной шкаф.

— Залезай, или я оставлю тебя здесь, — рявкнул Антуан, распахивая дверцу.

Маккензи несся за ними, размахивая руками. Запыхавшись, он спросил, не могли бы они прихватить его с собой, а то у него тьма работы в бюро. Матиас вылез из машины, чтобы инженер мог забраться внутрь. Несмотря на свой рост, Маккензи сумел как-то разместиться на жалком подобии заднего сиденья, и «остин» устремился в лабиринт лондонских улиц.

С того момента, как они выехали из тупичка, Антуан не сказал ни слова. «Остин» припарковался на Бьют-стрит перед «Французскими книгами». Матиас наклонил переднее сиденье, чтобы выпустить Маккензи, но тот, задумавшись, не тронулся с места.

— Вообще-то, — пробормотал Маккензи, — если вы будете жить вместе, мою команду это устроит.

— До вечера, дорогой! — бросил развеселившийся Матиас, удаляясь.

Антуан тут же догнал его:

— Немедленно забудь все это. Мы и так уже соседи, куда дальше, верно?

— Но каждый живет у себя, это же совсем не то!

— Да что на тебя нашло? — озабоченно поинтересовался Антуан.

— Проблема не в том, что ты холостяк, проблема — как жить одному.

— Но в этом и заключается принцип холостяцкой жизни. И потом, мы живем не одни, с нами наши дети.

— Одни!

— Ты так и будешь повторять?

— Я хочу жить в доме, где смеются дети, хочу возвращаться после работы туда, где кипит жизнь, и не хочу больше тоскливых воскресений, хочу уик-эндов со смеющимися детьми.

— Ты повторяешься!

— А что, тебе не нравится, когда они смеются два раза подряд?

— Тебе до такой степени одиноко? — спросил Антуан.

— Ладно, иди работай, а то Маккензи уже заснул в машине, — бросил Матиас, заходя в свой магазин.

Антуан прошел следом и преградил ему дорогу:

— А какой мой интерес в том, чтобы мы жили под одной крышей?

Матиас наклонился подобрать почту, которую курьер подсунул под дверь.

— Не знаю, может, научишь меня наконец готовить.

— Именно это я имел в виду, ты никогда не изменишься! — заключил Антуан, уходя.

— Наймем няню, и чем мы рискуем, кроме пары веселых минут?

— Я против нянь! — проворчал Антуан, направляясь к машине. — Я уже лишился его матери, не хватало только, чтобы в один прекрасный день и сын ушел от меня, потому что я им не занимался.

Он уселся за руль и включил зажигание. Рядом похрапывал Маккензи, уткнувшись носом в служебную записку. Скрестив руки на груди, Матиас окликнул Антуана с порога магазина.

— Ты куда, твое бюро напротив!

Антуан растолкал Маккензи и открыл дверцу:

— А вы-то что здесь делаете? Я думал, у вас тьма работы!

Из своего магазинчика Софи наблюдала за разыгравшейся сценой. Покачав головой, она вернулась в подсобку.