Сашенька и ветер. Пловец. Счастье для сына

Марк Ивин, 2015

Данный сборник включает три небольших рассказа: Фантазийный "Сашенька и ветер"; Драматический рассказ "Пловец"; И "Счастье для сына". Время написания произведений: 2005 – 2015гг.

САШЕНЬКА И ВЕТЕР

Снова сижу перед окном и смотрю на поднимающиеся столбы пыли. Ветер разошёлся. Он прекрасен и ужасающ в своей стихийности. Лучше всего это знают те, кто умеет летать. Ведь не зря о ветре сложено столько стихов, песен и поэм.

А у меня в голове такие строчки вертятся:

Когда ты уйдёшь,

То оставь дверь открытой¹.

И ещё, совсем из другого стихотворения:

Когда ты вернёшься,

Я открою дверь раньше,

Чем звонка прозвенит трель.

Знаю, что это про меня и мою спутницу жизни.

Мне дочка говорит: «Папа, в твоей жизни три женщины: твоя мама, моя мама и я. И все тебя любят!»

Я ей отвечаю, что я, мол, тоже, наверное, люблю всех троих. Правда, из троих знаю пока только маму, а спутницу свою я ещё не встретил. Молодой я ещё. Какая женитьба в двадцать лет?

Сашенька, дочка моя, говорит, что, когда мне будет тридцать, тогда мы с её мамой и поженимся. Это нормально, уже не рано. С этим я согласен.

И Катя — моя лучшая подруга — говорит: «Все вы, мужики, такие, остепеняетесь только лет в тридцать-сорок». Я её понимаю. И люблю. И дочку свою люблю. И жену будущую, и маму. Я вообще-то и всех других родственников и друзей люблю, разговор уж раз зашёл.

Мы с Сашенькой вчера в городском парке гуляли. Сколько всего от ребёнка можно узнать интересного! И ещё, что меня поражает — ребёнок всегда и всё время готов быть с тобой рядом, не думая, что тебе надо «заниматься делами», писать «важные сообщения», торопиться на неотложную встречу или ещё что… И вообще, я называю Сашеньку ребёнком не потому, что некоторым «взрослым» будет непонятно, почему с маленьким человечком можно так на равных говорить, а потому, что старшему поколению обязательно нужно знать количество лет человека, чтобы обращаться к нему соответственно этим «цифрам»: то есть с детьми разговаривать с высоты своего возраста, а со взрослыми — либо на равных, либо исходя из разных позиций и взглядов: или унижаясь, или подавляя других.

Сашенька говорит, что так они просто прячутся, чтобы их не заметили.

— Как же не заметишь, если вот они ходят вокруг, — возражал я, оглядываясь.

— Так смотри, ручками они глазки прячут, — ответила она.

— Врунишка, — потеребил я ей носик.

— Да нет же, всмотрись в их глаза, папа! — показала пальцем дочка.

— Некрасиво пальчиком показывать.

— Папа, тебе просто стыдно, когда я это делаю.

— Наверно, — смутился я и вгляделся в лица проходящих мимо людей.

— Ну почему они закрыли лицо? — не успокаивался я.

— Ты увидел! — обрадовалась Сашенька.

— Нет, — сознался я.

— Да увидел, конечно! Просто не хочешь признаться.

— Ну, хорошо, — сдался я.

Саша вскарабкалась мне на колени и обняла за шею.

— Пап, я хочу на лошадке кататься. С тобой.

— В зоопарке есть пони. Правда, на них можно только фотографироваться.

— Не хочу в зоопарк. Поехали так!

— А! Вон ты о чём? Ну, поехали, — я начал трясти коленями и зацокал как лошадь. Сашенька засмеялась и, когда устала, сказала:

— Я хочу на облаке теперь кататься!

— Ну, лошадку я ещё могу, а вот облако…

— А мы на самом деле!

— Что, полетим на самолёте, а потом выпрыгнем на середине пути?

— Ну, можно, конечно, и так, но лучше…

— Так облако-то не матрац! — возразил я.

— Почему?

— Как это почему? Закон природы! — продолжал я доказывать, но Сашенька прикрыла мне рот ладошками.

— Не вредничай, папа. Облака будут такими, какими мы захотим их видеть! Садись давай на облако. А я буду держаться за твою спину.

«Ну, всё, — подумал я, — опозорюсь на весь город!»

Я снял обувь, встал на скамейку в позе птицы, расправившей крылья, готовой вспорхнуть, и тут поляну парка залил смех маленькой девочки — моей дочери. А ветер… Он подпевал ей. Невероятно! Я всегда слышал, как завывает ветер, но чтобы в такт голосу?!

Я в тот момент смеялся, наверное, так же громко, как Саша. Взял её на руки и крепко прижал к себе.

— А ты можешь держать меня одной рукой? — спросила дочка.

Я торжественно продемонстрировал свою силу.

— А давай полетим?! — сказала Сашенька.

— Куда? — спросил я.

— К маме!

— А где мама?

— Дома, конечно. Полетели!

— Что ж, — на миг задумался я, запрыгнул в ботинки и рванул с места, крепко держа в объятьях девочку.

— Быстрей, папа! Быстрей! — торопила Саша.

Я припустил сильнее. И, когда мне показалось, что бежать стремительнее уже не могу, усталость прошла, дыхание сделалось ровнее, и скорость увеличилась.

Вскоре я мог обгонять машины, несущиеся мимо.

— Наверное, думают, что я — олимпийский чемпион! — со смехом кричал я. — Или супермен!

— Ты можешь быстрее. Это главное! — сказала Сашенька.

И правда, я уже нёсся как ракета, набирая обороты.

— Всё! Теперь можно взлетать!

— Ты же знаешь, я не могу этого сделать…

— Кто тебе это сказал? Ты что, прирос к земле? Полетели! Или я одна.

Я сделал рывок — прыжок в высоту — и вместо того, чтобы упасть, взлетел — так, как учила Сашенька.

ПЛОВЕЦ

Буря яростных эмоций, охвативших Пашу, била в виски, но он продолжал плыть дальше, гребя так неистово, как только мог.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Слова из песни А. Державина, автор слов С. Костров.