Вершители наших судеб. Трилогия измен

Марк Бойков, 2021

Автор Марк Бойков напоминает: «Пушкин говорил, что если бы люди точно называли вещи своими именами, они избавились бы от половины заблуждений. Добавим: и неправильных действий. А, следовательно, и трагедий. Люди, которые относятся к вещам не по их сути, а по внешней видимости, не могут быть вершителями своих судеб». Потому автора и волнуют важные аксиомы, которые руководят нашими с вами действиями: вопросы власти, социализма, революции, мирового прогресса и, конечно же, covid-19… Какие из них являются краеугольным камнем, от которого стоит двигаться вперед, к новым свершениям и победам разума, – рассуждает в своей книге М.В. Бойков. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Манифест новаторов

Неправительственный подход к прогрессу

Новаторами называются люди, творчески относящиеся к производству и личному труду, вносящие усовершенствования в их организацию, технику, технологию и тем экономящие обществу затраты труда, материалов, энергии. Вообще — это передовые, дельные люди!

I. Основное противоречие эпохи

На сегодняшний день, первого десятка XXI века, оно остается таким же, каким его в середине XIX-го с научной точностью определили Карл Маркс и Фридрих Энгельс, — противоречием между трудом и капиталом.

На почве этого застарелого противоречия и попытки его разрешения в новейшей истории актом Великой Октябрьской социалистической революции в результате 1-й мировой войны и рождения социалистического содружества после 2-й возникло и развилось множество других, производных противоречий, таких как противоречие между социальными системами, между военно-политическими блоками, между развитыми и отстающими государствами. Эти производные противоречия, затрагивая страны и народы, приняли столь глобальный характер, что человечество оказалось втянутым в мировую холодную войну, которая была продолжением и практическим выражением всё того же, основного противоречия между трудом и капиталом. Так называемые межнациональные, этнические и религиозные конфликты были и остаются отнюдь не внешним к нему приложением, а результатом его прямого воздействия на все стороны жизни и использования их в классовых интересах отдельных классов, кланов, сообществ, групп.

В этой холодной войне, затормозившей мировое общественное развитие, отнявшей у него огромное количество сил, понесла громадные потери и природа. Сложилось угрожающее противоречие между человечеством и природой.

Антропоцентризм и классовый эгоизм, расценивающий природные ресурсы как свою собственность, привели к нарушению экологического равновесия. Множество биологических видов оказались прижаты к черте выживания. Озоновая защита Земли дала течь. Биоценоз и круговорот веществ на планете пришли в состояние упадка и деградации. Производство и особенно человеческие распри обходятся природе бесконечно дорого. Сама жизнь поставлена под вопрос.

Виновником создавшегося положения является Человек. Именно он, выделившись из природы как вид, благодаря превращению своей приспособительной жизнедеятельности в приспособляющую, трудовую, в ХХ столетии как никогда стал ей опасен. И самому себе — тоже. Есть необходимость углубиться в его понимании.

Это возможно, если научный, диалектико-материалистический подход к природе и обществу распространить и на человека, вскрыв его основное, движущее противоречие.

Начала этого противоречия установил Карл Маркс, сформулировав на его основе регулятивный принцип будущего коммунистического общества: «Каждый по способностям, каждому по потребностям!» (1).

Способности и потребности! Именно они составляют основу внутриличностного конфликта каждого человека. Способности — суть созидательное начало. Потребности — потребительское.

Реализуя способности, человек затрачивает энергию. Удовлетворяя потребности — восстанавливает ее. Способностями он приносит пользу себе и другим. Потребностями — преимущественно себе. Любая его деятельность, а трудовая в особенности, движется в противоположности названных начал: с одной стороны, она является воплощением тех или иных способностей и дарований; с другой, — путем к удовлетворению потребностей. Все человеческие отношения поэтому — суть деятельный обмен способностями ради совместного и взаимного удовлетворения потребностей и желаний.

Данное противоречие человек унаследовал из природы. Любая биологическая особь, будь то животное или растение, имеет его в зачаточной форме как противоречие между приспособительными задатками и органическими потребностями, развивающееся соответствие между которыми является законом ее выживаемости и совершенствования вида в целом.

В свою очередь, живая природа заимствовала его из неживой: сколько в одном месте убудет, столько же прибавится в другом. То есть ничто в мире не возникает, не «созидается» иначе как через поглощение, «потребление» других систем или их частей. Великий закон сохранения и превращения энергии выступает как наглядное подтверждение всеобщего закона материи, в рамках которого «созидание» и «потребление» предстают двумя сторонами одного процесса бесконечной смены форм движения и развития материи.

Аналогичное противоречие между производством (созиданием) и потреблением — общее для всех времен и народов, различающееся лишь спецификой проявления, — мы наблюдаем и в обществе, на всех ступенях его развития.

Таким образом, основное противоречие, которое мы отмечаем у человека, является сквозным, стержневым противоречием всего мироздания. Но у человека оно выступает в более развитом и, соответственно, конфликтном виде, где созидательное (способности) и потребительское (потребности) начала крайне специализированы и противопоставлены в своей полярности. Поэтому внутренне, в себе самом, данное противоречие (как, впрочем, и любое противоречие в мире) неразрешимо. Оно решается через соотнесение его с таким же противоречием у других его носителей. То есть внутриличностный конфликт, обостряясь, становится межличностным, притягивая к участию и другие стороны.

В свою очередь, межличностный, обрастая участниками, превращается в групповой. Групповой, по общности положения, — в классовый. Классовый — в общественный, далее и в межгосударственный. Не общество порождает в человеке его основное противоречие. Наоборот, основное противоречие всякого общества — между производством и потреблением — выступает как совокупное выражение основных противоречий составляющих его индивидов, с разной степенью включения и влияния на общее.

Однако если общество в целом потребляет столько, сколько производит, то у человека такого равенства нет. Одни больше созидают, другие больше потребляют. То есть, будучи созидателем и потребителем одновременно, кем-то из них человек выступает определеннее, с превышением одного начала над другим, в силу личностных предпочтений или внешнего давления.

Животное не может желать больше того, что необходимо для жизни. Мера же потребления человеком может превышать все мыслимые и немыслимые пределы, не согласующиеся ни с необходимостью, ни с потребностью, ни с заслугой. Но как эгоизм потребностей, так и альтруизм созидательного начала не знают пределов.

Поэтому все люди, независимо от половой, возрастной, национальной, социальной, профессиональной, должностной, религиозной, партийной и прочих видов принадлежности, укладываются на одной-единственной шкале социально-ролевого измерения: от героического, всепреодолевающего созидания, переходящего в самопожертвование, до воинствующего, все попирающего потребления, переходящего в насилие. Борьба созидательного и потребительского начал в человеке в конце концов оборачивается борьбой между созидателями и потребителями в обществе.

Борьба эта шла извечно. Но чем более она обострялась в человеке, тем активнее переносилась на общество, поляризуя его преимущественно на полюс созидателей и полюс потребителей, т. е. тружеников и эксплуататоров: на тех, кто в большей степени производит, и тех, кто главным образом потребляет. Рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетарии и буржуа — лишь конкретно-историческое воплощение этой поляризации в форме классов. Не классы сменяли друг друга в историческом развитии. Это изначально борющиеся между собой созидатели и потребители меняли свою классовую форму. Классовая противоположность — суть выражение общечеловеческой противоположности, выраженной через борьбу.

Классы — это отснятое и социально-закрепленное превышение одного начала над другим, отторгнутая и насильственно удерживаемая в своей полярности природа человека, внутренняя конфликтность, возведенная в общественный антагонизм.

Все общественные конфликты ежесекундно питаются исходящими изнутри человека личностными. Будучи их следствиями, аккумулируя их, они становятся причиной всеобщих катаклизмов: восстаний, революций, войн. Подобно тому, как люди делятся на созидателей и потребителей, аналогично делятся и государства, в зависимости от того, кто в них правит: потребители или созидатели.

Как среди трудящихся классов есть масса людей, по внутренней предрасположенности относящихся к потребителям, так и среди эксплуататорских классов встречаются люди, одухотворенные созидательной устремленностью. Когда последние приходят к самоосознанию, единению и власти, нация, как правило, переживает подъем. Но черед их обычно недолог. И обретенные завоевания, присваиваемые затем потребителями, становятся базой для захватнических войн. Вся человеческая история полна кровавых свидетельств неуемной алчности правящих потребителей сначала к собственным народам, а затем к соседним и дальним.

Сначала захватнические государства действуют открыто и грубо — огнем и мечом. Но, как и отдельные люди (которым важно не только богатеть, но и выглядеть), с течением времени они научаются маскироваться под созидателей, либо ищут новые источники извлечения выгод и прибыли, действуя с помощью рыночных механизмов, дисбаланса цен, организации всяческих фондов и форумов, обработки общественного сознания, смычки с потребителями соперничающих стран. Чем больше капитал этих государств, тем активнее их видимая и невидимая экспансия, тем с большей изворотливостью они пытаются подчинить себе созидательные силы своих народов и извлечь наибольшую выгоду от международных сношений. Для них жить — значит потреблять. Потреблять больше, разнообразнее, элитарнее.

Увы! За ХХ столетие мир не стал свободнее и демократичнее, добрее и человечнее. Напротив, господствующий в нем потребитель стал лицемернее, жаднее и изощреннее. Наращивая капитал, пропитанный слезами и кровью народов, он рядится в тогу покровителей бедных, радетелей труда, благодетелей наций. Но понимает он только свои интересы, свои потребности, свою выгоду. Ради собственного блага готов пожертвовать порой едва ль не всем миром.

Его неуемный хищнический эгоцентризм губителен для народов, для человечества, для всей планеты и жизни на ней. Созидателям нельзя более питать иллюзий, не сознавать своего призвания, не собирать силы для действительного спасения человечества и отпора потребителям, для построения новой, духовно-экологической, созидательной цивилизации, для реализации подлинно человечного человеческого развития.

II. Социализм и человек

Обобществив средства производства и тем самым покончив с классами, сделав, таким образом, всех тружениками, как это было в доисторические времена, социализм привел человеческую природу к ее естественному единству. Каждый стал созидателем и потребителем одновременно. Нельзя стало потреблять, не созидая. Нельзя жить за счет собственности, не работая; получать средства к существованию, не участвуя в их производстве; благоденствовать на чужом труде, не платя своим. То есть нельзя стало считаться человеком высшей категории, не будучи им по существу.

Но устранив классы, социализм не мог отменить внутриличностный конфликт человека, заложенный природой, его естественное развитие и переход в межличностный. Люди всегда, помимо того что борются с социальным противником, борются и между собой как конкуренты — за выдвижение, успех, предпочтительные условия жизни.

С победой социализма эта борьба вышла на первый план. Классовый антагонизм был исчерпан и уступил место межличностным и групповым столкновениям — между потребителями и созидателями, внутри тех и других, к всеобщему соперничеству в обществе, но с новыми целями и новыми средствами, независимо оттого, сознавали это люди или нет.

Однако это соперничество, поскольку общественное сознание оставалось в рамках прежней идеологии (а теоретики не углубились в понимании новой исторической ступени), приняли его за классовую борьбу, за продолжение ее в новом виде.

Тому в значительной мере способствовала теоретическая позиция тогдашнего руководителя страны Иосифа Сталина.

Если в 1934 г. на XVII съезде ВКП(б) он еще стоял на позиции марксизма-ленинизма, считавшего социализм бесклассовым обществом, то в 1936 г., при принятии Конституции Союза ССР, объявил его классовым, тем извратив существо вопроса и ревизовав ленинскую Программу РКП(б) 1919 года.

В результате такой абсолютизации классов и сохранения классового подхода любая конфликтность в человеческих отношениях воспринималась как классовая, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Происходившие и прежде, репрессии приняли теперь массовый характер, вне зависимости от социальной принадлежности. Их часто называют сталинскими. Но Сталин скорее спровоцировал их, чем санкционировал. Люди сами боролись друг с другом как созидатели и потребители, но сознавали себя в классовой противоположности, в соответствии с привычными установками. Репрессии стали фальсифицированным и потому трагичным продолжением «классовой» борьбы в бесклассовом обществе.

Так извращение марксизма обернулось извращением и деформацией социализма. Это стало первой в советском обществе открытой схваткой созидателей и потребителей, в которой безоговорочную победу, используя классовый подход, изображая противника классовым врагом, одержали потребители.

Само по себе это явление было вызвано вполне обыденными причинами. Значительного и быстрого улучшения материального положения трудящихся социализм, вышедший из недр недоразвитого капитализма, империалистической и гражданской войн, естественно, дать не мог. Поэтому борьба созидательного и потребительского начал в человеке, как и борьба созидателей и потребителей в обществе, не только не потеряла накала, но и обострилась. Массы сравнительно быстро поняли, о том говорил и исторический опыт, что гораздо легче и быстрее достичь желаемого достатка с помощью карьерного роста по ступеням всяческих должностных и квалификационных лестниц, чем путем увеличения или совершенствования своего труда. Потребители в разных слоях устремились в административные и властные структуры, а также в партию, поскольку она стала правящей.

К победе социализма они уже были готовы, оккупировав почти всю управленческую надстройку, как по горизонтали, так и вертикали. Репрессии лишь закрепили эту оккупацию. Случилось то, что всегда случалось после непродолжительного правления борцов-созидателей: потребители, приспособившись к руководящим идеям и лозунгам, вновь прибрали власть к рукам и начали обустраивать страну под свои намерения и запросы.

Великая Отечественная война приглушила межличностную борьбу и перед лицом общего врага объединила население страны. Но в конечном итоге, как и всякая война, она ухудшила его социальный, по человеческим меркам, состав. Ибо созидатели вообще, а в критические времена особенно, больше берут на себя тягот и лишений, инициативы и ответственности: на секунду раньше встают из окопов, закрывают собой амбразуры, — т. е. чаще жертвуют собой ради общей победы, вне расчетов на славу и награды.

В послевоенное время, по закону психологической инерции, внутренняя борьба не сразу набирает обороты. Но переход антигитлеровской коалиции к конфронтации с СССР, создание против него агрессивных блоков, окружение военными базами, демонстративная гонка вооружений торпедируют усилия руководства по облегчению и улучшению жизни страны. Агрессивные планы внешнего окружения требуют значительного оттока материальных средств на вынужденное противостояние и таким образом загоняют руководство СССР в «войну» с собственным народом, на физический измор и износ.

Конец ознакомительного фрагмента.