Косатка

Мари Визард, 2023

Дерек и Силия две противоположности. Кажется, что она – свет, ангел во плоти, а он – дьявольская тьма. Но наступит день, с которого они словно начнут меняться местами.

Глава 10.

Дерек услышал звон посуды и крики, когда нажимал смыв в туалете.

Оливия уже ушла. Что там такое?

Он наскоро вымыл руки и бросился в зал с плохим предчувствием и не зря. Уду стоял на столике с пустой бутылкой в руках. Несколько пьяных верзил молотили по нему кулаками, уворачиваясь от его ударов бутылкой.

Дерек протиснулся сквозь визжащую толпу и полез в драку, оттаскивая от Уду нападающих.

— Эй! Дерек! Эти черти назвали нас грязными ворами, и один ублюдок уволок Сьюзи!

Дерек получил нехилый удар в ухо, и зарычал от злости. Он размахивал кулаками направо и налево, сам то и дело получая удары по груди, лицу и бокам. Летела посуда, на полу появилась лужа крови.

Дерек уже не был собой, его разум плыл в этой душной дурманящей драке, в которой боль сливается с ненавистью и желанием убивать.

— Стоп, здесь полиция! — Дерек словно очнулся и даже будто удивился, что его перестали бить.

Тело пылало, он притронулся к лицу — уже отекло. На столе все так же стоял Уду. Он хохотнул, увидев смятение Дерека. Потом протянул вытянутую ладонь. В ней в лужице крови лежал зуб.

— Мне не везет, — прохрипел Уду, — Это уже третий за последний год.

— У тебя слабые десна, — сказал Дерек, садясь на стул прямо на осколки стекла от разбитых бутылок и стаканов.

— Нет, это у тех скотов слишком длинные языки, — Уду сел на корточки все еще на столе, влил в свое горло остатки вина из разбитой бутылки и протянул руки подошедшему полицейскому. Тот защелкнул на них замки наручников.

***

— Дерек, Оливия сможет нас вытащить утром? — спросил Уду, лежа в камере и трогая языком пустое место после выбитого зуба.

— Сможет, если явится на работу. Ты видел в каком она была состоянии? Ее вытошнило в туалете.

— Прямо во время процесса? — Уду захохотал. — Дерек, без тебя моя жизнь была бы скучной! Эх, а планировали подрезать ящик шампанского у бармена.

— Кто эти парни? Я не видел их раньше.

— Они были вчера на гонках, — сказал Уду, — Болели за гонщика, который пришел четвертым.

— Думаешь, они знают о двигателе?

— Могут только догадываться.

— По тому, как ты развел драку, их догадки подтвердились, — Дерек прошелся по камере, потрогал пальцем знакомые прутья решетки — в этом месте есть даже надпил.

— Я бы взорвался при любом оскорблении, но «вор» для меня — самое обидное. Тем более при Сьюзи! — Уду снова начал злиться.

— Сьюзи — проститутка, Уду, она с собой только, когда у тебя есть деньги.

— И что? Мне все равно важно, что она обо мне подумает. Кем бы она ни была.

Дерек вздохнул и лег на лавку рядом с Уду.

— Я опоздаю на поезд, если Оливия меня не выпустит утром. Я же хотел ехать к дочке, — сказал Уду с грустью.

— Она выпустит.

— Зачем только ты ей отдался раньше времени!

Дерек и Уду засмеялись, ударив по привычке друг друга в кулаки, но кожа на костяшках у обоих была полностью содрана. Они поморщились от боли.

***

Ранним утром Дерек вскочил с лавки на ноги, едва услышав стук каблуков рядом. Он взглянул на Уду — тот спал, вытянув длинные ноги, отчего ступни значительно свесились за край лавки. Разорванную в драке борцовку Уду снял и спал обнаженный по пояс, руками крепко обнимая себя за плечи, — в камере было довольно холодно и сыро, несмотря на уличный зной.

— Оливия! — позвал Дерек проходящую мимо камеры девушку.

Сегодня на ней была юбка до колен, рубашка застегнута под самое горло, волосы убраны в пучок. Лицо заметно отекло после пьяной ночи, и запах от нее был соответствующий.

Оливия молча подошла к решетке и спросила слабым голосом:

— Чего тебе, Дерек? Я знаю, что вы здесь.

— Могла бы уже выпустить…

— Сегодня начальник на смене, останетесь до вечера, и выпустят.

— Нам нельзя до вечера, Уду пора на поезд. Я же заплатил все издержки, что еще требуется?

— Хозяин «Кризалии» не забрал заявление, — Оливия собралась уходить.

— Постой, драку развели не мы! Там…

— Дерек, помолчи, — прервала его Оливия, потирая виски, как будто это могло помочь унять мучительную головную боль после вчерашнего загула. — Для чего ты зарабатываешь? Чтобы спускать деньги на гулянки и оплату штрафов за взорванные катера, разбитую посуду и сломанную мебель?! И это всего за два дня! У тебя есть хоть какая-то цель в этой жизни?! — Оливия смотрела на него с сочувствием.

Дерек пожал плечами.

— У тебя как раз есть время до вечера подумать над этим. Мне пора работать, — Оливия ушла, стуча каблуками, и все еще держась за голову.

— А я уже начал отвыкать от решетки. Вот — даже тело затекло, — вздохнул Уду, проснувшись от их разговоров, и с трудом садясь на твердой лавке. — Последней надежды меня лишило похмелье Оливии.

— Она ни при чем, нас действительно не выпустят до вечера. Поедешь на следующих выходных? — спросил Дерек, ложась на жесткую лавку рядом с другом.

— Я и так откладываю уже три месяца, потому что в каждое воскресенье мы пьяны в стельку.

— Оливия спросила есть ли у меня цель в жизни, — задумчиво сообщил Дерек, колупая ногтем краску на стене камеры.

Он прочитал буквы на стенах. Нахмурился. Где-то здесь должны быть и его каракули. Много.

— И что ты ответил? — усмехнулся Уду.

Дерек молчал.

Уду, переспросил:

— А?

Тишина. Уду обернулся. Дерек заснул с открытым ртом. Уду последовал примеру друга. Снова лег, полежал на одном боку, поджав ноги к животу, затем перевернулся на другой бок и изо всех сил зажмурил глаза, чтобы скорее заснуть.