Адюльтер

Мария Эльнорд, 2021

Ллойд и Оливия полюбили друг друга с первого взгляда. Возненавидели – тоже. Он превратил ее жизнь в ад. Она разбила ему сердце. Они не должны были встретиться вновь, но судьба распорядилась иначе. Спустя три года после расставания с Оливией Ллойд возвращается в родной городок, надеясь больше никогда не услышать ее имени. Спустя три года после расставания с Ллойдом Оливия превратилась в совершенно другого человека, которому чужды привязанность и настоящие чувства. Они поставили точку в своей истории, но лишь один неосторожный взгляд – и они опять попадают на поле битвы. Однако, как говорится, от ненависти до любви…

Глава 6. Невидимка

Ллойд

Оливия разрывает наш зрительный контакт и молча уходит. Широкими шагами, придерживая фотоаппарат, она проходит мимо мистера Коллинза и бодро поднимается по лестнице к выходу.

У меня не получается взять себя в руки. Мы не чужие люди, и именно этот факт заставляет меня пойти за ней. Я срываюсь с места и спускаюсь со сцены, не сводя глаз с Оливии. Девушка прибавляет шаг, и я начинаю идти быстрее, но внизу меня уже встречает мистер Коллинз, ненавязчиво перегородив мне путь.

— Мистер Форд! — Он взмахивает кипой листов в руках. — Сейчас я передам вам сценарий и ноты. Думаю, завтра мы уже сможем отрепетировать вместе.

— Отлично, давайте, я пойду их разбирать.

По закону подлости мастер слишком долго возится с листками, и, выглядывая из-за его плеча, я вижу, как Оливия выходит из актового зала.

Давай же, шевелись, Зануда Бак!

Когда ему удается выудить ноты, я резко выхватываю их из его рук и пулей несусь к лестнице, чуть ли не перепрыгивая ступеньки. Заметив меня, Кевин поднимается и уже собирается что-то сказать, но я жестом прошу его оставаться на месте и вырываюсь в коридор. Я оглядываю студентов, но не замечаю ее.

Я преодолеваю длинный коридор за пару секунд, пробегаю лестницу и ищу ее среди толпы в холле.

— Ты что-то потерял? — Меня окликает мужской голос.

Передо мной появляется высокий, темноволосый парень. Он приближается ко мне вальяжной походкой, и с каждым шагом нелепый пучок на его голове болтается в разные стороны, точно болванчик. Парень растягивает губы в кошачьей ухмылке, а я спрашиваю:

— Не видел тут светловолосую девушку? С фотоаппаратом.

Он задумчиво поводит плечами.

— Ну, здесь ее вроде бы нет, значит, не видел.

Я чувствую, что он лжет, но у меня нет никакого желания разводить дискуссию.

Молча кивнув, я возвращаюсь в актовый зал, где меня терпеливо ждет Кевин.

— Бесполезно, Ллойд, — отрезает он, когда я забираю гитару и мы выходим из зала.

— В смысле?

— Оливия, конечно, симпатичная девушка, но у тебя ничего не получится. — Кевин вновь барабанит пальцами по лямкам рюкзака. — Ни у кого не получалось. Говорят, у нее что-то случилось, и она стала злой и скрытной. Везде ходит с Белым Кроликом.

— Случайно не с тем петухом с хвостиком на башке?

Кевин кивает, расхохотавшись. Проходящие мимо девушки с усмешкой зыркают на него и перешептываются, но, заметив мой строгий взгляд, моментально затыкаются.

Пазл в голове сходится. Как я и предполагал, этот напыщенный индюк знал о ней и даже знал, куда она делась, но ничего мне не сказал.

Отличный первый день! В глубине души я надеялся ее увидеть. Думал, что однажды мы встретимся на улице или на набережной, когда она приедет из Вашингтона, чтобы навестить своих родителей.

«Но почему она здесь?» — этот вопрос не давал мне покоя, как и тот факт, что при виде нее во мне перемешалась палитра эмоции. С одной стороны, во мне вдруг вспыхнули старые чувства, правда теперь их питала жгучая ненависть.

Оливия сильно изменилась: некогда неиссякаемый яркий огонек теплоты в ее глазах исчез. Она уже не красится так, как раньше, да и одевается проще, скрывая за джинсами и мешковатым худи свою великолепную фигуру.

Я вспоминаю, как идеально на ней сидела синяя форма чирлидеров. Как задорно вздымалась короткая юбочка, когда она репетировала с командой. Как шуршали помпоны в ее руках и то, как они падали на пол, когда я уводил ее за трибуны пустого спортивного зала. Ее бархатная кожа мгновенно вспыхивала жаром от каждого моего прикосновения. Она всегда вызывала во мне яркие эмоции. Рядом с ней всегда менялся и я.

От воспоминаний волоски на теле встают дыбом, а по коже пробегают мурашки.

— Идешь на историю музыки? — Кевин скрещивает на груди руки, чтобы перестать дергать лямки рюкзака.

— Мне нужно разобрать ноты для завтрашней репетиции. — Я не хочу признаваться Кевину, что должен побыть один. — Увидимся завтра?

Он счастливо улыбается и немного громче, чем положено, отвечает:

— Увидимся!

Кевин идет к лестнице. Внезапно со ступенек спрыгивает студент, которого я видел сегодня на занятии. Кажется, его зовут Чарли. Он специально задевает Кевина плечом, хотя тот и отошел подальше, чтобы пропустить его вперед. Я фиксирую данное действие в своей голове. Чарли еще и едкую фразочку бросает вдогонку парню.

Все мышцы в моем теле напрягаются. Чарли смеряет меня оценивающим взглядом и вразвалку выходит из университета, небрежно поправив рюкзак.

Кажется, некоторые из студентов все еще не вышли из детского возраста. Впрочем, чему удивляться? В университете, как и в школе, травят тех, кто отличается от других.

Чарли ведет себя как избалованный мажор, и, когда я выхожу на улицу, вижу, как он садится в дорогую тачку. Такие люди, как он, — очень громкие и слишком самоуверенны. Но, черт возьми, как же забавно наблюдать, когда они падают лишь от одного удара.

Я надеваю чехол с гитарой, достаю наушники и, включив песню NF — Paralyzed^[2], беру курс домой. Как только голос исполнителя разливается в наушниках, мир становится терпимей. Даже маленькие улочки Лейк-Чарльза вызывают только приятную ностальгию.

Мне бы развеяться.

Я захожу на территорию апартаментов «Феникса», лениво поднимаюсь по лестнице и останавливаюсь перед соседним номером. Может, познакомиться с соседом?

Внезапно за дверью раздается грохот. Будто кто-то крушит мебель или бьет посуду.

Наверное, не лучшее время для знакомства.

Я вздыхаю и прохожу в свою квартиру. Гитару аккуратно ставлю на пол, ноты кладу на комод, а сам падаю на кровать прямо в одежде. Глаза закрываются, тело расслабляется, однако, прежде чем провалиться в мир сновидений, я слышу за стеной женский плач.

Примечания

2

С англ. «Парализованный».