Майя Соф «Таинство Червя»

Мария Тистол (2024)

Жизнь двенадцатилетней Майи Соф наполнена сплошными бедами. Любимая сестренка три года назад упала в реку и пропала, из-за ужасных наростов на руках одноклассники высмеивают ее и называют уродиной, а родители не верят, что жуткие черные сущности каждую ночь проникают в ее комнату… Но однажды, пытаясь спастись от ужасных существ, Майя оказывается в другом мире — в городе Слиппорд. Там она учится на режиссера человеческих снов, узнает правду об исчезновении своей сестры и раскрывает «Тайну Червя».

Глава 8. Перчаточник Парч

— Дикрантия?! Кропилия?! — воскликнула Майя, когда открыла глаза и увидела подрагивающие образы лиц сиамских близнецов. Они появились над головой спящей Ювенты. Бабочки-зазвейки еще пару секунд кружили в переливах солнечных лучей, прежде чем слились в одно туловище с двумя головами. Сотканные из крылатого многоцветия, Дикра и Кропа заговорили так громко, что Ювента мигом проснулась, подпрыгнула от неожиданности, а канарейка спряталась в волосах Майи.

— Пора вставать, дорогие! По расписанию — завтрак и ваша первая планерка! Просыпайтесь! — дружно прокричали близнецы, разлетелись на сотни разноцветных мотыльков и умчались прочь.

— У вас там все в порядке? — послышались сонные, но испуганные голоса Дирона и Артаки.

— Ничего себе! Это я вчера поставила подпись под строкой об утреннем напоминании, — сердито пояснила Ювента. — Я думала, нам принесут будильник или что-то в этом роде… Должна заметить, что сегодняшний наряд Дикры-Кропы был весьма экстравагантен. Нужно запомнить буйное сочетание фиолетового с оранжевым.

* * *

Ребята не запомнили точного пути и заблудились. Вайдорт оказался куда больше, его ходы — намного извилистее, чем им виделось накануне. С самых узких веток новички не могли выбраться четверть часа, а когда дошли до главного ствола, то и вовсе потеряли около тридцати минут.

— Мы серьезно опоздали на планерку, — тихо произнесла Майя, когда они наконец нашли летающее крыло. К их удивлению, коридор был пуст, а двери в зал прикрыты. По-видимому, все сотрудники уже находились внутри.

Через щель было видно, как сотрудники на летающих стульях образовывали большие ряды, расположенные по кругу. Ближе к центру стулья располагались все ниже и ниже и, точно так же, как и в сновиатре, напоминали амфитеатр. Всем хорошо было видно Мирридону Осирис, которая проводила утреннее собрание. Ребята стояли за дверями и никак не могли решиться войти.

— Сесть на стул, чтобы полететь и присоединиться ко всем, мы сможем только тогда, когда выкрикнем слово «чейрат». Но в этом случае нас все услышат, и директор сделает нам замечание. Сотрудники будут смеяться и не станут относиться серьезно. И это все только в том случае, если со стульями не возникнет проблем… — тихо размышляла Ювента, теребя пришитую накануне вечером стразину на своем воротнике.

Она поймала скептический взгляд мальчишек, которые явно не понимали ее желания выделиться из толпы.

— Что? — прошипела она и скорчила гримасу. — Вы просто ничего не понимаете в моде и креативности.

— Да нас не интересует твоя блестяшка! — прошипел в ответ Артака. — Мы опоздали в первый день — вот это точно настоящий позор! — На что Ювента негодующе насупилась и демонстративно отвернулась от мальчишек.

Майя во все глаза смотрела в зал, количество присутствующих ее пугало.

— Главное, чтобы стулья не подвели, Эзри сказал, к утренней планерке они должны быть тут. — Она просунула свой маленький носик в щель между дверями и уже хотела выкрикнуть нужное слово, но тут поймала пристальный взгляд Мирридоны. Та приветливо улыбнулась и громко сказала:

— Открывайте двери! Не стесняйтесь!

Судя по добродушной реакции, их опоздание нисколечко ее не рассердило.

— На первую неделю-две вам лучше оформить путеводитель, — добродушно произнесла Мирридона в летающий микрофон, который без остановки крутился у ее рта. — И не забудьте надеть плюваточки!

Волшебное слово магическим образом подозвало стулья, и ребята неумело завиляли в воздухе.

В верхнем ряду сидел Эзри Сплюк. Он что-то сказал своим соседям, их стулья тут же расступились, освободив места.

— Я же говорил, вам лучше оформить путеводитель, — совсем тихо прошептал он.

Мирридона дождалась всеобщего внимания и продолжила теперь уже весьма серьезным тоном:

— Мы остановились на обсуждении нелепых случаев во время проецирования снов — на ваших постоянных ошибках. Мистер Коппил Клясмак! Вы, когда идете в чью-то голову, хоть на минуту ставите себя на место этого человека? И вообще, даете ли заранее задание следопытам? Знаете, чего не переносит ваш подопечный? Вы готовитесь?

Все взгляды обратились на парня в очках со взъерошенными волосами. На вид ему было не больше девятнадцати лет. Он сидел в средних рядах и нервно дергал пуговицу на жилетке. От летающего микрофона, молниеносно приблизившегося к его лицу, он еще больше растерялся.

— Конечно, готовлюсь, — неуверенно ответил он.

— Я всегда напоминаю, — продолжила Мирридона, — работайте со следопытами, ставьте перед ними определенную задачу. За неделю можно все хорошо изучить и продумать. У нас огромный штат профессионалов: костюмеры, звукорежиссеры, сценаристы и даже психологи. Вы должны тщательно готовиться к встрече со спящим, если хотите стать настоящим покорителем. У вас для этого есть все необходимые инструменты.

Майя с интересом рассматривала присутствующих. Она была удивлена, насколько разновозрастные люди трудились в издательстве. В самом нижнем ряду она заметила девочку, которой было не больше восьми-девяти лет. Майя рассматривала лица, перчатки и цвета жилеток. В одежде можно было проследить градацию от черного к белому: чьи-то плечи прикрывала серая накидка, кто-то сидел в темно-серой, были и черные. Редкие сотрудники были в белых костюмах, их плечи походили на крылья из-за своей длины.

Майя вдруг поняла, что и за ней наблюдают. Это был темноволосый кареглазый парень лет шестнадцати — и такой красивый, что она сразу засмущалась. Их взгляды встретились, и Майя сразу ощутила, как щеки вспыхнули огнем. Она по привычке спрятала страшные ладони в карманах и пыталась не выдать себя, отводя взгляд то вверх, то в сторону. Незнакомец продолжал не стесняясь рассматривать ее. Она заметила, как он улыбается.

«Улыбается? Нет, не может быть… — Майя пыталась совладать с собой — кровь прихлынула к щекам, застучало сердце. — Неужели он и вправду улыбается именно мне?!»

Она смущенно отвела глаза и тут же поймала еще один пристальный не очень доброжелательный взгляд. Это была уже знакомая девчонка, похожая на Динни Капур, она сидела в верхнем ярусе и шепталась с соседкой.

Мирридона Осирис повысила голос, и Майя сосредоточилась на ней:

— Тогда ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос, мистер Клясмак, почему человека с акрофобией^[2] вы заставляете во сне прыгать с тарзанки?

Коппил Клясмак побагровел, его губы задрожали:

— Я думал, это поможет ему преодолеть свой страх, — промямлил еле слышно.

— Хочу обратить ваше внимание, а особенно внимание новеньких, — пристальный взгляд Мирридоны обратился в сторону Майи и ее компании, — такая «помощь» в преодолении страхов может привести лишь к отрицательным последствиям. К необходимости бороться со своими страхами человек должен прийти сам и не во сне. За такой несерьезный подход, как у вас, мистер Клясмак, лишают годовой премии. И, к сожалению, я ничем не смогу вам помочь! Весь ручной песок без исключений просматривается комиссией из ночной гвардии.

Проштрафившийся Клясмик понурил голову.

Мирридона сделала многозначительную паузу, а затем произнесла следующее имя:

— Мисс Киверия Филлич!

— Да! — На дальнем ряду подняла руку девушка лет семнадцати с большущими глазами. Майя догадалась — она визуар!

— Могу я узнать, в связи с чем и с каких пор вы и ваши спящие прогуливаетесь во сне по кладбищу? Объясните, пожалуйста!

Девушка покраснела, на глазах у нее проступили слезы.

— Спящая недавно потеряла отца и ежедневно ходит на кладбище. Почти каждую ночь ей снится, как она копает могилу. Я пыталась перестроить сюжет вместе со сценаристом и психологом, но поток ее подсознания слишком силен.

— И поэтому вы решили работать на той же площадке? Почему полностью не изменили локацию?

— Мы посчитали, что смена локации не решит главную проблему.

— К сожалению, вы тоже ее не решили, а наоборот, перевели в хроническую форму. Я постоянно повторяю: если видите, что травма настолько велика, что полностью засасывает сознание человека, необходимо изменить сюжет.

Из глаз девушки покатились слезы и прямо на ее лице начали трещать, искриться и лопаться, как бенгальские огни.

— Ничего себе! Вы это видите?! Что с ее глазами! — ошарашенно прошептал Артака.

— По звуку это напоминает конфету со взрывной карамелью, — захихикал Дирон.

Майя с большим сочувствием смотрела на расстроенную Киверию.

— Интересно, это больно? — взволнованно произнесла она. И вновь поймала на себе пристальный взгляд. Это был все тот же парень. Он вновь приветливо улыбнулся, а Майя смутилась и попыталась переключиться на слова Мирридоны, которая давала наставления работникам Вайдорта.

— Миссис Киверия Филлич, вы же сами понимаете, что слезы стыда здесь не помогут. Я вновь напоминаю всем присутствующим, что на ваши плечи возложена огромная ответственность. Сны — это не просто картинки, это часть жизни того, кто их видит. Они несут в себе и человеческую судьбу. Прошу быть бдительными и осторожными. Один неверный шаг может кому-то перечеркнуть всю жизнь. От вас зависит то, каким будет будущее подопечного. Желаю всем продуктивного дня, встретимся завтра. А новеньких и мистера Эзри Сплюка прошу задержаться.

Зал загудел, как рой пчел, ряды сидящих распались. Майя пыталась найти среди толпы таинственного незнакомца, который так откровенно ее рассматривал, но тот словно испарился. Следом за Эзри и ребятами она направилась к Мирридоне Осирис.

Образ шеф-редактора резко выделялся своей яркостью: кипенно-белый цвет костюма, дорогие перчатки и все так же идеально выкрашенные губы в тон спелой вишни.

— Она невероятно стильная, — заметила Ювента, когда они были совсем рядом.

— Все четыре подписи долетели до кадрового отдела, а это значит, что вы приняты на стажировку, с чем я вас искренне поздравляю. Вам предстоит серьезная работа. Надеюсь, вы ответственно подойдете к своей миссии в нашем издательстве. Если вы помните правила, которые прописаны в контракте, вам не разрешается проникать в сновиденные пузыри, то есть в комнаты за этими дверями, — она окинула рукой стены зала, — кроме тех, что будут указаны в вашем расписании. Также вам не разрешается проецировать за пределами сновиденных пузырей. Это значит, что вам нельзя создавать проекции в коридорах или на улицах города. Если это произойдет, ночные гвардейцы моментально поставят отметку в вашем личном деле. Три таких проступка, и вы будете отчислены из стажеров. Ну а главная причина, по которой я вас оставила, — это, конечно же, ваши руки. Как же вы будете учиться проецировать, имея на руках столько окаменелого песка? Эзри! Все четверо уже подписали контракт, поэтому их смело можно вести на дренаж. Лучше заняться этим прямо сейчас, так как завтра после планерки у них состоится первая практика с Горруфсом Муррофи. Вам очень повезло с наставником. Горруфс очень строг, но весьма опытен. Он многому может вас научить.

— Кстати, — заметил Эзри, — обратите внимание, сколько отметин на его стуле. Горруфс Муррофи спас многих глубокоспящих.

— Что, даже больше, чем вы? — Артака не отрывал глаз от стула Мирридоны, который был почти весь в глубоких узорах. Резьба кружевами змеилась по спинке и спускалась к ножкам почти до самого конца.

— Намного, — ответила она. — Но больше всего спасенных глубокоспящих у нашего главного редактора Согробуса Амигдалы. Возможно, вы его увидите на одной из ближайших планерок.

— Да, мы уже три раза меняли стул Согробусу, — рассказал Эзри. — А все потому, что на старых стульях не оставалось места для резьбы. Он был десять раз номинирован на премию Гудрима и пять раз получал награду за самый закрученный и полезный сюжет. Он настоящий профессионал!

— Так что вам есть на кого равняться, — заключила Мирридона. — Нам нужно поторопиться! Сейчас Эзри проводит вас на дренаж, и, возможно, в скором времени вы тоже будете спасать чьи-то души.

* * *

Все четверо стояли с раскрытыми ладонями и пытались представить, как именно им смогут убрать окаменелые наросты.

— Мне почему-то не верится, что мои руки могут измениться, — с тревогой сказала Майя.

— Наверняка мы у них не первые, не переживай! — попытался успокоить ее Артака.

К ребятам подъехал Эзри Сплюк на длиннющем велосипеде, у которого Дирон тут же вслух насчитал семь колес и шесть сидений.

— Почему это вы печалитесь в такой прекрасный день? — радостно спросил Эзри, демонстрируя своего железного коня. — Я уверен, вы еще никогда не катались на чувствительном многосипеде.

— Многосипеде? — переспросил Дирон, и вместе с Артакой они начали рассматривать необычное средство передвижения со всех сторон. Ювента весьма спокойно отреагировала на этот вид транспорта. «Какая разница, на чем мы поедем, — думала Майя, — если главное событие дня — это избавление от самого мучительного, что было в нашей жизни, — от страшных наростов на руках».

— Много сидений, оттого и многосипед, — объяснил Эзри.

— А что значит «чувствительный»? — спросил Артака, постукивая по стальному корпусу. — В нашем мире я тоже такие видел — и для двоих, и для четверых!

— В вашем мире он называется «тандем», — сказал Эзри. — Первый, кто запатентовал велосипед с двумя сиденьями, был Микаэль Педерсен. Угадайте, кто ему в этом помог. Правильно, режиссеры! Но ни один из ваших многосипедов не сравнится с нашими по чувствительности!

Мальчишки с сомнением переглянулись.

— Что это за чувствительность такая? — еще раз скептически спросил Артака.

— Во время поездки поймете! — захихикал Эзри. — Все самое интересное вас ждет впереди. Занимайте места и не забывайте крутить педали!

Артака не мешкая запрыгнул на сиденье позади куратора, Майя пристроилась на третьем, Ювента заняла следующее за Майей, а испуганный Дирон, чтобы не рисковать, сел в самом хвосте, на последнее, шестое сиденье, оставив перед собой одно пустующее место. Эзри Сплюк удостоверился, что все пассажиры на месте, и тронулся в путь.

Миновав киоск с газетами, симпатичное кафе и городскую библиотеку, они завернули за угол высокого здания. Показалась табличка «Одностороннее движение», и их многосипед втиснулся в очень узкий проулок.

Ноги ребят крутили педали, едва не задевая стоящие по обе стороны жилые дома. Многосипед не переставал набирать скорость, несмотря на то что впереди их поджидал очень крутой поворот направо. Ребята занервничали, ведь каждый из них осознавал, что сейчас может произойти. Да, многосипеду удалось проехать по узкой улочке, но как он повернет на полном ходу, да еще со своей длиной, не разбившись вдребезги?!

— Это невозможно! Эзри, тормози! — закричала Майя.

— Ну же, Эзри, совсем не смешно! — завопили мальчишки.

— А-а-а! — заверещала Ювента на всю улицу.

Однако скорость не сбавлялась, а Эзри хохотал и продолжал усиленно крутить педали.

Руки ребят вцепились в держатели, вжали головы в плечи. Вся компания была готова впечататься в кирпичную стену напротив и зажмурила от страха глаза, но, к большому удивлению, ничего страшного не произошло. Корпус многосипеда вмиг стал гибким, как пластилин, — металлическая рама с легкостью согнулась под углом, как резиновый шланг. Стальная змейка ловко нырнула за угол, тут же разогнулась и как ни в чем не бывало поехала дальше.

— Чудо техники! — засмеялся Эзри. — Спасибо Рулю Дагнусу!

— Теперь я понимаю, почему этого железного коня называют чувствительным, — пропыхтел Дирон с заднего сиденья.

Они стремительно преодолели еще пару таких поворотов и выехали на главную улицу, где, к слову, и другие жители города ездили на многосипедах. В основном это были семьи — родители с хвостиком из двух-трех детей.

Стаи бабочек и тучи чернильных червей то сгущались, то развеивались над головами ребят. Канарейка Майи летела позади, шмыгая через воздушные препятствия.

Эзри вскоре притормозил у небольшой башни. Под остроконечной деревянной крышей одноэтажного здания виднелись красные, потрепанные временем кирпичи. За мутными стеклами на витринных полках были расставлены десятки муляжей, одетых в перчатки. Перчатка висела и над входом, только не из кожи, а из металла, и поскрипывала на ветру.

— Вы пока заходите, — сказал Эзри. — Я лишь заскочу в одно место — слышал, там было новое поступление.

Он шмыгнул в соседний магазинчик, за широкими витринами которого стояли манекены в полный рост, одетые в праздничные костюмы.

— Наверное, куда-то собирается, — предположила Майя, прежде чем схватиться за дверную ручку.

Не успели они зайти внутрь, как в нос ударил резкий запах кожи. Дверь коснулась висящего над ней колокольчика, и тот мелодично зазвенел. За прилавком появился толстенький старичок с серебристым хвостиком волос.

— Проходите! — любезно пригласил он, а сам нырнул обратно за прилавок, продолжая шлифовать кусок какой-то шкуры.

Лавка напомнила Майе обувную мастерскую, только здесь все было завалено перчатками. Их складывали не в картонные коробки, а в тубусы, обтянутые кожей. Для круглых футляров на стеллажах имелись сотни ячеек, напоминавших пчелиные соты.

— У моего дяди в погребе так хранятся бутылки с вином, — шепнула Ювента.

Ребята разбрелись по сторонам, разглядывая витрины. Перчатки заполняли весь зал, они были разными — кожаными, металлическими и из каких-то неизвестных материалов. В центре комнаты стоял большой стол, заставленный круглыми коробками. Возле каждого шкафа на стене висело объявление:

«При производстве наших кожаных изделий ни одно живое существо не пострадало.

Перчатки изготовлены из кожи животных, умерших естественной смертью.

Фирма имеет все необходимые справки и свидетельства».

Между витринами, заставленными банками с густой субстанцией разных цветов, находился прилавок с табличкой «Касса». Из-за столешницы вновь показался пожилой продавец и заметил любопытствующий взгляд Майи.

— Интересует пропитка клеп? — спросил он, когда она попыталась прочесть надпись на одной из банок. — Недавно пришло новое сырье. У нас имеется жир бируанга, миксина, плащеносца и даже нарвала!

Майя не понимала, о чем говорит старик. Что еще за клепы? Она не сводила глаз с круглого кулона на его груди и по привычке спрятала руки в карманы.

— Какой ужас! — недовольно пробурчал он. — Каждый раз вижу и диву даюсь! Как такой элитной организации не стыдно выдавать столь дешевое тряпье.

Голова старичка, как маятник, закачалась от негодования, а взгляд запрыгал по рукам ребят, осматривая их перчатки.

— Они нисколько не жалеют ваши руки! Если вы хотите приобрести настоящие перчатки, я помогу вам подобрать, — воодушевленно сказал он. — Все зовут меня перчаточник Парч. Сейчас я покажу вам перчатки из настоящей кожи — для искусных режиссеров!

Глаза Ювенты загорелись интересом. Эта модница уже представила, как будет обшивать свое приобретение кристаллами и бусинами.

— Сначала я покажу вам те, которые буквально повторяют конур ваших кистей, как вторая кожа, — радостно объявил перчаточник, открывая ключом одну из стеклянных витрин. Он потянул на себя круглый футляр, снял с него крышку и развернул пергаментную бумагу. — Вот находка всех покорителей! Для изготовления высококачественных перчаток требуется кожа, обладающая такими свойствами, как прочность, гигиеничность, способность дышать, а также исключительная красота фактуры. Смотрите! Материал тонок, но достаточно тягуч, приятен на ощупь и имеет неповторимый рисунок. Это кожа иглистых мышей! Главное ее преимущество в том, что она быстрее других заживляет раны. Клепа с внутренней стороны пропитана жиром живучей игвы. Как известно, этот жир добыть почти невозможно. Он очень редкий, потому и не продается отдельно. Только в союзе с кожей он сохраняет свои качества надолго. Это эксклюзивный вариант и весьма недешевый.

Парч смотрел на кожаные изделия с такой любовью и нежностью, что казалось, он вот-вот их расцелует.

Перчатки и вправду были сшиты из наитончайшей кожи, которая напоминала змеиную. Клепа, как поняла Майя, была частью изделия, которая перекрывала отверстие на ладони. Ее можно было закрепить ремешком с тыльной стороны. Но для чего она? Почему просто не снять перчатки?

— А для чего нужны эти дырки? — опередила ее Ювента, не желая терзать себя догадками.

— Дырки?! — Хозяин магазина чуть не потерял дар речи. — Вы, наверное, имеете в виду зону подушки. А вам разве не рассказали?

— Нет, — хором ответили ребята.

— Если зона подушки будет закрыта клепой, вы не сможете проецировать сны. Это же очевидно, — захихикал старичок.

— А почему просто не снять перчатки? — спросила Майя, и, кажется, этот вопрос окончательно поверг старичка в шок. — Для чего вообще они нужны?

Мистер Парч посмотрел на посетителей, как учитель на самых бездарных учеников.

— Ну как же! — возмущенно воскликнул он. — Без них через десяток проекций ваши руки просто-напросто могут сгореть. Перчатки сдерживают энергетические потоки и не дают ладоням раздуться. Это неотъемлемая часть любого режиссера. Вы должны привыкнуть к ним, чтобы совсем не чувствовать, чтобы они стали вашим продолжением, слились с вашим телом, срослись с вашим сознанием!

Майя, Дирон и Артака испуганно переглянулись. Им совсем не хотелось держать что-то такое, от чего их ладони начнут гореть. Какие еще энергетические потоки?! Не хватало только новых проблем!

Тем временем Парч достал с нижних рядов новый тубус и продолжил пояснения:

— Для того чтобы руки режиссера были в безопасности, нужно выбирать качественную пару перчаток. Конечно, большей популярностью пользуются прочные изделия. Например, из кожи дракона, дикого ската, покрытые яшмовыми пластинами, или же из черепашьего панциря, прошитые медной нитью из пера стимфалийской птицы. И это понятно — они практичны и долговечны. Но есть перчатки и для смельчаков, которые любят выделяться из толпы. У нас имеются варианты из колючего дьявола, — мистически произнес он и достал из-за витрины пару, со всех сторон покрытую шипами.

Ювента смотрела как загипнотизированная. Другие тоже стояли с открытыми ртами.

— У нас даже есть перчатки из кожи головоногих моллюсков, которая может подстраиваться под окружающую среду, перенимая цвет, текстуру и рисунок фона. Говорят, в темноте с такими очень удобно работать. Они вон там. — Парч ткнул пальцем в пустоту и засмеялся. — Чудесно, правда? Они слились со стеклянной поверхностью, и вы их не видите. А какова прочность при растяжении! Невероятное сплетение макромолекул!

Парч коснулся одной перчатки, и та засветилась разными красками, как настоящий хамелеон.

— Для режиссеров-стиляг есть выбитые рубиновой крошкой. Обратите также внимание на те, которые изготовлены из кожи крокодила. Они обычно простеганы волосом дикой русалки. Ах да! Существуют перчатки для настоящих покорителей — из кожи саламандры. Мы их называем «живущие в огне». Эта кожа настолько холодная, что от соприкосновения с ней гаснет огонь. Она пробита нитью из пера жар-птицы и выдерживает самые мощные энергетические заряды песка, но при этом, что очень важно, сам режиссер холода не чувствует.

Ювента во все глаза разглядывала удивительные кожаные творения. Тщательно прощупав одну из пар, она не могла понять, как можно было добиться такой тонкой и качественной обработки. Изделия были идеальными. Каждая перчатка, каждый пальчик демонстрировали безупречность и элегантность. Хотелось примерить все и сразу.

— Мистер Парч, эти перчатки на взрослого человека, а имеются ли у вас размеры поменьше? Например, на такие маленькие ладони, как у меня? — спросила она.

— Конечно. Некоторые дорогие модели шьются в единственном экземпляре, но ходовые есть всех размеров. — Его перебил скрип открывающейся двери и звон колокольчика, а потом и веселый голос Эзри.

— Не распинайтесь, мистер Парч, они сюда не за этим пришли! — сказал куратор и зашуршал бумажными пакетами в руках. — Мы записаны на дренаж!

Старичок кинулся к вошедшему, раскинув руки для объятий.

— Сынок! Ну наконец-то! Я получил ваше приглашение! Как же я рад за вас, как же рад! Ты уже был на площади Веры-Любвира?

— Нет, пап! Когда бы я успел! У меня четыре новеньких. Готовил для них стулья.

— Не забывай, это очень важный ритуал в нашей семье, — сказал Парч и принялся закрывать и убирать на место тубусы, которые он недавно открывал для ребят.

— Это мой отец — Парч Сплюк, — гордо заявил Эзри. — Самый востребованный перчаточник нашего города! Именно он помог придумать швейную машинку в вашем мире.

— Так это вы! — воскликнула Ювента. — Ну конечно же, Гадди и Виго рассказывали!

— Получается, вы перчаточник и режиссер? — спросила Майя, но, судя по возгласу, Эзри Сплюк удивился чему-то еще больше.

— О! Ты раздобыл жир бируанга и нарвала? — наклонился Эзри над одной из витрин. — Горруфс давно ждал, обязательно ему сообщу.

В этом магазине Эзри чувствовал себя как дома. Он уверенно зашел за прилавок, поставил пакеты на пол и даже переобулся в сменные тапочки, которые незаметно лежали в уголке.

— Пап, на самом деле времени у нас немного. Мы должны провести дренаж всем четверым, так как завтра с утра у них уже первая тренировка с Горруфсом, — сообщил он. Мистер Парч тут же подошел к мальчишкам и развернул их руки, затем оглядел наросты Ювенты и задержался, рассматривая окаменелые ладони Майи.

— У крепыша и блондинки четверки, — резюмировал он, — у кудрявого парня шестерка, а у девочки с длинной косой все девять. Начнем с четверок, а там пойдем по возрастающей!

Хозяин магазина направился к зеркальной двери, что находилась за центральным прилавком.

— Ну же, не стойте на месте! Все вниз! — похлопал Эзри в ладоши, подгоняя ребят, и они последовали за его отцом.

Этажом ниже располагались две комнаты, в одной из которых мужчины и женщины корпели над кожаными изделиями: работали за машинкой, очень похожей на швейную, шлифовали куски кожи, склеивали детали и занимались резьбой по металлу.

— Люква, подмени меня, у нас дренаж! — крикнул мистер Парч, перед тем как свернуть в соседнюю комнату.

Златокройки дали свет, и через три больших окна открылся вид на подземный тоннель, такой же, как тот, по которому они недавно плыли на лодке вместе с Гадди и Виго.

— Да-да, это башня-глубокопка, — отметил Эзри. — Рядом бегут резвые протоки реки Грустиды, недалеко отсюда находится здание инструктажа, где вам подбирали стулья.

Ребята подошли ближе. Через окна было видно, как люди куда-то плывут, чем-то торгуют. Златокройки кучками сидели на специально вывешенных для них кормушках и освещали собою пространство вокруг.

— Не хочу вас огорчать, но… — мистер Парч метнулся к первому окну, — надо закрыть этот театр на время.

Он зашторил все три окна и продолжил подготовку к процедурам. Майя оглядела кабинет. Вдоль стены стояли высокие стеклянные цилиндры, внутри находились перчатки, плавающие в густой субстанции. Две-три златокройки подсвечивали содержимое цилиндров, от чего картина имела жутковатый вид: будто кому-то отрезали руки и бросили их в жижу зеленого цвета, похожую на кисель. Даже канарейка не осмеливалась подлететь к ним ближе.

— Будете дергаться, тоже без рук останетесь! — грозно предупредил Парч, а после расхохотался. — Шучу! Никто не уходил отсюда покалеченным. Кто первый? Давай ты, крепыш. Усаживайся в кресло.

Дирон с опаской сел напротив необычного устройства, со всех сторон обвешанного десятками круглых стеклянных линз и чем-то напоминавшего микроскоп.

Перчаточник придвинул стул вместе с мальчишкой ближе к странному аппарату и попросил положить правую ладонь на металлическое блюдо, которое находилось в центре устройства. Парч ловкими движениями затянул каждый палец Дирона тоненькими кожаными ремешками. Майя, Ювента и Артака испуганно переглянулись. Неужели боль будет настолько нестерпимой, что пациентов приходится привязывать?

— Ты можешь дернуться, а мне нужно зафиксировать все линии. Чем спокойнее будешь сидеть, тем быстрее мы закончим, — объяснил мистер Парч и приблизил к руке мальчика первую линзу. Через увеличительное стекло он внимательно рассматривал наросты на руке Дирона и тут же сверху подстраивал линзы с тонкими на них прорезями.

— Он же не может видеть линии жизни, правда? — шепнула Майя Ювенте, не отрываясь от процесса.

Старик долго подбирал и крутил каждую линзу, чтобы добиться стопроцентного соответствия. Кропотливая работа длилась около часа, прежде чем ему удалось установить все стекла в правильном положении. Теперь нужно было приступить к самому важному.

— Осталось дело за малым, — выдохнул он. — Будет немного неприятно, но ты должен потерпеть.

Мистер Парч выдвинул стекляшку, в центре которой находилось небольшое углубление, и снял с шеи кулон в виде круглого металлического шара. Затем он нажал на невидимую кнопку, и сфера раскрылась, как цветок лотоса. Внутри был еще один шар, он ярко светился в темноте. Старик достал его из футляра и положил в углубление верхней линзы над рукой Дирона.

В прозрачной лунке огненный шар начал сиять ярче, лучики света проникали сквозь трещинки наложенных друг на друга линз. Пробиваясь сквозь десятки тонких луп, огненные струйки вскоре добрались и до наростов, а после и до самой ладони. И чем ярче разгорался шар, тем сильнее он обжигал руку.

— Ай-ай! — взвизгнул Дирон.

Многослойные бородавки покрылись трещинками, а через какое-то время начали лопаться и раскрошились. Парч убедился в том, что свет прошел по всем линиям, и убрал шар обратно в круглый футляр.

— Дело сделано, — подытожил перчаточник и пушистой кисточкой смахнул горку пепла с ладони Дирона. Мальчик просиял. Ведь он наверняка уже и не мечтал увидеть свою руку такой чистой и свободной. Линии жизни были немного расширены и похожи на шрамы, но это не шло ни в какое сравнение с прежними отвратительными наростами.

— И что? — взволнованно спросил Дирон. — Эта гадость больше никогда не появится?

Он никак не мог поверить своим глазам, когда Парч избавил от наростов и вторую его руку.

— Будешь проецировать — не появятся, — заверил перчаточник.

На работу с остальными ушло не менее двух часов, и чем дольше Майя ждала, тем больше в ней нарастало волнение. Даже канарейка ощущала вибрации ее робости и беспрерывно щебетала что-то над ее головой, а когда Майя наконец села перед необычным аппаратом, ее маленькие ручки задрожали. Да, они были настолько маленькими, что пальцы свободно гуляли даже в натуго затянутых кожаных ремешках.

— Главное — не двигайся, — напомнил Парч и приступил к делу. — Странно! Я только частично вижу линии. Как такое возможно?

— Раньше такого не бывало? — поинтересовался Эзри.

— По плотности я встречал даже десятку, но линии были видны, а тут они будто разорваны.

Мистер Парч еще раз внимательно всмотрелся в каменные бугры сквозь свои приспособления.

— Ну, вариантов нет, придется интуитивно подбирать подходящие линзы.

Процесс затянулся настолько, что Эзри с ребятами не стали дожидаться конца и отправились в издательство раньше. Парч же все это время тщательно компоновал стеклянные блинчики, вытягивая лупу за лупой, а Майя сидела тихо и неподвижно. В итоге ряд линз по своей высоте превзошел все предыдущие. Парч устало смахнул очередную каплю пота со лба и достал шар из кулона.

— Главное — не двигайся! — предупредил он еще раз и опустил светящуюся сферу в лунку.

Огонь плавно разлился по стопке линз, слой за слоем свет пробрался к наростам. Майя почувствовала тепло, а затем небольшое жжение на ладони. Она уже три раза наблюдала за процессом со стороны и знала каждый этап. Но сейчас поняла, что что-то пошло не так.

Бородавки не потрескались и не осыпались, они потемнели и засветились изнутри, словно раскаленные камни. Все больше и больше искрясь, наросты отторгали свет от шара, который шел сквозь стеклянные линзы. Это противостояние было настолько мощным, что рука непроизвольно пыталась вырваться из плена. Напряжение становилось все сильнее. Оно не причиняло явной боли, но вызывало ощущение, что скоро произойдет нечто непоправимое.

— Что-то не так, мистер Парч, — тревожно сказала Майя.

— Все будет в порядке! — уверенно ответил перчаточник. — Главное — не двигайся!

— Но… Кажется, что вот-вот, и моя рука взорвется! — отчаянно воскликнула она.

— Не паникуй, — твердил мистер Парч. — Наросты девятки никогда так просто не поддаются. Придется потерпеть немного, а там они и посыпятся.

Однако Майя ощущала сильную борьбу, которая происходила между светом и наростами. Сопротивление внутри ладони быстро возрастало. Чувство, что рука просто возьмет и разлетится на кусочки, усиливалось с каждой секундой.

— Она сейчас лопнет! Я точно вам говорю!

— Не лопнет!

— Мистер Парч! Лопнет! Чувствую, что лопнет! — молебно затараторила она одно и то же…

— Не лопнет! — не поддавался Парч.

— Но… — не успела возразить Майя в очередной раз, как ее руку будто что-то подбросило. Майя вскрикнула и тут же зажмурила глаза. Невыносимая боль, громкий хлопок, вспышка от шара… Что-то и вправду разлетелось, но не ладонь Майи. Линзы с треском посыпались на пол. Устройство протарахтело еще пару секунд и выдохнуло последний клубок дыма…

— Этого не может быть! — вскричал пораженный мистер Парч. — Это невозможно!

Перчаточник бросился рассматривать руку Майи. Наросты не раскрошились и даже не уменьшились в размере. Они были все такими же грубыми, засохшими и чуть потемневшими, с маленькими огненными прожилками, напоминающими тлеющие угольки.

— И все-таки не лопнула… — горько констатировал старик, и из искривившейся машины с грохотом упали последние осколки стекла…

Примечания

2

Акрофобия — навязчивый страх высоты. При нахождении на высоте у человека, страдающего акрофобией, возникают тошнота и головокружение.