Танец масок

Мария Николаевна Сакрытина, 2023

Они живут на два мира и носят маски. Фрида – вдова лорда в мире людей, дочь Лесного короля в мире фейри. Эш – маг и фейри-подменыш. Однажды на балу Лесного короля они встречаются и проводят вместе волшебную ночь. Позже, вернувшись в мир людей, Фрида узнаёт, что беременна. Теперь, во избежание сплетен, ей нужно срочно найти сговорчивого жениха. В это время Эшу император людей приказывает поскорее подыскать жену и продолжить род. Судьба сталкивает их снова, и они опять танцуют танец – условностей, непонимания. И масок.

Междуглавье. Туман

Младший принц Филипп возвращался домой как всегда поздно. Инкогнито, без сопровождения — когда ты принц круглые сутки и почти всю жизнь вынужден провести в столице, постоянное внимание надоедает.

Филиппу, если уж честно, надоело не только внимание — ему всё надоело. Он, как гончая, бежал за новыми, яркими ощущениями, давным-давно стал завсегдатаем всех более-менее приличных столичных борделей (и в неприличных побывал тоже, по меньшей мере, раз), знал все злачные места столицы, имел друзей и осведомителей, за определённую плату готовых рассказать Его Высочеству о любых новинках… Но всё это быстро приедалось. Развлечений хватало на раз, на два — потом снова хотелось нового.

Филипп грустил и один бродил по городу, который давно уже знал, как свои пять пальцев. В городе о нём тоже, конечно, знали. «Молодого господина, которого нельзя называть» даже грабители не трогали — себе дороже, Филипп прекрасно мог за себя постоять. А убить принца — таких идиотов не находилось. За подобное можно запросто угодить в лапы к Серому, а это в сто раз хуже, чем виселица. Так что преступники на всякий случай обходили Филиппа стороной, что принца неимоверно злило.

Сегодня была как раз такая ночь, когда Филипп злился — ничего нового, скука, безделье, туман. Усталый Филипп уже возвращался домой, в Сенжемский дворец, когда вдруг — наконец-то! — услышал что-то необычное. В тумане кто-то пел.

Само по себе это странным не было: очередная бродяжка заночевала на улице — дождётся, когда констебль на неё наткнётся и уведёт в отделение, потом отправит в работный дом. Или проститутка заметила Филиппа, не узнала в тумане и пытается привлечь клиента. Нет, то, что кто-то пел, странным не было: необычными были слова — язык показался принцу незнакомым. А ещё — мотив Филипп не узнал. Уличные певуны большим воображением не отличались: исполняли, что популярно. Тут же что-то новенькое, необычное и, безусловно, красивое. Даже не будь Филипп уже заинтересован, пройти мимо он наверняка бы не смог.

От выключенного на ночь фонтана к принцу навстречу поднялась тоненькая девушка, еле-еле заметная в густом тумане. Длинные чёрные волосы до земли скрывали её лицо, тонкие руки-палки она протягивала к Филиппу неестественным, ломким движением. Как кукла-марионетка.

— Иди ко мне, — позвала она и тут же запела снова.

Дрожа от предвкушения — наконец-то хоть что-то новенькое! — Филипп пошёл.

Девочка пятилась, и туман укрывал её серыми волнами. Так, шаг за шагом, они пересекли площадь, оказавшись у самых ворот императорского дворца. Девочка остановилась под фонарём, замерла, опустив руки — только глаза смотрели на Филиппа зовуще, громадные, чёрные глаза.

Филипп подошёл ближе, рассматривая девочку в свете фонаря. Красивой она не была — слишком худая, если не сказать болезненно-тощая. Длинные волосы влажно блестели и скрывали фигуру девочки, но принц всё равно разглядел, что она одета в серое платье работного дома.

Это удивило его больше всего: даже если девочка сумасшедшая (что он сразу предположил), то как умудрилась сбежать (работные дома охраняются почище некоторых тюрем) и пересечь Нижний город, потом Средний, добраться до Верхнего — до самой императорской резиденции! — и остаться незамеченной?

Предвкушая тайну и развлечение, Филипп сделал ещё шаг и наклонился к девочке — она с трудом доставала ему затылком до груди.

— Кто ты, малышка?

В ответ девочка запрокинула голову, и на принца глянули совершенно ясные, испуганные глаза.

— Господин, б-бегите! П-пожалуйста! — дрожащими губами шепнула она, и Филипп впервые почувствовал неясное беспокойство.

А потом за его спиной зарычали.

Обернуться Филипп успел.

И всё.