Пешка королевы

Мария Николаевна Сакрытина, 2024

Лион – мир вечной ночи, где живут высшие демоны, во всем покорные своему Повелителю. Он жаждет заполучить власть над волшебниками, но королеве Междумирья пока удается его сдерживать. Меня зовут Шериада, и я ненавижу Повелителя, ведь он убивает всех, кого я люблю. Маги, способные подчинять демонов, крайне редки. Поэтому, когда я наткнулась на юного Элвина, обладающего особым даром, я знала, что он изменит соотношение сил в нашу пользу. Увы, демонолог оказался не обучен. Я отправила его в академию Арлисс, но не смогла спрятать от Повелителя, и тот пытается шантажом заманить юношу на службу. Теперь мир между волшебниками и демонами зависит от выбора мальчишки, чей магический потенциал растёт день ото дня, и который даже не понимает, что стал пешкой в большой игре.

Иллюстрация на обложке Тищенко Ирины (Soma)

Арты на форзацах Яны Слепцовой (Panda)

© Мария Сакрытина, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Мой друг однажды сказал, что Междумирье похоже на сказку. Я тогда подумал, что сказка эта страшная. Жестокость нравов, царящая здесь, ввергала меня в трепет. Здесь правит сила, а сильнее всех тут маги, и они владеют всем.

Я стал волшебником два месяца назад, до этого же о магии только в сказках читал. Но сейчас я учусь в самой престижной волшебной академии Средних миров — Арлиссе, а дома, на Острове, помогаю сдерживать нашествие варваров. Я распробовал силу, и мне начинало нравиться колдовать.

Если бы моя наставница, принцесса Шериада, не угрожала убить мою семью, я мог бы сказать, что моя жизнь очень приятна.

Я вернулся в Арлисс за пять дней до окончания каникул. Время в Междумирье течет не так, как на Острове — то спешит часов на шесть, то, наоборот, отстает. Я не очень удивился, когда застал поздний вечер, хотя на Острове едва минул полдень.

Междумирье жестоко. После нашей победы на первом Испытании я не удивился бы, например, засаде: портал могли отследить или перехватить. Это несложно, справится и первокурсник. Особенно если он всю жизнь провел в Нуклии — мире, где магия так же обычна, как снег у меня на родине.

Вдобавок я заранее отправил Ори записку, где примерно указал, когда вернусь (да, плюс-минус шесть часов). А ее перехватить еще легче портала. Ответа я не ждал, ведь Ори не маг, а значит, не способен передать письмо в другой мир.

Я был готов к неприятностям, но лишь для себя, а не для него. Как человек — то есть существо, не наделенное волшебной силой, — для магов Нуклия и Арлисса Ори не важнее, скажем, солонки. Вот почему весь первый месяц в академии атаки были направлены именно на меня. На моего же слугу — никогда. Не доходило и до шантажа: никто и представить не мог, что я привязан к Ори настолько, что захочу чем-то ради него пожертвовать. Для мага странно волноваться за человека. Так же странно, как для аристократа на Острове подружиться со своим камердинером.

Впрочем, засады не было, и мой портал никто не перехватил: он открылся как и должен был — в гостиной общежития. В распахнутые окна был виден закат: один за другим садились солнца, и зажигались в раскаленном от жары воздухе светлячки. Звонко пели цикады, сладко пахли цветы, еще влажные от недавней грозы. Альвийские розы с огромными шипами, все в каплях дождя, переливались, как самоцветы. А на полу ярко сверкали осколки стекла — по гостиной словно прошел ураган. Все что можно было разбить, было разбито, а что нельзя — опрокинуто.

Сердце пропустило удар, и перед глазами сама собой появилась схема атаки. Я сжал рукоять кинжала, сделал шаг вперед, и портал за моей спиной тихо закрылся.

Ничего не произошло. Никто не выпрыгнул на меня из-за угла, не проклял, не пустил стрелу из арбалета — ничего. Потому что никого рядом не было. Это я понял, когда страх чуть отступил и я смог рассуждать логично.

Следовало осмотреться, начать поиск. Как следует я это делать пока не умел, но слабое заклинание наколдовать мог. Всего-то и нужно было постараться увидеть отблески магии.

Ничего. Только резкий запах гнили, идущий из моей спальни. Я без всяких учебников мог сказать: пахло демонами.

— Ори?

Никто не отозвался.

Удерживая атакующее заклинание наготове, я прошел в спальню. Здесь тоже все было перевернуто вверх дном, но, насколько я мог судить, пропала лишь одна вещь — мой портрет с прикроватного столика.

На стене против двери, криво и с ошибками, кровью было начертано следующее:

«Хочиш вирнуть сваево слугу — приди ка мне»

В другой ситуации я бы рассмеялся: надо же, кто-то знает нуклийский хуже меня!

Но сейчас было не до смеха.

— Ори!

Я все еще надеялся, что это шутка. Как они узнали?..

И кто — они?

Ответ был очевиден: в комнате ощущался гнилостный запах, а осколки с обломками едва заметно светились красным. Такой след могла оставить лишь магия демонов, а те в Междумирье могли быть только в одном месте — в лионском посольстве. Их переговоры с Нуклием начались еще когда я уезжал, и Сэв упоминал какую-то демоницу.

Я собрался с духом. Точнее, попытался — руки дрожали, ужас гнал мысли по кругу: «демоны», «Ори», «смерть». Демоны — жестокие существа, особенно высшие. О, да высшие вообще ужас во плоти — так нам внушал учитель Байен, и книги по демонологии подтверждали его слова. Что я мог?..

Если пойду туда, куда меня, несомненно, приглашают, я погибну. Если не пойду — погибнет Ори.

Нил! Я бросился в холл, к двери на вторую половину. Мне нужен был совет, а к кому еще я мог обратиться, не рискуя быть убитым за слабость?

Однако Нила в общежитии не было. Я стучал, но он не отзывался. Дверь оказалась не заперта. Я приоткрыл ее и позвал. Никто не откликнулся. Заходить я не рискнул: у Нила вполне могли быть расставлены ловушки, которые я вряд ли смог бы заметить. Ждать возвращения соседа подвешенным над полом вниз головой я не собирался.

К тому же, сколько мне пришлось бы его ждать? Я понятия не имел, что от меня нужно высшим демонам, и не хотел это выяснять, но Ори наверняка пытали уже прямо сейчас. Та надпись на стене, возможно, была сделана именно его кровью.

Наверное, похититель думал, что я по крови и следу магии смогу его найти. Увы, за месяц в Арлиссе я освоил лишь основы магии. Тонкости поиска, который даже не входил в мою специализацию, пока еще были мне неизвестны.

Но моей специализацией были демоны. Я и раньше мог их учуять, а после тренировок с Байеном — и подавно.

Я просто пошел на запах. От высших демонов исходит сильный запах: дыма, гноя, разложения… Смогли бы вы уловить запах гниющего мусора? Вот и я справился.

Шериада уверяла, что Междумирье создано магической аномалией, но это не совсем так. Аномалия, конечно, была — даже Повелительнице не под силу заманить Источник куда ей хочется. Но мир из этой аномалии королева Сиренитти создала сама, и одной из причин было удобное расположение — ровно между мирами Содружества — для торговли, а также политики. Демоны удобство тоже оценили. В Нуклии для них ядовит даже воздух — как сама земля убивает волшебников в Лионе. Неудивительно, что Междумирье Повелители сочли идеальным местом для переговоров. Здесь располагались оба посольства — и нуклийское, и лионское. Тогда я этого не знал, а сейчас не понимаю, зачем посольства разместили на территории волшебной академии. Впрочем, Арлисс был любимым детищем Сиренитти — полагаю, королева чувствовала себя здесь в безопасности чуть больше, чем где-либо еще. А может, и нет. Может, ей просто захотелось. Повелительница уже тогда была не в себе.

В любом случае в тот вечер мне было не до тонкостей политики. Меня мутило от присутствия демонов, а их, наверное, — от моего. Лионское посольство, куда я пришел в поисках похитителей Ори, — особняк, похожий на высокую, выше облаков, башню — впечатлило меня разве что своей простотой. Да, мрамор, розовый кирпич — на это я уже насмотрелся. В холле за чем-то вроде барной стойки, тоже мраморной, сидела девушка-хумара. Пахло от нее так же, как от Нила, и на первый взгляд она казалась обычным человеком. Симпатичная, вежливая, поинтересовалась, не нужен ли мне целитель. И, наверное, он действительно был нужен: меня к тому моменту трясло от волнения и так мучил холод! Я почти перестал ощущать жару Междумирья.

— Господин, приемные часы закончились, — девушка выразительно посмотрела на окно, за которым уже сгущался сумрак и танцевали светлячки. — Если у тебя назначена личная встреча…

А я стоял перед ней и думал, является ли приглашением на личную встречу послание кровью на стене? С грамматическими ошибками.

Допустим, но с кем? Это мог быть кто угодно из высших. Запах вел сюда, но в посольстве смешивался с запахом других демонов. Кого мне искать?

— Назови свое имя, — попросила девушка, когда наши взгляды встретились.

Забавно, она совсем не казалась испуганной. Или заколдованной. Скорее, деловитой — она быстро набрала что-то на артефакте, похожем на печатную машинку. И улыбнулась.

— Действительно, назначено. Что же ты не говоришь, господин? Госпожа посол давно тебя ждет. Я провожу.

Тогда я познакомился с такой демонической штукой, как лифт. Нет, я знал, конечно, что и у нас до Потопа такие имелись. И дома вроде этой башни — когда население в моем мире было столь многочисленным, что не все могли себе позволить особняки или квартирки поближе к земле. Я не представлял, каково это — жить среди облаков. Настолько высоко, чтобы даже понадобилось специальное приспособление, позволяющее не подниматься по лестнице, когда нет сил и времени.

Я думал, оно будет скрипеть. Думал, почувствую хоть что-то.

Но ничего; я ощущал лишь невидимых низших. И жгучий холод внутри. Словно сердце вынули, а вместо него вставили лед.

Когда лифт остановился, у меня дрожали колени, а руки пришлось спрятать за спину, чтобы не видно было, как они трясутся.

— Господин? — позвала девушка, когда двери снова открылись. — Прошу за мной.

Мы вышли в длинный коридор, полный зеркал. Кто в них только ни отражался! Я не хотел смотреть. Не хотел думать, что будет, когда я увижу… Как сказала эта служанка? Госпожу посла? Боже, а ей-то я зачем?

Девушка остановилась перед единственной дверью в конце коридора и постучала. Дверь сразу же открылась — без скрипа и прочих звуков, которые в мистических романах так любят описывать. Обычная дверь из черного дерева. Никакой крови, никакой драмы. Все обыденно и банально.

Я трясся перед ней, как мальчишка перед поркой.

— Прошу, господин, — вежливо пригласила девушка, отступая в сторону и давая мне пройти.

Помню, я лишь посмотрел на нее, ощущая беспомощность. Потому что, как ребенок, хотел, чтобы меня спасли, увели из этого места и дали жить спокойно.

Но из-за двери я ощутил тот же запах, что и в моей разрушенной спальне. А значит, Ори был там. И я обязан был его забрать.

Стоило лишь перешагнуть через порог, как дверь за мной тут же тихо закрылась.

Ничего не произошло. Огромная гостиная, залитая ярким, похожим на солнечный, светом, казалась пустой. Этот свет слепил глаза: я привык к свечам, на Острове мы пользуемся только ими. Даже магические светильники Междумирья не настолько яркие, чтобы их можно было сравнить с солнцем. Здесь же как будто был полдень.

И все было белым: стены, пол, кожаные кресла ровно в центре комнаты, а также пушистый ковер. Очень мало мебели для такого просторного помещения. Демоны называют это минимализмом, кому-то из волшебников такой стиль даже нравится, но мне от него тревожно: напоминает лаборатории, где так же чисто, просторно и время от времени приходится кого-то мучить.

Запах вел меня к приоткрытой двери у стеклянного шкафа-витрины. Оттуда раздавались голоса… точнее, один — женский, очень приятный.

Все высшие демоны обязаны носить человеческий облик в Нуклии и мирах Содружества. Но как бы ни были они похожи на людей, их обязательно выдадут когти, копыта, хвост или рога. Сидевшая на кожаном пуфике демоница казалась обычной девушкой — хрупкой, изящной, очень красивой. Если бы не запах гнили, я бы принял ее за человека. Рыжая, как Сэв, в зеленом халате на голое тело, — наготы она совершенно не стеснялась. Да, красивая. Ее звали леди Вэ́йна — это я, естественно, позже узнал. Молодая высокородная демоница, которая восприняла свое назначение послом в Нуклий как ссылку, и очень здесь скучала.

А когда демону скучно, он ищет развлечений — как наши аристократы на Острове. Такие забавы для простых людей ничем хорошим не заканчиваются.

Сейчас леди развлекалась тем, что кормила Ори виноградом. С руки. Сомневаюсь, что Ори понимал, что происходит: у него был совершенно стеклянный взгляд (даже высшие демоны не в ладах с ментальной магией, которая доступна только нам, людям, — а значит, не способны наколдовать изящное заклинание подчинения, которое нельзя отличить от личной воли). Но Ори расслабленно сидел на ковре у ее ног и послушно открывал рот. Вэйна играла с ним, как с собакой: то забирала в последний момент виноградину, то поднимала гроздь, заставляя за ней тянуться. И бормотала при этом всякие глупости, как знатная дама со спутником. Комплименты губам Ори, глазам, покорности… Это слишком болезненно напоминало то, как обращались раньше со мной. Ноги стали ватными, дыхание перехватило. Я прислонился к косяку двери, пытаясь прийти в себя.

— Ну что же ты стоишь, демонолог? — позвала она, не отвлекаясь от Ори. — Проходи, присоединяйся.

Я чуть было не спросил: «К чему?», но вовремя сдержался. И так было ясно.

— У тебя милый слуга, — продолжила Вэйна. — Люблю рыжих. Это как развлекаться с родственниками. Знаю, у вас, людей, это не принято, а зря, потому что… — Она подняла голову, впервые посмотрела на меня и осеклась.

Женщины все одинаковые — что люди, что демоны: видят привлекательного юношу и тут же хотят его заполучить. Я почувствовал злость, как будто огонь внутри загорелся — едва-едва, несмело, словно вот-вот потухнет. Но дышать стало легче.

Я шагнул к Ори, опустился рядом с ним на колени и заставил посмотреть на меня. Обычный человек ничего не заметил бы. Волшебнику — мне, по крайней мере — это напомнило кокон из паутины. Липкие красные нити, от которых несло гнилью, как и от их хозяйки.

— А ты красив, — произнесла наконец Вэйна. — Жаль, что не рыжий, но… Ты очень красив.

Меня это еще больше разозлило. Я не должен был давать волю гневу, как, впрочем, и страху. Я должен был… Что?

Впервые я подумал, что мог рассказать все, например, куратору. Это было бы слабостью? Возможно. Однако чего я добьюсь своим появлением здесь? Высшая демоница меня выпотрошит — и как это поможет Ори?

Я глуп, раз позволяю эмоциям влиять на меня. Учитель Байен столько раз меня за это ругал!

— О да, — продолжала Вэйна. Голос ее сделался монотонным, как будто сонным. — Я никогда не видела такого красивого демонолога. Я думала, твой художник тебе польстил. У вас, людей, разве так не принято?

— Отпусти моего слугу, госпожа, — перебил ее я.

Вэйна помолчала, все еще глядя на меня, как будто приходя в себя. И улыбнулась, а я заметил, что ее передние зубы длинные, острые и немного изогнутые, как у змеи.

— Несомненно, милый. Как пожелаешь. Но не сразу. Сначала ты кое-что для меня сделаешь.

Она отложила блюдце с виноградом и стала разглядывать меня внимательным немигающим взглядом змеи, смотрящей на жертву. Мне следовало отвернуться. Или хотя бы опустить взгляд. Смотреть в глаза знатной даме, когда ты спутник, позволительно лишь когда она сама разрешит. Смотреть в глаза демону можно, только если уверен в своих силах. Вэйна была высшим демоном. Я учился магии всего месяц к тому времени. У меня до сих пор не всегда получалось изгонять даже низших.

Но я смотрел в ответ, и огонь внутри разгорался все сильнее и сильнее. «Бей, — шептал в памяти голос мастера Рэйвена. — Бей, кто бы это ни был».

Она ворвалась в мой дом. Забрала моего слугу. Смотрела сейчас на меня, как на игрушку.

Меня трясло теперь не от волнения, а от ярости, и это было плохо. Очень плохо.

Вэйна ничего не замечала. Она склонила голову в сторону, потом в другую. Подмигнула и по-дружески фамильярно сказала:

— Знаешь, у меня давно не было демонологов. Маги, конечно, были. Маги вкусные. Но демонологи — совсем другое дело. — Вдруг в глубине комнаты, за кроватью без полога раздался металлический лязг, и демоница нахмурилась. — Я хочу сказать, нормальных демонологов, в отличие от этого убожества.

Я проследил за ее взглядом и стиснул зубы от злости, увидев, как окровавленный, в лохмотьях, Нил, прикованный золотой цепью к кровати, прямо сейчас, дрожа, пытался встать на колени. Оба его глаза заплыли, но он все равно поднял голову и силился разглядеть… меня?

— Хумара! — воскликнула Вэйна с невероятным презрением.

«Как ты смеешь? — подумал я. — Ты еще и забрала моего друга? Как ты посмела?»

— Эл-лвин? — голос Нила звучал очень слабо. — Ух-ходи. С-сейчас же.

Я закрыл на мгновение глаза. А когда открыл, мир сделался невероятно ярким, до боли, до рези.

— Он еще и приказывает! — фыркнула демоница. — Хочешь, я его выпорю? За тебя. Впрочем, на нем и так живого места нет. О, я придумала! Покажи, как ты его пытаешь? Покажи, ну же!

Я словно со стороны услышал свой голос:

— Его я тоже заберу, госпожа.

Вэйна поджала губы — прямо как юная аристократка, которой подарили серебряную брошь в то время, когда она хотела золотую.

— Вот уж нет. Разве что ты очень хорош в постели? Скажи… — она вмиг оказалась вплотную ко мне, и меня замутило от ее запаха. — Скажи, Э-э-элвин… Хорош ли ты в постели?

Ее змеиный язык скользнул по моей щеке. Не знаю, почему меня до сих пор не стошнило.

— Пожалуйста, не нужно, госпожа. — Каким чудом я еще умудрялся говорить спокойно? — Я не хочу.

Любая волшебница на ее месте отпустила бы меня. Отказ — главное, вовремя озвученный — есть отказ, в Нуклии его уважают. Не все, конечно, и не всегда, но насилие здесь понимают как слабость. Если ты не можешь очаровать партнера, если для секса тебе приходится применять силу — стыдись!

У демонов, очевидно, не так.

— Зато я хочу, — сказала Вэйна и впилась в мои губы долгим, глубоким поцелуем.

Знаете, у меня богатый опыт. Но этот поцелуй — самое мерзкое, что я когда-либо делал. Я словно целовался с настоящей змеей.

В ярости я оттолкнул Вэйну — она ударилась о стену, и камень в том месте треснул. Меня это нисколько не удивило. Вэйну тоже.

— Как ты смеешь? — весело спросила она, разминая плечи, которые стали быстро покрываться чешуей. — Впрочем, так даже интереснее.

Мгновение спустя я и сам распластался на той стене, а демоница, сдавив мне горло, когтем подцепила ониксовую подвеску Шериады.

— Думаешь, тебе это поможет? Не обольщайся, малыш.

Помню охвативший меня ужас, когда подвеска, упав, ударилась о мраморный пол и, сверкнув напоследок синим, погасла. Я смотрел на нее и задыхался.

— Тебе ничто не поможет, — продолжала Вэйна. — Но ты не бойся, милый, я все равно тебя не убью. Я просто хочу понять, на что положил глаз мой Повелитель. Чем ты так ценен? И вот еще что — скажи, ты уже спал с демоницами? Или я буду твоей первой? Ах, я польщена.

«Ты никакой не будешь», — подумал я, а она протянула руку и когтем надорвала на мне сорочку.

Тут комнату наполнил свет. Яркий золотой свет и чистейшая ярость — все мои. Все вокруг затряслось: дрожали стены, треснул потолок, про пол и говорить нечего. Еще этот страшный шум — демоны не кричат от боли, это, скорее, похоже на ультразвук. Но о таких физических понятиях я тогда, конечно, не знал. Мне просто заложило уши, но это были мелочи. Я дрожал от гнева, никого мне еще не хотелось убить так сильно, как эту высшую. Никогда. До этого момента.

Нельзя быть магом, жить в Нуклии и не запачкать руки. Тогда я еще был чист, просто потому что не успел.

Дверь в комнату разлетелась в щепки, и… Все. Свет исчез. А из меня словно выкачали все — чувства, эмоции, даже воздух. Осталась одна пустота.

Помню, как удивленно смотрел на нечто бесформенное — то ли змею, то ли девушку, скорчившуюся между стеной и кроватью. На осколки стекла и обломки мебели. На раздавленный виноград. Смятую золотую цепь.

Смотрел и не понимал: кто это сделал? Как? Никого, кроме нас, ведь не было.

И почему внутри меня так жутко, смертельно пусто? Словно часть, которая была мной, вынули, и ничего не оставили взамен.

Потом из скомканных одеял на кровати высунулась рыжая голова, осмотрелась и произнесла:

— Ого! Я, кажется, пропустил знатную заварушку. Привет, Эл!

А от двери раздалось:

— Принц Сэврорий?

Я обернулся, а Сэв выдохнул:

— О нет!

И снова спрятался в одеялах.

Высокий смуглый юноша, чем-то неуловимо напоминающий Шериаду, стоял в дверях и смотрел на меня. Его глаза были карими — обычно это теплый цвет, но от его взгляда у меня появились мурашки. На черных, идеально уложенных волосах красовалась серебряная корона.

«Надо же! Еще одна королевская особа», — подумал я и вдруг ощутил, как падаю назад.

Удара я не помню. И не только его: вокруг вдруг резко стемнело. Кажется, меня куда-то несли. Чей-то голос сказал:

— Сиренитти будет в ярости.

Потом в рот полилась горячая, отдающая железом жидкость. Я проглотил и тогда только понял, что это была кровь. Попытался уклониться, но что-то мешало. Мне зажали нос, рот был полон крови — на этом мои воспоминания обрываются. Наверное, я потерял сознание.

Или заснул, потому что мне чудились голоса — тихие, словно издалека. И кровь, всюду была кровь, я сам был весь в ней, она текла мне в рот, я захлебывался, меня тошнило, и тогда все повторялось.

Неудивительно, что проснулся я больной — слабый, мокрый от пота, с противным привкусом крови во рту и пересохшими, потрескавшимися губами. И первой моей мыслью было: «Какой ужас! Я, наверное, кошмарно выгляжу! Скорее, дайте мне зеркало».

— Элвин?

Пару мгновений я пытался вспомнить, кому принадлежит этот голос, потом — откликнуться, но распухший язык еле ворочался.

— Сейчас, — шепнул Нил, и моих губ коснулся прохладный край стакана.

Вода была блаженством. Я пил, пил… и думал, что никогда не напьюсь. Как в той сказке про волшебниц, которые выпивали целые реки — Тина любила ее в детстве. Я раньше не мог даже представить такой жажды. Зато мог теперь.

Нил забрал пустой стакан и, заметив, что я пытаюсь сесть, поправил подушку. Наверное, моя улыбка была жалкой, потому что он тут же спросил, снова шепотом:

— Позвать целителя?

— Не… надо…

А может, и стоило. Мне потребовалась целая вечность, чтобы только открыть глаза.

Нил — светлое пятно на фоне густых сумерек — склонился надо мной. Я хоть и с трудом, но разглядел на нем новый черный костюм. Нет, не костюм — то есть не повседневный и даже не домашний, а тот, что в Нуклии надевают для сна. Просторная удобная куртка и штаны на резинке.

Нил сидел на моей кровати, он был бледным — впрочем, как всегда, — осунувшимся, но ссадины, синяки и царапины исчезли. Золотая цепь тоже.

Я тяжело сглотнул, и он наклонился ко мне.

— Еще воды?

— Ори… г-где?

Нил кивнул куда-то в сторону. Я попытался проследить за его взглядом, но вдруг ощутил резкую боль в голове.

— Я… не…

— Он здесь. Спит. Элвин, прости, но ты тут уже вторые сутки, он все время был с тобой, и я дал… То есть мне пришлось дать ему успокоительное, — поправился Нил. — Все это время он глаз не сомкнул. Но с ним все в порядке. Целители его осмотрели. И его, и Сэва.

Сэв? Я почти решил, что он мне приснился.

— А… ты?

Нил вздохнул.

— И я тут тоже вторые сутки. В соседней палате. Мы в целительском корпусе. Фэй нас навещал, ты не помнишь? Ты бредил.

Я попытался осмотреться, но по-прежнему видел только сумрак. У меня что-то с глазами?

— Что… со м-мной?

Нил слабо улыбнулся.

— Магическое истощение. Очень сильное. Не волнуйся, — тут же добавил он. — Ты сможешь колдовать.

Магия была мне тогда безразлична. От нее, похоже, одни беды, как и от моей красоты.

Увы, и то и другое было необходимо, так как спасало мою семью.

— Тебя приходила лечить сама Повелительница, — продолжил Нил. — Так что с тобой точно все будет хорошо. Говорят, она — лучшая целительница во всех Средних мирах.

— Да? — переспросил я.

Эта новость должна была меня взбодрить, но сейчас я чувствовал лишь усталость. Мифическая Повелительница, которой все-таки есть до меня дело. Если верить Шериаде, я живу только для того, чтобы поклясться королеве Средних миров в верности. И вот она пришла посмотреть, не сломалась ли ее игрушка. Или солдатик, — ведь такое будущее она мне прочит? Нуклий и Лион ненавидят друг друга, а я — демонолог. Кем еще, кроме солдата какой-нибудь из этих армий мне стать?

К тому же были вещи, которые волновали меня сильнее внимания королевских особ.

— А… Демон-ница…

Нил хмыкнул. На его бледном лице улыбка смотрелась зловеще.

— Я лежу здесь вместе с тобой, и выходить мне пока не разрешают, однако Сэврорий тут постоянно околачивается. В общем, по его словам, Повелительница ее наказала.

Наказала. Как рассказал мне потом сам Сэв — а он всегда с удовольствием сплетничал, королева Сиренитти не просто была в ярости. Она чуть не разрушила здание лионского посольства, а леди Вэйну, по выражению Сэва, «вытрясла и отжала». Что бы это ни значило.

— Ты говорил, что твоя наставница — знатная дама, — добавил Нил. — И слухи ходили про тебя и Повелителя, что он не прочь заполучить тебя себе на службу. Но я думал, это всего лишь слухи. Однако после того, как тебя осмотрела королева… а она была в гневе, Элвин, ты не представляешь, это ужасно. Я не видел, но чувствовал его даже из соседней палаты. Зачем ей гневаться? Разве это не наша беда, если какая-то высокородная демоница решила провести с нами время? Так вот, когда Сиренитти ушла, вечером — да, вчера — сюда влетел Повелитель. Эл, ты его раньше видел?

Я кивнул.

— Ну да, конечно, — Нил задумчиво посмотрел на меня, потом продолжил: — Он тоже был в ярости. Уточнил, сможешь ли ты колдовать, узнал, что Повелительница была здесь, и сразу повеселел. Узнал сплетню о судьбе своего посла. И представляешь, не расстроился. Но его посла, представителя Лиона, оскорбили; разве это не должно означать… не знаю, если не войну, то… конфликт? Но Повелителя это нисколько не смутило. Он заявил, что «я этой сумасшедшей и сам добавлю». И исчез. Говорят, вместе с послом. Не думаю, что она нас еще побеспокоит.

Да. Я тоже не думаю.

— Эл, — тихо произнес Нил после паузы. — Ты знал, что привлек внимание Повелителей?

О да.

Я промолчал, но Нил все понял.

— И никто из них до сих пор не заставил тебя дать клятву?

— Я н-не хочу… им к-клясться.

Нил поднял брови.

— Но Элвин, покровители настолько сильные, как Повелители — мечта любого мага! Бездна, ты что, серьезно?

— Он… шантажир-ровал… м-меня… м-моим друг-гом. Руадан. Он… ужасен…

Нил слабо улыбнулся.

— Другом. Элвин, почему ты вообще оказался в посольстве? Ты не мог не чувствовать, что там для тебя опасно.

— Ори…

Нил скривился. И тут же шепотом зачастил:

— Эл, ты не должен был! Ты же понимаешь, что не должен был? Я говорил тебе уйти, она же высший демон, ты знаешь, на что они способны, наставник нам рассказывал, ты что, все забыл?

— Н-нет.

— Тогда зачем?

Я закрыл глаза. Понял, что еще чуть-чуть — и опять засну, поэтому открыл снова.

— А ты… как… там… оказался?

Нил тут же сник.

— Эл… прости меня, я такой глупый!

— Р-разве? — мне всегда казалось, что из нас двоих Нил самый рассудительный.

— Да. Ты меня сейчас возненавидишь, — он зажмурился, как будто ожидая удара. Однако продолжил говорить: — Сэврорий… Принц хотел познакомиться с госпожой послом. Но она же — высший демон, и потому Сэв решил не отправляться к ней одиночку: никто же не знает, что ей придет в голову. Демонолог нужен был Сэву на случай, если бы она напала. Так что он решил дождаться твоего возвращения. Однако ты задерживался, и тогда он пришел ко мне. Я отказал, но… понимаешь…

Понимаю. Еще как! Сэву невозможно отказать — возьмет измором. Как меня с яблоком и кинжалами.

— Он говорил, у него есть план, мне даже в посольство заходить не придется. Но… в общем, так вышло, — Нил сокрушенно покачал головой. — Демоница с удовольствием поиграла с Сэвом, — наверное, он этого и хотел. Не знаю. Она чем-то его опоила, и он рассказал о тебе. Хвастался, что ты сильный, что ты красив и… так далее. Конечно, она тобой заинтересовалась. Про Ори Сэв не знал, но демоница, наверное, решила, что это поможет сделать тебя сговорчивее. А если нет, то, сам знаешь, люди же вкусные — так считают демоны. Она поэтому приказала увести Ори, Эл. Из-за меня. Я не смог отказать принцу. Если бы смог, ничего бы не было. Прости меня.

— За что? Сэв… он такой. Все… нормально, Нил. Ори же не… пострадал?

— Он — нет. Зато пострадал ты.

— Я… тоже. Ты же сам… говоришь… Я только немного… отдохну. Еще чуть-чуть…

Уже засыпая, я слышал, как Нил говорит:

— Ты такой сильный, Эл, и такой глупый.

Наверное, он прав. Хотя сильным я себя совсем не чувствовал.

Крови больше не было. На этот раз мне приснилось теплое прикосновение. Я помнил его еще с Острова, ни с чем бы не спутал. Шериада убрала руку, и я поймал ее взгляд. Конечно, это был сон, потому что я заметил, что она встревожена.

Нил был прав: уже на следующее утро я проснулся здоровым. Магия по-прежнему меня не слушалась, но это было как раз нормально. Для хорошего колдовства мне и раньше требовалось как следует разозлиться.

Осматривавший меня целитель был человеком — похожим на хорька стариком. Позже я узнал, что это личный лекарь Повелительницы.

— Сначала колдуют, — ворчал он, — потом думают. Думать, молодой человек, полезно для здоровья. Думай, пожалуйста, почаще.

Я поймал взгляд стоявшего прижавшись к стене Ори и выдохнул:

— Да, господин. Прошу прощения, а моего слугу вы… То есть ты уже осмотрел?

Ори потупился, а целитель посмотрел на него.

— Волнуешься? Нет бы отдыхать, а он волнуется… Осмотрел, первым делом. Боишься, что раз твой слуга — человек, про него забыли? Как же! Здесь был принц, а он про людей никогда не забывает.

— Принц? — я подумал, что он говорит про Сэва, и удивился. На моей памяти Сэву никогда не было дела до людей. Если это не симпатичные девушки, разумеется.

— Лэйе́н, принц Средних миров, — добавил целитель. — А теперь смотри на меня, слушай и запоминай: следующий раз, когда ты решишь опустошить свой магический резерв, может стать для тебя последним. Надорвешься. Понимаешь?

— Да?.. Господин.

— Ничего ты не понимаешь, — вздохнул целитель. — Молодежь! Колдуют много, себя не жалеют… Потом ходят за мной и требуют вернуть им магию. А я что? Раньше думать надо было. Думать! — он ткнул в мой лоб пальцем. — Ясно?

— Да, господин.

Кажется, я его разозлил. По крайней мере, уходя, он бормотал про глупых юнцов и пользу магического воздержания. А я думал, что в моем случае воздержание — не проблема: и так колдовать совсем не получается.

После целителя в палату заглянула девушка — наверное, медсестра, или как это здесь называется? Она была человеком, и смотрела на меня, как на бога. Полагаю, нам обоим было одинаково неловко.

— Господин, вот твой рецепт. Мастер И́нгер его только что выписал. Ой, я сейчас тебе заготовки для зелья принесу! Или лучше сами зелья? Я и зелья могу, ты только скажи!

Я спросил у нее про Нила — оказалось, его уже выписали.

— Такой вежливый демон, — говорила девушка, пока расставляла на прикроватной тумбочке зелья. Ряд их получался длинным. — Я даже не знала, что такие бывают!

Я улыбнулся, и она совсем расцвела. Симпатичная, русая, со вздернутым носиком и озорным взглядом. Помню, подумал, что Сэву она понравилась бы. Я и сам, глядя на нее, на мгновение почувствовал нечто вроде… Ну…

Но это быстро прошло.

— Вот, господин, готово. Мастер Ингер уверяет, что ты здоров и можешь возвращаться домой. Твой слуга сейчас принесет одежду и артефакты, — девушка оглянулась на Ори, и тот кивнул.

Когда они ушли, я сел на постели и с наслаждением потянулся. Не чувствовать слабость было приятно. Знать, что здоров — тем более. А возможность вернуться домой, что бы я ни считал сейчас домом — еще лучше. Больниц я боялся с детства. У нас на Острове это серые, часто грязные здания, где пациенты лежат в комнатах по десять-пятнадцать человек. Неудивительно, что многие предпочитают лечиться дома. Говорят, в больницах умирают чаще. А уж врачи! — от одного их вида хочется поскорее отправиться на тот свет. Помню, когда водил на обследование Тину, к нам вышел мужчина с огромными руками и кровью на сером фартуке. Ни дать ни взять мясник. Я и не ждал, что он нам чем-то поможет.

В Нуклии, как я позже узнал, все совсем не так. Но раз обжегся — потом всю жизнь дуешь на воду. Врачей я до сих пор боюсь и предпочитаю лечить себя сам. Или в крайнем случае обращаться к друзьям, благо целителей среди них хватает. Но я забегаю вперед.

Как бы я по привычке ни представлял больницу, в моей палате все было по-другому. Во-первых, она оказалась чистой. Во-вторых, просторной и светлой. В Арлиссе не скупились на дорогие материалы, вот и здесь в интерьере хватало драгоценного нуклийского стекла, усиливающего магию, белого дерева (тоже неплохой волшебный проводник) и мрамора (его в Междумирье просто очень любят). Чисто, светло, не так уютно, конечно, как в общежитии, но все равно роскошно. Если в моей спальне все пространство занимала кровать, то здесь — демонические артефакты, большинство из которых я видел впервые. Коробки, в которых кто-то пищал, светящиеся шары, трубки, подставка с закрытой шкатулкой. Да, к таким больницам я точно не привык.

Рецепт по-прежнему лежал на столе рядом с флаконами. Мне полагалось все это пить неделю в разных количествах и в разное время. Как бы не забыть!

А сбоку, на прикроватном столике лежала ониксовая подвеска. Я чуть не вскрикнул от радости при виде нее. Слава богу! Кто бы ее ни вернул, — спасибо! Я прекрасно осознавал, что без этого артефакта буду совершенно беззащитен не только на следующем испытании (хотя до него еще дожить надо было), но и на уроках.

Подвеска приятно нагрелась, коснувшись кожи, и сама нырнула под воротник ночного костюма. Я облегченно вздохнул. Тут дверь осторожно приоткрылась. В щель протиснулся, балансируя под грузом коробок, Ори.

— Господин, простите за задержку, — сказал он на языке Острова, — я должен был сразу забрать ваши вещи, а теперь вам приходится ждать и…

— Ори, пожалуйста! — перебил я. — Как ты?

Он робко взглянул на меня.

— Все хорошо, господин. Разрешите?..

Я встал, и он тут же принялся расстегивать пуговицы ночной куртки (как будто я сам не мог!).

— Ори, с тобой точно все в порядке?

Он замер и быстро огляделся, как будто ожидал найти шпиона или убийцу. Потом подошел вплотную и шепнул:

— Не делайте так больше. Никогда.

Я тоже огляделся. Магии вокруг было много — целительской; она ярко-синяя и пахнет грозой, ее ни с чем не спутаешь.

— Ори, нас не подслушивают. Я ничего не чувствую. Правда. И я не понимаю, чего я не должен делать?

Он накинул на меня сорочку, снова взялся за пуговицы — теперь из черного жемчуга, а не серебра. И сказал по-прежнему тихо:

— Вы пришли за мной. Сами. Вы не должны были. Понимаете?

— Понимаю, — я отодвинулся и склонился над шкатулкой с артефактами. Не уверен, что Ори вообще мог к ним прикасаться. Браслет Арлисса и клипса-змея для связи с куратором и группой были тут, ничего не пропало. — Но ты ошибаешься.

И тут же вздрогнул, потому что Ори схватил меня за руку и, дернув, развернул к себе.

— Послушайте, я не могу быть вам другом, — твердо сказал он, глядя мне прямо в глаза, что само по себе уже было по нуклийским меркам вызовом. — Мы не равны. Вы — маг, я — человек. Мы не можем быть равны. Вы не должны рисковать собой из-за меня. Я не должен значить для вас больше, чем эта сорочка. А лучше даже меньше, потому что я не так дорого стою, — добавил он, улыбнувшись. — Вы понимаете?

— Понимаю, — повторил я. — Но не согласен.

Однако прежде, чем я потянулся к браслету, чтобы открыть портал, Ори поймал мою руку и крепко сжал.

— Накажите меня потом, господин, но я скажу: вы слишком упрямы, и это может стоить вам жизни. А я не хочу стать причиной вашей смерти. Не ставьте меня в такое положение. Теперь вы понимаете?

Я кивнул.

— Конечно. Ты прав, я слишком упрям. Идем.

И я открыл портал прежде, чем Ори успел снова что-то добавить.

В общежитии уже прибрались. Наверняка магией: не осталось никаких следов погрома, как будто ничего и не было. Словно я только сейчас вернулся с Острова домой… то есть в Арлисс. Наверное, лучше всего было бы забыть этот эпизод с госпожой послом как страшный сон.

Но в гостиной на диване напротив камина сидела Шериада и внимательно смотрела на меня. Ясно было без слов — она в ярости. Спутников учат угадывать настроение госпожи, и за два года я в этом поднаторел: женщины злятся одинаково. Характерный прищур, поджатые губы, презрительный взгляд — все признаки. До того, как она начнет кричать, разумеется.

Ори вздрогнул, мягко высвободил руку и отступил к двери.

— Доброе утро, госпожа, — улыбнулся я. Получилось наверняка спокойно и совершенно естественно. Положа руку на сердце, признаю, в моем прошлом спутника есть свои плюсы — выдержке я научился именно там.

Принцесса на приветствие не ответила. Вместо этого она сказала, не сводя с меня внимательного взгляда:

— Ори, оставь нас.

— Да, миледи.

Думаю, он был только рад исчезнуть, — я бы точно был рад. Надвигалась буря, но вот что странно: раньше я бы уже умолял госпожу успокоиться, искал бы слова, просил. Сейчас я просто стоял и смотрел. Мне было совершенно все равно, что она скажет или сделает.

Кажется, Арлисс меня испортил.

Стоило Ори скрыться за дверью, как принцесса встала, медленно прошла ко мне, остановилась очень близко и подняла голову — я и забыл насколько Шериада ниже меня. Если подумать, это даже забавно: именно я смотрел на нее сверху вниз.

И тут она, ни слова не говоря, ударила меня. По щеке. Задела перстнем скулу, и синяк пришлось потом обрабатывать той волшебной мазью, которая все следы убирает.

Я отпрянул и уперся спиной в стену, чудом не задев каминную полку.

Шериада молча смотрела на меня. Обычно женщины в гневе кричат. Может, не сразу, но голос они обязательно повышают. Принцесса молчала. Только смотрела. Но ее взгляд жег не хуже атакующих заклинаний — я не смог его выдержать и потупился. Наверное, так же, как Ори. Это само по себе было слабостью, а слабость в Арлиссе недопустима. Но я просто не мог поднять взгляд. Как будто на меня что-то давило, заставляло склонять голову все ниже и ниже. И это «что-то» точно было магией.

— Элвин, напомни, я говорила тебе быть хорошим мальчиком и не лезть в неприятности? — пропела Шериада. Ее голос звучал до невозможности сладко.

— Да, госпожа.

— Чудесно. Тогда какого демона тебя понесло в лионское посольство?

Я сжал кулаки за спиной.

— Демона, госпожа? Того, который похитил моего камердинера.

Шериада пальцем подцепила мой подбородок, вынуждая смотреть на нее.

— И чего же ты надеялся достичь своим визитом?

Я молчал.

— Ты ждал, что демоница отпустит твоего слугу? — предположила Шериада. — Тогда ты глуп. Ты ждал, что сможешь заставить ее отпустить Ори? Тогда ты безумен. Так скажи же мне, чего ты хотел добиться, когда шел туда? Отвечай!

Меня словно хлыстом огрели — так звучал теперь ее голос.

— Я должен был что-то сделать, госпожа.

— Вот именно. Что-то. Что именно, Элвин, ты должен был сделать?

Я снова промолчал. Мне очень хотелось ей нагрубить, но я боялся последствий. Я все еще был слишком слаб для противостояния Шериаде.

Принцесса потянулась и пальцем постучала по клипсе-змее.

— У тебя есть куратор. Его работа — решать такие проблемы. Ты должен был первым делом сообщить ему. Ты это сделал?

Я сжал зубы, выдохнул и потом процедил:

— Нет. Госпожа.

— Правильно. Я была у Рэми, он это подтверждает. Почему ты этого не сделал?

— Я не думал, что он поможет. Госпожа.

— Нет. Неверно. Ты вообще не думал, — принцесса снова прищурилась. — Думать, Элвин, полезно. А чтобы помочь тебе думать, я напомню: еще одна такая выходка — и ты вылетишь из Арлисса и вернешься на Остров, но не волшебником, даже не мечтай. Я заблокирую твою магию, и вряд ли ты после этого долго проживешь.

— А как же Повелительница, госпожа? Ваша хозяйка будет недовольна.

— Она уже недовольна. Тобой. Глупый мальчишка, ты сорвал переговоры! Месяцы подготовки, интриги, подкуп, а ты просто явился к лионскому послу и едва ее не развоплотил. Ты понимаешь, что за такое войну объявляют?

— Почему же я еще не в темнице, госпожа?

Шериада снова поймала мой взгляд.

— Она все еще заинтересована в союзе с тобой. Тебе повезло. На этот раз. Но завтра ты весь день проведешь с Руаданом. Будь добр, сходи перед этим к Источнику. И найди себе наконец девушку, займись с ней сексом, Элвин! Ты же, бездна тебя забери, демонолог, вам воздержание вообще противопоказано. А твой магический фон штормит так, что только слепой не разглядит.

Она отвернулась. Я решил было, что она уйдет порталом, но нет — Шериада задумчиво смотрела на пустой камин.

— Осмотри библиотеку, я привезла тебе новые книги.

— Благодарю, госпожа.

Принцесса обернулась, окинула меня взглядом и грустно вздохнула. Но так ничего и не сказала. Когда она исчезла, я тронул скулу, по которой пришелся удар. Было больно. С какой же силой бьет эта маленькая женщина?

Ори, наверное, все слышал, потому что вернулся уже с мазью от ушибов.

— Господин, накрывать ли завтрак? — поинтересовался он, пока я рассматривал себя в зеркало. — Могу я спросить, будут ли у вас гости?

«Срочное сообщение от куратора, — прошипела клипса-змея. — Всем собраться в учебной комнате в 11.30».

Я вздохнул и машинально погладил змею. Та явственно пошевелила кончиком серебряного хвоста.

— Нет, Ори, завтрак будет позже. Приготовь мне, пожалуйста, костюм для учебы.

Я стал совсем как знатная девица на Острове с этими сменами платья по поводу и без. Костюм для сна, для дома, для учебы, для занятий с учителем Байеном (самый потрепанный). У меня даже был костюм для библиотеки! Как Ори умудрялся не запутаться в этом разнообразии одежды — не знаю.

Мода Нуклия меняется быстро. Когда торгуешь с таким количеством миров (миров, а не стран!), постоянно сталкиваешься с интересными новинками. Вышитые сорочки свободного кроя в Нуклии задержались, зауженные брюки носит брат Повелительницы, и потому все волшебники должны делать наоборот — носить свободные брюки. Одно время даже вошли в моду шаровары из Золотой империи.

В этом месяце популярным стал широкий пояс-корсет.

«Господин, миледи прислала десять штук из разных видов кожи, есть даже из драконьей, — искренно восхищался Ори. — Посмотрите, как вам идет!»

Я всегда был стройным, а после месяца учебы совсем усох, так что Ори оказался прав — выглядело действительно хорошо. Вдобавок в поясе имелись небольшие потайные карманы, спрятанные за накладными узорами из драгоценных камней, а я уже достаточно приспособился к жизни волшебника, чтобы иметь необходимость носить с собой запасные артефакты и зелья. Благодаря Шериаде, и того и другого у меня было вдосталь.

Волшебники за модой тщательно следят, поэтому когда через полчаса я появился в учебной комнате, то увидел, что в таких поясах щеголяют все, кроме альвов и Нила.

— Элвин, ты заставил себя ждать, — сказал куратор, закрывая за мной дверь.

Я как-то умудрился прийти последним. Странно, обычно мне удавалось не опаздывать.

Впрочем, стыдно не было.

— Прости, мастер.

Рэми указал на свободное кресло рядом с альвами. Сидящий в другом конце комнаты Нил, с ног до головы обвешанный артефактами, поймал мой взгляд и вопросительно поднял брови. Фэй — как всегда, под строгим надзором брата — улыбнулся мне. Сэв, не отвлекаясь, беседовал с Адель. Наила спала в кресле. Один Криденс сидел в стороне, непривычно тихий. Может, уже нарвался, и куратор «наградил» его заклятием немоты?

— Что ж, господа, — устроившись за учительским столом, начал куратор. — Думаю, вы знаете, зачем я вас собрал.

Все взгляды обратились к нему. Предполагать мы, конечно, могли, но знать? Хм.

Первым свое предположение высказал, конечно же, Сэв.

— Мы будем праздновать победу на первом Испытании, да?

Куратор хмыкнул.

— Ты, Сэв, все что мог, уже отпраздновал. Нет, неверно. Праздновать вам нечего.

Сэв сокрушенно вздохнул.

— Вы все слышали, что произошло с лионским послом позавчера, — продолжил куратор, и я вздрогнул.

— Ага, — тут же вставил Сэв. — Повелители превратили ее в мяч и сыграли с ней и ракетками. Руадан победил.

— Потому что у королевы ракетка два раза сломалась, — зачем-то вставила Адель.

— Колдовать надо лучше, — парировал Сэв. — Я все равно выиграл.

— Выиграл в чем? — голос куратора ничего хорошего не сулил.

Сэв с Адель переглянулись.

— Но все же видели, как Повелители играли. И ставки все делали. Ничего противозаконного!

— Совсем ничего, — ответил куратор и улыбнулся. — Совершенно. Просто кое-кто решил, что переспать с высшей демоницей, да к тому же наследницей Третьего дома — отличная идея. Да, Сэв?

Принц нахмурился.

— А что? Ей понравилось, мне понравилось. В чем проблема?

— Никакой проблемы. — Я и сам удивился тому, как жутко прозвучал мой голос. Раньше я на таких собраниях молчал. — Совершенно никакой, кроме того, что Нила и моего слугу чуть не убили.

— Элвин, не надо, — отозвался Нил. — Я сам виноват.

— Повелительница так не считает, — веско произнес куратор, заканчивая спор.

Он взмахнул рукой, как фокусник, и на его столе возник хрустальный бокал с красноватой жидкостью.

— Вчера мы долго обсуждали произошедшее с королевой Сиренитти, и я с большим трудом уговорил ее не исключать тебя, Сэв, из академии.

— На основании чего?! — тут же возмутился принц.

— За грубое вмешательство в нуклийскую политику. Твоему отцу уже отправлена официальная жалоба от королевы.

Сэв выругался на родном языке Золотой империи.

— В качестве наказания, — продолжил куратор, — ты выпьешь это. — Бокал медленно приблизился по воздуху к принцу и замер перед его носом.

Сэв внимательно изучил жидкость на свету, а потом поинтересовался:

— А что это?

— Зелье, ослабляющее потенцию.

— Что-о-о?!

Куратор усмехнулся.

— Это большая честь, Сэврорий. Повелительница сама его готовила. Она считает, — и я с ней согласен, — что освободившееся время ты сможешь уделить другим, более полезным вещам. Например, обдумыванию сложившегося положения. Я бы тебя вдобавок высек, но королева не отнеслась к этой идее с пониманием; телесные наказания ей претят.

Сэв потрясенно смотрел на зелье.

— А… И… Это… То есть… Навсегда?

— Естественно, нет. На месяц.

Адель с Наилой одновременно хихикнули. Сэв посмотрел на них с укоризной.

— На месяц? Целый месяц?!

— Пей или вылетишь из Арлисса прямиком к отцу во дворец.

Эти слова оказали волшебное действие: Сэв тут же залпом проглотил зелье и скривился так, будто выпил яд. Впрочем, для человека, настолько увлеченного женщинами, пожалуй, так оно и было.

— Мы не закончили. — Куратор лениво пошевелил пальцами, и пустой бокал исчез. — Элвин…

Я выпрямился, а Нил тут же вскочил.

— Мастер, его вины здесь нет! Все дело в том, что…

— Сядь!

Нил рухнул в кресло — наверняка не без помощи магии.

Куратор продолжил:

— Элвин, обнаружив беспорядок в своей гостиной и некое послание кровью, отправился прямиком в лионское посольство, чем еще сильнее усугубил ситуацию. Элвин, что ты должен был сделать?

Я вздохнул. Не первый раз меня в этой комнате отчитывали — правда, раньше это случалось за то, что я сделал. А не за то, чего не сделал.

— Я должен был сообщить тебе, мастер. Мне уже объяснили.

Рэми усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Твое наказание — работа в канцелярии принца Средних миров в нуклийском посольстве. Один день, завтра.

— Но завтра же встреча с Повелит… — Я прикусил язык, поймав взгляд Рэми.

— Ой, да ладно, Элвин, всего-то день отработки, — проворчал Сэв. — Мастер! Почему такая несправедливость? Я бы с Элвином с удовольствием поменялся. Он от всех девчонок шарахается, а я теперь страдаю.

— Что, уже? — фыркнула Адель.

— Тебе не понять, — отмахнулся Сэв.

— Мастер, — позвал Нил. — Я тоже виноват, разрешено ли мне будет помочь Элвину?

— Про тебя Повелительница ничего не говорила, — ответил куратор. — Лично я считаю, что ты сам себя уже наказал. Как долго по прогнозам целителей ты не сможешь колдовать?

Нил побледнел.

— Месяц, мастер.

— Считай, из Арлисса ты уже вылетел. Сочувствую. А впрочем, нет, ведь ты сам виноват. Что ж, господа, на этом все, больше я вас не задерживаю. Благодаря сорвавшимся переговорам у вас дополнительная неделя каникул. Это также личное желание Повелительницы: она не хочет, чтобы кто-нибудь забрался в посольство демонов еще раз, только на этот раз в качестве эксперимента или за составляющими для зелий. Ах да, еще вашей группе запрещено посещать вечеринки. Всей группе. «Всей», Сэв, значит, и тебе тоже.

Принц печально вздохнул.

— На этом все, — произнес куратор и хлопнул в ладоши.

Сэв вскочил первым.

— Но, мастер, мы же не обсудили… А как же этот вот? — Он сердито посмотрел на Криденса. Тот равнодушно смотрел в стену прямо перед собой. — Он по-прежнему с нами? Он же нас предал! Голосую за то, чтобы…

Куратор сделал еще один ленивый жест пальцами, и Сэв замолчал.

— Достаточно. Криденс остается. Желание Повелительницы.

— Как-то слишком пристально она следит за нашей группой, — протянула Наила.

— Действительно, с чего бы это? — саркастично произнес куратор и быстро посмотрел на меня. — На этом все.

Нила я до портала перехватить не успел, ко мне пристал Сэв и стал ныть:

— Ну давай поменяемся! Я знаю отличное зелье, которое качественно держит иллюзию чужой внешности, чтобы…

— Вечером на спортивной площадке, — бросил ему я. — Попробуй только не приди.

Мне действительно уже было все равно, принц он или нет. Говорю же, Арлисс меня испортил.

Сэв даже рот от удивления открыл.

— Это что, вызов?

Никаких дуэлей мы, связанные клятвой, устраивать друг с другом не могли. Но хорошенько ударить Сэва во время учебного спарринга я вполне мог. И собирался сегодня же это сделать.

К Нилу я кинулся сразу, как вернулся в общежитие. Отмахнулся от Ори, тут же подлетевшего ко мне со словами «Господин, вы не завтракали», схватил шкатулку с артефактом Шериады и бросился к двери на соседскую половину.

За все время учебы я делал это лишь во второй раз. Нил никогда не приглашал меня к себе, обычно мы встречались в моей гостиной — Ори впускал его без вопросов.

Маг, который не может колдовать, превращается в мишень. А демонолог, к тому же сам демон, становится не просто мишенью: он будет притягивать проклятия, как сироп — мух. Через месяц еще одно Испытание, возможно, благодаря нашей клятве Нила не смогут переманить (хотя я не был уверен, так ли это работает), но убить, чтобы после не мешал, — запросто.

Неудивительно, что на нем сегодня было столько артефактов. Нил никогда их раньше в таком количестве не носил, но теперь наверняка чувствовал, что беззащитен.

Открыл он не сразу, так что я, ожидая, успел вспомнить все известные мне способы справиться с замком, включая отмычку (спасибо Раю, — откуда бы еще я узнал, как это делается).

— Элвин? Что случилось?

— Надо поговорить. — Я поймал взгляд замершего в дверях на мою половину Ори. — Нил, ты завтракал?

Он покачал головой. Артефактов и амулетов на нем было как игрушек на новогоднем дереве!

— Тогда приглашаю. Ори, накроешь на двоих?

— Конечно, господин.

— Только недолго, мне нужно в деканат, — сказал Нил уже в гостиной, не торопясь садиться.

— Зачем? — Обычно я не лез в чужие дела, но деканат? Вся связь с ним осуществлялась через куратора, а мы только что от него. Странно.

Нил мою догадку подтвердил:

— Подавать документы на отчисление. Эл! — тут же спешно перебил он, заметив мое возмущение. — Лучше молчи. Пожалуйста. Я знаю, что делаю, и куратор прав: я сам виноват. — Он замер, когда я открыл перед ним крышку шкатулки Шериады. — Что это?

— Подарок от моей наставницы. Может быть, он поможет?

Нил улыбнулся.

— Эл, чтобы мне помочь, нужно чудо, и не такое, каким нас здесь уч… Бездна!

Я смотрел, как он осторожно коснулся подвески, и его паучьи пальцы сверкнули алым.

— Элвин, откуда у тебя это?

— От наставницы, — повторил я. — Она уверяла, что это поможет демону вроде тебя… ну… с магией. Я проверил: никакого проклятья на нем нет, да и зачем ей?..

Нил смотрел на подвеску так, словно это было то самое чудо, о котором он просил.

— Эл, ты хоть знаешь, что это?

— Я же говорю, артефакт, который…

— Это частица Источника в Лионе. Очень малая, но, боги и демоны, Элвин, эта вещь бесценна! Я не могу ее принять, я не…

Я подтолкнул к нему шкатулку.

— Еще как можешь. Надевай.

— Элвин… — Нил вдруг замолчал. — Кто ты, говоришь, твоя наставница?

Я пожал плечами.

— Кто-то из приближенных Повелительницы. Леди Шериада. А что?

Нил пару мгновений смотрел на подвеску, потом осторожно взял ее в руки.

— Элвин, ты уверен? Ты мог бы очень выгодно ее продать, такая вещь среди демонов ценится, как… Да как твоя ониксовая подвеска в Нуклии.

Я усмехнулся. На мою подвеску облизывалась, кажется, вся академия, включая некоторых преподавателей. Хорошо, что ее нельзя было украсть и даже подарить. На Шериаду это было так похоже — вручить мне нечто очень ценное так, словно это какой-то придорожный камень.

— Нил, разве похоже, что я нуждаюсь в деньгах?

— Но ты говорил, что раньше…

— Вот именно. Раньше. Нил, пожалуйста! Ори уже стол накрыл. Надевай, а? И давай завтракать.

Я еще боялся: а вдруг артефакт не сработает? Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг чуда не случится?

Нил осторожно надел подвеску — как и моя, она сама тут же спряталась под воротником его сорочки. А потом — это было волшебно, по-настоящему, как в сказках пишут, а не как здесь, в Междумирье колдуют; и очень красиво — Нил засиял, словно свет исходил откуда-то изнутри него, как… Как у Повелительницы на испытании, только не так ярко, и не золотой. Красный, как кровь, словно зарево пожара. И гореть долго не стал — полыхнул и изчез.

Нил выдохнул, улыбаясь, как пьяный. А я с удивлением рассматривал его. Он изменился: исчезли нездоровая бледность, синяки под глазами, даже седые волосы превратились вдруг в молочно-белые — пожалуй, даже красивые. И сам Нил был теперь хорош как демон. Яркие черные глаза, острые скулы, молочная кожа. Даже его будто паучьи пальцы больше не пугали: они превратились в узкие и тонкие — такими восхищаются женщины, а писатели называют «музыкальными».

Его голос звучал мягче, совсем не так хрипло, как раньше, когда Нил признался:

— Никогда не чувствовал себя лучше. Элвин, я могу выразить твоей наставнице признательность?

— Я ей передам. — Я с трудом отвел от него взгляд. Да, теперь я верил, что Нил — демон. — Ты сияешь.

Нил огляделся. Заметил спрятанное за портьерой зеркало. Подошел, отодвинул ткань и принялся рассматривать себя.

— Изумительно, — выдохнул он. — Боги, Элвин, спасибо!

— Я ничего не сделал.

Нил усмехнулся.

— Ты и правда не понимаешь.

— Наверное. Ты можешь колдовать?

Нил взглядом опустил ткань обратно.

— Да. И, кажется, мой потенциал слегка увеличился.

Я улыбнулся.

— Ну и прекрасно. Тебе ведь больше не нужно в деканат?

— Похоже, что нет.

— Тогда мы никуда не торопимся. Давай завтракать.

Тем вечером мы вызвали Сэва на дуэль и объяснили ему, что звать нас посмотреть, как он развлекается с демоницей, опасно для его здоровья.

Мягко говоря, Сэв такого не ожидал.

— Элвин, дорогой, мы же не хотим уродовать твое симпатичное личико, — произнес он и ухмыльнулся, когда я взял со стойки меч. — Давай ты извинишься, и мы расстанемся друзьями, как раньше?

— Я извинюсь?

На нас смотрели. Неподалеку тренировался Хэв, и я уже трижды поймал его взгляд. Фэй, прячась в тени брата, внимательно смотрел и неодобрительно качал головой. Были и другие зеваки — необычно много для позднего вечера. На спортивной площадке есть места для зрителей, трибуны, как на арене, но они всегда пустовали. Сейчас я насчитал на них человек двадцать только бегло, пока шел к Сэву.

Кажется, эта история с демоницей добавила мне популярности. Прекрасно!

— А кто же еще? — отозвался Сэв, тоже поглядывая на зрителей. — Я слышал от Криденса, тебе не впервой с позором проигрывать, и уж прости, но я видел, как ты сражаешься.

Тут из раздевалки наконец появился Нил, и Сэв уставился на него, открыв рот.

Я никогда не видел, как Нил фехтует, и предупредил, что от меня толку будет мало. «Вдвоем мы точно справимся», — заверил Нил. Теперь, глядя, как он, явно рисуясь, крутит меч, держа его за рукоять, я понимал — кажется, он прав.

Сэв, наверное, тоже это понял: он сделал шаг назад и широко улыбнулся.

— Ни-и-ил, дружище! Ты как-то изменился… Господа, какая же это дуэль — втроем?

— Нуклийская, — отозвался Нил. — К тому же, разве о дуэли речь? Мы просто вместе тренируемся. Правда, Элвин?

— Именно. Но если Сэв против, он может извиниться.

— Демонологи! — вздохнул принц. — Да вы же только кинжалы в пентаграмму кидать и можете. Элвин, вон, вообще недавно научился. Не хочу я вас поранить, вот в чем дело.

— Ага, — усмехнулся Нил. И бросился на Сэва. Я просто мог постоять в стороне и посмотреть, потому что толку от меня было немного. Нил прекрасно справлялся. Он гонял Сэва по площадке, и что-то странное творилось с его магией — я видел ее теперь очень хорошо. Алое сияние делалось все ярче и ярче, а всегда спокойный Нил скалился, обнажая не по-человечески острые зубы, и рычал, нападая. Он атаковал все время, а ошеломленный Сэв только отбивался. А потом, минут через десять, и вовсе выкрикнул:

— Все, сдаюсь, довольно!

Я тут же опустил меч, но Нил — нет. Он с рычанием пролетел мимо меня — Сэв еле успел уклониться от его клинка.

Рядом раздалось характерное стрекотание крыльев — Хэв бросился к сражающимся. А рядом со мной возник испуганный Фэй.

— Элвин, останови их!

Нил как будто ничего вокруг не видел. Я отбросил меч — с ним у меня шансов было немного — и попытался спеленать Нила заклинанием. Простенькая сеть — Нил отмахнулся от нее как от комара. На нем уже повис Хэв, но это слабо помогло — Нил отшвырнул альва как котенка.

Не знаю, чем бы все закончилось, не попадись мне на глаза чан с водой на краю площадки. Мы им пользуемся, чтобы освежиться, если в раздевалку идти нет желания. Сейчас я добавил в ведро заклинание, и оно неожиданно у меня получилось. Вода сделалась холодной, практически ледяной. Прекрасное средство остудить пустую голову, говорила Шериада про своего кузена, принца Дамира. Не знаю как насчет пустых голов, но на Ниле сработало, когда я магией перевернул на него весь чан. Нил замер, и я дернул его к себе, мокрого до нитки и дрожащего как осиновый лист.

Сэв, зажимая рукой раненое плечо, пропыхтел:

— Эл, держи своего дружка на цепи!

Нил вздрогнул, а я не выдержал и ударил Сэва под дых, как с самого начала собирался. А когда он согнулся, пытаясь вдохнуть, сказал:

— Мы примем это как извинение.

Против обыкновения, Сэв спорить не стал.

Нил трясся, прижимаясь ко мне, а его магия пульсировала в такт сердцу — очень быстро. Что-то мне это напомнило, но я не стал размышлять, что.

Фэй бросился к Сэву; невозмутимый Хэв отчитывал обоих — и брата, и принца («ткеткаун!»). Я отвел Нила в раздевалку, и только успел запереть дверь, как Нил сполз на пол и забился в судорогах.

Говорил же — хорошая вещь эти новые широкие пояса. Благодаря такому то зелье, которое гарантированно ставит на ноги после обморока, было при мне. Нил после приступа был слаб, дрожал и не узнавал меня. Что-то просил на родном языке — я не стал слушать, а силой влил ему в рот лекарство, и он еще минуту потом отбивался, пытаясь отползти от меня подальше. Потом взгляд стал осмысленным — Нил даже улыбнулся. Жутковато получилось.

— Кажется… я п-перестарался.

— Не то слово. Ты нас с Хэвом чуть не убил.

— Хэв? Ах да, т-тот а-альв. Эл, мне что-то… нехорошо. П-помоги мне… д-дойти…

Не знаю, почему он решил, что мы будем идти; я открыл портал. В моей гостиной Нил снова сполз на пол, свернулся калачиком и затрясся в ознобе.

— Господин, не стоит ли позвать целителей? — по-нуклийски спросил Ори.

— Не надо… целителей… Прошу, — выдохнул Нил. — Сейчас… я встану… Эл, почему тут так темно?

Вместе с Ори мы перенесли его на диван, я принес подушки и одеяло из спальни.

— Не надо целителей, — умолял Нил, кажется, в бреду.

Я все-таки собирался вызвать хотя бы Фэя — если Нил боится арлисских лекарей (мало ли какие у него могут быть причины), то может, у Фэя есть знакомый целитель, которому можно доверять?

Слава богу, не пришлось. Знакомые целители, как оказалось, были и у меня.

— Элвин, как хорошо, что я тебя застала. — Шериада говорила это, а портал вихрился за ее спиной. Закрывать его принцесса не спешила. — Возьми, пожалуйста, это твои документы для посольства завтра… Ого!

Она наконец закрыла портал, и Ори забрал у нее шкатулку.

— Госпожа, — выдохнул я. — Помоги! Что с ним?

— Привязка. — Принцесса подцепила пальцем подвеску, и Нил протестующе застонал. — А перед этим он много колдовал. Ты не помнишь, с тобой то же самое было, когда мы познакомились.

Смутно, но да, я помнил, как мне было плохо в ту ночь. Шериада действительно тогда, кроме всего прочего, говорила про какую-то привязку.

— Сильные артефакты, — объясняла принцесса, колдуя над Нилом, — особенно взятые из Источника, должны быть настроены на мага. Как будто… эм, привязаны к нему. Во время процесса настройки, то есть привязки, колдовать нельзя.

— Почему ты не сказала? — спросил я и тут же прикусил язык. Она осталась помочь, она подарила этот артефакт, спасший Нила от исключения. Нельзя быть неблагодарным.

Шериада нахмурилась.

— А зачем? Ты ведь даже брать этот артефакт не собирался. Ладно, давай-ка перенесем твоего друга в спальню. Ори, мы с Элвином сами справимся, а ты приготовь, пожалуйста, тоник из «черной вдовы».

— «Вдовы», госпожа? — перебил я. — Но это же яд.

— Для хумар — тоник. Ори, пять капель смело лей: не отравится.

Нил оказался неожиданно тяжелым. Мы с трудом уложили его на кровать, Шериада села рядом, расстегнула на нем сорочку, сняла перчатки и принялась что-то тихо напевать. Прошла минута, и Нил расслабился, задышал ровнее. Но принцесса все равно напоила его зловеще черным тоником.

— Элвин, успокойся, с ним все будет хорошо.

— Правда? — выдохнул я.

— Правда. Я не первый раз лечу хумару. А к целителям он, кстати, почему не пошел? С ним плохо обращались?

Я пожал плечами, и Шериада нахмурилась.

— Узнай, когда проснется. И, пожалуйста, с именами. Я разберусь.

— А когда он проснется, госпожа?

— Утром. Поверь, он будет совершенно здоров. Обещаю. Да, диету я сейчас напишу, соблюдайте ее оба, раз такие глупцы. Лишь бы без магии остаться, да? — Шериада покачала головой. И вдруг добавила: — Элвин, я понимаю, тот наш разговор на Острове был… — Она замялась. — Я была резка. Мне жаль. Постарайся больше ни во что не влипнуть.

— Да, госпожа.

Принцесса исписала целый лист своими неразборчивыми закорючками и передала его Ори.

— Следи, чтобы эти двое питались правильно.

— Госпожа, — перебил я. — Ты говорила, что завтра я обязан провести день с Повелителем, но как же отработка в канцелярии принца?

Шериада улыбнулась.

— О! Все нормально, Элвин. Иди и отрабатывай, Руадан заберет тебя оттуда. Если сможет, конечно. В чем я очень сомневаюсь.

— Что это значит, госпожа?

— Увидишь.

«Похоже, завтра у меня будет интересный день», — подумал я. За окном танцевали светлячки, пели цикады, а я так устал, что мне было все равно, что случится завтра. Если рассказы Ори о принце верны, то Руадан с его высочеством Лэйеном друг друга стоят.

А стоило бы волноваться! Но я не знал тогда принца и ничего не понимал.