Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви

Мария Лунёва (2023)

Залетел в твою комнату голубь? Это к новостям или даже к большому путешествию. Объявился противный ухажер? Гони его в шею, найдутся другие. Вот, например, тот самый профессор, что утащил тебя из постели в новый мир. Чем не пара? Не понравилась ты ему. Фи. Влюбим и… Хотя, я еще подумаю, сказать ли вам «да», господин профессор! Тем более тут еще и истинный появился. Чтоб ему пусто было! Морда рыжая! Но это все потом. А пока меня ждет Академия, учеба и… Что значит, в одной комнате я буду жить с наглым нагом в модной юбке?

Глава 2

Легкий бриз приносил прохладу. Шум моря. Белые гребешки волн накатывали на песчаный берег и оставляли после себя легкую воздушную пену. Тут и там виднелись обрывки водорослей, разбитые раковины моллюсков…

Сильные мужские руки обняли и скользнули по талии. Я вздрогнула, ощутив дыхание на коже. Жарко, волнующе. Чужие губы, коснувшиеся шеи. Ветерок трепал длинные, темной меди пряди волос мужчины.

— Как же ты прекрасна, — шепнул он. — Моя! Моя… Аля… Аля! Оглохла, что ли?!

Его голос странно изменился и стал… женским.

— Аля, да проснись уже! — Распахнув глаза, я уставилась на маму. — Все, очнулась. Чего ты там мурлыкала? Какое тебе море? Вон огород и летний душ, отрывайся по полной. Можешь и в бачок забраться.

— Мама! — Зевнув, обреченно прикрыла глаза. — Такой сон испортила.

— Ничего, еще приснится. Я на дачу, закрой за мной дверь.

Сладко потянувшись, я повернулась на живот и обняла подушку. Мозг пытался достать из памяти остатки сновидения и продлить наслаждение.

— Алька, вставай, — горланила любимая мамочка над самым ухом. — На работу проспишь.

— Слышу я. — Скорчив недовольную мину, села и потянулась за халатом.

Нужно спешить, а то действительно опоздаю… Стоп! Взгляд упал на настольный календарик.

— Суббота, мама! Магазин в десять открывается.

— А автобус в наше СНТ в семь часов отходит. Так что проснись и пой, пташка.

Ну что с ней делать?! Дурная привычка, встала сама — поднимай весь дом!

— Мамуля, сколько раз просила, если ты жаворонок, не мешай наслаждаться жизнью совам.

— Некоторым совам не нужно книги до четырех ночи читать. От этого «шарма» добра не жди!

Она остановилась посреди комнаты. Вид типичного дачника. Серое трико с чуть выступающими коленками, в тон ему свободная футболка. Темная спортивная куртка завязана рукавами на талии. И бандана из простого белого платка на голове.

— Все-то ты знаешь, все видишь… — Я снова потянулась и взбила подушку.

— Двери закрой и, Аля, не вздумай завалиться. В наше время с работой плохо, сама понимаешь. Хочешь получить образование, значит, зарабатывай на него.

— Да все я понимаю!

— Вот и молодец. А я пропалывать картошку от березок, чтобы прокормить нас зимой.

— И это понимаю. — Зевнула. — В понедельник у меня выходной. Смотаюсь на дачу, хоть траву тебе продеру.

— Сядешь и заниматься будешь! — В меня наставительно ткнули указательным пальцем. — Чтобы ничего за год не забыть. Подтянешь химию и поступишь куда хотела.

Я лишь улыбнулась, глядя на мать.

Она нахмурилась.

Я приподняла бровь…

— Эх, выросла ты у меня. — Кое-кто проиграл немой бой. — Ну хорошо, там огурцы зарастают — прополешь. И зелень по возможности.

— Другой разговор, мамуль. Время! Не успеешь на автобус.

— Точно, заболталась с тобой. С нашими работами и друг друга не видим, — с этими словами она выпорхнула за дверь, гремя наточенными тяпками и пустыми ведрами.

Размяв шею, я поднялась с кровати и, выйдя в коридор, защелкнула на двери замок.

Райончик у нас был так себе. Серьезного криминала, конечно, нет, но пьяные мужики вечно путали то подъезд, то дом. Ну куда с косого глаза тарабанить, как не в первую квартиру на первом этаже, правда, в последнем подъезде.

Зыркнув на постель, все же подавила желание снова завалиться спать. Потянувшись, подошла к окну и распахнула шторы.

Нет, солнечный свет не хлынул в комнату. Мало того, что северная сторона, так еще и карагач разросся. Как я завидовала тем, кто живет на верхних этажах. Какой вид открывался из их окон! Красота!

Ну ничего, заработаю и на свои апартаменты, а пока прибраться — и на работу.

Умылась, привела себя в порядок и, вытащив из кладовки старенький пылесос, принялась за уборку.

Через гул вдруг уловила странный шум. Показалось?!

Звук повторился…

Отключила пылесос и замерла. Точно крыльями кто машет. Тихо положив на пол трубку с щеткой, прокралась по коридору к своей комнате.

— Гур-р-р. — Повернув голову, меня внимательно разглядывал сидящий на письменном столе белоснежный голубь.

Крупный такой, матерый…

— И тебе курлык, — пробормотала, соображая, что не так и откуда здесь птица.

Голубь моргнул и, расправив крылья, вылетел в окно.

В раскрытое окно!

— Не поняла! — Сделала два шага назад и, пошарив рукой, достала из-за тумбочки ножку от табуретки.

Опять кто-то к нам залезть пытался?!

Вскинув свое оружие, прошла по спальне, заглянула за дверь, под кровать, за шторы. Затем, крадучись, обшарила зал и кухню… Никого!

Вот тебе и курлык, и неважно, что голуби воркуют.

Вернувшись в спальню, прикрыла деревянную раму с кое-где облупившейся после зимы краской. По-хорошему, окна давно вымыть нужно. И покрасить, чтобы не рассыхались. Но все некогда. И весной было некогда, и сейчас тоже. Так дождусь холодов, и опять все в таком виде останется.

На столе противно взвизгнул будильник.

— И зачем я тебя на девять ставила? — Усмехнулась и отключила трезвонящего бедолагу. Взгляд упал на толстую книжку в твердом переплете. На обложке знойный рыжеволосый шотландец страстно обнимал блондинку. — Умеют же рисовать, — пробурчала под нос. — В жизни бы такие мужики водились.

Представила себя на месте главной героини. Я, конечно, не совсем блондинка, волосы ближе к русому, но все равно здорово смотрелась бы в руках такого знойного мачо. И пусть, что рыжий, у него это достоинство.

Как-то некстати вспомнился высокомерный сморчок, что впервые явился к нам в магазин несколько дней назад. И ведь обещал, рыжий таракан, закупиться на месяц, но какой там. Притаскивался теперь каждый день и скупал тушенку, хотя фукал на нее и рассказывал, каким должно быть настоящее мясо.

Мы уже в открытую намекали ему, что рынок в трех домах отсюда. Там с утра какое хочешь мясо: и мычавшее, и хрюкавшее, и блеявшее, а если пирожок купить, еще и залаять может. Но нет, сноб припирался к нам, как медом ему намазано. И этот его тяжелый взгляд из-под светлых рыжих ресниц… Брр…

Тетя Нюра смеялась и говорила, что недолог час, как он меня на свидание позовет, а мне аж плохо становилось от ее слов. Я и этот «Антошка», или Андрюшка, кто он там? Да ну… Фу!

Пропылесосив в кухне, открыла холодильник и достала ливерку. Порезала колбасу, прихватила кусок хлеба.

Несмотря на все свои недостатки, наш директор строго следил, чтобы на прилавках его магазинов не было просрочки, поговаривал: один раз купят порченое, второй — не придут, еще и разнесут по всем домам, что у нас тухлятина. Так что продукты с заканчивающимся сроком годности мы могли забрать за полцены. Небольшой бонус, но приятно. Мы с матерью не бедствовали, но и не шиковали. Где можно — экономили, что-то откладывали. В общем, все как у людей.

Дожевав бутерброд, вытащила платье из шкафа и отправилась собираться.

Через полчаса, спорхнув с крыльца, уже неслась на работу. Настроение было превосходным.

У магазина пришлось резко затормозить. По верхней ступеньке важно расхаживал знакомый голубь, ветерок трепал белые перышки. Завидя меня, «большой птиц» остановился и повернул голову.

— Гур-р-р…

— И тебе еще раз здрасьте, — улыбнулась.

Махнув несколько раз крыльями, голубь вспорхнул и исчез в небесах.

— Аля, чего стоишь столбом и птичками любуешься?! Бегом внутрь и надевай фартук. — Выглянувшая из-за двери тетя Нюра погрозила мне кулаком. — Опять опоздала на десять минут, копуша.

— Да я вовремя вышла! — Возмущенно всплеснула руками. — Тут ходу десять минут вразвалочку.

— Знаю я, как ты ходишь. Рот открыла и пошла ворон считать. Все в облаках витаешь! Выходи раньше из дому. А сейчас быстрее на рабочее место, пока Петр Иванович не приехал. — Напарница явно высматривала машину нашего высокого начальства.

— А с чего вы взяли, что он прикатит?

— Девочки с магазина на Пушкинской звонили, проверяет директор нас, как на работу приходим.

Я пулей взлетела по ступенькам. Прилавок… фартук… дежурная улыбка…

К работе готова!

В магазин потянулся жиденький ручеек покупателей. Кому хлеб, кому манку… Молоко, кефир, куриные ножки… Широко зевая, я неспешно отпускала людей.

Снова хлопок дверьми, и очередь выросла на несколько человек.

— Алька, ты чего заспанная такая? — Тетя Нюра слегка ткнула меня локтем в бок, заметив, что я задумалась над макаронами.

— Читала, — покаялась я и положила на прилавок пачку мелких «ракушек».

— А, все романы твои…

Покачав головой, напарница рассчитала пожилого мужчину, а я, как-то не задумываясь, улыбнулась и протянула его внуку зефирку. Мальчишка просиял, а старичок скупо поблагодарил.

— Ты бы реальной жизнью больше жила, Аля! А то девятнадцать лет девке, а парня нет.

— Нет, так будет, — отмахнулась и полезла в холодильник за куриными сердечками, — и мне уже двадцать.

— Кстати, об ухажерах… — как-то обреченно пробормотала тетя Нюра.

— Доброе утро! — раздалось веселое.

Подняв голову, изобразила кислую улыбку.

Валевски, или как там его, состряпав задумчивую физиономию, рассматривал полки за мной. Надо же, дождался, пока очередь разойдется, и подполз.

— И вам не хворать, — недружелюбно поприветствовала его. — Опять за мясом или за анчоусами?

— А есть? — уточнил он с поразительной наивностью.

— Вагон, но не в нашем магазине. Может, вам все же в гипермаркет отправиться? А то у нас все килька в томатном соусе да макароны.

— Да, пища низкопробная. Для батраков да городской челяди. Земные блюда — никакого изыска…

— А вы что, с Марса к нам прибыли? — съязвила.

Бесил меня этот придурковатый, прямо душа требовала его уколоть… Хоть словом, но побольнее.

— Нет, — он высокомерно задрал голову, — но не суть. Мне бы напиток какой.

— Нектар богов закончился на прошлой неделе, месье!

— Ты надо мной подшучиваешь, Алевтина?!

Он только понял, что ли?! Долго же до него доходило.

Я нахмурилась.

— Не помню, чтобы мы с вами знакомились и переходили на ты.

— Женщина, ты должна гордиться, что я запомнил твое имя. Но такую красивую девушку трудно не заметить.

— О, я так горда! Прямо распирает. Ваша тушенка, господин. — Резко поставила на прилавок жестяную баночку и готова была оторваться на приставучем хлыще, но в магазин зашел директор.

Стиснув челюсти, я зло взглянула на блаженного покупателя.

— Брокколи мне, — его тонкие губы растянулись в улыбке, — она оказалась невероятно вкусна.

— Конечно. — Вместо того чтобы достать зеленую пакость, проводила взглядом Петра Ивановича, скрывшегося в подсобке.

— Алевтина?! Моя капуста…

— Мы с вами незнакомы, — негромко процедила сквозь зубы, — и мне не нравится, как вы себя ведете. Хотите брокколи — пожалуйста! Хоть всю овощную заморозку забирайте. Но прекратите обращаться ко мне по имени. Вы мне не нравитесь!

— Понравлюсь. — Он легким жестом словно отмахнулся от моих слов. — Это магия чувств. Чем чаще я буду находиться рядом с тобой, тем острее ты ее ощутишь.

— Чего? — Приподняла бровь.

— А откуда вы к нам приехали? — вмешалась в странный диалог тетя Нюра.

— Шаливар, но вам вряд ли известна эта страна.

— Наверное, тоже магическая, — прошипела я.

— Не без этого, но я решил поступать в ваш людской вуз в аспирантуру…

— В дурку вы поступите. Людскую! — не удержалась.

— Аля! — одернула меня напарница.

— Ты еще пожалеешь, что вела себя так неучтиво, Алевтина. Еще руки мне целовать будешь.

— Сгинь! — рявкнула, чувствуя, как внутри все закипает.

Почуяв, что пора линять, умалишенный рыжий таракан, забрав брокколи и тушенку, спешно рассчитался и вышел из магазина. Громко хлопнула дверь…

А у меня внутри словно пружина распрямилась. Я даже не заметила, как напряжена.

— Аля, ты чего так на него реагируешь? Я тебя раньше такой агрессивной не видела, — прошептала тетя Нюра, оглядываясь на подсобку. — Ну не все в порядке у парня с головой, а ты его провоцируешь. Назвал он тебя по имени — не заметь. Что спросит — промолчи. Все строго по делу: чего желаете купить и с вас столько-то.

— Сама не знаю, теть Нюра, — пожала плечами, — во мне словно дракон просыпается и желает ему голову откусить.

— Скорее ведьма, а не дракон. Спокойнее будь и найди уже себе парня, чтобы подобных отваживал.

— Найду, — пробурчала недовольно.

Настроение резко упало. В душе закопошилось что-то темное, раздраженное и слегка пакостное.

* * *

Рабочий день прошел неожиданно спокойно. Даже пообедать смогли, не сменяя друг друга. Но есть все равно хотелось.

Собрав в пакет пачку вареников, замороженные котлеты с истекающим сроком годности, молоко и батон, я вышла на крыльцо вслед за тетей Нюрой.

— Алевтина! — До печеночной колики знакомый голос вынудил остановиться на последней ступеньке и оглянуться. — Не уделите мне минутку?

Валевски! Поджидает гад. Весь такой напомаженный, в пиджачке эпохи моего прапрадедушки. Сапожки на ногах начищенные. Каков модник! Моя бабуля пришла бы в восторг.

— Аля, тебя ждать? — завуалировано предложила помощь напарница.

— Нет, я домой, тетя Нюра. Все в порядке.

Она неуверенно пошла в сторону остановки, оборачиваясь.

— Алевтина, можно вас проводить? — Рыжий вышел из-за кустов и направился ко мне.

— Нет, нельзя! Я разве дала вам хоть малейший намек? С чего вы решили, что мне приятны?

— И откуда такая спесивость? — Он запустил пятерню в свои жиденькие длинные ржавые волосенки.

— Рыжих не люблю! — выпалила не задумываясь.

— Неправда! Я-то уж точно знаю, что это ложь!

— Почему это?

— Вы мне судьбой предназначены, Аля. Жаль, конечно, что не чистых кровей, да и вообще обычная, но не думаю, что мама будет против…

— Чего? — Я даже споткнулась на ровном месте. — Уважаемое «графье», не шли бы вы лесом, а? Желательно с мамой вместе. Отстаньте уже. Что в слове «отвали» непонятно?! По буквам произнести?

— Какая невоспитанность…

— Да ваще! — процедила. — С тундры мы! Батраки невоспитанные! Такие вот обычные людишки. Кур благородных не употребляем, брокколи не восхищаемся…

— Это поправимо. Хороший учитель по этикету все отшлифует…

— Себе шлифуй! — рявкнула и ускорила шаг.

И приперся же к закрытию! Чего вообще надо?! Прицепился как репейник, не отдерешь!

— Алевтина, с судьбой спорить бесполезно! Вы будете меня любить! Это магия.

— Я тебя сейчас так «отлюблю» этим пакетом с варениками! И это будет точно не понарошку, — замахнувшись, поперла на него. — А ну, отвали от меня, псина рыжая!

— Отвратительные манеры, — сказал как плюнул. — Ну ничего, все это мы в тебе переломаем и сложим как надо.

— Я тебя сейчас переломаю, — рыкнула, ощутив странное жжение в груди.

Моргнув несколько раз, вдруг поняла, что руки чернеют. Но не кожа, по-другому. Показалось, будто на кончиках пальцев начал клубиться черный туман, рассеиваясь тонкими струйками.

Подняла взгляд. Рыжий зануда спешно удалялся, а на месте, где он только что стоял, сидел здоровенный белый голубь, разглядывая меня одним глазом.

— Гур-р-р.

— Ага, полный курлык!