Ритуал для призыва профессора

Мария Лунёва, 2019

«…– Десять лет! – в моей голове одновременно звенели гнев и обида. – Мы встречались десять лет, с первого курса сидели вместе на лекциях. Вместе получили дипломы, поступили в аспирантуру. Я за тебя ночами кандидатскую писала, пока ты неизвестно где болтался. А теперь ты заявляешь мне, что нам нужно расстаться! Сидящий напротив меня Леша даже не поморщился, на его лице крупными буквами была прописана вселенская скука. – Я не виноват, что ты оказалась такой непроходимой дурочкой. Смотреть хорошенько надо было, с кем встречаешься! – издевательски ухмыльнувшись, он подался чуть вперед. – Я разве обещал на тебе жениться или еще какие планы нашего будущего строил? Ярость окончательно затопила мою душу. Если бы мы не сидели в людном кафе… Если бы не посторонние зрители наших разборок, я бы уже расцарапала ему лицо…»

Глава 8

Мы неспешно прогуливались по аллейке, проходили мимо огромной клумбы с красными цветами, наблюдали за стайками разноцветных ярких птиц.

— Это идея ректора? Обучать целительству тех, кто, как правило, убивает? — поинтересовалась я, переваривая в голове полученную информацию.

— Вся эта академия — его идея. Он один из двенадцати создателей закона об обязательном образовании людей, наделенных магией. Они его протащили через все структуры власти и преподнесли императору в лучшем виде. И возможно не вышло бы все это, но вовремя подключилась родственница правителя, она и встала во главе новых реформ. Без нее сейчас сложно всем!

Я навострила уши. Хаул оказался отличным рассказчиком.

— А что с ней случилось? Умерла?

— Нет, Ирина, хуже, — мужчина невесело хмыкнул, — в портал затянуло во время прорыва. Она портальщик, как и я. Во время запечатывания пространства бывает так, что силы подводят и тогда… — он сделал паузу, подбирая слова.

— Тогда мага затягивает в ту дыру, из которой я выехала? — догадалась я.

— Да, туда. И обратного хода нет, — тихо подтвердил мои слова Хаул.

— И часто такое случается?

— Чаще, чем хотелось бы. У нас проблемы с соседним миром. Лезут, словно чем тут намазано. Но все бы ничего, справляемся мы с ними, но портальщиков становится все меньше.

— Там страшно, — выдохнула я. — Когда я поняла, что не то что-то, машину остановила. Вышла проверить, где я вообще, — как глянула туда, где обочина должна была быть и чуть не умерла от страха.

— Что ты там видела? — голос Хаула стал тверже.

— Дороги словно в пространстве парящие, а под ними бездна. Над головой дороги, по бокам. Это так страшно, словно по какой-то ленте едешь.

— Как ты сюда дорогу нашла? — некромант пристально уставился на меня.

— Богиня подсказала куда ехать, она со мной в машине была, — пояснила я.

— Богиня?! В твоей вот этой металлической коробке? — голос Хаула замораживал. Такой суровый и жесткий.

Я кивнула, немного растерянная такой реакцией. Обхватив меня за плечи, мужчина склонился ниже и впился в мое лицо нечитаемым, оттого и пугающим, взглядом.

— Никому больше ни слова о том, как ты сюда попала. Поняла меня? — я растерянно кивнула. — Узнают, что отмечена излишним вниманием богов, затаскают по храмам. А если про межмирье рот откроешь и только намекнешь, что знаешь, как там все выглядит, окажешься в допросной. И поверь, тебе там не понравится. И я буду бессилен. Ты и так приковываешь излишнее внимание, прознай, кто про межмирье — больше мы тебя не увидим.

— Ты шутишь? — пропищала я.

Лицо мужчины исказила злая ухмылка.

— Нет, у меня вообще, Ирина, с юмором плохо. Слушай внимательно. Если кто спросит, скажешь, села в эту свою железную коробку и поехала. По пути сбилась и потеряла сознание. Вроде снились боги, что говорили — не помнишь. Можешь, как нам задвинуть, что во сне на работу приглашали. Там тогда в аудитории такой переполох был, что никто особо твои объяснения и не слушал. Люди из иных миров к нам проникают, нечасто и в основном демоны, но бывает. И никто не станет заострять внимание на очередной пришлой, если ты сама не расскажешь о межмирье и богах. Все было во сне, ты поняла! Тебе все приснилось, как и остальным до тебя.

— Меня будут допрашивать, — испуганно пролепетала я. Вспомнились многочисленные фильмы про Великую Отечественную Войну и пытки несчастных партизан. Во рту мгновенно пересохло: мозг, не щадя меня, подкидывал сцены, где мне под ногти засовывают иголки. В этот момент я была готова упасть в обморок.

— Тише, Ирина, не пугайся так, хорошая моя. Я только что уже тебя допросил. Будет еще и Вэкс вопросы задавать, но ты помнишь — сон и не более, так ведь?

Я уверенно кивнула.

— Я уснула за рулем, мне приснилась смешная бабушка в шляпке. Она пригласила на работу, я согласилась. Проснулась от яркой вспышки света, а тут вы и этот умом тронутый ДолСоу, — выдала чуть дрожащим голосом я.

Выражение лица некроманта стало мягче и нежнее, что ли.

— Ты очень умная женщина, Ирина. Но лучше тебе и самой поверить в то, что ты сейчас произнесла.

— Считай, уже верю, — я, наконец, выдохнула. Ой, как мне повезло с таким допросом. И с таким дознавателем.

— Умница, — Хаул весело улыбнулся и подмигнул, словно мальчишка. — Пойдем, я покажу тебе центральный фонтан.

Пройдя по выложенной крупными плоскими камнями дорожке, мы действительно вышли на небольшую площадь. А вокруг пестрящие множеством различных цветов клумбы, заросли низкого кустарника, обвешанные ягодами, птички, прогуливающиеся по тропинкам. Огромный трехъярусный фонтан из камня и радуга над ним. Повсюду на совсем низких скамейках сидели юноши и девушки в необычных для человека из моего мира одеяниях.

Балахоны! Длинные до самых пят и широченные донельзя. Нелепость полная.

— Почему такая странная одежда? — хохотнула я.

— Чтобы уравнять, — равнодушно ответил Хаул.

— Перед кем? — не поняла я.

— Друг перед другом уравнять. Тут учатся дети из разных слоев общества. Чтобы не возникали конфликты — личные вещи и уж тем более одежда под запретом. Все казенное. Штаны, балахоны, ученические принадлежности и так далее.

— Но если все казенное, то это безобразие на них зачем. Ну, по-дурацки же смотрится, — не унималась я.

— Именно для этого, — некромант, сорвал с куста крупную черную ягоду и протянул мне.

— Чтобы по-дурацки? — переспросила я, отправив кисло-сладкую ягодку в рот.

— Да, это сбивает спесь и гонор. Денёк походишь, как чучело, и уже не столь великим себя мнишь.

— И чья это идея? — подивилась я местным способам воспитания личности.

— Несравненной Эя Аалу, той самой, что пропала в портале, — печально пробормотал Хаул.

— Несравненная, — повторила я, — такая красивая?

— Нет, умная. Женская красота увядает, а ум — никогда, — протянул некромант, вручая мне еще пару ягодок.

Я только брови приподняла. Ага, умная, значит, несравненная. Ну, в кои-то веки, я хоть где-то за красотку сойду, а то все «синий чулок» да «мышь серая».

— А я под несравненную сгожусь? — мило улыбнувшись, похлопала я глазками для пущего эффекту.

— Нет, — отмахнулся Хаул, и не успела я мысленно сгрести остатки гордости и самомнения с брусчатки, как он добавил, — ты великолепная. В твоем возрасте и уже профессор. Это невероятно.

Моя рухнувшая самооценка воспряла духом и гордо ударила себя в грудь.

— Профессор Холодова, — услышав знакомый и уже ставший ненавистным голос, я обернулась, схватившись за сюртук Хаула, готовая, если что, спрятаться за этого гиганта. И да, к нам стремительно приближался тот самый ДолСоу, что вчера хотел меня заживо сжечь.

— Убежать варианты есть? — тихо одними губами спросила я.

— Вечно прятаться не сможешь. Делеу ДолСоу декан факультета стихийной магии и твой непосредственный начальник, — прибил меня к земле этой фразой ДартФао.

— Вот так свезло, — не удержалась я от сарказма.

— В действительности, у декана есть масса положительных сторон. Он сильный маг, хороший учитель, ну и…

— Бабник, каких поискать, — закончила я фразу за Хаула.

— Мда. Не без этого, но ты очень красива, — отвесил он мне очередной комплимент. — Так что его интерес можно понять.

Тем временем этот самый краснокожий кобель местного разлива, тот, который сильный маг и весь из себя замечательный декан, почти добрался до нашей застывшей статуей пары.

— Спасибо, студент ДартФао, — расплылся он в слащавой улыбке, обратившись к некроманту, — что показали прекрасной Ирине…

— Профессору Холодовой, — нетактично перебила я его.

— Что? — не понял начальственный кобель мой жирный намек.

— Для вас, декан ДолСоу, я профессор Холодова, — выдала я, а сама осторожно на шажочек к Хаулу ближе встала. Ну, мало ли что. Переклинит еще этого неадекватного и решит, что вчера таки меня не дожарил.

— Конечно, Ирина, — вновь расплылся «вождь краснокожих» в улыбке, — на работе, естественно, я буду обращаться официально, а так…

— Только профессор Холодова, — я нарисовала на лице просто зверское выражение. А если вспомнить, что этот гад вчера хотел со мной сделать, так еще и оскалиться в улыбке нелишним будет.

Декан все понял моментально. Вся любезность с его лица слетела и растаяла, как дымка поутру. Теперь на меня серьезными глазами смотрел еще молодой очень привлекательный мужчина. Приподняв подбородок, он смерил меня таким взглядом, что в пору было закопаться где-нибудь под деревом.

Видела я уже такое выражение у мамочки моего бывшего жениха Алешеньки. Его родительница считала себя потомком дворян и вела себя с людьми соответственно.

— Дайте-ка, я угадаю, — не выдержала я, — аристократ!

Хаул странно хохотнул.

— А в вашем мире не принято выказывать уважение аристократии? — надменно произнес ДолСоу.

— Ну, за весь мир не скажу, а в моей стране — нет, — мило улыбнувшись, процедила я почти дружелюбно.

— Почему же? — о да, я ждала этот вопрос.

— Потому что у нас почти не осталось аристократов, декан ДолСоу. Половину наши власти расстреляли лет сто назад, а вторая половина в эмиграцию сбежала, — чуть сгустив краски, выдала я. — Так что не стоит вам так себя вести, декан. Достаточно было бы просто извиниться!

ДолСоу перекосило.

— Я не собираюсь перед кем-либо извиняться за свои действия, и поверьте, если бы у меня на пути не встал ДартФао, я бы вас уничтожил. И это было бы правильно, — я открыла было рот возразить, но перед моим лицом появился указательный палец этого аристократишки. — Но сейчас ситуация изменилась, Ирина, так что вспомните о своем воспитании и прекратите дерзить, как деревенщина. Если с ДартФао такое общение пройдет, то с вашими теперь уже коллегами — нет. У нас тут никто никого не расстреливал, чтобы это слово ни значило, и в эмиграцию никто не бежал. Вспомните, что вы профессор, а не торговка уличная и начинайте вести себя соответственно.

Я опешила и как-то растерялась. А главное, возразить-то было нечем. Поставил он меня на место. Стиснув зубы, я дежурно улыбнулась, а в душе душила эту длинноволосую гадюку. Вот так начальничек!

— Я надеюсь, мы сработаемся, Ирина, — добил он меня.

— Конечно, декан ДолСоу, но для вас я профессор Холодова. Хотите уважительного к себе отношения — прекратите фамильярничать и пресекайте все попытки перейти к неформальному общению. Я Ирина для друзей, для близких, для любимых. Для вас только лишь Холодова!

На лице красивого аристократа заиграли желваки, настолько он был зол.

— Еще посмотрим, — процедил он.

— И смотреть тут не на что, — все-таки не удержалась и поддела я его. — Пойдем, Хаул. Ректор наверняка уже ждет.

Развернувшись, я сама взяла студента под руку и потянула к ближайшей тропинке.

— Не туда, Ирина, — остановил меня довольный представлением храмовник, — в обратную сторону.

Улыбнувшись, я кивнула. А потом, позволив себя обнять за талию, пошла куда повели. В душе я кипела. Вот самовлюбленный петух, а. Посмотрит он. Женщин тут мало, что ли.

— Не реагируй так на декана, — тихо прошептал Хаул. — Не он первый, не он последний, кто считает себя выше и соизволит оказать милость, пригласив в свою постель. Ты правильно себя с ним вела. Ты иномирянка, пришлая, и вправе вести себя не так, как наши женщины. Пользуйся этим правилом, Ирина, вовсю. И поменьше демонстрируй насколько в самом деле умна. Пусть это будет твоим тайным оружием против надменности аристократов, коих тут большинство.

Я молча кивнула. Вот и первые сложности. Конечно, я имела четкие представления о субординации. О том, как следует вести разговоры с начальством, со студентами, да и деканом тоже. Но вот образ ДолСоу как-то выпадал из стандартов. На прежней работе наш декан был мужчиной с сединой в волосах, с толстыми очками и в застегнутой на все пуговицы неизменно белой рубашке. О том, чтобы назвать меня Ириной, или делать мне непристойные намеки… да и мысли возникнуть не могло.

А тут?!

Как валить на пол и под предлогом спасения меня же тискать, так это, пожалуйста. А как возразили словом, так сразу режим аристократа включил. Ну, надо же, фифа какая!

— Ты так забавно сопишь от злости, — раздалось надо мной.

— Прости, задумалась, — спохватилась я.

— Жалеешь, что нагрубила ему? — Хаул приподнял левую бровь, и я вдруг поняла, что вижу эту особенность его мимики уже не первый раз за утро. И почему я сочла его непривлекательным? Да, не женственен, черты лица грубые, мужские. Но ведь это не портит, а даже наоборот — придает облику некую суровую брутальность. Заметя, как я пристально рассматриваю его, Хаул приподнял и вторую бровь.

— Не нравлюсь? — зачем-то спросил он.

— Наоборот, очень привлекателен, — честно созналась я.

Мужчина щурился, словно пытаясь понять, — лгу я или честна с ним.

— Профессор Холодова, Ирина, ну, где же вы ходите?! Я с утра вас жду, — раздалось над нами. Подняв голову, я уставилась на высунувшегося из большого окна ректора Фигра.

Старичок открыто улыбался и вид имел такой блаженный. Ну, точно буддийский монах.