Призрак заброшенных труб

Мария Владимировна Цура (2020)

Сестры Ярополовы вновь переживают опасное приключение. Подруга их бабушки Нина Валентиновна оплакивает сына, пропавшего без вести несколько лет назад. И только Мария и Мирослава знают, что Константин Стрельцов жив! Они пытаются найти его, раскрыв давно забытое убийство, и сами становятся мишенью для киллера.

Глава 4

— Послушай, — сказала я. — Ты говоришь фантастические вещи. Костик, насколько я понимаю, человек…э-э-э… аграрного труда, не слишком обремененный знаниями. Александра же — его полная противоположность. Трудно представить, что они полюбили друг друга. С чего ты это взяла?

— Он никогда не увлекался политикой — раз, — принялась загибать пальцы Надежда. — Не соображал, как включить ноутбук — два, не читал книги — три. И внезапно начал смотреть ее блоги в «Ютубе». Ни одного не пропускал. Она вещает про гражданскую войну в Судане, а он смотрит и улыбается. Ни хрена ведь не понимает! А однажды у меня образовался нарыв на пальце, пришлось ехать в больницу, вскрывать его, было очень больно, я заплакала, и тут Костик выдал: «Как написано на перстне царя Соломона: «Все проходит, и это пройдет». Я прямо растерялась: не знаю, кто такой Соломон, а уж муж и подавно, у меня по истории четверка, а у него — тройка.

Я вынула из кармана носовой платок и сделала вид, что кашляю. Невозможно не смеяться, слушая подобное.

— Ей точно известно, где мой Костик, — без тени сомнения заявила Надя. — Он ушел, не взяв с собой никаких вещей, деньги с карты не снимал — как можно продержаться три года в таком случае? Кто-то ведь помог ему.

— Н-да, — протянула я. — Ты хорошо помнишь тот день?

— Никогда не забуду! Ночью пропал отец. К утру мама его хватилась и позвонила участковому, к счастью, мы знали, где планировалась рыбалка. Увидели пустую машину, брошенную хватку и садок с рыбой. Приехала бригада спасателей, полиция, эксперты. К обеду нашли тело, а к вечеру заявили, что это, скорее всего, убийство. Хотели поговорить с Костей, но он не вернулся домой. В конторе сказали, что он вышел в шесть часов из здания. Все, больше его не видели.

— А какая одежда на нем была? — не отставала я, припоминая, в чем видела его у аэропорта. — Серое пальто до середины бедра в смешанном стиле: на первый взгляд классика, но добавлен капюшон, как на спортивных куртках? Белая водолазка, синие джинсы, ботинки на шнуровке, напоминающие берцы?

— Ничего подобного, — помотала головой Надя. — Он оделся в костюм «Горка» такого коричневого цвета из палаточной ткани — день был прохладный, ветреный. А на ногах — берцы, тут угадала.

— Какой, однако же, странный выбор для поездки на работу, — заметила Мира.

— Почему? — удивилась Стрельцова. — Обычный. Костик не сидел в офисе день деньской: он выезжал на поля, следил за работой завода. Что ж ему, в галстуке и белой рубашке рассекать? Кроме того, на его размер практически ничего нет, поэтому он всегда одевается в магазинах, где выпускают спецодежду для военных и полиции — там даже слона способны нарядить.

— Что еще у него было с собой? — спросила сестра.

— Сотовый, паспорт, немного наличных, — перечислила Надежда. — Банковская карточка. Но все это лежало в его машине, он бросил ее на стоянке под конторой.

— Похоже на похищение, — сказала я и получила предупреждающий тычок в спину от Миры.

— А я о чем! — с жаром поддержала Надя. — Эта Александра его украла и прячет.

— Полиция бы нашла, — воззвала я к здравому смыслу.

— Ха! Дело вел следователь Изранов — молодой парень, и сразу видно, что бабник, небось, она ему глазки построила, он и растаял, ничего не проверил, как следует.

— Ма, я есть хочу! — захныкала Ирочка, распахивая дверь спальни. — Ты скоро?

— Хватит жрать, и так жирная! — рявкнула любезная мамаша.

— Нам пора, — Мира оценила обстановку и тут же поднялась с места. — Уже очень поздно.

— Через две недели получите заказ, — заверила я и тоже зашагала на выход.

— Отлично! — улыбнулась Надежда. — Я вас провожу, чтоб собаки не кинулись. Вольер тщательно заперт, но лучше подстраховаться.

Мы оделись и шмыгнули за двор мимо лаявших зверюг.

— У тебя шикарный палисадник, зачем прятать его за кучей заборов? — я не удержалась от любопытства.

— Соседи так и норовят тут пошастать, на лавочке посидеть. Меня это бесит! — отрубила Стрельцова. — Ненавижу.

Мы попрощались и направились к остановке.

— Надеюсь, автобусы еще ходят, — простонала я, клацая зубами. — Пора открывать детективное агентство и брать деньги за расследования. По крайней мере, сможем кататься на такси.

— Размечталась, — фыркнула Мира. — Никто не даст нам лицензию. Нужно довольствоваться малым, как учили стоики. Мы помогли Авроре Эфе и получили за это отдых в США, спасли рэпера Локсту, и он подарил тебе алмаз. (Стоики — приверженцы философского направления, согласно которому человек должен проявлять твердость и мужество, сталкиваясь с жизненными испытаниями — прим.).

— Угу, — отозвалась я. — Теперь, вот, еще придется портреты писать.

— Так тебе же заплатят, — напомнила сестра. — Не ной, когда еще выпадет возможность подзаработать? О, а вот и двенадцатый едет!

Кое-как мы впихнулись в забитый до отказа автобус. Сесть не удалось, но я была рада уже тому, что вообще посчастливилось уехать. Если потратить двести рублей на такси, то мы не уложимся в рассчитанный родителями бюджет.

Чтобы не вставать каждый день ни свет, ни заря, торопясь на занятия, и не возвращаться домой поздно ночью, мы с Мирой снимаем квартиру в Новолесинске, а в Земляникино наведываемся по выходным. Мой университет и училище сестры находятся в «старом квартале» — самом центре города, где сплошь стоят частные дома и здания, выстроенные еще до революции. Наше временное пристанище — это крохотная однокомнатная хатка, но с более-менее приличным ремонтом, канализацией, водопроводом и интернетом. Хозяйка, к моему огромному счастью, обитает не с нами, а где-то в Сочи, на берегу моря. Словом, все устроилось как нельзя лучше, но мама недовольна. Она постоянно переживает, что к нам влезут грабители или забредет какой-нибудь маньяк. Бесполезно объяснять ей: забор высокий, с острыми шпилями вверху, калитка запирается, двери мы открытыми не бросаем, а окна на ночь закрываем специальными ставнями. Да и квартал студенческий, бедный, красть тут нечего.

Однако сегодня у нашей хатки топтался какой-то подозрительный субъект в пальто с поднятым воротником, вязаной шапке, надвинутой на самые брови и с черным пакетом в руке. Он ходил туда-сюда и что-то высматривал: наверное, искал щель в заборе.

— Стой! — шепотом приказала мне Мира.

Мы замерли, спрятавшись за угол магазина подарков, и оттуда понаблюдали за незнакомцем. Он и не думал уходить: огляделся, поплевал на ладони и попробовал уцепиться за чугунные прутья, но сполз по ним в ту же секунду. Затем сменил тактику, присел на корточки, сообразил, что под низом тоже не пролезет, вытащил из кармана пилочку для ногтей и принялся ковырять ею замок.

Мира молниеносно подскочила к нему, хлопнула по плечу и встретила мощным ударом в лицо. Моя сестра — профессиональный боксер, сами понимаете, какая страшная сила таится в ее руках. Тип рухнул на землю, не издав ни звука. Я подбежала к ней и вскрикнула:

— Господи, да это же Гриша! Ты его убила?

— Не вопи, — приказала Мирослава. — Не то сюда вся улица примчится. Отопри калитку, давай быстренько втащим его к нам.

Мы схватили субтильное на вид, но, тем не менее, ужасно тяжелое тело и поволокли в дом, уронив по пути раз десять. Хорошо, что в этот промозглый вечер соседи предпочли не высовываться из теплых квартир, и нас никто не видел.

— Надо его водичкой полить, — озабоченно сказала я. — Холодненькой.

— Лучше лед приложить, я сейчас достану, — засуетилась Мира.

— Не-не-не надо, — едва слышно прошелестел Гриша и застонал. — Черт, Мирка, ты ополоумела? Нос сломала. Кровь, вон, хлещет. И башка гудит, не могу мысли в кучу собрать. И тошнит.

— Сам виноват, — огрызнулась Мирослава. — Чего полез на забор, а потом еще пытался замок вскрыть? Я приняла тебя за вора.

— Не дождешься от тебя сочувствия, — вздохнул Гриша, морщась от боли. — Между прочим, я вам сто раз звонил, но никто трубку не взял. Что ж мне, на улице мерзнуть?

Его физиономия отекла, налилась краснотой, а глаза превратились в щелочки. Из носа действительно стекали красные струйки.

— Может, «скорую» вызвать? — робко предложила я.

— И что скажем? Дорогой доктор, меня ушатала двоюродная сестра? Нет уж, потерплю.

— Сейчас заболит, и температура поднимется, — предупредила я. — Нельзя так оставлять.

— Схожу к соседям, Колька как раз медицинский заканчивает, вот и пусть практикуется, — ответила Мира, исчезая за дверью.

Не прошло и трех минут, как у нас на кухне стал хозяйничать Николаша, командуя:

— Воду давайте! Ищите бинт! Тащите спирт!

Он тщательно вымыл руки, осмотрел Гришу, покачал головой, вытер кровь, намазал лицо брата какой-то мазью, сделал ему укол и вынес вердикт:

— Все нормально, нос не сломан просто чудом. Вколол обезболивающее, если есть капуста, отрывайте по листочку в час и прикладывайте. Кто ж его так отделал?

— Я, — мрачно ответила Мира. — Нечаянно ударила.

— Охренеть! — подскочил Николай. — Чем? Палкой что ли?

— Рукой. Правой. Точнее, кулаком.

— Ну, е-мое, — присвистнул студент-медик. — Прям, как в кино. Ладно, если ему хуже станет, зовите. Вроде бы сотрясения мозга нет, но это трудно определить вот так, на глаз.

Мы от всей души поблагодарили соседа и вернулись к Грише. Кажется, он чувствовал себя вполне бодро, наверное, подействовал анальгетик.

— Я вам торт принес, — голосом умирающего сказал он. — В черном пакете. Думал, чаю попьем. Меня Олька выгнала.

— За что? — изумилась я.

— Распсиховалась, что постоянно пропадаю на работе. Говорит, надоело одной проводить вечера дома, телевизор смотреть. А у меня, как назло, полно дел в лабораториях: два загадочных отравления, тестирование нового крысиного яда и химикатов для полей, еще через две недели научная встреча в Новосибирске. Не могу же я все отменить и сидеть на диване с Ольгой, закутавшись в плед. Хорошо, что я не додумался на ней жениться!

— Торт немного помялся, но съесть можно! — радостно крикнула из кухни Мира. — Машка, это твоя любимая «Пьяная вишня» с шоколадом! Я ставлю чайник.

— А в меня, наверно, ничего не пролезет, — снова заныл брат. — Когда я широко раскрываю рот, становится ужасно больно. Вот как я завтра в лабораторию пойду? Менты меня оборжут. Я их теперь тоже консультирую по всяким отравам, когда местные эксперты заходят в тупик.

— Послушай-ка, — задумчиво произнесла Мира, возвращаясь в комнату. — Ты-то нам и нужен.

— Неужели, — съехидничал Гриша. — Мне показалось, ты хотела меня укокошить.

— Ну все, будешь теперь вспоминать об этом до смерти, — закатила глаза сестра. — Короче, нам надо поговорить со следователем Израновым. Он вел и, вполне возможно, до сих пор ведет дело об убийстве некоего Виктора Дренько. Три года назад пропал подозреваемый — Константин Стрельцов. Сумеешь устроить встречу с представителем закона?