Снег

Мария Викторовна Третяк, 2022

Россия, XIX век. Две сестры – Катя и Соня проводят лето вдали от блестящих балов и шумных петербургских улиц. Катя наслаждается игрой сестры на фортепиано и строит планы на ближайшую зиму. Но лишь одно обстоятельство омрачает ее отдых: все чаще и чаще к ним стал наведываться доктор, а сестра не прекращает говорить о снеге, который уже не надеется увидеть… Это рассказ о тех случайностях, которые возвращают человеку веру в себя.

Из дверных щелей лились аккорды венского вальса и растворялись в солнечно-сиреневом воздухе. Ветви душистой березы бегали барашками по ветру в такт нежной мелодии, а Катя сидела на диванчике и пыталась уловить взглядом резвые пальчики Сони, бегающие по бледным клавишам фортепиано.

— Сонечка, ты просто талант! — захлопала Катя, когда сестра доиграла последний такт и положила свою белоснежную ручку на пианино.

Фарфоровые щеки Сони на мгновение залились краской.

— Ну что ты, — сказала она, опустив глаза, — просто играю часто. Мне, знаешь, клавиши всегда снег напоминали — такой же белый и звучный.

— Какой снег? Что ты, Соня!

— Обыкновенный снег, пушистый такой, ласковый… Понимаешь? Я по зиме соскучилась, Катя. Очень хочу еще раз снег увидеть.

— Знаешь, что, — вдруг загорелась после недолгого молчания Катя, — поставь задачу: выучить десять сонат к декабрю. А что? Времени сейчас все равно много.

— Да, много. — задумчиво проговорила Сонечка, повернув голову к распахнутому окну, в котором, разбрасываясь красками и птичьей разноголосицей, копошилось лето. И вдруг лицо ее омрачилось. — А может и слишком мало…

Но Катя не дала сестре договорить. Она спрыгнула с кресел и, шурша кисейными складками платья, подлетела к пианино.

— Ну что ты такое говоришь! Играй, только играй, пожалуйста!

Это ее успокаивало. В ней тут же загорались новые, никому еще не известные надежды. Никому — даже ей самой. И бледное лицо снова краснело, потому что она забывала в эти мгновения, сколько ей осталось… играть.

Вдруг где-то в соседней комнате что-то громыхнуло, и в гостиную влетел звонкий голос Фени, а потом и она сама, в мокром переднике, вся взъерошенная, как волк.

Конец ознакомительного фрагмента.