Это любовь, Майор!

Мария Абдулова (2023)

Последнее, что ему было нужно в жизни, это любовь! Так считал майор Соловьёв до появления в его жизни дочери шефа. Катенька Трофимова, двадцатидвухлетняя дерзкая девчонка, вскружила ему, взрослому мужику и отцу двоих детей, голову, растопила льды в душе и… Гордо ушла, когда он прогнал. Вот только, как оказалось, прогнать — это одно, а отпустить ту, которая забралась настолько глубоко в сердце, совсем другое.

Глава вторая. Александр.

— Если я сейчас уйду, то больше не вернусь.

И глаза на него свои колдовские округлила, из-за чего первым порывом было послать к чертям собачим здравый смысл, которого к концу их разговора и так почти не сталось, и заткнуть ей рот одним единственным действенным способом — поцелуем, но через секунду злость и остатки всё того же здравого смысла привели его в чувство. В то самое чувство, которое накрывало так, что хотелось сначала от души выматериться, потом дать себе хорошего леща за то, что не может управлять эмоциями, а затем дать затрещину кому-нибудь другому. Например, тому, кто надоумил Барби прийти к нему с этой чушью про любовь!

Откуда, бл*ть, только она это взяла?! И, самое главное, зачем?! Или это чисто бабская черта придумывать себе головную боль, когда всё хорошо и ничего не беспокоит, на пустом месте?! У них же всё так и было с момента возвращения домой! Даже не просто"хорошо", а чертовски ох*ительно! Они вместо того, чтобы е*ать друг другу мозги, методично следовали своей легенде, играли во влюблённую парочку и беспрепятственно зажигали наедине. Его родные, сами того не подозревая, с энтузиазмом им подыгрывали, окончательно переведя Трофимову в разряд"своих". Им не приходилось включать актёрские способности и с пеной у рта заверять всех вокруг, что у них настоящие отношения. Всё и так складывалось наидеальнейшим образом. Как по маслу, чёрт возьми! А теперь, ни с того ни с сего, дочка шефа решила заменить масло щебнем и по ощущениям они, вывернувшись наизнанку, пропахали об неё себе всё тело. Потому что горело у Соловьёва внутри знатно. Можно было даже сказать, пылало. Да с такой неконтролируемой силой, что он даже не замечал как изо рта вылетала одна фраза грубее другой. Как перешёл на ор и думать забыл о сдержанности. Как его всего захватило лишь одно желание и совсем не то, какое было раньше — схватить, прижать и утащить в постель, а вернуть зарвавшуюся пигалицу, посмевшую ставить перед ним условия и прикрывавшуюся мифической любовью, с небес на землю. Да так, чтобы раз и навсегда поняла, что с ним эта романтическая херота не пройдёт, и чтобы в следующий раз думала прежде, чем нарушать, безоговорочно принятые ею же, правила и открывать свой сладкий ротик.

— А ты думаешь, что я тебя позову?

Каких только усилий ему стоило это сказать, снова не срываясь на крик, не знал, наверное, никто. Слова вместе с дыханием с трудом продирались из груди, опаляя глотку огнём. Этот ненормальный, нездоровый жар, казалось, ощущался даже в воздухе и с каждой секундой всё нарастал и нарастал, грозясь обернуться неукротимым стихийным бедствием. Для этого требовалось всего одно мгновение, одно Катино слово, но девчонка и здесь сделала по-своему. Она не стала молчать, Хотя это, наверное, было бы самым мудрым решением на данный момент. Она, посмотрев на него так, как не смотрела никогда, размазала по стенке всё его бешенство и желание её оттолкнуть любыми способами уверенным:

— Запомни этот день и свои слова, Саша, чтобы потом понимать, почему я, всё ещё по-сумасшедшему тебя любя, поставила на тебе точку.

В зелёных глазах не было пекла, которое Соловьёв наблюдал ещё минуту назад. Не было обиды. Была лишь горечь и сожаление. Старые знакомые чертята, потеряв к нему весь интерес, разошлись по разным сторонам, поджав острые хвосты и удручённо покачивая рогатыми головами. И не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что дочка шефа, та самая Катенька Трофимова, что была рядом физически и в мыслях на протяжении полугода, в нём разочаровалась. С треском.

От этого дерьмового осознания у мужчины на какое-то время пропал дар речи и единственное, что у него в этот момент получалось, это стоять столбом и смотреть на то, как она, выполняя его желание, уходит. Уходит красиво. С прямой спиной и гордо вздёрнутым подбородком, будто не сама едва ли ни с пеной у рта уверяла его в своей неземной любви ещё совсем недавно. По всем законам романтики, навязанными"гениальными"киноделами и писаками с их шЫдеврами о большой и чистой, благодаря которым они гребли, гребут и будут грести бабло лопатами, ему сейчас нужно было пройти следом за ней и костьми лечь, лишь бы только Её-Величество-сначала-скажу-одно-а-потом-передумаю не переступила через порог квартиры. Вот только Саша жил по своим, чётко выверенным и проверенным жизнью, законам, которым всегда неукоснительно следовал, и пошёл за ней следом не для того, чтобы удержать, а для того, чтобы в очередной раз убедиться в правильности своих поступков. А в том, что он действовал правильно, мужчина не сомневался.

Будь они в другой ситуации и не обговори всё с самого начала, то её претензии и поведение ещё могли иметь какой-нибудь вес. Но их отношения изначально строились на условиях, не предполагающих по-настоящему чего-то серьёзного и это обсуждалось ими обоими не раз и не два. Майор поэтому-то и позволил себе данную слабость в лице дочки шефа, потому что знал, точнее даже был уверен в том, что ей он, как партнёр в полном смысле этого слова, не нужен. Катя с первой встречи дала понять, что не хочет от него ничего, кроме флирта и секса, и подтвердила это, когда соглашалась на продолжение игры в любовь. Подтвердила, мать её! А он, дурак, поверил, не придав словам шефа о влюблённости дочери должного внимания. Поверил двадцатилетней девчонке с ветром в голове и перманентной тягой находить приключения на свой округлый зад! И в какой только момент успел так размякнуть и упустить из вида первые звоночки о том, что дело пахнет жареным? До"отпуска"или после? Когда Трофимова успела нарядить его в наряд сказочного принца на белом коне и убедиться, что он именно тот, кто ей нужен для счастья? Александр ещё мог понять этот её просчёт, если бы вешал ей лапшу на уши с первой секунды знакомства и продолжал это делать на протяжении всего полугода, но нет же! Он сразу ясно дал понять свою позицию насчёт серьёзных отношений и всего из них вытекающего, сразу был с ней таким, какой есть, сразу обозначил свои границы. Так, спрашивается, с какого хрена она решила, что вправе их безнаказанно переступать?! Откуда столько глупой самоуверенности? С чего, вообще, она взяла, что ему, взрослому мужику, успевшему вкусить все"прелести"брака и развода, отцу двоих детей-подростков и трудоголику нужна новая головная боль в виде отношений с далеко идущими планами с девчонкой, мало того, что почти вдвое младше его, так ещё и являющейся дочерью своего непосредственного начальника? До сегодняшнего дня данный факт воспринимался через призму их договорённостей и особых опасений за свою карьеру у него не вызывал. Но будь всё по-настоящему, не на публику, то выход был один — ЗАГС. Так его воспитали родители, для которых в отношениях между мужчиной и женщиной не было полумер. Либо вы просто балуетесь без каких-либо обязательств, либо поступаете осознанно и живёте по правилам — встречаетесь, женитесь, рожаете детей и живёте вместе до конца своих дней. Данная, навязанная прежде всего отцом — достаточно строгим и принципиальным в таких вопросах человеком, модель отношений, применённая на нём и Ирине, провалилась с грохотом после десяти лет совместной жизни. И Соловьёв прекрасно понимал, что эта модель устарела, видел её недостатки и знал, что хорошего в ней мало, вот только перестроиться не мог. Также, как и не мог не то что представить Катю в качестве своей жены, а даже позволить себе думать о ней в этом направлении. Не потому что она была какая-то не такая, а потому что ему были не нужны ни новый брак, ни новая супруга, ни новые проблемы в виде совместного быта, притирок и, чего уж греха таить, детей. Какой бы Барби не была распрекрасной и какие бы хорошие отношения у неё не были с его семьёй, это не отменяло того факта, что она сама по сути была ещё ребёнком, который вряд ли сможет быть с ним наравне не только в жизни в целом, но и в воспитании его дочки и сына. Да, конечно, у них была мать и во второй они не нуждались, но быть с ним рядом 24/7 означало и быть рядом с двойняшками, требующими для себя время, энергию и деньги. Он не относил себя к идиотам, романтизирующим родительство и бестолково визжащим на каждом углу, что дети — это цветы жизни. Саша к этому вопросу подходил максимально реалистично и отдавал себе отчёт в том, что даже один ребёнок — это прежде всего куча материальных и не только затрат, а когда их несколько, то эти затраты увеличивались пропорционально их количеству. Данный факт, в принципе, не мешал ему обожать своих отпрысков больше всего и всех на свете. Вот только в то же время он был честен с собой и прекрасно осознавал, что не сглупи они с Ирой четырнадцать лет назад и отнесись к предохранению от нежелательной беременности серьёзней, то их жизни сложились во многом иначе. Впрочем, мужчина бы соврал, если сказал, что жалеет об упущенных возможностях и недоволен своей жизнью. Как раз таки очень доволен и не собирался кардинально менять её уклад. Точно также он не собирался подвергать детей риску, подпустив к ним слишком быстро молодую безбашенную девчонку. С чего ему быть уверенным в том, что присутствие Кати в их семье окажет на них хорошее влияние и что однажды она, пусть и неосознанно, не причинит им боль или не подаст плохой пример? Васька с Колей сейчас, как губки, впитывали в себя всё без разбора и, да, пока Майор не видел, что общение с ней приносит им вред, но до какой поры это продлится? Трофимовой ведь самой ещё взрослеть и взрослеть! Какие у него есть гарантии, что через год-два-три она, устав от обязательств, не уйдёт в закат? Кто ему пообещает, что её уход не отразится на привязавшихся к ней маме и двойняшках самым неблагоприятным образом? Сама Катенька? Она ему и не влюбляться обещала, а что вышло в итоге? Или Саше сейчас всю жизнь делить её слова надвое и ждать подвоха? Так это не жизнь получается, а чёртово минное поле! Он же в камикадзе не нанимался! И пусть в её глазах он был зашоренным трусом, ставящим свой комфорт и покой превыше всего, пусть считает, что он боится жить в полную меру и обманывает сам себя, пусть думает, что он просирает свой шанс на счастье. Пусть. Это всё равно ничего не изменит. Саша поступил верно. Поступил так, как подобает взрослому человеку, отвечающему не только за себя, но и за своих близких, не став тянуть кота за интимное место. В конце концов, ему уже не двадцать и даже не двадцать пять, чтобы бросаться в омут с головой и не думать о будущем, поэтому, если и рвать, то сразу с корнем, как бы тошно при этом не было, и не жалея ни о чём. Так рана быстрее отболит и затянется. Всё остальное — бред сивой кобылы, на который у него не было ни времени, ни желания.

Но всё же отпустить Катю так просто, видя её состояние, мужчина не смог. Если с ней что-нибудь случится, то, как минимум, шеф ему голову открутит голыми руками, и, как максимум, Александр даже не будет сопротивляться.

— На дороге будь аккуратней. Если будешь реветь, лучше остановись у обочины и не рискуй собой.

Вместо ответа — красноречиво громко закрывшаяся перед носом дверь и тишина, о которой мужчина мечтал на протяжении последних двух недель. Его и так не отличающаяся спокойствием работа под конец года начинала играть новыми безумными красками и выкачивала в несколько раз больше времени и сил, чем обычно. К сумасшествию на ней прибавлялись общая суматошная атмосфера перед праздниками, нежелание сотрудников работать в полную силу и один завал за другим, так что к тридцать первому числу он чувствовал мертвецкую усталость от всего и в первую очередь от людей. План выспаться в новогоднюю ночь, а не предаваться праздничному веселью, был ему хорошо знаком и продуман до мелочей, так как был изобретён ещё несколько лет назад. Детей с мамой — на море, Зефира — за дверь, подушку — под голову. Вот только он не учёл, что в этом году, рядом была ещё и Трофимова, любящая поступать исключительно по своему. Теперь к усталости добавилась ещё и пугающая по своим масштабам злость, негодование и глупое желание что-нибудь разбить, чтобы выпустить пар.

–"Голову себе, Майор, разбей!" — послышалось в мыслях знакомым звонким девичьим голосом. — "Всё равно ею не пользуешься".

Соловьёв встряхнул головой и, стремительно развернувшись, прошёл в гостиную, где, казалось, не осталось ни сантиметра, пропитанного Трофимовой. Ёлка, под которой лежали забавные тёмно-зелёные носки с изображением Гринча, новогодние украшения на окнах стенах и мебели, аромат клубники, витающий в воздухе, пакет с чем-то, забытый ею на диване. На кухне ситуация обстояла не лучше и, ко всему прочему, как вишенка на торте, ломящийся от количества приготовленных блюд стол. Хотя, нет, вишенкой чуть позднее оказался тот самый конверт с отпечатками губ, который она ему с таким усердием пыталась всунуть и который он зачем-то всё-таки открыл. В нём лежали два аккуратно сложенных листа с заголовком"Чистосердечное признание", текстом"Я тебя люблю, мой не зелёный, но очень вредный нелюбитель новогодних праздников"и их совместной фотографией, сделанной Василисой около месяца назад. В тот день Барби вытащила их всех в театр, а затем затянула в пафосный ресторан, где произвела фурор среди гостей в своём достаточно закрытом, но всё равно вызывающем неуместные эротические фантазии обтягивающем платье. Официант заглядывал ей в рот, ловил каждое слово и шугался Сашиного тяжёлого взгляда, которым тот награждал его каждый раз как мальчишка оказывался на расстоянии трёх метров от их стола.

–"Ты смотришь на него так кровожадно, потому что хочешь есть или потому что…?" — хитро сверкая глазами, как бы невзначай протянула девушка.

–"Потому что боюсь, что ты поскользнусь на его слюнях на тебя, когда буду выходить из-за стола".

Катя весело рассмеялась, заставив и его улыбнуться следом, и именно этот момент дочка успела запечатлеть на свой смартфон. Не знай он всей их подноготной, то, взглянув на снимок точно бы решил, что широко улыбающаяся белокурая молодая красотка и мужчина, сидящий рядом, положивший руку на спинку её стула и смотрящий на неё так, будто, если отвернётся, то мир рухнет, счастливая и по уши втюрившаяся друг в друга парочка. Но Саша знал. Знал себя, знал её и знал, что именно их удерживает вместе. Только этой правды на фото почему-то не наблюдалось. Лишь отображение случайного момента, не имеющего ничего общего с действительностью.

Может, именно эта иллюзия и вскружила Трофимовой голову? Может, поэтому она и поверила в то, что между ними никогда не было?

"…И, как и обещала, даю тебе знать о своих чувствах в устной и письменной форме в двух экземплярах…"

По-хорошему этот конверт стоило бы выбросить, как и пакет с её вещами. Как говорится, с глаз долой, но… Но рука, несмотря на доводы рассудка, не поднялась, поэтому они отправились не в мусорное ведро, а в комод к её же стрингам, лежащим там ещё с лета. Рухнув на постель, Соловьёв жёстко провёл ладонями по лицу, надеясь поскорее уснуть, только и тут его ждал облом, потому что спальня также была пропитана Катей. Да так, что хоть окна открывай и впускай зимнюю стужу и то он сомневался, что это даст какой-нибудь результат. В очередной раз перевернувшись на другой бок, Александр раздражённо вздохнул. Обычно, чтобы уснуть ему требовалось лишь оказаться в тишине и закрыть глаза. Тишина в наличии имелась, в закрывании глаз проблем тоже не наблюдалось, но взвинченное состояние, ворох мыслей и супервулкан эмоций, разбуженный Барби, бодрили лучше самого крепкого кофе. А когда настала полночь и со всех сторон послышались хлопки фейерверков, эмоции, в сдерживании и сокрытии которых, ещё пару часов назад казалось, он добился совершенства, достигли верха.

— Да что ты за человек, Трофимова?! — прорычал Майор сквозь зубы, резко садясь на постели.

Никто, кроме неё, не умел так легко и мастерски выводить его из себя. Никто! Ни бывшая жена, ни безответственные подчинённые, ни гражданские лица, с которыми приходилось общаться по долгу службы. У Барби словно был невидимый переключатель или магическая способность за одно мгновение превращать его из собранного и образцового служителя закона в едва ли не брызжущего слюной в процессе выяснения отношений придурка. Видел бы его отец, который, будучи эталоном выдержки и стойкости, с шести лет вдалбливал в него, что вспыльчивость и дурацкая привычка рубить с плеча ещё никого до добра не довели, а Сашу в силу его упёртого и непримиримого характера не доведут точно. Только ни в детстве, ни в юности Соловьёв подобными чертами похвастаться не мог. С горячностью характера немного помогал справляться спорт, где самообладание было необходимым, а зачастую и решающим фактором, но в остальном приходилось контролировать каждый свой шаг и слово. И дело заключалось не в том, что он был агрессивным, кидался на людей за любой косой взгляд в свою сторону или мог начать орать ни с того ни с сего на близких, а в том, что в их семье, вообще, в целом проявление излишних эмоций считалось бессмысленным занятием, от которого стоит воздерживаться и подходить к решению проблем с трезвой головой и холодным сердцем. Потом этого же самого от него стали требовать работа и статус отца двоих энергичных, порой даже чересчур, детей. Так что к своим годам он уже было решил, что взял свой пыл под жёсткий контроль, но в его жизни появилась Катенька Трофимова и вся выдержка, хладнокровие и принципы рухнули к её красивым ножкам. Самое хреновое было то, что это замечал не только он.

Ирина перед самым своим отъездом не забыла намекнуть ему об этом в своей манере, сказав:

— А со мной ты был другим.

Александр, отвлёкшись от сборов на работу, взглянул на неё исподлобья в надежде, что бывшая супруга поймёт всё по его взгляду и не будет лезть туда, куда её не просят, но Ира на удивление не собиралась молчать. Раньше, бросив, как бы невзначай, одну фразу, она бы не сказала больше ни слова, ожидая от него мгновенного понимания и действий, но сейчас было очевидно, что женщина чётко намерена продолжить разговор. С какой только стати, интересно? Неужели смена места жительства и работа мечты так благоприятно на неё повлияли?

— Не человек, а айсберг, — смело выдержала его взгляд Ира. — Знала бы я раньше, что ты умеешь чувствовать, как и все другие люди на планете, но для этого тебе нужно лишь влюбиться, то…

— То?

— То подала бы на развод раньше.

Соловьёв хмыкнул. Тема"Ты меня любишь не так, как люблю тебя я"похоже будет актуальна в их отношениях вечно. Её абсурдность состояла в том, что он не то что любил бывшую жену меньше, чем она его, а в том, что не любил её вообще.

— Не льсти себе, Ириш. Не подала бы.

Теперь черёд цинично усмехаться перешёл к ней.

— Ты прав, не подала бы.

Между строк читалось"кишка тонка", но они оба решили не озвучивать суровую правду вслух в память о годах, проведённых бок о бок.

Катя же в свою очередь, как пелось в песенке из мультсериала, когда-то горячо любимого двойняшками, была не человеком, а динамитом, находиться рядом с которым было опасно для своего душевного спокойствия. Не было ни дня, ни минуты, ни мгновения, которое бы она не превращала в Бразильский карнавал. Для этого ей даже безумные пёстрые костюмы с перьями и стразами не требовались. Она и ночью, во сне, умудрялась устраивать для него персональный фестиваль со всеми вытекающими, а бодрствуя тем более не давала и секунды на передышку. Не то что бы его это не устраивало или надоедало, скорее пугала своя реакция на этот бесконечный праздник жизни и сформировавшаяся за достаточно короткий срок привычка видеть её рядом с собой везде и всюду почти круглосуточно. Даже сейчас, после всего между ними произошедшего, Александр просто не мог отделаться от ощущения, что не хватает под боком кое-кого кудрявого, очень языкастого, вертлявого и любящего складывать на него свои ноги.

Мужчина чертыхнулся и посмотрел на дверь, ведущую в коридор. Может, Зефира впустить, чтобы тот складывал на него свои лапы? У него их, в конце концов, целых четыре штуки, складывай не хочу, но мохнатого обжоры за дверью не оказалось. Не оказался он и в комнатах детей, где обычно обладал неограниченным полномочиями. На кухне, на его любимом месте возле миски с едой, тоже было пусто. Нашёлся кошара в гостиной, сидящим на подоконнике и меланхолично смотрящим в окно.

— Ты что здесь забыл, хвостатый?

Питомец не повёл и ухом, будто бы рядом с ним никого нет.

— Спать в кровать со мной пойдёшь?

И снова полный игнор.

— А есть?

Ноль внимания.

— Ну и хрен с тобой, чудовище, сиди голодом.

Голод и Зефир — вещи, конечно, несовместимые. Скорее Сахара станет океаном, чем их кот будет голодным, но погрозить зажравшемуся усатому лишним не будет. Ну, и что, что тот его наглым образом игнорировал? Главное, что это помогло Саше отвлечься от мыслей о Ка… Чёрт! И снова ты, Трофимова!

В который раз разозлившись на самого себя, мужчина вернулся в спальню и, не придумав ничего лучше, снова лёг в кровать, в которой, к его сожалению, присутствие Барби ощущаться меньше не стало. Или это у него уже сдвиг по фазе сегодня случился и поэтому она в каждом углу мерещилась? Или потому что в последнее время девушка стала очень частой гостьей в этой самой кровати? Смотрелась она в ней, нужно было признать, весьма и весьма органично и днём, и ночью, и по утрам. По утрам особенно, так как ранние часы действовали на дочку шефа крайне удивительным образом, а именно превращали её в неженку-пай-девочку, что ластилась к нему, как ручная кошка, и сонно щурила свои изумрудные омуты. Катя просыпалась вместе с ним, хотя могла поспать ещё лишний час, нежно целовала в губы, отправляла его в душ, а сама направлялась будить двойняшек, давая ему возможность спокойно собраться на работу, и после их пробуждения вовлекала детей в совместное приготовление завтрака. Благодаря её организаторским способностям и поражающему умению налаживать контакт с двумя крайне вредными по утрам подростками, будние дни начинались не с раздражения, стресса и спешки, а спокойно и размеренно, что его не переставало удивлять и в то же время немного настораживать, так как Александр никак не мог понять, как девушке удаётся так просто поднимать дочку и сына с постели. Обычно Вася с Колей вставали с трудом и в не самом хорошем расположении духа, спорили о том, чья сегодня очередь идти в ванную первым, а чья готовить завтрак, и в голос обещали себе сегодня вечером лечь пораньше. На следующее утро всё повторялось. С Трофимовой же они вели себя как шёлковые, сияли улыбками и даже старались меньше зевать за столом. Увидев данную идеальную картину в первый раз, Майор было подумал, что его отпрысков выкрали инопланетяне, но потом дочка, горячо рассуждая о бессмысленности новогодних школьных ёлок, едва не пролила на себя горячий чай, а затем в своей непередаваемой манере выразила негодование на этот счёт и это усыпило его подозрения. Теперь же ему предстояло не только вернуться к прежнему укладу жизни, но и как-то объяснить родным Катино в нём отсутствие. И объяснить так, чтобы сразу пресечь все вопросы и надежды на то, что она может вновь появиться у них дома в качестве его как бы девушки. Дать понять, что больше не состоится никаких совместных ужинов-завтраков, никаких разговоров ни о чём и обо всём одновременно, никаких ночёвок и никакой Катеньки Трофимовой в целом. Их игра итак уже вышла из-под контроля и неизвестно сколько времени и сил уйдёт на то, чтобы разгрести её последствия.

А в том, что их будет дохрена и маленькая тележка, Соловьёв был уверен. В конце концов, не первый год живёт. Отходники от Барби уже первый тому пример. Дальше — недовольство семьи, ломка из-за привычки видеть девушку рядом 24/7, тяжёлый разговор с шефом и любопытство знакомых, которым их"роман"не давал покоя с первого дня возвращения из совместного"отпуска". На то, чтобы высказать в лицо предположения о его меркантильных целях, которые он якобы преследует, встречаясь с дочкой начальства, сплетникам не хватало храбрости, зато за глаза они не уставали чесать языками и заискивающе улыбаться при встрече. Это мужчину задевало постольку-поскольку, но не замечать на себе косые взгляды не мог. Известие о их расставании наверняка наделает ещё больше шуму и к нему стоило подготовиться хотя бы для того, чтобы как сегодня не взорваться в самый неподходящий для этого момент и тем самым не дать стервятникам повода для радости и убеждения в своей правоте. Ко всему прочему, также было крайне необходимо выработать стратегию общения с Сергеем Ивановичем. Его реакция будет очевидно не самой положительной, но при своём к нему уважении и понимании его отцовских чувств Саша не собирался пускать Трофимова дальше допустимого и начинать перед ним каяться, придумывать отговорки с оправданиями и всяческим образом обелять себя. Во-первых, это было не в его характере. Во-вторых, никто не имел права лезть в их Катины отношения. В-третьих, это было просто навсего бесполезно, так как какой бы ситуация не была, но шеф всё равно останется на стороне дочери, которая была для него всем и вся. Данной позиции Соловьёв и сам придерживался по отношению к своим детям и не видел в этом ничего предосудительного. Даже если Сергей Иванович решит воспользоваться служебным положением, чтобы прижать его за одно чувствительное место, то чисто по-мужски Майор это решение поймёт. Он, вообще, ожидал чего-то подобного ещё в тот момент, когда после отпуска поехал к начальству с отчётом и признанием о том, что всё-таки вышел за границы дозволенного. Зачем оттягивать неизбежное, когда дуло пистолета уже приставлено к виску?

Шеф, изрядно вымотавшийся из-за игры в кошки-мышки с зарвавшимися бандюками, но будучи в хорошем расположении духа из-за своей над ними победы, встретил его тогда приветливой и благодарной улыбкой. Выслушав отчёт, он кивнул, мол, молодец, и, сев рядом с Соловьёвым, похлопал по плечу.

— Я и не сомневался в тебе, Саша. Спаси…

— Подождите благодарить, Сергей Иванович.

— Почему? Только не говори, что скромничаешь, майор, — по-доброму усмехнулся Трофимов.

— Нет, скромности-то как раз мне и не хватает. Я хочу лично поставить вас в известность о том, что наши с Катей отношения стали настоящими, — таким же ровным голосом, каким докладывал отчёт, произнёс Александр.

В каждом слове ложь и правда одновременно, но ему совсем-совсем не совестно. У него на губах всё ещё ощущался вкус Кати, а в ушах громыхало её игриво-серьёзное:"Не звони. Сразу приезжай", поэтому о совести ему думать было некогда. Хотелось поскорее расправиться с делами и, зная, что девушка его ждёт, снова рвануть к ней.

Конец ознакомительного фрагмента.