Всё сложно

Марислива, 2019

Воспоминания – такое объёмное, вязкое слово, вмещающее в себя целую жизнь. Там живут образы тех, кого я когда-то любила, и образы тех, кого я люблю до сих пор… Золин – имя, при котором моё сердце болезненно сжимается. Мой любимый брат… Если спросить у него «Как твои дела?», то он всегда ответит: «Всё сложно». Аяш – моё счастье, радость, беда и кошмар. Моя сестра, из-за которой чёрная дыра поглотила весь мой яркий мир. У меня нет чёрно-белых полос жизни. Всё, что у меня есть – это чёрное. Всё, что у меня осталось – это пустота. Когда сердце пылает, а разум протестует… Когда ты знаешь наперёд последствия своей любви… Когда неизбежное давление общественного мнения столь сильно и безжалостно… Что победит: разум или сердце? Всем героям истории, участвующим в эротических сценах, исполнилось 18 лет. Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Аяш

Ночь только начинается. Клуб «Империя» потрясающий.

Я бывала в клубах, но попроще. А здесь было всё масштабнее: огромная корона под потолком, кожаные диваны со столиками вокруг танцпола, большая сцена с танцующими «батарейками», длинный бар. Даже фейсконтроль куда придирчивее всех, что я проходила до этого.

Через охрану меня проводит мой новый парень — Нарзам. На нас даже толком не смотрят, лишь здороваются с ним. Мы сидим за столиком втроём: он, его друг и я. Мальчики пьют водку и курят кальян, а мне Нарзам заказал какой-то сладкий коктейль «для девочек». Так он выразился. Я, вообще-то, не любитель выпить.

Музыка грохочет, отдаваясь в печенках. За пультом стоит известный диджей, имя которого из-за алкоголя вылетает из моей головы. Я пью второй или третий раз в жизни. В первый раз это произошло на посиделках у Али, от скуки, ну, и интерес попробовать.

Сейчас, от выпитого, мир перед глазами становится ярче, но чуть-чуть размытым.

Когда Нарзам пригласил в свой город на дискотеку, обещая, что будет место для ночевки, я с легкостью согласилась. Мне хотелось приключений, чтобы развеять учебные будни. В общаге в выходные всегда скукота.

Мы с ним встречались уже две недели. Познакомились в парке. Нарзам подошёл ко мне и взял под руку со словами «представь, что мы пара». Я заулыбалась от неожиданности, скрывая смущение, а в это время полиция бегала по дорожкам аллей в поисках преступника.

— Вот так гуляй одна в парке! Страшно, правда? — спросил он, подарив мне лучистую улыбку.

— Точно, — ответила я, думая о красоте собеседника и заливаясь румянцем. Красивые парни — моя слабость.

С того знакомства всё и началось…

Посмотрев на хаотично дергающихся людей на танцполе, понимаю, что всё вокруг плывет, и не нужно было отпивать из второго бокала, который так неожиданно появился передо мной после первого. Мне становится дурно. К горлу подступает тошнота, о чём я и сообщаю своему молодому человеку.

Схватив за руку, он выводит меня на улицу. Прохладный ночной воздух щекочет разгоряченное лицо. Проходим до конца здания через скопление молодежи и заворачиваем за угол. Ноги слушаются плохо, стараюсь идти как можно ровнее. Нарзам прижимает меня спиной к стене.

— Что совсем плохо? — Берёт за подбородок, поднимает моё лицо к своему.

— Немного лучше, — отвечаю, пытаясь разобраться, на самом ли деле это так. — О, боже! Я никогда ещё так не напивалась, — вырывается из меня. Наивная дурочка — как раскрытая книга.

— У тебя и мальчиков было немного, верно? — из тумана доносится вопрос.

— Я встречалась только с одноклассником, — выговариваю как-то тяжело, рот и язык как будто онемели. Отвечаю на все его вопросы, не задумываясь.

— Что, и секса не было? — Удивление похоже больше на издёвку.

— Н… нет, конечно… нет. — Моя голова закинута назад, упираясь в стену. Смотрю, как на небе хороводят звёзды, а потом в глаза парня, не понимая, что за вопросы такие. — Это слишком много значит для меня.

— Малышка, да ты бесценна! — радуется Нарзам и целует меня, сильнее вжимая моё податливое тело в стену. Его руки гладят мой живот. Голова кружится так, что всё вокруг превращается в торнадо. А дальше мой мозг запоминает только обрывки происходящего.

Меня тошнит чуть практически на моего парня, он матерится. Я сгибаюсь пополам, вспоминая, как брат говорил о данном пункте правил поведения в салоне его автомобиля. В то время как меня выворачивает наизнанку, слышу голос брата.

Надо же, его злой голос мозг воссоздает реально. Происходит какая-то непонятная возня. Нить времени для меня потеряна, наступает тишина. Темнота немного рассеивается, и я открываю глаза.

— Наконец-то! — бурчит на меня… кто?! Золин.

Его лицо нависает перед моими глазами. Лежу головой на его коленях в какой-то комнате, точно не у него дома. Обстановка слишком бедная для особняка Ангеловых. Покрашенный потолок со старой люстрой подтверждают это.

— Что происходит? — спрашиваю пересохшими губами.

— Мавр, тащи воды, — говорит громко брат, и это приводит меня к головной боли. Каждый звук режет мои барабанные перепонки. Морщась, закрываю глаза.

— Пей маленькими глотками, — просит он и подносит кружку с водой к моим губам. — Мавр, тазик, на всякий случай, — снова командует другу. — Вдруг ещё стошнит.

Глотаю медленно воду, рассматривая лицо брата, которое так близко. Маврик стоит рядом, держит небольшой таз. До сих пор не понимаю, где я и что со мной, но, главное, рядом знакомые люди.

— Раз ты пришла в себя, значит, всё будет хорошо, — сообщает мне Золин. — Мы у Маврика. Ты отравилась, пришлось промывать желудок, — устало рассказывает он. — Сейчас 4 часа ночи, и мне хочется спать. Все вопросы будем решать с утра, как и выслушивать твои разъяснения по данной ситуации. И ты расскажешь мне всё! Поняла?!

Киваю, выговорить ничего не могу, яростный взгляд брата пугает.

Маврик уходит, а я с двоюродным братом остаюсь в этой небольшой комнате. Золин подкладывает под мою голову подушку, оставляя меня лежать на маленькой кровати. Сам ложится на пол, на небрежно брошенный надувной матрас. Смотрю на Золина, он глядит на меня.

— Спи, набирайся сил, а то завтра я тебе устрою! — рычит брат. — За что же мне это всё, не понимаю…

Тяжело вздыхаю. Тело ломит, усталость и сонливость одолевает, да и в голове всё также «стучит». Прикрываю глаза, рассматривая брата через щелочки.

— Что, совсем хреново? — с участием спрашивает он.

— Я как побитая собака с выборочной амнезией, которую придавили грузом, чтобы не шевелилась, — выговариваю и открываю шире глаза, чтобы разглядеть выражение лица напротив.

— Фух… Ну вот как ты связалась с этим пиз*ком?! — не выдерживает братец. — Нет, не так! — Приподнимается на одном локте. — Какого х*я ты связалась с этим пиз*ком?! Так понятнее.

— Ты про Нарзама так отзываешься? — Я дезориентирована жесткостью произнесенных слов.

— Слушай, а может ты наркоманка, раз встречаешься с дилером? — Он подаётся ещё вперёд. Сейчас наши лица располагаются нос к носу.

— Что ты такое говоришь?! — защищаюсь от нападок брата, совсем ничего не понимая. — Ты придурок! — повышаю голос и тут же хватаюсь за голову от нового спазма боли. Я ещё не сталкивалась с гневом брата, обращенным на меня. Когда он срывался на других — это было страшно, но не за себя. А сейчас я чувствовала себя очень неуютно, меня пробирала дрожь.

— Что тебя трясёт? Ломка?

— Пошёл к черту! — стойко выдерживаю зловещий взгляд.

— Какие маленькие «зубки»! — весело говорит брат.

— У кого?

— У хомячка. — Смеётся.

— Золин, у тебя крыша протекла! — осмеливаюсь наехать на него, такого весельчака.

— Но ты, правда, похожа на хомячка. Да, и «зубки» у тебя маловаты. Даже грубить не умеешь.

— Зато ты это делаешь искусно. — Ложусь снова на спину, разглядываю потолок.

— Прости, сестрёнка. День паршивый!

— Заткнитесь. Дайте спать, — доносится сердитый голос Маврика из соседней комнаты.

— Не против, если я залезу к тебе на кровать пошептаться? — тихо спрашивает Золин.

— Ты передумал спать? — произношу шепотом, а братец уже ложится рядом.

— Ну, рассказывай.

— Про что?

— Про Нарзама.

И я рассказываю про знакомство, про приглашение, про коктейли в клубе и про странные вопросы за углом здания до момента протеста моего желудка. Золин слушает, и куча эмоций отражается на его лице. Он ненавидит Нарзама, и я не понимаю за что.

Выслушав мой рассказ, брат посвящает меня в историю жизни уже бывшего парня. Не забывает также пофантазировать на тему «а если бы он посадил тебя на наркотики», обрисовывая мрачные картинки, где лучший исход — простое изнасилование. По словам Золина, это бы и произошло, если бы не моя тошнота и вовремя прибывшие Маврик с братом. Они забрали меня, но не ушли, «не проучив» Нарзама. Из-за чего, думаю, у Золина снова будут проблемы.

— Ладно, всё поняла. Я — твоя глупенькая и доверчивая сестра, которая благодарит за своё спасение, — выговариваю, обращаясь к потолку. Золя ухмыляется, поток воздуха из его ноздрей щекочет мне шею. — Откуда ты там взялся?

— Я что в клуб не могу сходить? — вопросом на вопрос отвечает брат.

— Раскрой секрет, — поворачиваюсь к нему, — как зовут Маврика? — решаю сменить тему разговора, ведь он всё равно не расскажет всего.

— Нет секрета. Маврикий.

— Хм, интересно. — Улыбаясь, закрываю глаза. Сон одолевает, и я начинаю проваливаться в бездну.

— Ты что, влюбилась в моего друга? — Не могу понять по интонации, злится он или нет. Вот это ещё успеваю услышать, а дальше…

Просыпаюсь и чувствую в своей руке чью-то тёплую ладонь. Смотрю, а это спящий Золин держит меня за руку. Он спит на полу, без одеяла, но в одежде. Рваные джинсы, наверное, Маврикия. Они слишком сильно обтягивают задницу брата, который лежит на животе. Одеяло валяется рядом.

Пробую тихонько разжать объятия наших рук. Есть в этом что-то интимное, из-за чего чувствую себя неловко. Освобожденную ладонь колет невидимыми песчинками. Слышу скрип, поворачиваю голову. Из-за двери выглядывает Маврик, который улыбается, увидев, что я не сплю.

— Чай будешь?

— Можно. — Поднимаюсь и на цыпочках прохожу рядом со спящим братом.

После стандартных уточнений на счёт сахара и вида чая, садимся с Маврикием за стол.

— А где твои родители? — Осматриваю маленькую уютную кухню со старыми шкафчиками. Чай с мятой парит из чашки перед носом, забивая ароматом мои ноздри. Мята — это всегда вкусно.

— Отец в рейсе, а мама на «сутках», — просто отвечает парень. — Я часто бываю один. Так что, если нужна кровать для ночевки, то всегда пожалуйста. — Улыбается он мне, решаю улыбнуться в ответ.

— Закатай губу и собери слюни, — бурчит брат, который только что вошел в кухню. Садится рядом со мной на соседний стул. — Мне тоже с мятой.

— Тебя можно уже считать своим, а не гостем. Так что — самообслуживание. — Маврик многозначительно посмотрел на моего брата. Тот ему ответил тоже странным взглядом. Ощущение складывалось, что мальчики разговаривали таким образом, абсолютно понимая друг друга.

— Ладно, — отвечает Золин через некоторое время и идёт наливать себе чай.

— Аяш, ты ещё учишься или уже каникулы? — спрашивает Маврикий.

— У меня сейчас практика. — Прячу глаза от его прямого взгляда.

— Ясно. А то погостила бы у Золи немного. — Улыбается парень и подмигивает тому, о ком шла речь. Золин только скривился.

— Нормально ты, Мавр, приглашаешь погостить от моего имени. — Качает головой мой брат, садясь за стол с горячим чаем в большой чашке.

— Ты против? — Бровь друга выгнулась до предела. — А кто ночью умолял «сестренка, выздоравливай»? Мне кажется, стань совсем с ней худо, то ты бы с ума сошёл.

— Бл*ть, не преувеличивай! — Злой взгляд летит в сторону Маврика. — Ты испортил моё хорошее утреннее настроение, — злится брат.

— Не правда, ворчун! И заметь, я не назвал тебя пизд*ном в присутствие дамы. — Маврикий указывает на меня, сидящую тихо.

Золя пытается прожечь взглядом дыру на лице Мавра, но начинает хохотать. Его плечи двигаются от каждого смешка.

Они дружно заливаются смехом, и я вместе с ними.

— Так, ладно. — Золин допивает горячий напиток и встаёт, чтобы поставить пустую чашку в раковину. — Мавр, можно тебя попросить…

— Кажется, знаю о чём. — Прищуривается друг.

Я наблюдаю и молчу. Они оба странные. Хотя я их плохо знаю.

— Отвези Аяш в общагу, пожалуйста, а то у меня дела. Сможешь? — обращается к Маврику. — А ты не против? — Смотрит на меня.

— Могу. — Пожимает плечами Маврикий.

— Общественный транспорт ходит, — напоминаю брату. Скорее всего, он забыл, что это такое, а, может, и не знал. — Я не маленькая, смогу сама доехать.

— Вот, на дорогу. — Золин даёт деньги своему другу. — Потом позвони.

— Ладно, договорились. — Маврик разговаривает с удаляющейся спиной моего брата. Тот уже надевал свою мотоциклетную куртку.

— Пока. — Братец оборачивается попрощаться. — Будь осторожна. — Подмигивает мне и выходит из квартиры. Наблюдаю через коридор, как входная дверь захлопнулась.

— Он такой злой и странный, — комментирую свои мысли.

— У твоего брата сложный период. Много проблем, — защищает его Маврикий.

— Которые он создал сам. Уверена в этом. — Поджимаю губы. А стоило ли говорить такое вслух?

— Ну что, едем? — Маврик встаёт из-за стола.

— Да, едем. — Бегу в комнату за своими вещами.

Маврикий везёт меня на машине его папы. Приятная беседа и мягкая манера вождения запомнятся мне надолго.

Маврик — приятный и симпатичный парень. Мне он очень нравился.