Серый ангел

Марина Туровская, 2007

Желание разбогатеть и одновременно вызвать восхищение у любимого мужчины толкнуло Машу на весьма рискованное мероприятие – поездку за ценным поделочным материалом в места небезопасные. Угроза подстерегала вояжеров нешуточная, так как их маршрут пролегал вдоль аномальной зоны, в которой располагался центр по изучению воздействия радиации. Опасность для Маши и ее спутников возросла после того, как они согласились подбросить до Москвы девушку, больше похожую на ангела или эльфа, обладающую необыкновенными способностями. Как оказалось, Анна – беглянка из лаборатории, жертва бесчеловечных научных экспериментов. Победит ли в Маше сочувствие к попутчице? Или ревность, вспыхнувшая в ее сердце, погубит невольную соперницу?..

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Серый ангел предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Я вела машину, рядом сидела Анна. Ребята на заднем сиденье играли в карты. Выигрывал, как всегда, Толик.

Впервые в жизни я оказалась так далеко от родного дома и бросила на произвол судьбы любимый магазин и еще более любимого сына Данилу. Но отпустить ребят одних — это было выше моих сил, особенно Кирилла, я ревновала его все больше с каждым днем. По какому праву?!

Дальняя дорога завораживает. Теплый ветер в опущенное окно, запах свободного пространства. Внутри меня, ровно посередине туловища, где-то между душой и животом дрожало предощущение скорого возвращения.

Если все случится, как я рассчитала, то наконец-то мы с Толиком сможем выкупить часть хозяйственного магазина, в котором работаем четвертый год.

Я по ночам просыпаюсь от счастья, когда мне снится моя мечта — я вхожу в собственный магазин. Снятся даже запахи свежеспиленных досок, темного машинного масла, клея, хорошего линолеума и металлического блеска нержавейки. А оставшиеся деньги я вложу в соседний туристский кемпинг, мы с Толиком высчитали, что деньги вернутся через год.

Сегодняшние владелицы хозяйственного магазина отдел стройматериалов не любят, им больше нравятся идиотские сувениры и слишком красивенькая посуда. Они ничего не понимают в торговле. На Селигере, где идет постоянное строительство и ремонт дачных домов и гостиниц, стройматериалы — самый востребованный товар, а все остальное «сопроводительные аксессуары».

Даме в возрасте и ее дочери вполне сознательных лет магазин достался неожиданно, по наследству. Основал дело прекрасный человек, который вкладывал в этот магазин душу. Но весной моего бывшего хозяина парализовало, и две курицы, мать и дочь, всю жизнь просидевшие за спиной делового человека, решили, что достаточно понимают в торговле. Дуры набитые. Хорошо, я человек честный и даже прибыль им какую-то приношу.

Но если совсем уж откровенно, за весну и лето мы с Толиком сделали столько денег, что впору открывать собственное дело. Только мы посчитали и решили, что искать новое место, вкладываться в строительство павильона и в рекламу стоит больших денег. А еще автомобильная стоянка, фонари на дороге, сама дорога.

Дешевле выкупить магазин с наработанной клиентурой.

В июле я послала Толяна к «курицам» для переговоров. Сама не решилась, боялась, что сорвусь, расскажу, какие они, мягко говоря, растяпы и столько упускают прибыли. Бабы-дуры заломили за магазин цену бензозаправки. Ладно, думаю, время пройдет, аппетиты снизятся. «Нельзя заниматься торговлей, не любя и не понимая ее, она обязательно отомстит» — это мне прежний хозяин с самого начала сказал, и я с ним согласна.

Я, Толик и Кирилл написали коллективное заявление об отпуске на август и отдали ключи от магазина этим «хозяйкам».

Через две недели дочка как бы нечаянно два раза прошлась мимо нашего дома. А у нас сборы в экспедицию, шашлыки на шампурах, вино сухое бордовой рекой, музыка из окон.

На второй день она и мамаша напрямую к нам зашли. Продавцы, которых они наняли на время нашего отпуска, больше курили, чем работали. На покупателей внимания мало обращали, к тому же у них бензопилу сперли. В этот раз «куры» просили за магазин на десять тысяч меньше.

Я бы тут же вернулась в магазин, бросив шашлыки, но ребята меня охолонили.

— Не торопись, Манюня, — философски рассуждал Толик, записывая в статью расходов покупку трех туристских комбинезонов защитной расцветки, — к концу месяца они еще десятку скинут. А ты забыла, сколько мы для поездки закупили, Данилу экипировали для поездки к бабушке? Неужели зря тратились?

Кирилл упаковал в свою сумку карандаши и листы бумаги.

— Слушай, а я думал новые места увидеть, эскизы набросать.

Он смотрел на меня, держа в руках набор пастели в двадцать четыре цвета. Только от меня зависело, положит ли сейчас Кирилл его в сумку, или, сдерживая раздражение, сунет его в пакет и унесет к себе домой.

Мой никогда не дремлющий голос предупредительно замигал оранжевой вспышкой. «Пусть Кирилл уходит, черт с ней, с этой поездкой. Делай, Манюня, деньги, а остальное придет само собой. В крайнем случае, купишь. Даже эту любовь».

«Ой, как неэтично и непоэтично. Настоящую любовь, как показывает мировая история, за деньги не купишь. А сколько появится новых впечатлений!»

«Кстати, я опять насчет „купишь“, — оранжевый голос легко „забил“ голубенький, — на поездку действительно потрачены немалые деньги, и их необходимо отработать. Я в сомнении…»

«Короче, мы едем, а то я потом всех сожру своим занудством за возможную потерю в деньгах и в… этих, как их… в эмоциях», — подытожил третий голос.

И я сказала: «Завтра едем».

Дорога была раздолбана, но проехать вполне можно. Время приближалось к двенадцати дня. Анна, прислонившись головой к стеклу дверцы, думала о чем-то своем. И тут резко обозначился мой второй голос: «Ну, спроси ее, спроси, интересно же…»

Анна обернулась ко мне, и я решилась.

— Анна, а как ты там, в тех местах оказалась?

Она улыбнулась, как будто давно знала, что ее спросят об этом, начала рассказывать. И тут начался странный эффект. Ребята нас не слышали, а я была здесь, сидела за рулем, и одновременно в другом времени, в другой жизни.

— Несколько лет назад, в Москве…

Я хотела перебить Анну, уточнить, сколько лет назад и, вообще, откуда она родом. Но не смогла. Пространство вокруг меня сместилось, и по волне голоса я оказалась в прошлом Анны.

— Наташа, она такая надежная… Она имела идеальный размер тела для любимой жены в России…

* * *

Наталья имела идеальный размер тела для любимой жены в России — пятьдесят четвертый. Сегодняшним субботним утром она позволила себе поваляться в кровати до одиннадцати часов и теперь крутилась в маленькой кухне, готовя обед, а заодно и ужин.

Десятилетний Вовчик, навалив в бордовый борщ полпачки майонеза, развозил в тарелке широкие круги большой ложкой. Отец Вовчика, имеющий честь быть мужем Натальи, тоже сидел за столом и делал вид, что его не тошнит от запаха еды, а холодную бутылку пива у лба он держит случайно.

Наталья, поправив длинноватый рукав халата, высыпала в утятницу приправы из трехлитровой банки, замерла на секунду и оглянулась на бледного мужа.

— Паша, чего это брат мой даже к обеду не поднялся, вы опять вчера сильно надрались?

Павел, повернув нос к открытой форточке, вдохнул зимний, с запахом снега, воздух, сощурился на яркое солнце и, сглотнув перегар, «бодро» ответил:

— Че, Наташ, все нормально. Припозднились немного, а так… не перебрали.

Наталья, сморщившись, недоверчиво наблюдала за попыткой мужа объясниться.

— Вы во сколько, Паша, приехали-то? В три?

Вовчик, равномерно размазав майонез по тарелке, попробовал борщ и отодвинул тарелку от себя.

— Они, мам, с дядей Гришей утром приехали.

Папочка поперхнулся, мать заинтересовалась и перестала резать хлеб.

— А еще они, мам, утром тетю какую-то с собой принесли, маленькую такую.

Мамочкино лицо менялось на глазах, Вовчик даже заволновался и решил ее успокоить:

— Они, мам, ее в дяди-Гришину комнату положили.

Папа смотрел ровно перед собой, на розовое пятнышко на кухонном столе.

Наталья тихо сказала: «Ага», метнула хлеб в раковину, нож в хлебницу и чеканным шагом двинула свое не хлипкое тело в длинный коридор, к дальней комнате.

Не теряя времени, Павел достал из холодильника еще одну бутылку пива. Потом Натаха, конечно, станет ругаться и клеймить его, но будет поздно. Пиво будет плескаться в животе, поднимая настроение.

Сначала она постучала не очень громко, согнутым пальцем. Молчание. На стук кулака тоже не ответили… Тогда она рассердилась.

— Гришка! Открывай, твою мать!

Наталья грохнула по двери ногой, в замке хрустнуло, и дверь раскрылась. Гриша, любимый брат, спал сиротой казанской, по-детски притянув ноги к животу, на матрасе, кинутом на пол, под тоненьким пледом.

На кровати сидела тощая прыщавая девица и со спокойным интересом смотрела на Наталью.

Девица была страшненькая, но, во-первых, вопреки ожиданиям Натальи, одета, а во-вторых, ноги у девушки были перебинтованы. Сквозь бинты проступала кровь.

Сзади Натальи тихо вздохнул Павел, подтолкнул жену в комнату и закрыл за собой дверь. Сделав глоток пива из бутылки, он протянул руку и хотел что-то сказать, но сказала девушка.

— Меня зовут Анна.

Голос у нее был удивительный. От этого заморенного существа ожидался писклявый дискант, а прозвучал низкий, глубокий голос.

Григорий открыл глаза и посмотрел на Павла:

— Мне это не приснилось?

Павел печально констатировал:

— Не-а, тут она.

Наталья села в кресло, поправила халат на мощной груди, показала мужу пальцем, где ему сесть, то есть на хлипкий стул, и, посмотрев в окно, разрешила:

— Давайте, мальчики, докладывайте.

Павел осмотрел свои домашние тренировочные штаны, потолок, рельефный силуэт жены.

— Мы, Наташ, из казино ехали. — Павел тоскливо заглянул в горлышко пустой бутылки. — Устали немного, соображали слабо.

— Во сколько?

— Соображали?

— Ехали!

— А… утречком. В полдевятого… Заворачивали к булочной, ты ж вчера вечером велела хлеба купить, когда мы погулять отпросились, мы ж помнили. Ну, заворачиваем мы к булочной, а там дорога не чищенная, по тротуару сугробы, а Гришка за рулем.

— Короче.

— Ну, чего? А эта идет. Скользит по тротуару. Где тротуар, где дорога, не понятно, а эта… девушка, скользит. И под машину. Мы ее немного протащили, там снег вчера подтаял, а сегодня с утра острый. У тебя есть новые колготки?

— Паша, куда ей мои колготки? На голове завязывать?

Двери в квартире были массивными, маленькому Вовчику было плохо через них слышно, и он тихо нажал на дверную ручку. Мама на поворот ручки отреагировала сразу.

— Вовчик, быстро на кухню! Доедай борщ!

Голос мамы свободно пробивал толстые двери, и Вовчик был уверен, что ее слышат соседи как сверху, так и снизу.

— Я понял, мам. — И он пошел играть на компьютере.

Наталья опять вздохнула всей грудью, но халат выдержал.

— Значит, пьяные-то, пьяные, а то, что за наезд в таком виде можете сесть года на три, все-таки сообразили.

Григорий одевался, сидя на матрасе, и оправдывался:

— Нет, Наташ, не в этом дело, жалко ее стало. Лежит около машины как цыпленок, не плачет, и вот так вот, — Григорий изобразил хватку мелкой птицы, — портфель свой лапками держит.

— У нее перелом?

— Слава богу, нет, но ноги мы ей ободрали здорово.

Девушка на кровати по-школьному тянула вверх правую руку, придерживая локоть левой.

— А можно? Можно мне руки помыть? А то они меня в машину засунули, сюда привезли и все говорили, говорили, а что я просила, не расслышали.

Наташа подошла к ней ближе.

— Ты, наверное, испугалась?

— Нет.

— В школу шла?

— Нет, на работу. Мне уже почти двадцать шесть лет. Честное слово. Я старшим кассиром в кинотеатре «Родина» работаю, на Семеновской площади. А можно мне руки помыть и маме позвонить?

— Естественно, можно. Ребята, помогите ей до туалета добраться. А может, лучше в больницу, а не домой? Вон как кровь проступает.

Аня улыбнулась.

— Все нормально. У меня свертываемость крови плохая.

От Белорусского вокзала Григорий и Анна ехали в потоке машин все медленнее и на Тверской, напротив бывшего Музея Революции, встали окончательно.

Солнце жарило в автомобильные окна с синего неба, чувствовалось, что скоро весна.

Две яркие девушки на тротуаре разговаривали, быстро-косо оглядывая проезжающих и проходящих. Мимо них прошла компания веселых ребят, модных, уверенных. Аня подумала, что никогда не впишется в такую компанию, как бы ни старалась. А сейчас Григорий отвезет ее домой и забудет как страшный сон.

Григорий жмурился от солнца, крутил головой, высматривая, двинулись ли передние машины.

— Два года в Москве не был, в лесотундре своей сидел. Надо же, сколько красивых девушек повылезало…

Анна посмотрела на свои обгрызенные ногти.

— Лесотундра это, где деревья карликовые растут?

— Да. Еще там леса, болота и сопки.

Стараясь не выглядеть слишком несчастной, Анна заглянула в глаза Григория.

— Знаешь, Гриша, а я мечтаю уехать из Москвы.

Григорий видел, что девушка старается ему понравиться. Девушка, конечно, страшненькая и совсем не женственная, но так приятно, когда на тебя смотрят с искренней влюбленностью.

— У нас в поселке почти четыреста мужиков и только двадцать женщин. Каждая чувствует себя королевой.

— В каком поселке?..

Григорий достал сигарету, включил зажигалку на панели автомобиля. Анна испугалась.

— Нет! Мне плохо будет, пожалуйста.

— Ладно, потерплю. Зона и поселок Топь — это огороженный участок суши, на территории которого находятся служащие Министерства внутренних дел и служащие Российской армии. Отдельно содержится контингент осужденных, которые под присмотром вышеперечисленных отрабатывают свой долг перед государством, добывая ценную руду в шахтах. В Зоне я работаю начальником охраны, то есть фактически начальником Зоны. А ты?

— В кинотеатре бухгалтером работаю. — Аня достала чистый ажурный платочек, приложила к носу. — Как же они все дымят, эти машины.

— Да, воздух у нас почище.

Анна увидела свое отражение в зеркале правого крыла. Лицо в частых прыщиках покрылось красными пятнами. Настроение упало, и она резко спросила:

— У вас на работу принимают?

— В смысле?

— Я могу приехать и устроиться на работу?

— Кем, Аня? У нас особая зона, у нас по своей воле не приезжают.

— А я хочу. Мне, Григорий, все равно мало осталось, и в Москве я никому не нужна. — Аня смотрела прямо перед собой, пытаясь не разреветься. У нее всегда были глаза на мокром месте, и это был еще один комплекс. — Стыдно сказать, рискую умереть девственницей. И это в двадцать шесть лет!

— Да ладно тебе переживать. Ты симпатичная… — Гриша почти не соврал. — Подлечишься и — вперед. А прыщики твои и комплексы — это возрастное…

От корявого, но все-таки комплимента Ане расхотелось плакать, но тянуло разъяснить ситуацию до конца.

— Это у меня окончательное. Это у меня мама в беременность облучилась. Они с папой в Курчатовском институте работали. На маме ничего не отразилось, все в плод пошло.

Как-то по-особенному посмотрев на Анну, ей даже показалось, что Григорий что-то вспомнил и сравнил, он пробормотал:

— Ты страшные вещи о себе говоришь.

— Зато честно. — Аня улыбнулась. — А вы в веселом месте, наверное, работаете и живете?

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Серый ангел предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я