Совершенные. Тайны Пантеона

Марина Суржевская (2024)

«Если Август Рэй Эттвуд пройдет свой темный путь, он превзойдет дьявола и наш мир падет…» Так говорит инквизиция и все ее силы теперь направлены на то, чтобы найти и уничтожить разрушителя. А мне, Кассандре Вэйлинг, золотой девочке и поверженной королеве, надо решить на чьей я стороне.

Глава 7. Снежинка и Крапива

К сожалению, чтобы отделаться от Джемы полностью, пришлось бы покинуть Кастел. Пока мне это не удавалось, так что я видела пушистую рыжую косу, мелькающую в коридорах, замечала взгляд прищуренных глаз, наблюдающих за мной на лекциях.

После представления, которое мы устроили в грязи, Джема мигом стала всеобщей любимицей, удивительно, но с ней хотели общаться не только парни, но и девушки. Я за месяцы не завела ни одного друга или даже приятеля, а вот Ржаник уже на второй день весело болтала и смеялась в кругу адептов. Может, дело было в располагающей теплой улыбке Джемы или том, как она слушала — внимательно, словно ей действительно было интересно.

Меня все это почему-то злило.

А спустя три дня Ржаник нарушила мое уединение за ужином, усевшись напротив. Я даже опешила от подобной бесцеремонности.

— Совсем обнаглела?

На Ржаник красовалась черная форма инквизитора, но без аксельбанта и айка — серьги адепта. Вместо них ее рукав украшала зеленая полоса миротворца.

— Наглости я училась у лучшей, — хмыкнула мерзавка. — У Кассандры Вэйлинг. Слышала о такой?

Ровные зубы девушки впились в румяный бок булочки с малиной, и Джема замычала от удовольствия. Капли повидла брызнули и упали ей на подбородок, но Ржаник это ничуть не смутило. Наверное, в этом тоже таился секрет ее обаяния. Джема была простой и понятной, как зарумянившийся в печи хлеб.

— Что тебе надо?

— Поужинать, — хмыкнула Ржаник, потянувшись к новой сдобе — с миндальным кремом. — И поговорить. Я обдумала твои слова, Кассандра. Не знаю, что у вас происходит, но если ты сказала правду и не желаешь свадьбы… мы можем заключить соглашение.

— Какое же?

— Ты поможешь мне вернуть моего жениха.

— А что взамен?

— Я не стану на каждом спарринге ломать твои кости, Кассандра, — усмехнулась Джема, рассматривая меня. — Ну и еще помогу, не забывай, что я квалифицированный миротворец и многое умею. А ты… — Ржаник усмехнулась, — хреново дерешься, Вэйлинг.

— Я едва не утопила тебя в грязи!

Она щелкнула пальцами — и вилка на столе согнулась. Я уставилась на нее, не веря глазам. О Ржаник говорили, что она очень способная. Но я не знала — что настолько. Если бы мерзавка применила силу Духа на тренировке, от меня осталось бы мокрое место.

Джема кивнула, довольная произведенным впечатлением.

— Вижу, ты поняла. Помоги мне — и я в долгу не останусь. Научу всему, что знаю, потренирую. Ты слишком слабая, а значит, никогда не получишь рубин. — Джема тронула свое ухо. — Да, я знаю о порядках в Кастеле.

— Может, я не хочу его получать!

— Ну и зря. — Джема потянулась к очередной булке и с наслаждением вгрызлась в хрустящий бок. — Не знаю, что ты натворила и как угодила сюда, но уйти не можешь. Если бы могла — уже помахала бы Кастелу рукой. Но ты здесь. И чтобы стать свободной, у тебя один путь, Вэйлинг. Заменить стекляшку в твоем ухе на рубин и получить красный аксельбант. Квалифицированные инквизиторы могут сами распоряжаться своей жизнью.

Я сдержала кривую улыбку. Инквизиторы — да. Деструкты — нет.

— Ты и о Дамире знала? — тихо спросила я. — Что он — инквизитор.

— Конечно, — снисходительно улыбнулась Джема. — В отличие от тебя, я спала с ним в одной кровати, Вэйлинг.

— В отличие от меня? — подняла я брови.

— Да. И это я тоже знаю. Не спрашивай, откуда. Но это заставляет меня тебе верить. Немного. Дамир бывает очень… упрямым. Надо показать Норингтону, что ты не так хороша, как он думает.

— Я пыталась неоднократно, — поморщилась я.

— Попытаешься снова!

На возглас обернулись другие адепты, и Джема прикрыла глаза, успокаиваясь.

— Вместе мы придумаем, как расстроить свадьбу, а дальше я разберусь. Ну так что?

Я сложила руки на груди, размышляя, насколько могу довериться Ржаник. С другой стороны… что я теряю?

— Если будешь лопать столько булок, растолстеешь — и никакое соглашение не поможет вернуть жениха, — проворчала я.

Джема хмыкнула, доев сдобу и слизав с пальцев крем. Я закатила глаза.

— Со своей фигурой я разберусь сама, не переживай, Вэйлинг. Ну так что?

— Перемирие? — подняла я брови, и Джема поморщилась.

— Скорее пакт о ненападении.

Она протянула руку, на запястье блеснул белый браслет нейропанели.

— Помой сначала, — недовольно сказала я, и рыжая хмыкнула.

— Только не забывай, что я по-прежнему терпеть тебя не могу, Вэйлинг.

— Это взаимно, Ржаник, — сказала я.

Королевы знают, когда отступать. И когда для победы нужно заключить союз с заклятым врагом.

***

Уже спустя несколько дней я вспомнила, почему Джема Ржаник стала одной из лучших не только в Нью-Касле, но и в Аннонквирхе. Рыжую отличала ослиная целеустремлённость и напор, которому мог бы позавидовать ледокол, пробивающий вековые айсберги в замерзшем океане. Внутри нее скрывался вечный двигатель, которому не нужны были передышки. А на очередной нашей тренировке я начала подозревать, что этот двигатель работает на многолетней злобе, которой Джема сейчас нашла применение.

Хитрый удар — и я улетела на пружинистые циновки. Снова.

Мы с Джемой занимались в крытом зале, предназначенном для индивидуальных спаррингов. Признаться, до появления Ржаник я даже не знала, что такие здесь имеются. Оказывается — в них могли приходить все желающие, чтобы отработать приемы. Вот мы и отрабатывали. Хотя я пока большей частью валялась на циновках и пыталась вспомнить, почему я не могу взять нож и прирезать рыжую гадину.

— Признайся, что тебе просто доставляет удовольствие меня бить, — протянула я, поднимаясь. В голове шумело.

Ржаник весело рассмеялась.

— Не без этого, — хмыкнула она. — Соберись, Вэйлинг. У тебя слишком слабый удар.

— Даже если я соберусь, сильнее мой удар не станет, — мрачно произнесла я.

— Это точно. Тонкое тело, худые запястья, слабый кулак. В прямой атаке ты не победишь даже подростка, — припечатала Джема. И вдруг добавила: — Но ты быстрая. Очень быстрая. Ловкая. У тебе идеальное сопряжение движений и невероятный баланс. Я никогда такого не видела. Ты могла бы без страховки танцевать на канате, протянутом через горящую пропасть. И знаешь, я бы поставила на то, что этот танец будет великолепным.

Я несколько ошарашенно молчала. Неожиданные слова Ржаник оказались… приятны? С чего бы мне таять от ее странной похвалы? Может, дело в том, что меня слишком давно никто не хвалил. Я слишком привыкла быть стервой, изгоем и паршивой овцой.

— Нужно использовать твои сильные стороны. — Джема задумчиво прошлась перед циновкой, на которой я сидела. — Вставай, Вэйлинг! Ну-ка, ударь меня.

Я закатила глаза. Сама же сказала, что прямая атака — бесполезна…

— С удовольствием, конечно, но… — буркнула я и ударила, метя Джеме под дых. Конечно, атаку она отбила.

— Вэйлинг, ты меня слушала? Я ведь перечислила твои козыри! Используй их!

Я нахмурилась. Ловкость, сопряжение движений, баланс… То, что могу я и не могут другие?

— Ты говоришь какую-то чушь, как будто я могу… — начала я, отвлекая, и ударила правой рукой, снова метя в грудь.

А когда Джема закрыла мягкое место, левой я врезала ей по скуле. Среагировать Ржаник не успела, и мои костяшки заныли. Я рассмеялась.

— Ого! А бить тебя весьма приятно!

Джема бешено сверкнула глазами, выдохнула. Потерла скулу, на которой уже наливался фиолетовый след.

— Забыла еще одно твое качество, — процедила она. — Демонское коварство! Ты меня обманула!

— Ну да, — от радости я даже взбодрилась. — И скажи спасибо, что к твоему лицу приложилась моя левая рука. Все-таки она у меня послабее!

— Ах ты… Ладно. Неплохо, Вэйлинг. — Рыжая скривилась, но потом ее губ коснулась улыбка. — Неплохо. А сейчас попробуем…

Договорить она не успела. Дверь открылась, впуская пятерых адептов. Впереди шел Лю, за ним его друг Далий Веридов, агрессивный Макс и двое братьев Харвей. Пятерка, которую все в Кастеле предпочитали обходить стороной. Их появление в этом зале явно не обещало мне ничего хорошего.

— Я ведь сказал, что она здесь, — недобро усмехаясь, произнес Лю. — Ну здравствуй, Кассандра.

Пятеро растянулись, закрывая мне дорогу к выходу. Я кинула быстрый взгляд на окна — но все они были закрыты и находятся довольно высоко.

Ржаник молча наблюдала за приближением адептов. Далий кивнул ей.

— Джема, тебе лучше выйти. У нас небольшой разговор с Кассандрой. По душам.

— Придется объяснить этой… девушке, как надо вести себя в Кастеле. — Лю растянул губы, показывая жуткие, сточенные острыми треугольниками зубы. — Не понимает она, кто здесь главный. Не знает, как должны вести себя стекляшки. Хотим научить… правилам.

Я снова обвела взглядом зал. Может, успею проскочить между братьями? И зачем только я пришла сюда!

Джема понимающе хмыкнула.

— Ну да. Вэйлинг и правила. Несовместимые вещи.

— Ничего, мы сейчас совместим, — с угрожающим весельем добавил Макс. — А ты иди, Джема, иди.

— Можно, да? — серьезно спросила Ржаник.

— Угу. К тебе-то вопросов нет…

— Вот спасибо, — обрадовалась рыжая. Я напряглась как пружина, готовая сорваться с места. — Ну я тогда пойду. Ах да, Вэйлинг… — Джема повернулась ко мне. На ее губах возникла странная предвкушающая улыбка. И быстро, одними губами рыжая произнесла: — Твои двое слева.

Что?

Я моргнула. Мне ведь не послышалось? Но Джема, кинув быстрый взгляд на адептов, поправилась:

— Ладно, один. Остальные мои.

Я ощутила, как что-то теплое наполнило грудь.

Мотнула головой.

Слева стояли Лю и Далий.

— Двое, — сказала я. И усмехнулась: — Или учитель не верит своему ученику?

— Джема, так ты уйдешь или нет?

— Нет, — весело сказала рыжая, разворачиваясь. — Хорошо, Вэйлинг. Двое!

Я танцуя скользнула к Лю и прижалась к нему всем телом. Адепт опешил, его горло дернулось. Я потянулась к бритому затылку, обхватила, чтобы достать до уха парня. У меня был лишь миг — короткое мгновение его замешательства, которым я должна воспользоваться.

Мой шепот шелковой лентой обвил его Дух.

— Ночь так темна, и сны так сладки. Хотя порой и непонятны, но глубоки, как омут вод… И я — лишь сон. Спи малыш Лю. Спи.

Мои личные сны — невинные и греховные одновременно, на миг мелькнули сладким воспоминанием, перехватили горло. И голос чуть дрогнул на последнем слове. Но Лю уже застыл, сонно моргая. Его тело тяжело обмякло и начало заваливаться. Я танцуя отступила назад, и верзила грохнулся на пол.

— Какого демона? — завопил Далий.

Краем глаза я видела хаос там, где кружила Джема. Мелькнуло, разворачиваясь, что-то длинное, тонкое, блестящее… словно серебряный луч, рожденный в руках Ржаник и подвластный ей… Проволока? Тонкая металлическая проволока, которая змеей обвивала мужские тела!

Но увидеть больше я не успела, на меня напал Веридов.

Я скользнула к нему, занося руку для удара в живот, и уловила искру торжества в его бледных глазах. Далий знал, чем закончится для моей руки такой удар. Вот только благодаря прогулке по чужим комнатам, я тоже это знала. Левая рука — обман, а правая… правая бьет прямо в горло! Захрипев и вытаращив от изумления и боли глаза, Веридов рухнул рядом со своим другом.

А я, пританцовывая, обернулась. Трое адептов валялись на полу, надежно связанные металлической леской. Стальная нить обвивала их руки, ноги и шеи, впиваясь в кожу и заставляя парней стонать, нервно дышать и потеть от ужаса. Малейшее неловкое движение хоть одного из них могло привести к пугающим последствиям. Например, к тому, что леска натянется, и чья-то голова отделится от тела.

Я никогда такого не видела, но умения Джемы… впечатляли. До мурашек!

— Теперь поняли, кто тут устанавливает правила? — Я остановилась напротив связанной троицы. Марк дернулся ко мне, и стальная леска натянулась. На шеях братьев Харвей выступили капли крови.

— Не шевелись, — едва двигая губами, прошептал один из них. — Умоляю, только не шевелись…

— Я так долго не выдержу…

— Просите прощения, придурки!

— Мы не собирались тебя бить! — не слишком искренне произнес Марк. — Всего лишь поговорить.

— Вот и поговорили. — Я почти ласково провела рукой по щеке парня. — А если захотите пообщаться снова, Джема отрежет вам головы. Или не головы. Это как повезет. Ясно? Не слышу.

— Ясно! — сиплым шепотом ответил Марк. Остальные молчали, боясь даже открыть рты.

Ржаник тронула мое плечо, ее глаза блестели.

— Надо уходить, — тихо сказала она. — Я не могу держать нить слишком долго. Бежим!

С едва уловимым звоном стальная нить начала разматываться, но мы уже были у двери. А когда выбегали, Джема наклонилась — и металлический луч скользнул ей в руку, сворачиваясь кольцами.

За спиной раздался рев четверых адептов, переходящий в злобные ругательства. Но мы уже неслись по коридору, хохоча как ненормальные. Весь мой ужас, одиночество, страх и растерянность вылились в эту победу и этот смех. Я бежала по темным извилистым коридорам Кастела и хохотала в голос, словно брала реванш над этим местом. Я победила! Адептов, которые хотели причинить мне вред, инквизицию, сам Кастел!

Мой смех звенел победным кличем, и впервые за долгое время я не чувствовала себя одинокой. Потому что Ржаник бежала рядом и тоже заливалась, как дикая лошадь.

Я решила пока не думать о том, что она мой враг.

Я просто наслаждалась моментом.

Уходя от погони, мы петляли по галереям и лестницам, пока я не рванула к самой дальней, закрученной лихим винтом.

Едва дыша, мы забрались на самый верх черного замка. Здесь тянулись пыльные заброшенные мансарды, ведущие в шпиль с давно остановившимися часами. Здесь мы и рухнули прямо на пол и некоторое время лежали, глядя на огромный механизм с заржавевшими шестерёнками, огромными винтиками и тусклыми втулками.

— Нас… здесь… не достанут? — переводя дыхание, спросила Джема.

Я качнула головой. Помимо меня, никто в Кастеле не испытывал желания гулять по краю пропасти. Верхние этажи замка давно не использовались, доски здесь прогнили и грозили обвалиться от каждого неосторожного шага. А о часовой башне и вовсе ходили дурные слухи. С десяток лет назад наставники нашли мастера, который согласился починить часы, но когда тот приступил к работе, доски треснули и часовщик полетел вниз с высоты десятков метров. Пробоина в полу так и осталась, ее никто не заделал. Со временем она лишь увеличивалась. С тех пор сюда не поднимались даже уборщики. Так что это место я присвоила в свои личные владения, не опасаясь, что здесь меня хоть кто-то потревожит.

— Боги, давно я так не веселилась, — наконец отдышавшись, сказала Джема. Хмыкнула, глядя на меня. — А ты удивила. Молодец, Снежинка.

Давно забытое имя из детства всколыхнуло внутри что-то теплое. Я отвернулась, не желая это что-то показывать.

— Ты тоже. — Детское прозвище я произносить не стала, но слово «Крапива» повисло в воздухе. Снежинка и Крапива — обе обжигают, но каждая по-своему. Когда-то это было о нас. В другой жизни. — У тебя отличное оружие. Это леска из стали?

Ржаник любовно погладила блестящие кольца. Нить свернулась в тонкий жгут и стала почти незаметной. Джема засунула ее в карман.

— Я еще учусь с ней работать. Но выходит неплохо, да?

Мы снова рассмеялись и одновременно отвели взгляды. Никаких воспоминаний. Никакой дружбы. Это пакт о ненападении.

— А ты изменилась, Кассандра. Я… не ожидала. — задумчиво произнесла Джема. — Вроде та же стерва, но в то же время… нет. Может… Может, я тебя совсем не знала? Может, в Нью-Касле я слишком сильно тебе завидовала, чтобы узнать?

— Тебя что, ударили по голове? — изумилась я, и Джема слегка покраснела.

— Да ладно тебе. Конечно, я тебе завидовала. Все девчонки тебе завидовали. И даже некоторые парни. Ты же была королевой. Эти твои невероятные наряды, украшения, высоченные каблуки. Ума не приложу, как ты на них ходишь. И главное — твой нос. Ты держала его так высоко, словно хотела поспорить с богами. Это все невероятно раздражало. Но и восхищало, признаться… Но знаешь… однажды я подумала, что это не так-то просто — быть тобой. Быть королевой. И все мы завидовали, потому что понимали — никто из нас так не сможет. Даже если не будет тебя, мы не сумеем занять освободившийся трон. Никто не сможет. Потому что для трона нужен характер, как… у Кассандры Вэйлинг. Такая вот штука. Но раньше я этого не понимала. Может, однажды я просто повзрослела.

Я молчала, слишком удивленная, чтобы говорить. Некоторое время мы смотрели, как в лучах света танцуют пылинки.

— И то, что случилось в Нью-Касле… В той чайной. Нам надо об этом поговорить, Вэйлинг. В тот день я… я… апчхи!

Джема оглушительно чихнула. И еще раз.

— А черт, у меня в носу кошки скребут! Ты как хочешь, а я спускаюсь. Здесь жутко пыльно. И да, чертовски страшно. У меня голова кружится от этой высоты. Ты идешь?

Я заколебалась. Признание Ржаник выбило меня из колеи. И кажется, продолжать разговор я слегка… трусила?

— Еще побуду.

Ржаник кивнула и, опасливо разведя в стороны руки, двинулась по доске через яму. Перейдя на другую сторону и с облегчением вздохнув, она помахала мне рукой, ухмыльнулась и исчезла за дверью.

Я посмотрела на часы, размышляя о нашем детстве. Если бы можно было повернуть стрелку и заставить часы идти назад? Завести заржавевший механизм, отмотать время? Могло бы все случиться иначе? Могла бы несравненная Аманда остаться моей матерью? Живой и любящей? Мог бы отец не превратиться в жесткого и отстраненного вояку? Могла бы я вырасти совсем другой?

Балансируя на шатающейся доске, я подошла к часам и провела рукой по бурым от времени шестеренкам. Огромные зазубренные колеса кололи пальцы коррозией ржавчины.

Если бы все пошло иначе…

— Я тоже тебе завидовала, Крапива, — тихо сказала я.

Да, я завидовала ей. Теплу ее дома, любящей матери. Но эти слова Ржаник никогда от меня не услышит.

Если бы все пошло иначе, Снежинка и Крапива по сей день могли быть подругами. Смеяться, делиться секретами, примерять платья, обсуждать парней… Мы могли бы вместе повзрослеть. И может, тогда не случилось бы то, что случилось. Пешка не отомстила бы королеве, а королева не вошла в чайную «Клевер и роза». И не встретила разрушителя.

Иногда я думала о том, какое событие было первоначальным? Какое запустило мою судьбу? Или — изменило ее.

Где та шестерёнка, которая однажды дала сбой, и все пошло иначе?

Огромный и мертвый часовой механизм молчал.

Я отдернула руку.

Я та, кто я есть. Королева выросла, а стрелки не отматывают время назад.