О чем тоскует могильщик?

Марина Столбунская, 2021

Этой книгой автор вкратце, в легкой форме, без занудства напоминает читателям о причинах Февральской революции, что сделано в разрезе жизни обычного человека того времени, далекого от политики, хирурга Горина Степана Сергеевича. Волею неких фантастических событий, в которые он попадает уже в конце своей жизни, получив возможность вновь стать молодым и начать жить заново, герой принужден размышлять о жизни отдельного человека и человечества в целом глубже, чем ему бы хотелось. Множество переплетающихся между собой персонажей рисуют, словно мазки кисти, атмосферу столетия, в которое и укладывается период рассказа. Любовь, как неотъемлемая часть жизни, протекает по каждой странице. Иногда с ней приятно иметь дело, но, как это ни парадоксально, чаще она приносит только боль. Эта повесть – грусть о гибели России, сетование о том, как сложно в этой жизни принимать верные решения, и ностальгия о настоящей любви. Вторым по важности персонажем является современная девушка Кристина Карельская. Столкновение с главным героем в корне меняет ее жизнь. Горину удается прожить две жизни за свой век. Как он с этим справился? Ему предоставляется возможность взглянуть в глаза политике с расстояния времени. Что же он увидел?

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© Lobro78 / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

Глава 1

Atemi — удар в незащищенную часть тела

Два воробья бойко сражались за обломок сахарного рожка от мороженого, но подлетел третий, схватил сладкую добычу на лету и был таков, только они его и видели. Незадачливые соперники досадливо запрыгали, а Крис заливисто засмеялась.

— Ваш кофе, девушка. — Пришлось оторваться от забавной мизансцены.

— Спасибо, — улыбнулась она и подмигнула симпатичному юноше-бариста.

Кофе был так себе, но к нему бесплатно прилагался пончик, а больше и негде было по пути подкрепиться, опаздывая на работу. Все этот Пашка ненасытный, из-за него и волосы толком не уложила, и бежать теперь.

А утро — загляденье. Лицо нежно ласкало майское солнышко, Крис на миг замерла у пышного куста сирени, блаженно прикрыв глаза и вдыхая чуть приторный аромат, а потом ускорила шаг, вспомнив, что надо бы и поторопиться, на ходу глотая свой импровизированный завтрак и улыбаясь рассыпанным вдоль дорожек ярким разноцветным тюльпанам и ослепительно желтым одуванчикам. На душе у девушки было весело и беззаботно — молодость. Что с нее взять?

С явным облегчением, что успела, Крис шагнула в распахнувшиеся перед ней, как по заклинанию, огромные прозрачные двери в просторный респектабельный холл. Едва изящная ножка, обутая в туфельку на дозволенном дресс-кодом каблуке, коснулась мягкого ворса ковролина, девушка сменила беззаботную улыбку на деловито-приветственную. В этом отеле, кстати сказать, самом солидном в Твери, Кристина (она не любила свое полное имя, но на работе ее только так официально и величали) работала уже несколько месяцев. Хотя устроиться сюда было непросто — место престижное, но сыграли свою роль рекомендации, которые она старательно зарабатывала во время стажировок.

Да и внешность у нее была подходящая, соответствующая требованиям политики управляющей компании — не «Wow!», но приятная. Умное и симпатичное лицо, располагающее к общению, стройная фигура. Крис не была красавицей, но и комплексов не имела, и умело могла преподнести себя миру. Знала, как с помощью макияжа увеличить глаза, исправить овал лица, знала, что красивое тело — девяносто процентов успеха, а прическа была ее гордостью и брала на себя львиную долю внимания. Густые, темные, с отливом волосы ровно подстрижены и выпрямлены, соблазнительно сексуальны.

Раздав на ходу дежурные приветствия и вопросы, будто бы ее и вправду интересовали чужие семейные проблемы и чье-то здоровье, Крис нацепила бейджик, и понеслось. Работа закипела. Огромный отель гудел, как большой улей, а со стороны глядя, можно было подумать, что это и не реальность вовсе, а компьютерная игра, где кто-то невидимый перемещает фигурки с быстротой, присущей заядлому и неутомимому геймеру.

Не давая передышки, мелькали лица, паспорта, чемоданы, номера брони, платежные карты, просьбы, претензии, и всем и всему в комплекте полагались вежливые дежурные слова и улыбки.

И вдруг среди этой бесконечной карусели улыбка Крис по инерции ошибочно досталась и странного потрепанного вида молодому человеку. Он слегка пошатнулся и ухватился дрожащей грязной рукой за стойку администратора.

— Маша, я отойду на пять минут. — Доброжелательность сошла с лица девушки, когда она обращалась к своей коллеге, та лишь кивнула головой, вся в своей работе.

— Что ты тут делаешь?! — гневно шептала Крис, выводя под руку молодого человека на улицу, не ожидая услышать ответ — он и так был ясен как белый день.

Они остановились чуть поодаль от входа и пару минут молчали. Она пыталась унять гнев, а он, прислонившись к стене, ждал.

— Чего тебе? — грубо, но уже спокойно спросила Крис, вперив в него горящий карий взгляд.

— Денег дай, — с вызовом ответил он и закашлялся.

— Нет у меня, — огрызнулась она в ответ.

— Ну да, — зло усмехнулся он, выражая своим тоном и мимикой, что не поверил.

— Да! Нет! Это все? — Крис махнула рукой и собралась покинуть нежданного посетителя, но он схватил ее за локоть.

— У папы спроси, ты же всегда так делала. Что тебе? Упрашивать надо? Не видишь — мне нужно? — жарко и зло зашептал молодой человек.

Девушка окинула слегка презрительным, грустным взглядом его спутанные белокурые волосы, бледное лицо с большими, сейчас казавшимися на исхудалом лице огромными голубыми глазами, потрескавшиеся губы, мятую майку, грязные джинсы и рваные кеды. На миг невыносимо сжало сердце в груди, ведь когда-то она его любила.

— Сань, пойми, — чуть смягчившись, сказала Крис, — я не беру у отца больше ни рубля после того, как он оплатил тебе лечебницу. Я мало зарабатываю, а сейчас перед зарплатой на мели. Мне нечего тебе дать.

— Ой, прям, тронул меня твой ласковый тон, — оскалился он. — Считаешь, это только моя проблема?! Спишь спокойно по ночам, зная, что со мной происходит?! А, да ты и не думаешь об этом! Просто выкинула меня из своей жизни, отмахнулась, как от комара! — зло шептал молодой человек, держа девушку за руку и дыша ей в лицо. — Но ведь это же ты во всем виновата! Ты предложила, мол, ничего не будет с одного раза. Крис, ты не можешь меня бросить, я один не смогу это расхлебать!

— Вот не вали на меня свои проблемы! Всему есть предел! — разозлилась она в ответ, выдернув руку так, что он чуть не упал, но удержался, схватившись за стену. — Мне ничего не было, и мне было пофиг на все это, в том, что тебя заклинило, я не виновата. Отец сколько для тебя сделал?! Даже после развода, он и не обязан был, но ему не было безразлично. Ты сам виноват! Не захотел, так и проваливай, я больше ничем не могу тебе помочь.

— Карельская! — Крис вздрогнула, услышав за спиной строгий окрик управляющей Татьяны Сергеевны. — Кристина, ты почему не на своем месте в разгар работы? С кем ты тут ошиваешься? — Она окинула молодых людей полным презрения взглядом.

— Я сейчас, уже иду, минуту еще, пожалуйста, это родственник, — оправдывалась девушка, с начальницей шутки были плохи.

— Минута, не больше, проверю. — Она пискнула сигнализацией своей машины и направилась в отель.

— Все! Сам видел, я не могу больше разговаривать, — торопливо сказала Крис, — меня и уволить могут. Отвали и больше не приходи, не дам ничего, — решительно добавила она, сантиментов больше не было, только горячее желание вернуться за стойку администратора.

— А ты дай мне побольше денег, чтобы я до смерти обдолбался, — зло зашипел на нее молодой человек, снова схватив девушку за руку.

— Да отвали! Хочешь, чтобы у меня были неприятности? — Она толкнула его зло, но не сильно, уж больно он был слаб.

— Крис, мне страшно, — задыхаясь и дрожа, выдавил он из себя. — Не бросай меня, прошу. Я боюсь. Меня все время рвет. Я ведь так умру, а я боюсь смерти, слышишь.

Но девушку не тронули его слова, она безразлично повернулась к нему спиной и направилась к дверям, остановившись у входа дать указание охраннику, чтобы не пускал больше в холл этого молодого человека.

Вернувшись в привычную карусель, она вскоре позабыла о происшествии. Снова замелькали лица, отодвинув на задворки сознания неприятного посетителя.

— Добрый день, приветствую вас в нашем отеле. Бронировали? — Крис улыбалась высокой элегантно одетой женщине, выглядевшей явно моложе своего возраста.

— Да, на фамилию Шпицберг, — пропела та в ответ чуточку высокомерно грудным, театральным голосом.

— Секундочку. — Девушка уткнулась в монитор.

Внезапно женщина завизжала, словно свинья на забое, хотя Крис и не слышала никогда, как они там визжат, но подумала, что вот именно так, аж уши заложило.

В первую секунду было непонятно, но вот глаза девушки сильно расширились. Саню (черт его дери!) рвало зеленой жижей на ужасно брендовые сумочку и чемодан госпожи Шпицберг.

Это был провал из провалов. Если бы Татьяна Сергеевна не видела их вместе, можно было бы в недоумении («Как это могло произойти?») пожать плечами, а так было просто без вариантов. Зная взрывной характер управляющей, Кристина почувствовала себя на тоненьком волоске от увольнения.

— Я наказала охране не пускать его, — чуть позже оправдывалась она в кабинете начальницы после улаженного конфликта. — Это их вина, поймите. Ну, никто же не застрахован от назойливых родственников, а он еще и больной, я просила не впускать его в холл, — тараторила Крис, стараясь говорить как можно более уверенно.

— И кем он тебе приходится? — скрестив руки на груди, что было совсем плохим знаком, строго спросила управляющая.

Кристина мялась, ей ужасно не хотелось говорить. Соврать? Но она же, как женщина, должна понять.

— Бывший муж.

— А, да. — Она положила руки на стол и наморщила лоб. — Припоминаю, в паспорте видела отметки и удивилась еще, что так рано замуж выскочила и тут же развелась. Тогда еще это меня насторожило. Неразумный поступок. Да. — Она задумалась о чем-то своем, но Крис такой ход ее мыслей не понравился. Опять вся вина на нее упала.

Да и что было ждать понимания от старой девы? Ей, видимо, не свойственны порывы молодости, влюбленности. Жесткая, строгая, худая, кажется, можно порезаться, дотронувшись. Вечно строгий костюм одного фасона, короткая стрижка, дежурная улыбка для постояльцев, заискивающая для учредителей, для сотрудников лишь злая усмешка.

— Иди, работай, ущерб из зарплаты вычту, — махнула Татьяна Сергеевна рукой, потеряв к девушке интерес.

«Хотя, думаю, у нее есть тайные порочные страсти, которым она предается там, где ее никто не видит, и не узнает», — подумала Крис, прочитав какое-то новое, странное выражение на лице начальницы, и ей пришла в голову безумная идея проследить за ней, а после, узнав ее тайны, шантажировать.

Девушка улыбнулась такой мысли, но тут же вспомнила Саню и впала в страшный гнев. Мало того что свою жизнь пустил под откос, так не унимается, ее за собой тащит. А ведь она сделала для Сани все, что могла, пыталась спасти, но он был слишком безволен и неблагодарен в этой борьбе, сам не участвовал, лишь валил на других.

— Твое время обедать. Иди, — через пару часов работы по-дружески толкнула ее в плечо Маша, оторвав от планов расправы с бывшим мужем, которыми она увлеклась не на шутку.

— И есть не хочется, все вижу рвоту перед глазами. Я пойду к Паше наведаюсь, он предлагал с Саней разобраться, да мне жалко его было, а теперь, видимо, пришло время. Пусть объяснит ему, что к чему, пока я без работы не осталась.

— Ты только не опоздай, пожалуйста, без интима там, — засмеялась Маша, — а то и подумать страшно, что тебя ждет.

— Да не, я быстро. До вечера не дотерплю, внутри все горит. Так разозлил!

— Да, уж, надо было такое учудить, и ведь специально, — помотала напарница головой.

— Денис, ну, просила же, — поравнявшись с охранником, укоризненно обронила девушка.

— Прости, Кристина, я на минуту всего отошел, он и проскочил. — Она лишь обреченно махнула рукой.

Торговый центр, где работал нынешний приятель Крис, находился в двух шагах от гостиницы, но на месте Паши не оказалось, и телефон был вне зоны доступа, а это означало, что он в подвале. Девушка торопливо спустилась по лестнице и, предвкушая свой рассказ, энергично зашагала по пустынному серому коридору до нужного склада с табличкой его фирмы. Резко рванула на себя массивную металлическую дверь и перестала дышать, застыв на месте. Спазм костлявой рукой сжал горло девушки от представшей перед ее глазами картины. Пашка яростно шпилил продавщицу Надьку.

«И это после того, что они вытворяли этим утром?!» — единственная мысль пронзила острой болью голову девушки.

— Какого черта?! — с явной досадой выругался он.

Крис резко закрыла дверь и бросилась прочь. Пребывая в состоянии легкого шока и не в полной мере владея собой, она неверно выбрала направление движения и, вместо того чтобы выбраться наверх, заблудилась в лабиринте коридоров.

Надо было уже остановиться, сесть на корточки, поплакать.

«Только не плакать! Не реветь! Тебе нельзя!» — жестко приказывала себе она и ускоряла шаг, чтобы не расклеиться.

Крис очень не шли слезы. Вот бывают девушки, которым слезы идут, делают их очаровательными, но это не про нее. Пустив лишь две слезинки, она опухает, нос краснеет, смотреть страшно. С детства она не давала себе воли плакать.

— Эй, барышня! — За спиной раздался строгий мужской окрик. — Куда направляешься?

В этот момент Крис казалось, что она ненавидит всех мужчин на земном шаре.

— Куда, говорю, идешь? Оглохла, что ли? — настойчиво повторил противный голос.

— Иди на хрен! Не твое собачье дело! — огрызнулась она через плечо, толком не рассмотрев, кто ею заинтересовался.

— Ты смотри-ка! — Сзади раздалось неприятное дикое ржание. — Ты соображаешь, кого и куда посылаешь?! А ну, стоять на месте! — было сказано таким приказным тоном, что девушка обернулась.

Трое мужчин в полицейской форме, с дубинками в руках, решительно направлялись к ней навстречу, но она даже обрадовалась, что это оказались именно представители закона, уж больно их ржание ей не понравилось, на секунду девушка испугалась, что нарвалась на хулиганов. Полицейским же она доверяла и успокоилась, но ненадолго, пока не подошли ближе. Да, они были в форме, но на их лицах застыли наглые жестокие ухмылки.

— Так, значит, грубим, оскорбляем представителей закона, гражданочка? — язвительно произнес самый, видимо, проворный из них, хоть и уступавший своим товарищам по комплекции.

Раздалось дружное ржание, на что внутри Крис включился механизм отрицания и сопротивления.

— Я не видела, что разговариваю с представителями закона, — твердо ответила она, сделав акцент на двух последних словах.

— Паспорт предъявите, гражданочка, — сухо и деловито сказал прыткий.

— С собой нет.

— Тогда я вынужден задержать вас на сутки до выяснения личности.

— Шутите? — усмехнулась Крис.

— Какие шутки, гражданочка? Вы шляетесь по складу торгового центра, грубите полиции. Откуда мне знать, может, вы террористка и заложили здесь бомбу, только две недели назад была эвакуация. Вы от какой торговой точки?

— Я из гостиницы, администратор, вот бейджик. Не видите?

— Бейджик, гражданка, это не документ. Здесь что делаете как администратор гостиницы?

Крис могла бы сказать Пашину фамилию, и от нее наверняка бы отстали, но это было выше ее сил.

— У меня здесь была встреча. А после я пошла не в ту сторону и заблудилась. Вот и все. Мне просто надо найти выход.

— С кем встреча?

— Не могу сказать, — упрямилась она.

— Ну, — он махнул рукой и усмехнулся, — берите ее, ребята.

— Эй, вы чего? Совсем спятили? — Крис умело увернулась от захвата, но тем только усугубила свое положение.

— Смотри-ка, она и приемчиками владеет, — уже не на шутку заинтересовались полицейские.

Девушка сдалась, разумно решив более не усложнять ситуацию.

Телефон забрали, а больше ничего у нее и не было, выскочила налегке, без сумочки. Можно было бы попытаться вежливо попросить отпустить или позвонить хотя бы Маше, но помешал уже запущенный механизм отрицания и сопротивления, да еще добавилась упрямая женская гордость. Хороши представители закона! Впихнули ни в чем не повинную девушку в клетку с плохо пахнущими бомжами, не переставая отпускать ехидные замечания и ржать.

Крис чувствовала себя так, будто ей дали под дых и какое-то время было нечем дышать, но сейчас, вот-вот еще немного, и отпустит, не в первый же раз. Сколько Крис себя помнила, сценарий всегда был одним и тем же. Скачешь беззаботной веселой девочкой, открытой миру, людям, а они раз за разом бьют тебя в солнечное сплетение. Но девочка не унывает, отдышавшись, снова щедро и искренне делится радостью своей души. До следующего удара. Наблюдая в троллейбусе за лицами женщин среднего возраста, она всегда удивлялась, что заставляло их принимать такие унылые выражения и почему уголки их губ чаще всего опущены, и глаза потухшие. Вот у нее на лице все иначе: и улыбка, и огоньки. Поначалу она винила этих женщин, но со временем стала все больше понимать, что это зависит от того, сколько раз они получали под дых.

Горькая обида не отпускала, уже не на Саню, не на Пашку, а на этих довольных своей низостью представителей закона. Сесть она не могла, хотя бомжи подвинулись, освободив ей место на скамейке. Они были грязными, вонючими, пьяными, жалкими, но такими беззащитными и смиренными перед этими шакалами в униформе.

По одному их выводили из клетки и били, просто били, а после отпускали, удовлетворив свою не поддающуюся разуму Кристины страсть. И при этом кидали в ее адрес комментарии, что, мол, жди и до тебя очередь дойдет, только после них и тобой займемся. Страха не было, все казалось нереально мерзким. Она была уверена в своей безопасности, ведь одно дело — бить бесправного бомжа, и совсем другое — полноценную гражданку общества, администратора гостиницы. Дальше слов их издевательства над ней не пойдут, но она чувствовала, что уже никогда не сможет быть прежней после увиденного.

Четыре часа Крис стояла, будто ей в позвоночник вбили кол, не отрывая взгляда от происходящего, пока бомжи не закончились, и уставшие, но довольные полицейские не уселись, развалившись, на своих местах. В клетке она осталась одна.

— Фамилия, имя, отчество? — произнес немного утомленным голосом главный из них, все тот же щуплый отморозок, потирая руки.

— Карельская Кристина Валерьевна, — сухо ответила она.

— Дата рождения?

— 10 сентября 1987 года. — Он записывал в журнал.

Дальше последовали вопросы о месте жительства, образовании, работе.

— Остался один вопрос, и от него зависит, как долго ты будешь сидеть в клетке. Что ты делала в подвале? Советую говорить правду, а то в террористки запишем. — Они снова заржали.

Стыдно, очень стыдно, но она решила, что выйти сейчас важнее, ведь ее уже четыре часа нет на рабочем месте, и начальница исходит гневом, это она чувствовала даже на расстоянии всей своей кожей.

— За своим парнем следила, он мне изменяет, — не удержавшись от того, чтобы густо покраснеть, выдавила девушка.

Раздался еще более мерзкий смех.

— И кто он? Фамилия? Говори, без этого не отпустим, — измывался прыткий.

— Красин, — произнесла Крис из последних сил, чувствуя, что большей издевки не выдержит и начнет плакать.

— Пашка Красин. — Они заливались.

Главный мотнул головой, и тот, что сидел ближе к клетке, отщелкнул замок и открыл дверь.

— Проваливай.

Крис шагнула через порог и едва смогла процедить сквозь зубы просьбу вернуть телефон, а после быстро шла на ноющих от напряжения ногах, кипя от возмущения, в отель. Еще бы чуть-чуть, и самообладание оставило бы ее, были бы жалкие слезы. Девушка вздохнула с облегчением, что до этого не дошло, и в голове завертелись планы мести. Должна же она была как-то им за это отомстить.

— Ты, чего, ошалела?! — Глаза Маши были нереально круглыми.

— Потом расскажу, такое было, — только махнула рукой Крис. — У себя? — Мотнула головой в сторону начальницы.

— Да, но, по-моему, у тебя нет шансов.

— Да, пусть только узнает, что со мной произошло. Думаю, поймет. — Крис рванула в диком волнении в кабинет управляющей.

— Без вариантов. — Маша обреченно помотала головой ей вслед.

— Татьяна Сергеевна, можно? — Девушка просунула голову в дверь.

— Да, Карельская. — Голос ее был спокоен и даже немного безразличен.

Кристина выпалила все, что с ней произошло, на одном дыхании и, чуть задохнувшись от волнения, остановила горящий взгляд на лице управляющей в надежде, что та разделит с ней ее возмущение, посочувствует и простит.

— Вот бумага, ручка, — безразлично протянула начальница. — Пиши заявление об увольнении по собственному желанию.

— Но, Татьяна Сергеевна, — опешила Крис, — у меня нет такого желания. Послушайте, ведь до сегодняшнего дня я работала несколько месяцев, и у вас не было ко мне никаких замечаний, вообще ничего, даже мелочи. Просто день сегодня такой, все не задалось. Что? У вас не случалось? Я прошу вас! Мне очень нужна эта работа. Я обещаю, что это не повторится. Не увольняйте, прошу, дайте мне испытательный срок.

— Пиши, Карельская, ты меня утомила, мне домой уже пора. — Она сухо посмотрела на часы. — Не разглагольствуй, пиши!

— Но, почему? И шанса мне не дадите?

— Ты — проблемная, а мне такие не нужны, я должна всегда быть уверена в своих сотрудниках.

— У всех однажды случаются неприятности, люди — не роботы.

— Ты — проблемная, — повторила Татьяна Сергеевна по слогам. — Пиши! Не о чем разговаривать.

— Нет у меня собственного желания, ничего писать не собираюсь, — гордо выпрямилась Крис.

— Ну, как хочешь, пойдешь под увольнение по статье за прогул. Мне все равно. Иди.

— Тогда я подам на вас в трудовую комиссию, мне за это положен по закону выговор, но никак не увольнение.

— Малолетка еще, чтобы мне угрожать, — огрызнулась начальница. — Пиши, дура, не тебе со мной тягаться, на работу больше никто не возьмет. Пиши, сказала! — стукнула она по столу рукой.

И снова Крис сдалась, так все осточертело вмиг. Широким нервным подчерком написала она заявление, швырнула управляющей и вышла, хлопнув дверью.

— Дрянь, — донеслось ей вслед.

Маша ушла домой, заступила новая смена, можно было уже не улыбаться, и Кристина грустно открыла шкафчик, где хранились ее вещи. Первой бросилась в глаза спортивная сумка для тренировки по айкидо, куда она сегодня не попала, ну хоть пригодилась теперь вещи сложить.

Собрав сумку, Крис в очередной раз с досадой вздохнула, посмотрела в зеркало, чтобы пригладить волосы, увидела бейджик, со злостью отколола и бросила в мусорную корзину, пнула дверцу шкафчика ногой и направилась к выходу. Уже в холле девушка вспомнила, что ничего не написала своему теперь уже бывшему парню Паше, а он наверняка сейчас дома, и завернула в бар.

В небольшом тесноватом помещении было в этот час мало свободных мест, но публика — приличная, только гости отеля, пришлых не жаловали. Приглушенный свет, легкая музыка, заведение больше подходило для флирта, чем для грубых мужских разговоров.

— Привет, — кинула девушка бармену с творческим псевдонимом Герман.

— Привет, чего усталый вид такой? — улыбнулся он в ответ.

— Да замоталась. Налей чего-нибудь, мне тут початиться надо.

— «Маргарита» подойдет?

— Да, давай.

Крис написала сообщение Паше, чтобы он убирался из ее квартиры немедленно, а ключи оставил в почтовом ящике, обсуждать нечего. Он спорить не стал, видимо, знал, что с ней это не прокатит, как отрезало.

Хлопнув бокал «Маргариты», девушка почувствовала, как спиртное ударило в голову.

— Голодная, что ли? — сразу просек бармен. — Сказала бы. Сейчас бутерброд сделаю и кофе. Ты лучше за столик пересядь. Я принесу тебе.

— Окей, — мотнула головой Крис и неуверенно сползла с высокого стула.

Задребезжал стоявший на беззвучке телефон.

— Ты чего на тренировке не была? — Брат Никита по совместительству был еще и ее тренером по айкидо.

— На работе проблемы, — промямлила она.

— Чего у тебя с голосом? Выпила?

— Ну да, немного развезло.

— Ты одна или с Пашей?

— Одна.

— Жди, заеду, отвезу тебя. Ты в отеле?

— Ага.

Вот и нашлись заботливые мужчины: один обещал накормить, а другой — забрать. Настроение немного улучшилось, насколько это было возможно. Но Крис была еще очень молода, чтобы долго зализывать раны.

Девушка доедала огромный бутерброд, сделанный руками Германа, как к ее столику бесцеремонно, не спросив разрешения, подсел один из гостей отеля. Она его хорошо помнила, молодой француз, показавшийся ей очень симпатичным. Крис подумала, что он клеится к ней, но тот стал бормотать какой-то бред на ломаном русском.

— Я говорю по-французски, — улыбнулась ему девушка, хотя она больше и не работала в отеле, но привычка осталась, да и он ни в чем не был виноват, чтобы грубить ему.

— О, да, отлично, — заговорил он на родном языке. — Вас ведь Кристина зовут? Я помню.

— Да.

— Скажите, — он тревожно обернулся, — как мне найти человека, если я не знаю его имени, есть только фото?

— Влюбились в девушку? — захихикала Крис.

— О, нет. — Он был сосредоточенно серьезен, брови сведены, глаза беспокойно бегали, и в них отражались скачущие тревожные мысли. — Это мужчина, по работе мне нужно его найти. Но у меня есть только фото. Как мне быть?

— Проще всего кинуть клич в социальных сетях, — пожав плечами, ответила Крис.

— Нет-нет, это нельзя афишировать, это никак не подходит, — оглянулся он по сторонам.

— Тогда можно искать по предполагаемому месту работы, если вы знаете, кем он может работать, либо по увлечениям.

— О, нет, так все сложно, у меня ничего, ничего не выйдет. — Француз обреченно схватился за голову. — Я искал, я пробовал, но все безнадежно, а времени больше нет. — Он сокрушенно бил себя по лбу.

— Не расстраивайтесь так. — Девушка позволила себе сочувственно дотронуться до его руки. — Я могу вам чем-то помочь?

— Нет, нет, уже ничего не сделаешь. — Он резко схватил и больно сжал ее ладонь. — Они уже здесь, я видел их сегодня. Они меня еще не нашли, но я их видел.

— Мне больно, — Крис деликатно выдернула руку.

— Простите, — машинально извинился он. — Но надо же что-то делать?! Иначе будет поздно, и тогда… — На этот раз его охватило еще более сильное волнение. — Кристина, я знаю, что нужно! — Он вскочил со стула и потянул ее за руку. — Идемте со мной, — произнес он решительно, будто все сомнения улеглись и в его голове родился четкий план действий.

Девушка попыталась сопротивляться, но француз был одержим, да и беспечное юношеское любопытство сыграло свою роль.

Все так же продолжая тревожно оглядываться по сторонам, молодой человек тянул Крис за собой и даже в лифте не отпускал ее руки, а войдя в номер и закрыв дверь на ключ, с облегчением выдохнул и распрямился.

— Простите, Кристина, я, наверное, вас напугал. — Его голос приобрел твердость, а глаза перестали беспорядочно бегать и встретились с ее взглядом. — Да, — он слегка улыбнулся, — пусть именно вы, такая юная, свежая.

— Ваши слова меня слегка пугают, — строго сказала девушка. — Я пришла в ваш номер исключительно как администратор отеля, не более, надеюсь, вы правильно поняли. Я могу вам чем-то помочь?

— Вот. — Он вынул из кармана куртки увесистый бумажный пакет и торжественно протянул ей. — Кристина, прошу вас, нет, заклинаю всем святым, что есть на свете, сохранить этот пакет.

— Что здесь? — удивленно спросила она, ожидая чего-то более интригующего.

— Вам будет не интересно, диссертация, это научная галиматья, обычному человеку вообще не пригодится, поверьте, и безопасная, но она очень нужна мне и этому человеку. — Он достал из другого кармана фото и его тоже протянул девушке.

— Это ваш брат? Так похожи.

— Э, нет, не брат, но родственник.

Крис внимательно посмотрела на постояльца, она знала, что зовут его Мишель Бергов, память у нее была отменная, ей импонировали его благородное, красивое лицо, обрамленное шапкой густых светло-русых волос, и манера одеваться в стильные вещи. А на фото было почти то же лицо, только стрижка короткая и немного другое выражение глаз, более суровое, что ли, а у Мишеля будто наивное, детское, непосредственное.

Снова задребезжал телефон.

— Да, уже бегу. Это мой брат, ждет внизу. Мне надо идти. — Она протянула фотографию Мишелю.

— Нет, — отмахнулся он, — это тоже возьмите. Обещайте, Кристина, если я не заберу пакет, найти этого человека и передать ему. Прошу вас. Боюсь, мне нужно будет скоро покинуть отель, но это очень, очень важно, а я подвел, не успел, не смог, прошу. — Его большие голубые глаза умоляли так, что отказать в этой странной и едва ли выполнимой просьбе Крис не могла.

— Сделаю что смогу. — Она улыбнулась, пожала плечами и с сожалением добавила, что никак не может больше задерживаться.

— Да, конечно. — В его голосе было столько обреченности, будто он прощался с любимой девушкой. — О, так в руке не надо нести, положите в сумку, чтобы никто не видел.

— Хорошо. — Крис усмехнулась и выполнила его просьбу. — Не беспокойтесь ни о чем, ваш пакет будет в сохранности.

— Спасибо, Кристина, спасибо, я верю вам, спасибо. — Он долго благодарил ее в дверях.

Поскольку девушка была уволена, то она планировала передать пакет дежурному администратору, чтобы та положила в сейф, но так заторопилась к брату, что все это совершенно вылетело у нее из головы.

«Ладно, заеду завтра», — подумала она, вспомнив уже у машины.

— Сумку в багажник кидай, — крикнул в окно Никита.

Крис едва успела запрыгнуть на сиденье, как он резко тронулся с места, он всегда так делал.

— Привет. — Она нежно поцеловала брата в небритую щеку.

Они были очень похожи, но Никита был лучшей версией. Старше Кристины на десять лет, мужественный, мудрый и добрый, хотя ему бы хотелось казаться строгим, и он следил за выражением своего лица, придавая ему внушительности, но напугать этим никого у него еще ни разу не получилось.

— Что праздновала? — спросил он, прищурившись.

— Полную свободу, — гордо ответила Крис.

— В смысле?

— С этого дня у меня нет ни парня, ни работы.

— Класс! Подробности?

— Если вкратце, то Паша мне изменил, а Саня заблевал назло мне дорогущую сумку постоялицы.

— Повезло тебе с парнями. И прям из-за этого уволили?

— О, ты еще не знаешь нашу мымру, она и за меньшее не простит.

— Приехали. — Никита остановил машину у дома Крис, который был совсем недалеко от отеля.

— У, — застонала она, глядя на светящиеся окна своей квартиры, — он еще не убрался, я не хочу туда идти. Разборки устраивать и все такое, а еще он меня и уломать может, он такой. Можно у тебя переночевать?

— Можно, конечно, но не лучше ли будет, чтобы я поднялся к тебе и разобрался с ним?

— Да нечего разбираться, просто он не успел умотать до моего прихода, завтра его не будет, а ключи я просила оставить в почтовом ящике, напишу сейчас ему еще раз, чтобы не ждал.

— Ты как-то легко к этому относишься. Вот, говорил я папе, чтобы он не покупал тебе квартиру, вечно будешь привлекать всяких проходимцев.

— Паша — не проходимец, но на серьезные отношения он не способен, все было предсказуемо, просто тяжело вот так близко застукать его с другой девушкой.

— Ну вот, видишь, ты сама нацелена на такие легкомысленные отношения.

— После Сани-то? Конечно! Паша был мне нужен. Он заводной, с ним просто, весело, и он хорош в постели. Что еще нужно девушке, чтобы приятно проводить время? — вздохнула Крис.

— Ну да. — Никита нажал на газ. — Что еще нужно? А дальше? Будешь искать очередного Пашу?

— О, — застонала она, — только не включай старшего брата, утомил, я спать хочу. Я же не виновата, что мне не так прет по жизни, как тебе, братуха.

— Ну, — он потрепал ее по голове, — все наладится, не раскисай.