Повесть о военном детстве

Марина Спирина

Повесть была задумана как книга для детей и написана еще двадцать лет назад. По понятным причинам в 90-е годы опубликовать ее возможности не было. Хотелось, чтобы книжка была с иллюстрациями, фотографиями, как печатали детские книги раньше. Понимаю, что в тексте есть шероховатости, но я не профессиональный поэт, технарь по образованию – так что не судите строго. Но хочется надеяться, что моя повесть о военном детстве, прошедшем в тыловом тогда Свердловске, не оставит вас равнодушными.

1941 год

Диктор — Юрий Левитан, начало войны

ВОЙНА… Да что я помню о войне?!

ВОЙНА… Да что я помню о войне?!

Но помню все, хотя и было мне

Всего пять лет в том горестном году,

Когда напали немцы на страну.

Запомнилось: как летом в тишину

Ворвался строгий голос Левитана…

Как плакали, как горевали мамы,

Когда отцов забрали на войну.

Осиротел тогда наш старый дом —

Остались в нем лишь женщины и дети,

Еще не представляя, что потом

Придется жить в нем без тепла и света…

Еще никто из нас тогда не знал,

Что впереди четыре страшных года,

Хотя в Европе страны и народы

Уже не первый год фашизм терзал.

Не умолкал — мы не сбавляли звук —

Не выключался все четыре года

На стенке репродуктор — черный круг,

Тогда с тревогой с фронта ждали сводок…

Уже сомкнулось страшное кольцо

Вокруг дворцов и парков Ленинграда,

Дышало грозно городу в лицо

Неслыханно — зловещее — БЛОКАДА.

Пожарища везде… И смерть, и кровь…

Воздушные налеты и тревоги…

В руинах пали сотни городов,

И беженцев поток на всех дорогах…

Брат мамы — военный корреспондент Вершинин Г. Г.

Слушают фронтовые сводки — черный репродуктор военного времени

Мы каждый день, дыханье затаив,

Ловили сводки: сколько ж километров

Еще осталось немцам до Москвы?

И сможем ли вцепиться, упереться…

Не сдать Москвы проклятому врагу,

Что, все сметая, прет железным валом…

Ох, сколько же их полегло в снегу —

Отцов, сынов, что насмерть там стояли!

Вздыхала мама, карту разложив,

Отметив черным контур отступленья;

Тревожилась за брата — где он, жив?

Давно не пишет… Может в окруженьи?

Как ждали писем — писем фронтовых —

Тот треугольничек без марки, без конверта,

Был праздником — ведь это значит ЖИВ!

Пока что жив… Но далеко ль до смерти…

Но было страшно ждать тогда письма,

А получить в конверте «похоронку»,

Как тяжесть страшную ее несла

В своих руках седая почтальонка…

Через соседей горестную весть,

Обиняком старалась передать,

Чтоб подготовили семью, чтоб уберечь,

Да горем не убить жену иль мать,

Давно уже закончилась война…

Но с детских лет стоит перед глазами

Та первая военная зима

С тревогой, скорбью, вдовьими слезами.