Табу на нежные чувства

Марина Серова, 2007

Для телохранителя жизнь клиента – святое. Но что делать если заказчик не вызывает симпатию? Согласившись охранять журналиста Эдуарда Крапивина, знаменитый бодигард Евгения Охотникова сто раз пожалела об этом. Крапивин заварил кашу, а Жене расхлебывать – спасать его от неизвестного преследователя. Вопрос в том, кто именно «заказал» Эдичку. Уж слишком многих он облил грязью в своих статейках, а кое-кому поломал жизнь. Есть и желающие за себя отомстить. Евгения решила встретиться с некоторыми обиженными. Но вот незадача – только Охотникова увидится с очередным героем скандальной статьи, как его убивают. Милиция утверждает, что преступник – Эдуард Крапивин…

* * *

Я бежала по темной, неосвещенной улице за парнем, который минуту назад напал на моего клиента. В неярком свете луны я отчетливо видела, как поблескивает металлическая пряжка на его кожаной куртке. Только благодаря этому блеску я не теряла парня из виду. Надо сказать, бежал он шустро, ловко минуя преграды на своем пути: перепрыгивая через скамейки и мусорные баки. Мне никак не удавалось сократить расстояние между нами, а впереди уже слышалась музыка из ночного клуба, и улицу освещал яркий свет фонарей. Я понимала, что у меня остался последний шанс нагнать беглеца. Если он доберется до клуба и смешается с толпой отдыхающих, мне трудно будет вычислить его, потому что ничего, кроме его невысокого роста и металлической пряжки на кожаной куртке, я разглядеть не успела.

Неожиданно за своей спиной я услышала тяжелый топот. Я оглянулась и заметила вдалеке долговязую фигуру. Человек бежал за мной и широко размахивал руками. Я потеряла несколько секунд, отвлекаясь на своего неожиданного преследователя, а когда снова повернула и поискала глазами парня в кожаной куртке, поняла, что потеряла его. Он завернул за угол дома, где кипела залихватская ночная жизнь и сотня подростков отдыхала, развлекаясь у входа в ночной клуб. Там, в толпе, я его уже не смогу найти. Тогда я решила разобраться с долговязым, что преследовал меня. Нырнула за дерево и приготовилась застать наглеца врасплох. Когда долговязый поравнялся со мной, я бросилась на него сзади и повалила на асфальт.

— Это я, это я! — завопил мужчина.

Его голос я, разумеется, сразу узнала. Еще бы, ведь с этим человеком я разговаривала несколько минут назад, до того как неизвестный парнишка в кожаной куртке нарушил наше непринужденное общение.

— Эдуард Петрович, — сказала я зло, подавая руку своему непутевому клиенту. — Почему вы бежали за мной? Я велела вам оставаться в машине.

— Но ведь вы мой телохранитель, а я ваш клиент, мы всегда должны быть рядом, — оправдывал он свое поведение, отряхивая брюки.

— У вас слишком примитивные представления о моей работе. Если вам дорога ваша жизнь, делайте то, что я говорю.

— Но вы сказали мне оставаться на месте, а это противоречит принципам работы телохранителя.

— Эдуард Петрович, я знаю о принципах своей работы, давайте вы не будете учить меня, — сказала я укоризненно.

— Я остался один в чужой машине и был в опасности. Вы не думали об этом? — не унимался мужчина, он размахивал руками и тяжело дышал.

Мы возвращались к «Фольксвагену» — я шла впереди, мой клиент семенил рядом. Многословность Эдуарда Петровича несколько утомляла, но я никак не реагировала на его замечания. Костя был прав, журналист Крапивин своеобразный человек, находиться в его компании больше десяти минут просто невозможно, а мне предстояло «наслаждаться» обществом разговорчивого журналиста до тех пор, пока не выяснится, кто и по какой причине его преследует.