Порванные нити

Марина Серова (2024)

Частному детективу Татьяне Ивановой досталось на первый взгляд легкое дело — найти вдову криминального авторитета Сергея Минца. Брат погибшего Юрий хочет найти родственницу, чтобы разрешить семейные конфликты. Но в поисках вдовы Татьяна Иванова выходит на след настоящего убийцы Сергея, ведь мало кто верит, что рэкетир из 90-х Минц умер, просто отравившись грибами. В деле слишком много странностей и нестыковок…

© Серова М.С., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Августовская духота в этом году держалась до конца сезона. Полный штиль рождал лень и негу. Где-то вдалеке угадывались тучи, которые не спешили проливаться дождем, а лениво проплывали на запад.

Кривое озеро, густо поросшее рогозом с одной стороны, неизменно притягивало к себе тарасовчан каждое лето. Высоченные сосны вдоль песчаного, местами крутого берега создавали пейзаж, от которого захватывало дух.

Я лениво обвела взглядом окрестности, млея от солнечного жара. Благостное спокойствие по всем фронтам в последние месяцы избаловало меня. Невинное романтическое приключение, которое началось в конце зимы, скрасило мое одиночество весной и держало меня в своих объятиях вот уже целое лето.

Александр был старше меня почти на пятнадцать лет. Хорошо образованный и обеспеченный мужчина, он представлял собой воплощенный в жизнь мой идеал времен подростковых фантазий — бизнесмен с квартирой и грамотной речью.

Легкость наших с ним отношений кружила голову и заставляла думать, что так будет всегда. У нас не было ничего, обо что принято бить любовные лодки. Это давало свободу, которой мне всегда так не хватало в моих романах.

Наш пляжный отдых прервал звонок от возможного клиента.

— Противозаконно работать в такую погоду, — лениво потянулся Александр, — бросим все и будем жить дикарями?

— Ты первый заскучаешь и станешь ворчать на отсутствие мягкого матраса и свой ишиас, — парировала я.

— Твоя взяла. Я нашел покупателя, — резко сменил тему Александр.

Вот уже много месяцев он пытался продать свою шикарную квартиру в центре Тарасова. Для него одного она была слишком большой и хранила много воспоминаний, причинявших боль.

— Ты уже решил, в каком районе хочешь жить? — вздрагивая от холодных брызг, спросила я.

— Я подумал, мы могли бы поискать вместе и наконец съехаться? — Он сел, нервно поводя плечами. — Все равно почти не расстаемся.

— Как-то все поспешно, ты так не думаешь? — ответила я, тут же ощутив напряжение.

— Нет, не думаю, — он повернулся ко мне, — мне с тобой хорошо, и я не вижу причин держать тебя на расстоянии.

— И мне с тобой хорошо, Саш. — Я поцеловала его в щеку.

— Не тяни с ответом, — произнес он и посмотрел серьезным взглядом взрослого мужчины, от которого сделалось не по себе.

Мою беззаботность как рукой сняло. В свои двадцать семь я так и не обзавелась матримониальными устремлениями, полагая, что у меня еще будет время сдаться на милость Гименею. И пусть предложение съехаться не равнялось предложению сходить в ЗАГС, для меня это все еще были вещи одного порядка.

Я берегла свое уединение, высоко ценя возможность подумать в одиночестве. Моя работа, которая временами была опасной, забирала все мое внимание, оставляя незадачливых ухажеров ни с чем.

Обратная дорога прошла в тишине. Говорить не хотелось: мне, потому что стоило свыкнуться с мыслью о потенциальном переезде, Александру — от ленивой усталости, какая бывает от долгого лежания под солнцем.

— Что ты хочешь на ужин? — все с той же ленцой в голосе спросил он.

— Давай отложим ужин? — Мне было необходимо решить, как я отношусь к перспективе делить свой быт с кем-то. — Хочу подготовиться к встрече с клиентом. Не обидишься?

— А как ужин помешает подготовке к заурядной встрече с клиентом? — Его взгляд был разочарованным и серьезным, несмотря на улыбку.

— Ты меня отвлекаешь, — я попыталась придать игривости голосу, — сбиваешь мой рабочий настрой.

— Ну, как скажешь, — согласился он.

Подходя к подъезду, я обернулась на прощание. Александр грустно смотрел мне вслед. Что я вообще знаю о том, как жить с кем-то вместе? Все мои прошлые попытки неизменно заканчивались ультиматумами бросить строить из себя отважного рейнджера в лучшем случае. В худшем были истерики, чего от мужчин ожидаешь в последнюю очередь, звонки моим родителям и угрозы наградить меня «пузом, чтоб не выпендривалась». Смельчака, который осмелился покорить меня подобным проявлением чувств, я спустила с лестницы.

Оставшись одна, я решила пока что оставить на потом обдумывание предложения Александра, а сделать то, что у меня выходило лучше всего, — сосредоточиться на решении чужих проблем.

Утро следующего дня застало меня непривычно рано. Пряча сонный взгляд за солнечными очками, я решительно села в машину. Телефон оповестил меня о том, что клиент приехал раньше, и следовало поторопиться.

Высокий мужчина средних лет ожидал в холле. Его отросшая светлая челка была убрана назад, открывая широкий лоб и тяжелые надбровные дуги. От этого взгляд, несмотря на улыбку, был скорее сосредоточенным и усталым, чем приветливым и живым.

— Доброе утро! Татьяна Иванова, — протянула я руку, — давно ждете?

— Юрий Минц, здравствуйте! — ответил он на рукопожатие. — Нет, не беспокойтесь.

Мы поднялись на нужный этаж. Я открыла окно, чтобы проветрить застоявшийся воздух кабинета, и уличный шум проник внутрь.

— Вы же занимаетесь поиском людей? — Юрий присел в кресло напротив.

— Занимаюсь. Как давно идет следствие? — Я приготовилась вновь защищать честь мундира перед бывшими коллегами.

— Нет-нет, — спохватился мужчина, — ничего криминального. Я ищу вдову моего брата, Анну Алексеевну Минц. Пробовал сам, но не получилось, а в полиции мне помочь отказались.

— Понимаю, частная информация неприкосновенна, — закивала я. — Так зачем вам вдова брата понадобилась? Полагаю, не возражай она поддерживать родственные связи с вами, не пропала бы? — Стоило выяснить детали, прежде чем падать в дебри семейных историй.

— Вы правы, конечно, — согласился он, — мы не очень хорошо расстались много лет назад. Точнее, моя мать так захотела, она была сложным человеком. Сам я, когда брат умер, был еще школьником. Помню, что Аня ждала ребенка, так что я вроде как дядя. У меня самого двое детей маленьких, и я решил, что, может быть, обиды стоит оставить в прошлом и наладить отношения. Делить нам нечего. Мама умерла несколько лет назад. Родных больше не осталось.

— А если Анна не захочет возобновлять общение? — поинтересовалась я.

— Что ж, значит, не судьба, — пожал плечами Юрий. — Поймите меня правильно, я просто хочу удостовериться, что она и ребенок ни в чем не нуждаются. При жизни мамы любое упоминание о них было под запретом. Сам я молодой был, и своих проблем хватало.

На первый взгляд все было просто. Легкие деньги за несложное дело — то, что нужно, чтобы влиться в работу. Однако меня не оставляло чувство, что фамилию Минц я уже слышала.

— Скажите, Юрий, вы живете в Тарасове?

— Нет, мы с женой давно перебрались в столицу. Мама жила здесь.

— А ваш брат с Анной?

— Сережа? Да, тогда никто не думал о переезде. В девяностые не до того было. Мы жили неплохо, надо сказать. Брат у меня был из первых новых русских, если понимаете.

В памяти тут же всплыли разговоры соседей про «обнаглевших минцевских» и выдержки из криминальных сводок в эфире тарасовского телеканала по вечерам. Сергей Минц был известным главарем местной группировки. Свидетели его «подвигов» либо замолкали навечно, либо, во избежание печальной участи своих «коллег», предпочитали ссылаться на внезапные провалы в памяти и прочие недуги, поэтому Сергея беспокоили только редкие беседы со следователями.

Однако всем было известно, что центральный рынок Тарасова, а также прилегающие к нему торговые палатки автовокзала находятся под неусыпным оком «минцевских». Так говорили и те, кто стоял за прилавком, и предприимчивые дачники со своим урожаем, ютившиеся возле главного входа, и те, кто еще недавно сам имел процент от торговых мест. Разборки бандитов не были редкостью тогда, но по‐настоящему оценить их масштаб я смогла, только учась в академии. Карьера Сергея была яркой и недолгой — он умер, не дожив и до тридцати лет.

— А как умер ваш брат? — Я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно, не выдавая внезапно проснувшегося интереса.

— Сказали, что он отравился грибами. Как видите, причина весьма заурядная.

— Это точно? — У меня плохо получилось скрыть разочарование. — Уголовное дело не было возбуждено?

— Не было оснований для его возбуждения, — чуть помолчав, сказал Юрий, — мама настаивала, но ничего криминального не нашли. Сергей был ее любимым сыном. Она всю жизнь Анну винила в его смерти. Собственно, поэтому наши пути и разошлись.

Значит, запрос на возбуждение уголовного дела все-таки был.

Поиски криминальной вдовы я решила начать с конца, а именно с того момента, как Анна Алексеевна снова стала свободной женщиной. Если Юрий прав, то заявление его матери должно сейчас храниться в архиве прокуратуры.

Разрешение на работу в пыльном прокурорском прошлом я поспешила достать у Андрюхи, чья карьера стремительно пошла в гору по партийной и государственной линии обеспечения правопорядка. Чем конкретно занимался Андрей Мельников, никто не знал, но Киря не упускал случая ввернуть в разговор шутку про то, как бывший стажер превзошел наставника.

Через час я подъезжала к городской администрации. Мне навстречу, важно приосанившись, не торопясь, шел мой бывший однокурсник:

— Ты что-то совсем пропала, — просиял он, — в отпуске, что ли, была?

— Что-то вроде того, — согласилась я, — а ты делаешь успехи. Поздравляю!

— Ой, не глумись хоть ты, — отмахнулся Андрей, — меня прокурорские и так поедом едят. Тебе в архив зачем? — Он протянул мне пропуск.

— Помнишь, про банду Минца читали в академии? Так вот, ищу его вдову.

— Тогда удачи. — Мужчина поднял руку верх. — Заскакивай в гости в выходные, что ли? Тут Киря всех собирает на закрытие летнего сезона, ты уж появись, имей совесть.

Вместо ответа я просигналила ему. Впереди меня ждала работа, по которой я основательно успела соскучиться.