Бывших любовниц не бывает

Марина Серова, 2014

Частный детектив Татьяна Иванова расследует дело о гибели мелкого предпринимателя Никиты Говорова, сгоревшего в собственном гараже. Первым кандидатом на роль подозреваемой в убийстве является вдова – Светлана Говорова. Мать Никиты с яростью обвиняет в смерти сына невестку, но можно ли верить словам свекрови, для которой Светлана долгие годы была врагом номер один? Иванову многое смущает в этой лежащей на поверхности версии. Долгий опыт работы частным детективом подсказывает ей – не все так просто и очевидно в этом крайне запутанном деле…

Глава 2

И тут я увидела, как в зале появилась Светлана. Я узнала ее сразу, она была очень похожа на свои фотографии, которые показывала мне ее свекровь, Вероника Станиславовна. Парочку снимков я прихватила с собой домой.

Света вошла в зал походкой деловой женщины. Она была одета в строгий голубой костюм из легкой летней ткани, в руках держала белую сумку в цвет белым туфлям на высоком каблуке. Прическа мадам Говоровой просто кричала о том, что ее только что сотворил мастер-кутюрье в дорогом салоне, украшения — серьги и бусы из камня синего цвета — как нельзя лучше гармонировали с голубой тканью костюма. Окинув зал быстрым цепким взглядом, Света прищурилась, небрежно кивнула бармену и, развернувшись, скрылась в небольшом холле, отделявшем обеденный зал от входа.

— Видала? — спросил меня Вадим. — Новая хозяйка!

— Да, новая метла… Хорошо бы поговорить с ней.

— Поговори, поговори, — усмехнулся следователь.

— А что, и поговорю! Компанию мне составить не хочешь?

Вадим посмотрел на меня с недоумением:

— Ты думаешь, я не говорил? Ну, то есть не допрашивал ее?

В этот момент к нам подошла официантка, поинтересовалась, не желаем ли мы что-нибудь еще, и, приняв заказ на ягодный десерт, незаметно испарилась.

— Ну, если ты уже беседовал с нашей подозреваемой, — сказала я, — можешь пока наслаждаться пирожными, а я, пожалуй, прогуляюсь.

Я вытерла рот салфеткой, встала из-за стола и вышла в холл. В нем было несколько дверей. Я взялась за ручку той, на которой было написано «Служебное помещение», и дернула ее. За дверью оказался небольшой тамбур, там располагались еще три двери. «Директор» — красовалась на одной из них табличка с золотыми буквами. Ага, это то, что мне нужно.

Светлана подняла голову и посмотрела на меня изучающим взглядом. Кабинет ее был не особенно большим, но шикарным: супермодный стол с компьютером и крутящимся красным кожаным креслом возле него, два больших глубоких кресла — черные — напротив стола, тумба с телевизором и стопкой разноцветных папок. Окно было закрыто голубыми — в тон ее костюма — жалюзи, над ними белел кондиционер. Откуда-то доносилась приятная музыка.

— Вам чего? — холодно и не особенно дружелюбно осведомилась мадам Говорова, взглянув на меня исподлобья.

А она не очень-то вежлива! Или смерть мужа на нее так подействовала? Однако пора нам познакомиться, а заодно и преподать урок хороших манер этой фифе.

— Здравствуйте, — для начала сказала я.

Она посмотрела на меня удивленно, словно впервые услышала это слово, но тем не менее не удосужилась ответить на мое приветствие. Да, похоже, у дамочки проблемы с общением.

— Я тут решила перекусить в вашем кафе…

— Вас что, плохо обслужили? Или обсчитали? — перебила меня хозяйка кабинета.

Да, хорошим манерам в детстве ее, похоже, не учили.

— Насчет последнего ничего утверждать не могу, я еще не платила за свой заказ, — как можно более вежливо ответила я, — а обслуживание у вас — просто высший класс! Здесь претензий у меня нет.

— Все претензии — менеджеру, официанты его для вас пригласят, — отрезала дамочка, похоже, среагировав только на слово «претензии».

Кажется, мне пора представиться. Но едва я открыла рот, как вдруг в кабинет вбежала, нет, просто ворвалась женщина — не очень молодая, лет сорока трех — сорока пяти, в бежевом брючном костюме, с растрепавшимися волосами. Она была чем-то сильно возбуждена, на ее щеках пятнами рдел румянец.

— Светлана! Э-э… Светлана Юрьевна! Вы что, меня увольняете?!

Мне показалось, что женщина была на грани истерики. Мадам Говорова недовольно поморщилась и покосилась на меня, видно было, что ей очень не хочется устраивать корпоративные разборки в присутствии постороннего человека.

— Лариса, зайди попозже, — тихо, но твердо сказала она.

— Попозже?! Так я уволена или нет? Бухгалтерша сейчас выдала мне такое!..

— Я же сказала, зайди позже! — практически рявкнула хозяйка на эту даму.

Та, как мне показалось, всхлипнув, выскочила за дверь.

— Так я не поняла, что вы хотели? — вновь воззрившись на меня, спросила Светлана, всем своим видом давая понять, что я отнимаю у нее драгоценное время и вообще я тут лишняя.

— Я — частный детектив Татьяна Иванова, — представилась я наконец, протянув хозяйке кабинета удостоверение.

Та взяла его, изобразив на лице явное удивление, бегло прочитала и вернула мне.

— И что с того? Скидок частным сыщикам мы не делаем…

— Меня наняла ваша свекровь, Вероника Станиславовна…

— Ах, вот оно что! — усмехнулась Света, сощурив глаза, и откинулась на спинку кресла.

— Может быть, вы все-таки предложите мне присесть?

— Вы что, хотите меня допросить?

— Допрашивают в полиции, а я могу только предложить вам побеседовать со мной, — уточнила я.

— Но, насколько мне известно, я могу и отказаться от этой беседы, — она с нажимом выделила слово «беседа», а я все еще оставалась стоять.

Интересно, ей что, нравится, когда перед ней торчат, вытянувшись в струнку, как перед большим начальником? При этом она сидит в своем кресле, как какой-нибудь министр, поигрывая дорогой красивой ручкой.

— Да, вы можете отказаться, — подтвердила я, — но я не советую вам делать этого.

Последнюю фразу я произнесла таким тоном, чтобы эта заносчивая фифа наконец поняла: ей все-таки лучше поговорить со мной. Иначе…

— Вы что, угрожаете мне? — вскинула она красивые, аккуратно подведенные брови.

— Боже сохрани! Просто всегда лучше поговорить с частным сыщиком, чем, например, давать показания следователю.

— Что ж, садитесь, — едва заметно усмехнувшись, Света кивнула на одно из кресел, стоявших напротив ее стола, — хотя дать показания следователю мне уже посчастливилось.

Я опустилась на мягкое сиденье.

— Я даже знаю, о чем пойдет разговор, — улыбнулась она. — О моем покойном муже, не так ли?

Я кивнула.

— Она сказала вам, что это я убила его, что я — такая-сякая тварь, недостойная ее мальчика… Ну, в общем, понятно.

— Вероника Станиславовна действительно наняла меня расследовать убийство ее сына. И вы правы, она считает, что это сделали вы…

Света перебила меня:

— Да кто бы сомневался! Я убила! Нет, мне это нравится! А то, что я, такая молодая, осталась без мужа, без сильного плеча, без кормильца, без поддержки…

— Но ведь вы с ним, насколько мне известно, ругались…

Она вновь перебила меня:

— Ругались?! Вот наглая баба! Нет, так врать, так подло оболгать меня!.. Мерзавка! Старая маразматичка! Я восемь лет прожила с ее сыном, а она… Неблагодарная тварь! Я ему стирала, готовила, гладила рубашки, вылизывала все в доме, наводила чистоту… Вы не представляете, как он любил чистоту!.. «Ругались»! Это ложь, слышите! Все, что наговорила вам эта старая идиотка, — ложь! Мы с Никитой любили друг друга, иначе, сами понимаете, не прожили бы столько лет вместе. Как вы думаете, что ему стоило развестись, если бы его что-то не устраивало? Сейчас, вон, некоторые богатенькие чуть ли не каждый год меняют жен — даже чаще, чем перчатки. А мы с Никитой жили нормально. И не ругались, а так, спорили иногда, но это в каждой семье бывает. Вы знаете такие семьи, где все идет гладко, где муж и жена не спорят о всяческих житейских мелочах?

Я кивнула, давая понять, что согласна с ее доводами.

— А вот говорят, что вы сами хотели бизнесом заниматься?

— Это, разумеется, вам тоже сказала моя свекровушка? Ну, хотела, и что?

— А ваш муж как к этому относился?

— Да никак! Ну, хотела, ну, побеседовала с ним пару раз на эту тему. Он отмахнулся: сейчас, мол, некогда, кафе раскручивать надо, сами понимаете, новое заведение, это много сил и времени требует. А вот когда, говорил, раскручу его, налажу там все, свободного времени будет, мол, у меня побольше, тогда научу тебя, будешь там управляющей.

— Вот как? Он хотел сделать вас управляющей?

— А вы что думали? Знаете, как трудно одному за всем уследить? Я это по себе поняла. Сейчас лично во все вникаю — господи, просто голова идет кругом! Как он, бедненький, мог один со всем этим справиться?!

— А нанять опытного управляющего, или помощника, или зама он не хотел?

— Управляющего? Да вы что? Скажете тоже… Чтобы он все здесь разворовал? Нет, Никита говорил, что он никому не доверяет, что надо все делать самому… Ну, то есть самим… Да, он обязательно приобщил бы меня к бизнесу, сколько раз жаловался, что трудно ему одному, замотался он совсем. У него ведь были наполеоновские планы: он хотел еще и склад открыть. Говорил, очень это прибыльное дело! А еще — мойку завести хотел… Я имею в виду — мойку для машин… Разве он один все это потянул бы? А у меня как-никак высшее техническое образование… Да и потом, жена у мужа воровать не будет, семейный бизнес тем и хорош, что денежки в один карман текут, дело-то общее.

Я кивнула:

— А пока что он на курсы вас посылал.

— Курсы? Какие курсы?

— Кулинарные и кройки-шитья.

— Это вам тоже моя свекровушка напела? Такое ощущение, что она жила в нашем доме! Или у замочной скважины день и ночь торчала, подслушивала. Нет, она правда маразматичка. Я давно поняла: по ней психушка плачет. Вы ее больше слушайте, она вам еще и не такое напоет!

— То есть на курсы муж вас не посылал?

— Он не посылал, я сама записалась, слышите: сама! Чтобы уметь хорошо готовить и шить. Мало ли, в хозяйстве всякое умение пригодится. Я даже однажды блузку себе сшила. Сама!

В голосе Светы прозвучала такая неподдельная гордость!

— Блузка — это хорошо, — согласилась я. — И вообще, отлично это, когда в доме есть хорошая хозяйка, когда там царит чистота, порядок и уют, а она и сготовит, и…

— Это вы к чему? — насторожилась дамочка. Брови ее поползли к переносице.

— Да так… Я вот, к примеру, терпеть не могу готовить и шить. Просто ненавижу! У меня, верите, даже иголки в доме нет, а если что-то порвется, я сразу к портнихе бегу. А готовлю только полуфабрикаты.

Света посмотрела на меня с каким-то сочувствием, как бы говоря: я тебя так понимаю! Но вслух ничего не сказала.

— Извините, а почему у вас детей не было? — осмелилась я задать новый вопрос.

— Детей? — искренне удивилась она. — А при чем тут дети?

— Ни при чем, абсолютно ни при чем. Просто я подумала: вы восемь лет были женаты, срок-то немаленький, а вот детишками не обзавелись. Одна моя подруга ровно через пять месяцев после свадьбы родила, а теперь второго ждет, а ведь всего два года, как они поженились.

— А мы с детьми не торопились. Да. Мы к этому вопросу серьезно подходили, решили сначала друг к другу присмотреться, а то, вон, некоторые поженятся, детей настругают целую кучу, а потом по судам бегают, этих детей и имущество делят, спектакли перед судьями устраивают. Нет, мы хотели все как следует обдумать, просчитать… Да и потом, как бы я и детей, и дом тянула? Муж целыми днями в делах, а мне одной этот воз тянуть — извините! Я — женщина, а не ломовая лошадь.

Света презрительно скривила губки, погладила крупные бусины, украшавшие ее шею.

— Но ведь можно было бы няню нанять или домработницу. Вам в помощь. В конце концов, у вас есть свекровь — профессиональный воспитатель, которая, думаю, просто спала и видела внуков…

— Да, мы об этом, представьте, думали. Но уж так получилось: не успели… Если бы мужа не убили, со временем, я думаю, даже очень скоро, мы обязательно завели бы ребенка.

Она грустно вздохнула, всем своим видом давая мне понять: она очень сожалеет о том, что нет у нее детей. Однако что-то говорило мне, что это ложь. Вздох вздохом, а в глазах ее не было печали.

— То есть вы все-таки планировали иметь детей?

— Ну, разумеется! Как же без детей?.. У вас еще есть вопросы? — неожиданно холодным тоном спросила Света. — А то у меня дел невпроворот, мне еще кучу звонков надо сделать.

— Вопросы? Да, я вот что еще хотела спросить: как вы думаете, кто убил вашего мужа?

Она посмотрела на меня как на ненормальную:

— А я откуда знаю?! Нет, мне это нравится: я должна знать убийцу! Да если бы знала, этот подонок, эта мразь давно сидела бы в СИЗО, или как там теперь это называется.

— Ну а все-таки? Никого не подозреваете? Ведь вы были его самым близким человеком.

— Нет, никого я не подозреваю. Но думаю, что это сделал какой-то сумасшедший, — вновь нахмурила бровки Света.

— Почему сумасшедший? — искренне удивилась я такому неожиданному предположению.

— Ну как почему? Вот так взять — и ни с того ни с сего сжечь человека! Идиотизм.

— Ни с того ни с сего? А если у кого-то был мотив? — продолжала настаивать я.

— Господи! Да что вы от меня-то хотите?! Ну, может, и был у кого-то мотив, я-то откуда об этом знаю?! Одно могу сказать: характер у моего мужа был ангельским, он, насколько мне известно, никогда ни с кем не ссорился. За что его убивать?

— А конкуренты?

— Конкуренты? Ну-у… Я не знаю, может, у него и были стычки с конкурентами, но мне об этом ничего не известно. Но уверяю вас: если бы было что-то серьезное, он обязательно поделился бы со мной.

И мне даже хочется в это верить, подумала я. А вслух сказала:

— Ну, что ж, пожалуй, у меня вопросов больше нет.

Я встала.

— Вот и хорошо, — почти радостно выдохнула она, — а то мне еще кучу звонков надо сделать… Бизнес — такое дело: он безделья не терпит.

Я направилась к двери.

— Скажите, — я вдруг резко повернулась к Свете, — а в тот день, вернее, ночь, когда ваш муж… ну, когда случилось несчастье, где вы были?

Казалось, мой вопрос вывел ее из себя.

— Господи! Где я была?! Полиция меня об этом все спрашивала-спрашивала, теперь вы о том же! — сорвалась на крик Света. — В клубе я была, ясно вам? В ночном клубе! И у меня, к вашему сведению, свидетели имеются. Меня друзья в клуб пригласили, две пары моих друзей. Только я одна и была, потому что мой муж в тот день допоздна работал. Ясно?

— Ясно, чего ж тут неясного. А телефончики друзей можно? — тихо и спокойно спросила я и достала мобильник.

— Какие телефончики? — опешила Света.

— Номера телефонов этих ваших друзей, с которыми вы в клубе были.

— А вам-то зачем? Я в полиции уже все сведения дала.

— Так то — полиция. Мне бы тоже с этими людьми поговорить…

Света взорвалась:

— Что? И вы будете их доставать?! Они, между прочим, серьезные деловые люди, они не в бирюльки играют, у них тоже бизнес! Все, ваше время вышло, всего доброго!

Я так поняла, что этими словами Света выставляет меня из своего кабинета. Я попрощалась с ней и закрыла за собой дверь.

«Так-так, — думала я, шагая в обеденный зал, где меня ждал Вадим. — А дамочке-то явно не понравились мои вопросы! Надо будет дома все это хорошенько обдумать».

Вадим сидел за столом в гордом одиночестве и скучал. Перед ним стояли пустые чашки и тарелочка с крошками от пирожных и десерта: он съел и выпил все, и свой заказ, и мой. Бедненький, это он наверняка от тоски по мне.

— Ну, что, как тебе беседа с подозреваемой? — ехидно спросил Ложкин, едва я опустилась на свой стул.

Я многозначительно посмотрела на пустые чашки, давая понять, что вообще-то тоже была бы не прочь выпить кофе, но старший лейтенант не заметил моего горестного взгляда. Или сделал вид, что не заметил.

— Подозрительная дамочка, и мотив у нее — ого-го!

— Мотив у нее есть, не спорю, но возможность… Не могла она мужа заказать, не могла, — вновь стоял на своем Вадим. — Я же говорил: своих денег у нее не было, а нанять киллера за «десятку» (допускаю, что такая сумма на руках у нее могла быть), извини, это нереально.

— Иногда и за две тысячи убивают, не то что за десять, — возразила я, — могу привести пример из собственной практики. Один конченый алкаш…

Но мой собеседник беспардонно перебил меня:

— Приме-ер? Ой, я тебя умоля-яю! Я тебе тоже столько примеров могу привести! У меня такой опыт разыскной работы!.. В смысле розыска убийц и раскрытия особо опасных преступлений! А эта Светлана… нет, конечно, ей, как никому другому, выгодно, здесь я согласен, но возможности… Танечка, возможности нельзя сбрасывать со счета.

— Вадим, а ты заметил, что бармен назвал Никиту просто по имени, а хозяйку — по имени-отчеству?

— Заметил.

— И когда он говорил про Светлану, как-то запнулся…

— Заметил.

— А почему, как ты думаешь?

— Откуда я знаю? Делать мне больше нечего, как эти ребусы разгадывать! Не о том ты думаешь, Танечка. Поверь мне, опытному следователю: фигня все это. Я в смысле того, как бармен хозяйку называет.

— Да? А что — не фигня?

— Уби-ийцу искать надо, вот что главное! — назидательно выдал старший лейтенант.

— Да ты что?! — «изумилась» я. — А я-то, недотепа, думала, чем бы мне заняться в ближайшую неделю! Спасибо, что подсказал.

— Во-от, — протянул Вадим, подняв указательный палец к потолку. Сарказма в моем голосе он, естественно, не уловил. — Хорошего наставника тебе не хватает. Опытного… Кстати, по-моему, нам надо расплатиться и двигать отсюда. Кофе мы уже выпили… Я пока в туалет загляну… Короче, встретимся на крыльце.

С этими словами Вадим быстро поднялся и направился к выходу. Мне ничего иного не оставалось, как расплатиться с официанткой и освободить столик. Мой кавалер ждал меня на крыльце.

— Танечка! Как насчет того, чтобы я проводил тебя до дома?

— Спасибо, я и сама дорогу знаю, — не особенно любезно ответила я, все еще злясь на Ложкина.

— Но со мной-то дорога веселее будет, а?.. Кстати, ты, надеюсь, живешь одна?

— Зря надеешься. С мужем.

— С му-у-ужем?! Н-да… Ты меня разочаровала, с мужем, это, конечно, не очень… Что ж меня Мельников не предупредил?.. И что, сейчас он дома, твой муж? Не в командировке, не на работе?

— Дома, — отрезала я, направляясь к своей машине, ожидавшей меня на стоянке рядом с кафе.

Ложкин бросился догонять меня.

— Печально, — вздохнул он на ходу, но тут же встрепенулся, — а может, скажешь ему, что у тебя срочное задание? Что тебе надо последить за преступником и ночевать ты не придешь?

— Да? И где же я, по-твоему, буду ночевать?

— А тут недалеко есть маленькая, но очень уютная гостиница… Недорогие номера…

— Терпеть не могу гостиниц! — фыркнула я. — Тем более дешевых.

Я сняла машину с сигнализации и взялась за ручку дверцы.

— Не провожай меня, Вадик: у меня муж ревнивый, к тому же он мастер спорта по дзюдо. И спасибо за кофе, — с издевкой добавила я, садясь за руль.

— Да пожалуйста, — пробормотал растерянно старший лейтенант, отходя от машины.

— Иди ищи хулиганов, убивших Говорова! — крикнула я в открытое окно и быстро выжала сцепление.

Дома я первым делом включила кофеварку. Если уж не довелось мне попить хорошего кофейку в приличном заведении, так и быть, попью его дома. Вскоре я сидела на диване с чашкой дымящегося напитка и зажженной сигареткой и пыталась переварить в голове все, что мне удалось узнать сегодня, в первый день моего расследования.

Итак. Мой друг Андрюша был прав: следователь, ведущий дело Говорова, субъект весьма нерадивый, хотя и похож на артиста Егора Бероева. Такое впечатление, что ему расследование на фиг не нужно, он для себя уже все решил: вдова — не при делах, и он ищет каких-то мистических хулиганов. Если ищет, в чем я лично сомневаюсь. К тому же он жуткий жмот, халявщик (сходил в кафе за мой счет!) и вообще придурок. Это же надо — пытаться затащить девушку в гостиницу на ночь в первый вечер знакомства! Идиот. Как только таких в органах держат?! Впрочем, мне на него чихать, моя задача — найти убийцу Никиты Говорова или человека, заказавшего это преступление. Заказавшего… Да, все это похоже на классическую «заказуху», хотя Ложкин и уверял меня, что убили бизнесмена уличные хулиганы, а вдова — что это сделал некий сумасшедший. Но что-то непохоже, чтобы душевно нездоровый человек зачем-то, прогуливаясь ночью у гаражей, взял да и поджег первый попавшийся бокс. Так, от нечего делать, для развлечения.

Я отпила еще немного кофе, затянулась сигареткой. Так-так… На повестке дня у нас — первый подозреваемый, которого мне сегодня посчастливилось лицезреть воочию: вдова. Вдова, вдова, запасай дрова… А что дала нам первая беседа со Светой, а, Татьяна Александровна? А дала она нам вот что: у меня сложилось впечатление, что эта мадам не особенно убита горем. То есть, конечно, она не выглядит веселой и беспечной: анекдотов не травила и в пляс не пускалась, но и черных кругов под глазами и бледности лица я у нее что-то не отметила. Одета модно, причем не в траур, плюс — прическа, макияж… Конечно, можно объяснить это тем, что у нее бизнес, партнеры, ей марку надо держать и все такое… Но буквально через две недели после смерти мужа — страшной смерти! — выглядеть так, словно ты идешь на прием во французское посольство…

Ладно, оставим внешний вид нашей дамочки целиком и полностью на ее совести и рассмотрим ее поведение. Углубимся, так сказать, в ее сущность.

Нет, не понравилась мне Света, вот как хотите, а что-то в ней меня настораживало. Помню, как-то давно моя соседка похоронила мужа, примерно в таком же возрасте, так она полгода практически из дома не выходила, все плакала, по своему благоверному убивалась. И долго одевалась во все черное и выглядела так, словно перенесла тяжелейшую операцию. Подруги теребили ее, стараясь возвратить женщину к жизни. Разумеется, не все способны так переживать личное горе, но вот Свету, к примеру, и теребить не надо, она и так выглядит, словно с курорта вчера приехала. А что это значит, Татьяна Александровна? А это значит, что мне придется Светочку разрабатывать, следить за ней, шерстить ее окружение. Вполне возможно, что моя заказчица права и эта дамочка заказала мужа — в счет будущего наследства. А что? Сейчас-то у нее открыт доступ к деньгам, она могла расплатиться с исполнителем именно теперь.

И еще, мне не понравилось обращение Светы с некой Ларисой, ворвавшейся в ее кабинет во время нашего разговора. Нехорошо Света обошлась с Ларой, накричала на нее, тыкала ей, хотя та старше Светланы лет на десять, думаю, даже больше, говорила хозяйке «вы».

Надо завтра прямо с утра поехать в кафе, найти там эту тетку и поговорить с ней. Женщина, кажется, сильно обижена на новую хозяйку, наверняка выложит в сердцах что-нибудь стоящее. А пока — позвоню-ка я моему другу, Мельникову, и поблагодарю за то, что он свел меня со следователем. Заодно и пожалуюсь ему, что не очень-то ценные сведения выдал мне старший лейтенант. Я потянулась за трубкой.

— Андрюша? Не спишь?

— Как видишь. Вернее, именно так и слышишь. Ну, что там у тебя?

— Хотела поблагодарить тебя за знакомство с господином Ложкиным.

— И как он тебе? — в голосе моего друга послышалась усмешка.

— Боюсь ошибиться, но, по-моему, он практически не занимается делом погибшего Говорова. Решил, что убили Никиту какие-то мистические хулиганы, хотя там явно не все так просто. А когда я спросила, ищет ли он этих хулиганов, твой Ложкин нехотя ответил: мол, разумеется, ищет, но при этом весь его вид говорил о том, что в этом деле он едва ли шевелит пальцем.

— Угадала, мать. Ложкин наш — обыкновенный сачок.

— А почему же он не торопится дело раскрывать?! — возмутилась я. — Ему по шапке не дадут за это?

— А оно ему надо? У него родной дядя в органах — высоко сидит, далеко глядит…

— Понятно, — вздохнула я обреченно, — значит, реальной помощи от него не жди.

— Ну, не все так страшно, — поспешил успокоить меня Андрюша. — Если хочешь получить от него хоть какую-то помощь, познакомься с ним поближе.

— Что?! — возмутилась я. — Поближе?! Это в каком же смысле, Мельников?

— Да ты чего кипятишься-то, Тань? Я ничего плохого не имел в виду…

— А ты знаешь, что твой Ложкин пытался затащить меня в какую-то дешевую гостиницу? А перед этим перекусил в кафе за мой счет! Ты что, прикажешь мне спать с этим уродом за какие-то сведения, причем еще неизвестно, получу ли я их от него или нет?

— Остынь, мать. Хочешь совет?

— Надеюсь, бесплатный, — съязвила я.

— Абсолютно. Намекни этому придурку, что тебе удалось кое-что раскопать и твои сведения для следствия очень ценны.

— Со временем так и будет, — уверила я моего друга, — сведения-то я накопаю, целый огород, можешь не сомневаться.

— Вот! Если он узнает, что ты кое-что нарыла такое, чего нет у него, он тоже начнет выдавать тебе ценную информацию. Ложкин страшно ленив, добывать данные ему ох как не хочется! Он любит прохлаждаться в кабинете…

— Как же он дела сдает? — удивилась я.

— Чаще всего за него работают другие… Да и потом, ему не делают выговоров, он же у нас — протеже высокой персоны, он здесь временно, ждет повышения.

— Небось побежит наверх по служебной лестнице семимильными шагами.

— Да, думаю, он уже и штаны себе крепкие прикупил, чтоб не порвались от бега. Это тем, кто работает, думать о повышении некогда: мы все в делах, а такие, как Ложкин… Говорят, дядя его — генерал у нас в органах, папа — известный адвокат, мама — нотариус или типа того… Старшей его сестры муж — крупный бизнесмен…

— Понятненько. Значит, ваш Ложкин родился с серебряной ложкой во рту, кажется, так про таких говорят.

— Этот, наверное, родился с золотой, — буркнул Мельников.

— Скорее всего… Ладно, Андрюша. Спасибо за ценный совет, я обязательно воспользуюсь им.

— А водить Вадика по кафешкам, боюсь, тебе все-таки придется: он это дело любит, при этом платить — никогда!

— Да уж, нечего сказать, повезло мне, — проворчала я.

— Это не повод, чтобы впадать в черную хандру, мать, помни о том, что Ложкин в твоей жизни — явление временное.

— И это успокаивает. Ладно, Андрюша, время позднее, а тебе, я знаю, рано вставать. Спокойной ночи!

— И тебе…

Я положила трубку и вернулась к своим мыслям. Так, что мне еще предстоит сделать, кроме беседы с Ларисой? Надо бы найти подруг Светы, возможно, расскажут о ней что-нибудь интересное. Подруги (по опыту знаю) — носители ценной информации. Кто мне в этом поможет? Ложкин? Вряд ли. Он-то Свету не подозревает, ему ее подруги на фиг сдались. А вот свекровь… Да, клиентка могла что-то о них знать. Позвоню-ка я ей завтра, расспрошу насчет подруг Светланы.

А теперь — спать, время действительно позднее, пора дать своим мозговым извилинам и организму в целом заслуженный отдых.

Утром я проснулась в половине девятого и ощутила, что отлично отдохнула за ночь и голова у меня свежая. Быстренько размявшись с гантелями, я приняла контрастный душ и отправилась в кухню. Намазывая масло на хлеб, я продолжала думать о новом деле. Интуиция подсказывала мне, что обязательно надо найти женщину из кафе по имени Лариса. Причем срочно, прямо с утра…

Через четверть часа я уже натягивала джинсы и майку, а еще через пять минут садилась в свою «девяточку», чтобы отправиться в кафе, где мы с Ложкиным вчера пили кофе. Вернее, пил его только Ложкин, но это, в общем-то, неважно. Не думаю, что новая хозяйка заявится на работу с утра пораньше, так что у меня есть шанс застать там ее работников одних. Эх, зря я не познакомилась с Ларисой еще вчера! Вдруг Светлана ее действительно уволила и она больше не придет на работу? Тогда мне предстоит ее разыскивать, а это, что ни говори, — потерянное время.

Но я напрасно волновалась: Лариса встретилась мне в дверях. Она пулей вылетела на крыльцо, короткие светлые волосы ее были растрепаны сильнее вчерашнего, мокрые глаза покраснели, а щеки рдели, как спелые помидоры. Мы столкнулись, она автоматически пробормотала: «Извините» и попыталась сбежать по ступеням вниз, но я окликнула ее по имени. Женщина повернулась и удивленно посмотрела на меня.

— Это мне?

— Да. Вас все-таки уволили?

— Уволили… Подождите, а вы откуда знаете? Вы кто?

— Я вчера была в кабинете Светланы, когда вы зашли к ней, а она вас выставила. Лариса… извините, не знаю вашего отчества…

— Сергеевна.

— Лариса Сергеевна, нам бы надо поговорить. Я — частный сыщик…

Я коротко объяснила ей, чем я занимаюсь.

— Слава богу, хоть кто-то расследует это дело! — сказала женщина, прерывисто вздохнув. — А то следователь, сопляк, кажется, только вчера школу окончил. Что уж он может расследовать?

— Ложкин?

— Не помню я его фамилии, молодой такой, говорит противно, слова растягивает… Одним словом, придурок.

— Ложкин… Лариса Сергеевна, где нам было бы удобно поговорить? Мне просто необходимо задать вам несколько вопросов. Кстати, вы не торопитесь?

— Теперь уже нет… Давайте пройдем вон туда, в скверик, народу там сейчас немного…

Мы сели на лавочку в тени раскидистой липы, Лариса сбросила туфли, поставила на них ноги, пробормотав: «Как жмут, заразы!», вынула из сумочки пачку сигарет. Я покосилась на нее. Ей было лет сорок пять, худощавая, одетая, как и вчера, в бежевый брючный костюм; минимум косметики на усталом лице, чуть тронутом первыми морщинками.

— Надеетесь найти убийцу Никиты? — начала она разговор, щелкнув зажигалкой.

— Найду, — уточнила я.

— Найдите! Хороший был человек, царствие ему небесное. Жалко его! Эта дура теперь все дело развалит…

— Вы о Свете?

— О ком же еще! Ни хрена… извините… Ни фига не шурупит в бизнесе, а туда же! Не успела прийти, как с порога объявила: называйте, мол, меня просто — Светлана Юрьевна! Видали барыню? Я с Никитой с самого первого дня работала, он таким зазнайкой не был, простой мужик, все его по имени называли и при этом, заметьте, уважали. На людей никогда зря не кричал, справедливый был, честный, слово держал. Обещал премию дать — давал. Обещал кому-то отпуск или отгулы — тоже давал, даже если работать было некому, находил резервы…

— Вы у него кем работали?

— Начинала-то я как бухгалтер, когда у него еще только первая кафешка открылась, на Весенней. Там помещение совсем маленькое было, всего-то три столика умещалось. Этот бизнес Никита у одного алкаша купил, причем практически за бесценок…

— У алкаша? — удивилась я.

— Да. Прежний хозяин спился, у него какое-то несчастье случилось… Короче, допился он до того, что все развалил, кафешка его пришла в упадок, вот он и выставил заведение на продажу, а Никита прочитал объявление в газете — и купил. Поваром он мою маму взял, она так готовит — пальчики оближешь, хотя на кулинара никогда не училась. Это я ее Никите порекомендовала, и он не пожалел, что взял ее, потом еще сто раз «спасибо» мне сказал. Так мы и начинали — втроем: вместе помещение убирали после работы, вместе в налоговую службу бегали, вместе поставщиков искали, связи налаживали. За пару месяцев смогли кафе таким уютным местечком сделать! Аквариум, цветы, занавесочки, как дома, в клеточку, с оборкой… Мы с мамой сами их шили. К нам люди и повалили, тесно стало. Со временем я другое помещение подыскала, побольше, зато к центру поближе. Никита сомневался: осилим ли? Аренда дороговата. Мы с мамой его уговорили: осилим! День и ночь работать будем, раскрутим такое кафе!..

— Раскрутили?

— Еще бы! Правда, больше полугода вкалывали как негры. Пришлось еще людей набрать: столиков-то было уже шесть, и не таких маленьких, как в старом помещении. Зато клиентов — хоть отбавляй! Дело в том, что это кафе находится в одном здании с гостиницей. Она небольшая, там всего-то номеров двадцать — двадцать пять, зато постояльцы к нам и обедать, и ужинать бегали, у нас же очень вкусно и недорого. Для мамы моей в кухню помощницу взяли, опять же, официантку наняли, бармена — мы там барную стойку установили, пришлось даже перепланировку сделать… А как нам это все интересно было, вы представить себе не можете! Я работала как проклятая, и не только как бухгалтер, но и вообще, как помощник директора во всем. Так работала, что даже о своем горе забыла.

— О каком горе?

Лариса грустно посмотрела куда-то вверх, на крону дерева, и протяжно вздохнула.

— Давно, больше десяти лет тому назад, еще перед тем, как я с Никитой работать начала, мои муж и дочка в аварии погибли. Пьяный придурок в них врезался, они с дачи на нашей старенькой «шестерочке» ехали, а он, гад, на самосвале… В лепешку их раздавил… Я тогда с ними на дачу не поехала: я беременна была вторым ребенком, токсикоз меня донимал просто жуткий, я в машине вообще ездить не могла. Осталась дома, ужин приготовила и прилегла. Не заметила, как уснула… А утром меня разбудил звонок из ГАИ: такие-то — ваши родственники? Погибли, говорят, ночью в аварии, приезжайте на опознание… Я тогда и ребеночка потеряла от сильного нервного потрясения. Долго лечилась, депрессия у меня была, жить не хотела…

— Никиту вы откуда знаете?

— Он с моим мужем работал, они не сказать, что друзья, но в одном отделе трудились, в хороших отношениях были. Вы не представляете, какое он участие в похоронах принял! А как меня утешал! Если бы не он… Хороший был человек, отзывчивый, сейчас таких не часто встретишь. Какая же сволочь его?.. Своими руками удавила бы…

— Значит, он вам предложил с ним работать?

— Да. Решил свое дело начать, ему бухгалтер требовался, а я тогда в одной фирме как раз бухгалтером и работала, опыт у меня имелся. Приехал Никита ко мне домой, стал уговаривать, хватит, мол, на диване лежать, в потолок пялиться, твоих близких уже не вернуть, жизнь продолжается, иди ко мне работать… Да я не знаю, что бы я делала без этого кафе! Повесилась бы, у меня тогда постоянно такие мысли были. И мама бы моя тоже умерла от горя… А Никита нас вытащил тогда, в прямом смысле слова, и ее, и меня. Разве такое забывают?! Он мне стал как родной, как младший брат, в сыновья-то, сами понимаете, он не совсем мне годился. Вот если бы еще чуть помоложе был…

— А Светлана этого не знала?

— Светка? Откуда?! Она о его делах вообще ничего не знала, он ее не посвящал, — деликатно выпуская дым в сторону от меня, невесело усмехнулась Лариса Сергеевна.

— Почему?

— Говорил, нет у нее коммерческой жилки, нет нужной работоспособности, и с людьми она как-то не очень ладит… Она же часто конфликтовала со всеми подряд, он мне сам говорил. А потом, Никита домой приходил отдыхать от работы, зачем же ему в собственной кухне производственное совещание устраивать? Он с нами советовался, со специалистами.

— А почему вы теперь не бухгалтер?

— После того как Никита второе кафе открыл, то, где вы вчера со Светкой встречались, он меня оставил в старом, а сюда взял другого бухгалтера. Поверьте, трудно два предприятия тянуть, документации много… Вот мы, чтобы не путаться…

— А Света, значит, вас уволила. Почему?

— Вы будете смеяться, но она меня ревновала! И не как женщина женщину, я ведь Никиты намного старше, да и не первая я красавица на свете, как видите. А ревновала она меня к работе: ее муж со мной во всем советовался, а не с ней. Дура она, вот что я вам скажу! Редкая дура. Другая радовалась бы, что у ее мужа есть такой помощник и финансовый консультант. Что, разве не так, ска́жете мне? Я ни одного плохого совета Никите не дала ни разу, мы все деньги с умом вкладывали, даже смогли скопить столько, чтобы второе кафе открыть. Он ведь в кредит тогда взял совсем небольшую сумму. А еще я советовала ему один склад выкупить, разделить его на секции и сдавать их мелким оптовикам в аренду. Это очень выгодно, поверьте! А Светка бесилась оттого, что Никита по всем финансовым вопросам советовался со мной, постоянно звонил мне, я ведь не только бухгалтером в первом кафе была, я же говорю, я — его помощник во всем… Была… Меня тоже все наши уважают, как и Никиту, по имени-отчеству зовут, я это говорю без ложной скромности. Когда Светка сюда заявилась и объявила, что теперь она здесь хозяйка, когда начала свои порядки устанавливать, я ей в глаза сказала: не с того ты, подруга, начала! Не в том суть, как тебя подчиненные называют, не тем ты авторитет себе делаешь. Здесь же все хорошо работает, здесь — отлаженный механизм, так не надо его по-своему переделывать, еще неизвестно, во что это выльется. Другой бы человек — умный — обрадовался, что ему совет дают, прислушался бы, а эта дура (иначе не скажешь!) затаила обиду. А теперь меня уволила — под предлогом того, что два бухгалтера — очень накладное дело, она, мол, решила одного оставить, зачем двум зарплату платить? Тогда почему же она уволила именно меня? Ведь у меня опыта больше… Нет, я не очень сильно переживаю, я работу найду, голова у меня на месте, но дело-то пострадает! Как она будет без меня работать?! Я же всю подноготную знаю, а она без меня пропадет, вот увидите.

— Я смотрю, она с вами не особо церемонилась: тыкала, называла вас просто по имени, а вы…

— Да черт с ней, мне по фигу, как она меня называла! Я не такая дура, чтобы на это обижаться. Пусть хоть бы Маруськой меня звала, я бы и внимания не обратила. Дело может пострадать, которое мы с Никитой своими руками построили с самого начала, от регистрации фирмы, от бизнес-плана, который я разработала…

Лариса отвернулась и, как мне показалось, всхлипнула, но через минуту взяла себя в руки и продолжила:

— Мне и коллектив жалко: здесь хорошие люди работают. Мы же с Никитой вместе их набирали, многие по моей рекомендации пришли как грамотные специалисты, а она… Теперь она все, все развалит!..

— Лариса Сергеевна, как вы думаете, кто мог убить Никиту? Кто вообще мог желать ему зла?

Она загасила окурок, поискала глазами урну и, не найдя ее, бросила его под лавочку. Подумала некоторое время и пожала плечами:

— Черт его знает! Наши работники — точно нет, он хорошую зарплату всем платил, никто не жаловался. Многие еще и благодарили его, потому что на прежних местах они получали меньше. Вот разве что конкуренты?..

— А что, были конкуренты?

— Как же без них, родимых! И были, и есть.

— Кто именно?

— В моем кафе, я имею в виду первое, при гостинице, оно на улице Котовского, хозяин гостиницы сделал Никите предложение — выкупить у него кафе.

— Вот как? — заинтересовалась я. — А зачем?

— Как то есть зачем? Чтобы владеть и гостиницей, и кафе. Это же двойная прибыль! Тем более все в одном помещении, даже входы рядом. А кафе уже раскручено, дает хорошие деньги.

— Что же Никита решил?

— Да он что, идиот? Зачем же продавать курицу, несущую золотые яйца? Отказал, естественно.

— И что хозяин гостиницы?..

— Ничего. Через некоторое время (кажется, через год) он сделал Никите повторное предложение, правда, теперь уже в более суровой форме. Но наш вновь ему отказал, и тоже в более суровой форме: он не любил людей непонятливых и назойливых.

— Так-так… Это весьма интересно и очень важно. Как зовут хозяина гостиницы, случайно не знаете?

— Почему же? Знаю. Один их разговор происходил при мне, Никита сказал, что у него от меня секретов нет. Лев Эдуардович его зовут, фамилию, правда, не помню.

— Спасибо и на том. Вы сообщили мне весьма ценные сведения!

— Да было бы за что меня благодарить… А вы, Татьяна, значит, этого Льва Эдуардовича подозреваете?

— Я сейчас всех подозреваю.

— И Светку?

— Всех.

Лариса Сергеевна задумалась.

— А что? — тихо сказала она. — Светка тоже могла это сделать, ведь она сейчас — королева! А была кем? Домохозяйкой. Кто о ней слышал, кто ее знал?.. Это, как у вас говорят, мотив.

— Спасибо, я учту. Лариса Сергеевна, вам есть что еще мне рассказать? Может, что-то интересное для моего расследования?

Женщина пожала плечами:

— Боюсь, больше ничего…

— Тогда вот вам моя визитка. Если вдруг вспомните что-то, по вашему мнению, важное — звоните в любое время.

Она взяла визитку и убрала ее в сумочку, а я записала на всякий случай номер ее мобильника. Встала со скамьи.

— Мне пора. Может, вас куда-нибудь подбросить? Я на машине…

Лариса отказалась:

— Нет, спасибо, я, наверное, прогуляюсь по городу, мне надо побыть одной, прийти в себя… Думаю, мою маму на днях тоже уволят: если уж Светка взялась чистить ряды, она не остановится… А вот мама-то работу точно не найдет: ей уже под семьдесят…