Бесценный мальчик

Марина Серова, 2021

Профессиональный телохранитель Евгения Охотникова получает необычное задание – сопровождать мальчика-скрипача в школу. На второй день ее работы там срабатывает пожарная сигнализация, поднимается суматоха, а ее подопечный оказывается заперт в музыкальном классе один. Когда Женя взламывает дверь, чтобы его спасти, она обнаруживает… что в классе никого нет. Чтобы восстановить репутацию, Охотниковой нужно найти мальчика и понять, кто и как мог его похитить…

Глава 5

В квартире стало понятно, что все силы потрачены на поимку призрака в музыкальной школе. Как только голова коснулась подушки, я отключилась. Тетушка укрыла меня пледом, задернула шторы в комнате, чтобы яркое весеннее солнце не мешало отдыху. Во сне Адам играл на скрипке раз за разом, повторяя свою ошибку. Бархатный, изъеденный молью занавес уплывал в сторону, и концерт начинался снова.

Проснулась я в холодном поту, но полная сил и с волчьим аппетитом. На кухне меня ждала горячая солянка с кружком лимона, куриная отбивная на нежной подушке картофельного пюре. Тетя Мила с улыбкой смотрела, как я жадно ем, запивая все домашним лимонадом:

— Как там с поисками Адама? Есть варианты, что произошло?

Я промычала с набитым ртом и помотала головой.

Тетя продолжала свои размышления:

— Единственный сын у матери, да еще и гений. Отличник, виртуоз, воспитанный мальчик. Ну кому он мог помешать?

Кому он мог ПОМЕШАТЬ? Вот именно. Версия, кому было выгодно похитить мальчика, с треском лопнула, но вот кому он мешал своим существованием… Я чмокнула свою гениальную родственницу в щеку и побежала одеваться.

Голубые джинсы, черная водолазка — самый заурядный комплект, сегодня я не планировала выглядеть представительно. Энергии становилось все меньше, отдых на море отодвигался все дальше, а поиски мальчика не приносили результата.

Я несколько раз набрала номер Елены Генриховны, но телефон не отвечал, в клинике «Ваш доктор» милый голос сообщил, что у терапевта сегодня выходной. Это так не походило на ответственную и серьезную Елену, что я прыгнула в машину и направилась к ней домой.

Моя клиентка сама открыла дверь — в домашнем мятом платье, с лицом, распухшим от слез, она уже не производила впечатления железной леди, за два дня она состарилась лет на десять. Щеки ввалились, плечи поникли, а под глазами залегли черные тени.

— Проходите. Я видела, вы звонили, но сил нет совершенно. Мама уехала в деревню, боюсь ей звонить, у нее слабое сердце, и такая новость может ее погубить. И про Адама никаких новостей, в прокуратуре, в полиции разводят руками.

Женщина опустилась на пуфик в прихожей и разрыдалась. Из комнаты показалась знакомая голова в кудряшках — Женевьева:

— Ах, Евгения, добрый день. Хотя звучит это в нынешних обстоятельствах крайне неуместно. Вот зашла к Елене Генриховне поддержать в тяжелой ситуации. Для меня тоже такое потрясение, кто мог такое сотворить, это же ребенок — чистейшее существо.

Я кивнула раздраженно, помогла хозяйке добраться до дивана в гостиной. На кухне попыталась найти чистый стакан, но везде царили следы запустения. Грязная посуда в раковине и на столе, раскиданные таблетки, окурки в тарелках. Я отмыла один стакан, нашла успокоительное и вручила это все плачущей Елене. Сама с интересом принялась рассматривать весенний пейзаж в окне, так как не люблю женские слезы, да и в этом случае меня мучило чувство вины, что мальчик был украден из-под моего наблюдения и до сих пор нет ни единого намека, где он может находиться.

За моей спиной журчала Женевьева:

— Леночка, вам надо успокоиться. Я уверена, что все закончится хорошо. Бог с ним, с конкурсом, туда отправим Сашеньку. Раз уж билеты на руках и гостиница оплачена. Конечно, Адамчик гений и виртуоз. Ах, как он держит скрипку, так мать прижимает любимое дитя. При рождении его поцеловала Эвтерпа, муза музыки! Ведь когда он играет, мир вокруг перестает существовать, и не остается ничего, только эти звуки, которые проникают под кожу, в самое сердце, в глубину человеческого существа.

Адамчик — золотой мальчик! Он радует вас с самого рождения и, я уверена, сделает вас самой счастливой матерью на свете!

В стекле окна я видела отражение комнаты — сгорбленная фигура матери на диване и воздушная фигурка Женевьевы перед ней. Но выражение лица преподавательницы музыки меня удивило: черты ее изящного личика были искажены гневом, рот стал узкой полоской, а глаза превратились в колючие точки. Я резко повернулась и столкнулась с полным ярости взглядом Женевьевы. Она тотчас же осеклась, жеманно заулыбалась, что пора бежать, и торопливо направилась в коридор за своим ярким желтым пальтишком с меховым воротничком. Я вышла в коридор проводить учительницу. Та ловко нахлобучила на голову причудливый кружевной тюрбан с крупным цветком посередине и застучала каблучками по подъездным лестницам.

В квартире Елену я нашла на кухне за уборкой:

— Она ведь права, Женя. Надо держаться и бороться, Адам найдется. А сейчас я должна быть сильной, вот начала с банального — наведения порядка. Она умеет вдохновлять, знает сама, что такое горе. Хоть и кажется, что она витает в другом мире. — Женщина принялась складывать посуду в посудомойку. — Вы ведь не знаете о Женевьеве. Ее печальную историю. Моя мама хорошо знает, через что эта хрупкая женщина прошла, она раньше в музыкальной школе работала бухгалтером.

Елена начала оттирать пятна с кухонной столешницы и продолжила рассказ:

— Женевьева из очень бедной семьи, родилась в деревне под Тарасовом. С малых лет на хозяйстве, коров пасла, за кроликами убирала, нянчилась с младшими детьми. Отец у них уехал на заработки, но так и не вернулся, нашел себе семью побогаче. И четверых детей пришлось растить одной матери, она сутками пропадала на местной птицефабрике, хваталась за любую работу. Школа там в соседней деревне, тогда с автобусами плохо было, и дети пешком каждый день на учебу через лес ходили. Зина, это потом уже она сменила имя на Женевьеву, каждый день в любую погоду шла в школу.

А однажды девочка на вокзале в городе увидела концерт симфонического оркестра и загорелась музыкой. Сама нотную грамоту выучила по книжке из сельской библиотеки, сама на электричке приехала на вступительный экзамен в музыкальную школу.

Прослушивание прошла блестяще, директор тогда был Овсянников Павел Петрович, он лично поехал в деревню — мать уговаривать, чтобы разрешила Зине на занятия ездить в музыкальную школу. И скрипку первую он ей купил сам, мать наотрез отказалась помогать с увлечением музыкой. Ей некогда было с дочкой возиться, четверых детей кормить надо было, и мать пропадала на работе днем и ночью, все хозяйство бросив на старшую дочь.

Павел Петрович Зине деньги на проезд давал и приносил бутерброды из дома, подкармливал. Она и так, как кукла, размером, а тогда полдня в музыкалке, полдня в школе, весь вечер в коровнике. В деревне всем без разницы, что руки для скрипки беречь надо, там другие интересы: огород, навоз за животными каждый день убирать, таскать ведрами корм. Играла девчонка гениально, не зря Павел Петрович так возился с ней. Конкурсы всесоюзные выигрывала, консерваторию ей пророчили.

Мать у девочки со временем от тяжелой жизни выпивать начала и поколачивать дочь, учила жизни, чтобы та не мечтала о карьере скрипачки. Для деревенских это забава — на скрипочке пиликать, они не верят, что так можно на жизнь зарабатывать. Но девочка не сдавалась, ездила на занятия как по часам, репетировала по ночам в лесу, чтобы мать не злить. Зине 14 исполнилось, когда Павла Петровича не стало, а после похорон и протеже его пропала. Учительница по сольфеджио забеспокоилась, поехала в деревню узнать про ученицу, а она в больнице областной. Мать до белой горячки упилась и дочери все пальцы переломала обухом топора, чтобы как все деревенские жила — водкой и огородом.

Только через десять лет Зина объявилась в Тарасове уже Женевьевой, официально в паспорте записана так. Женевьева Павловна, в память директора нашего. На скрипке она больше не играла, но получила диплом педагога. Стала блестящим преподавателем, у нее каждый ученик как минимум консерваторию окончил. Все сделали карьеру, ее выучка — это гарантия качества. Она сама ездит по школам, отбирает ребятишек на обучение. А тех, кто из бедных семей, подкармливает, инструменты за свой счет покупает. Приняла от директора эстафету добра.

Рассказ Елены не вязался с тем, что я увидела в отражении окна. Воздушная экзальтированная женщина, с высокопарными оборотами речи и глубокой душевной раной из прошлого, конечно, интересный объект для журналиста или музыкального критика, но не в моем расследовании. Самое важное было сейчас, что Елена готова разговаривать, истерика закончилась.

— Кто-нибудь звонил вчера и сегодня, коллекторы, странные звонки? — уточнила я события за сутки.

— Нет, больше никто не звонил. Женя, может, нужен выкуп, как узнать? Я готова, я могу заплатить. Юра в курсе, пришлось ему сообщить. Он сказал, что готов оплатить любые расходы на своего сына.

— Вы сами ему рассказали?

— Нет, видимо, на работе коллеги или жена сообщила, весь город уже знает о похищении. — Елена с надеждой смотрела на меня, ожидая чуда.

— Лена, я хочу поговорить с его семьей. — Мне нужна была информация.

— Нет, что вы, Женя, это невозможно! Альбина, его жена, не в курсе, это будет для нее таким ударом! Они вместе со студенческой скамьи, Юрий любит свою жену, просто жизнь иногда сложнее, чем нам хотелось бы.

Спорить о том, как устроена жизнь, мне не хотелось. Но, с другой стороны, я больше и не работаю на Елену, так что могу сама принимать решения, с кем мне беседовать. Визит к Альбине Поляковой нельзя было откладывать.

После беседы Елена впала в прострацию, застыв с пустым взглядом в одну точку, я побоялась оставлять ее в таком состоянии. Лекарство подействовало, женщина согласилась прилечь на диване в гостиной, а я сделала один звонок тете Миле с просьбой привезти на обед парочку своих фирменных блюд и подежурить в квартире доктора Бланк. Конечно, помочь своему любимому врачу в такой тяжелой ситуации было для тети делом чести. Уже через час она стояла на пороге квартиры Бланков с ворохом контейнеров. Поручив ей заботу о Елене Генриховне, я уселась в кабинете хозяйки, чтобы разработать план дальнейших действий.

Кому же мешал десятилетний мальчик Адам Бланк?

На него тратил деньги его отец, да, это было тайной, но ведь Елена могла не знать всей правды или жена Юрия случайно узнала о его связи с коллегой. Беседа с женой Полякова Юрия Васильевича могла помочь в поисках мальчика; у нее был мотив для похищения, а вот было ли у нее алиби, предстояло узнать.

Пара звонков, и я получила необходимую информацию. Поляков Юрий Васильевич, владелец сети клиник «Ваш доктор», 40 лет, проживает с женой Поляковой Альбиной Сергеевной в элитном коттеджном поселке «Лазурный берег», в данный момент сам Юрий Васильевич в командировке в Германии.

За полчаса по чистой дороге «фольк» домчал меня до ворот в «Лазурный берег». Охранник у шлагбаума кивнул на корочку с надписью «прокуратура» и открыл проезд. Это удостоверение досталось мне случайно в одном очень интересном приключении, но об этом в следующий раз. Самое важное при предъявлении удостоверения — взмахивать так, чтобы никто не успел прочитать данные и увидеть фотографию. Потому что на фото мужчина средних лет, а совсем не молодая брюнетка Евгения Охотникова.

Коттеджный поселок не просто так получил название «Лазурный берег», яркие дома выстроились вдоль чистой, медленно журчащей реки Лазурь. Для жителей трехэтажных особняков выложили плитами пологий берег, засыпали песочный пляж на всю длину поселка и соорудили ажурные беседки и лавки на ухоженной набережной. Яхту на такой мелкой речке не запустишь, но вот прокатиться на катере или посидеть с удочкой очень даже приятно. По бокам набережной находились спортивная площадка с тренажерами, открытый теннисный корт и поле для игры в волейбол. Из-за прохладной мартовской погоды на набережной прогуливались лишь пара гувернанток с детьми.

Ровные пустые улочки с идеальным асфальтом, вдоль дороги расположились трехэтажные постройки в обрамлении живой изгороди или кованого фантазийного забора. Архитектор этого поселка воображением не отличался, просто выстроил в шахматном порядке ровные дома в скандинавском стиле с огромными панорамными окнами и геометрическими линиями лестниц и балконов. На третьей улице стало казаться, что я в бесконечном лабиринте из кирпичных домов.

Возле дома номер пять я припарковала машину и нажала на кнопку домофона. Механический голос из глубины скомандовал — открываю! — и чугунные резные ворота разъехались в стороны. Машину я оставила на парковке возле гаража и пошла по выложенной декоративным камнем тропинке к дому. На крыльце мне приветливо махала высокая женщина лет сорока. Голубой пушистый джемпер очень выгодно оттенял россыпь светлых кудрей, белые брюки облегали изящные ноги. Если это мадам Полякова, то выглядит она младше своего паспортного возраста лет на пятнадцать.

— Здравствуйте. Прошу, проходите, сейчас покажу вам фронт работ, патио для оформления садовым декором находится за домом. Здесь на фронтальной лужайке тоже есть над чем поработать, с удовольствием обсужу ваши идеи. Может, сначала кофе? — Хозяйка провела меня по коридору через весь дом на стеклянную веранду позади здания, жестом пригласила присесть на белое кресло.

Вся веранда была оформлена в прованском стиле. Белая мебель с имитацией вытертой краски, бежевые стены, терракотового цвета пол. По периметру установлен подвесной сад в голубых горшках. Интересно, цветы настоящие? В углах веранды висели декоративные фонари с витражными разноцветными стеклами; мебель украшена пестрыми подушками лавандового оттенка, такого же оттенка воздушные шторы надувались на распахнутых створках под ласковым весенним ветром.

Горничная разлила нам в белоснежные чашки ароматный напиток, расставила на кремовой скатерти молочник, сахарницу, серебряные приборы и бесшумно растворилась в глубине дома.

— И как вам веранда? — Альбина Полякова, а это была, без сомнений, она, со светской любезностью ждала моего ответа.

— Очаровательно, все продумано до мелочи, видно руку профессионала, — щедро лила я комплименты, раздумывая, с чего начать разговор об Адаме.

Хозяйка расплылась в улыбке.

— Дизайн для веранды я продумала сама под впечатлением нашего отдыха на юге Франции. Мне все тогда врезалось в память до мельчайших деталей, все эти краски, яркие южные запахи. — Женщина обвела взглядом веранду. — Ах, чудесное место.

Телефон возле Альбины засветился и мелодично звякнул; хозяйка уютной террасы возмущенно уставилась на меня:

— Что за шутки? Дизайнер прислала сообщение, что придется перенести визит на завтра. Тогда вы кто?

— Я Евгения Охотникова. Занимаюсь расследованием похищения Адама Бланка, сына коллеги вашего мужа, — выпалила я правду.

— Да, я что-то слышала об этом происшествии. Юрий Васильевич в отъезде, я работой клиники не занимаюсь и ничем вам помочь не смогу.

Альбина поднялась, всем своим видом показывая, что наше общение закончилось. Светская любезность и улыбки сменились ледяной сдержанностью.

— Вы знаете, что ваш муж тратил крупные суммы на обучение Адама? — Так просто со мной разговор не закончить. У меня много вопросов к этой женщине и почти все они неприятные.

— Эти суммы оформлены как частный заем, есть все документы, заверенные в нотариальном порядке. — Альбина настойчиво пыталась свести наше общение к формальности. — Горничная проводит вас к выходу.

Времени на изящные обороты у меня не осталось, и я ударила по больному:

— Одалживал деньги на учебу родному сыну? Ведь у вас нет своих детей?

Альбина не изменилась в лице, не пошла пятнами, только глубоко втянула сырой мартовский воздух изящными ноздрями.

— Да, совершенно верно, у нас нет детей с Юрием Васильевичем. Но это не значит, что мы похищаем чужих.

Конец ознакомительного фрагмента.