Невечерняя. Стихи

Марина Саввиных

Зло не одолеть в одиночку. Поэтому возникает необходимость – связи, соединения. Нужно соединиться. И не только нынешним художникам, но и культурным мирам их, версиям целого судьбы и пространств реальной жизни. Такое единство – опора и суть поэзии Марины Саввиных. Михаил Горевич (Москва)

© Марина Саввиных, 2016

ISBN 978-5-4483-3402-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Михаил Горевич. Симфония имён

Поэзия Марины Саввиных — явление, более чем значительное в современной русской литературе. Её слово — чувственное, эмоциональное и — одновременно — выверенное логикой и культурой Востока и Запада. Это слово само по себе удивительно и представляет огромную ценность. Но поскольку Марина Саввиных — истинный творец, то и слово её — пророческое, о наиболее важном и существенном. Книга, которая сейчас перед глазами читателя, — это книга о возможности человека противостоять распаду, который поразил наш яблоневый мир, такой прекрасный, с радугой многоцветья и юными надеждами на общую доброту и счастье. Время Апокалипсиса приблизилось, Армагеддон у порога, и все же каждый, имеющий силу, должен выйти на битву.

Первое стихотворение книги — «Люцифер» — сразу же задает ведущий мотив:

Чтоб дышала костром при кресте

Не руин зачумлённых зараза,

А танцующая в темноте

Легендарная Роза Шираза…

Это — цель трагического поединка, единоборства художника и дьявола… Зло не одолеть в одиночку. Это понятно автору. Поэтому возникает необходимость — связи, соединения. Нужно со-единиться. И не только нынешним художникам, но и культурным мирам их, версиям целого судьбы и пространств реальной жизни. Такое единство — опора и суть поэзии Марины Саввиных.

Я бы определил это особенное свойство — как «мифологическое сложение». Так в мифе ни одно из имён не отвергается, но все вместе они создают неделимое. И не только в языческом мифе. Достаточно произнести «Троица».

Можно было бы сравнить такое «сложение» с оркестром. Вот он исполняет партию на два голоса — стихотворений давних и сегодняшних. И эти голоса звучат как один, собственный голос поэта.

Ты прав, Господь, что не вложил мне в руки

Готовых истин круглые плоды.

(из книги «Символ веры» 1991 г.)

и

Он пугается визга и лая,

Озираясь на шорох и скрип.

Первое — об изгнании из Эдема, из мертвых кругов судьбы — к свободе, которая разрешает человеку самому искать путь между святостью и грехом, второе — об Эдипе, рабе рока. А переплетение этих голосов — единая музыка европейской культуры.

Когда в одной из начальных сцен «Игры в бисер» Герман Гессе заставляет Йозефа Кнехта взять в руки скрипку, а мастер музыки усаживается за фортепиано, мы вполне принимаем этот дуэт. У нас не

возникает ни малейшей мысли о его «неправильности». Но, возможно,

более сильным воздействием обладала бы сцена, в которой мастер берет в руки флейту, а Йозеф — лиру. Здесь возник бы ряд подтекстов, которые не всегда ощущаются у Гессе…

Флейта — инструмент Дионисия, лира — Аполлона. Темная и солнечная стороны бытия, ночь и день духа. Единые и нераздельные. Это один из лейтмотивов симфонической поэзии Марины Саввиных.

Для античного человека — слепка античной культуры, — ни Дионисий, ни Аполлон не равны злу и добру, они равны каждый своей собственной партии в общей музыке. Хотя и тот, и другой противостоят хаосу, имеют собственное лицо и величину. Все же речь — о стихах. Они не бывают однозначны, если стихи. А здесь — так, стихи. И мы видим отблеск небес. Это и есть школа Эллады. Самое отвратительное, самое бессмысленное, злобное, случайно-хаотичное она — формой — поднимает до высот, стремится дать как прекрасное. Потому что обязанность искусства — заставить ждать утра, какой бы ни была тьма вокруг. Задача стихотворения, любого, всегда: дать человеку энергию — жить. Жить как человек, а не как дикий зверь. Видеть открытыми глазами свет Аполлона и внимать голосу флейты, чувственному, нагому, вечному зову плоти.

Ах, эти флейты, особенно возбуждающие на пирах, — среди мужчин могло не быть женщин, но флейтистка, держащая в руках свою «дудочку», была всегда…

Здесь для Марины Саввиных нет тайн. Она способна соединить богов Междуречья, Античности, идеи Возрождения в книге, в стихотворении:

И златую Иштар упокоит Феба

На жестоких холмах своих твёрдых персей.

Разумеется, «единство имен» отражено и в сотворенной культурой реальности — стирая имена прошлого, мы вносим разлад и, вместо чудесной музыки, получаем какофонию. Тогда как нужна полифония.

Объединение времен и объединение пространств. Из Владивостока, как некой исходной точки в творческом странствии Марины Саввиных —

Прости, что не завтра к высокой красе

Твоей припаду, как к спасительной чаше:

Мы к отчему небу приписаны все,

Пока ещё живы стремления наши —

пути идут по движению Солнца — в Сибирь, Осетию, Дагестан, Москву, Петербург и на Запад, к вечным камням Венеции…

Одна музыка, играемая разными инструментами. Но мелодия тревожна. Она передает очередное движение, поход Востока на изнемогающий в комфорте Запад. К возможным чумным руинам и «авангардным нотным рядам», к «шарманке постмодерна». И все же свет любви освещает все в мироздании Марины, и оттого битва не завершена. Не вражда религий в её мире

В ту весну — с предгорий вьюжных…

В ту страду — колёс и плах,

где Христос в цепях жемчужных

и рыдающий Аллах!

Здесь «сплетение Имён» для меня важнее даже великолепного соотношения с А. Блоком.

Многие образы этой книги — сложны, изощрённы, не до конца понятны. О чём это? Что это? Но надо же, в конце-то концов, относиться к поэзии не как к занятию «простенькому», а так, как должно обращаться к сложнейшему единству культурных начал и личного света, личного подсознания, личной тьмы поэта… в тёмном мире осмеливается он зажечь свечу и повести «игру в бисер» — партию единых, «лейбницевых» слов общего языка всех дисциплин.

И своих друзей назвала Марина Саввиных, посвятила им стихи, дала каждому важные слова о нём — для того, чтобы стал как можно более сплоченным ряд не сдавшихся, выстоял, победил. Так не сказано, но не сказано и о первенстве, а потому произнесено иное: нужно сомкнуть ряды, стать рядом, плечом к плечу с вечными, и не дать развалиться миру, не позволить человеку превратиться в йеху…

Марине Саввиных удалось высокой мерой таланта, труда и страдания создать не сборник стихотворений, но именно единую книгу — и заиграл оркестр, исполнил симфонию, будем верить, перед большим залом.

Свою книгу-симфонию Марина назвала «Невечерняя». Более точного и более емкого названия для прочитанного мною нет:

Пусть этот день лучом твоим посветит…

Пусть это небо почерк твой запомнит…

Пусть это море голосом твоим

Пифагорейским сферам отзовётся…

И пусть тепло горячих губ твоих

В костре плодоношенья — растворится…

Лампада невечерняя, пылай!

Марина Саввиных — неотъемлемое имя в нашей поэзии.

Москва, август 2013 г.