КЪНIГА. Избранные стихи

Марина Саввиных

Итог? печальное слово. Менее всего в моей КЪНIГе мне хочется подводить итоги. Но факт есть факт: более сорока лет я пишу и публикую стихи. Пусть этот свод что-то скажет обо мне близким и дальним. Обо мне и о мире, в котором я жила…Фотографии из личного альбома автора. В оформлении использованы репродукции гравюр Альбрехта Дюрера.

Философия

Моё «тотальное» увлечение философией пришлось на конец восьмидесятых — начало девяностых. Не потому, что раньше мировоззренческие вопросы меня не волновали. Ещё как волновали! просто на эти годы приходится самый пик книжного бума — стали доступны вещи, о которых мы прежде знали только понаслышке… Я с головой ушла в море подчас противоречащих друг другу философских доктрин. Прежде всего, конечно, всяческая эзотерика)) Мэнли Холл. Блаватская. Гурджиев. «Индия» и «тибет». Теософия. И т.д., и т. п. Вдохнула глубоко — и выдохнула. Переболела. Обрела стойкий иммунитет. Потом — с воодушевлением — принялась за классику русской религиозной мысли начала ХХ века. Соловьёв. Бердяев. Флоренский, который всё в моей голове перевернул и поставил на прочные опорные точки. Потом — Лосев. Многотомник Лосева — помните, был такой в сером «коленкоре»? — проштудирован весь. И я даже не тронулась умом в результате. Крепкая девушка оказалась). После Лосева — Бахтин. И всё, что потом возникло вокруг и после Бахтина.

Сейчас думаю: правильно, что не было в моём алкании и упоении этим чтением никакой системы. Я действительно не столько изучала всё это, сколько вдыхала, впитывала, включала в собственный метаболизм. Всё это и есть, по-видимому, как бы ментальные субстанции моего существа… Это — не другие. Это я же. Я собирала себя из прошлого, пережитого другими, и оно, это прошлое, становилось настоящим, которое — Я.

А в поэзии, конечно, для меня в это время царил Тютчев… И даже Ахматова, с которой я всегда ощущала некую генетическую связь, витала в тютчевских облаках.