«Антидыр»

Марина Роземанн, 2023

Сказка эта – всего лишь водица, Словесная, В быту бесполезная. Для ученья она не годится, Ею можно разок умыться, Ею напиться, А то и кое-чему в ней удивиться…

II

Вот ведь неладная ситуация.

И как же с ней с такой справиться?

Одно дело — царь-одиночка,

Иное — когда на руках у него дочка.

И не просто его плоти плоть,

Благородных генов ломоть,

А единственная наследница, —

То есть — не только потомственная бездельница,

По дворцовому невежеству — безмятежная,

На траты образцово прилежная,

Но и своей же крови неизбежная

Пленница.

Сперва он с неделю, безмолвный, стоял,

Будто скульптор его изваял,

У колыбели дочурки своей новорожденной,

Не матерью, бедной, ухоженной,

А рыжей нянькой-кормилицей,

С редким именем Милица,

И гадал, —

Ну неужели этому чудному созданью

Предстоит то же, что и ему нелегкое заданье,

Править великой и славной страною,

Прикрывая дыру дырою?

Новорожденной царевне Марье,

Еще дела не было

До этого отцова переживанья.

Она еще всё лежала, гукала,

Прилежно,

Ножками подрыгивая,

А то и подпрыгивая,

Молоко рыжей кормилицы

Срыгивала и пукала,

Духом нежным,

По-младенчески чистым,

Душистым,

И в пеленки,

Что Милица-кормилица,

Так и не осилившая кириллицу,

Ей и сыну своему, Лютику,

Вихрасто-рыжему ладному дутику,

День-деньской гладила, —

Как и полагается, — гадила,

Понемножку,

А меж кормежками

И «баиньки» —

Венценосному своему папеньке

С чудесной младенческой беззубостью

И младенческой же сладенькой дуростью —

Улыбалась.

Будто вся над тревогой отеческой

Смеялась, ею упивалась,

И этим занятием,

По всему вероятию,

Нисколечки не утомлялась.

Такая вот ласковая душечка,

Вся в кружевах да рюшечках

Вологодского плетения

Отцу-батюшке в утешение.

У царя аж чесались руки, —

Плюнуть бы только на санитарные муки,

Да и провести рукой детке по челке,

Этой мягкой, влажной метёлке,

Точку-родинку над её губкой погладить

Что природа ей уж успела приладить,

И тем, если приметам верить —

На великие дела малявку пометить…