(Не)мимолётный роман

Марина Повалей (2023)

Костры инквизиции давно отгорели. В них сгорели все упоминания о прекрасных и сильных женщинах. До Эльташи дошли лишь старые сказки и изжившие себя традиции. И книжка со смешными стишками. Её наследница южного края и использовала, чтобы избавиться от навязанного брака. Таше придётся сделать из похотливого духа фамильяра и помочь потерянному призраку. Обрести себя, но сохранить жизнь и положение. И не дать сердцу разбиться. Пожалуй, это будут посложнее остального.Первая часть дилогии. Книга в редактуре.

Глава 11. Кто-то срастается, кто-то ломается.

“Чтобы отвести беду, постучи по деревянному предмету, взывая к матери нашей, Земле. Про себя попросить будет достаточно, так как дерево здесь пребывает проводником”. Запрещённая книга неизвестного владельца.

Ну пусть попробует. Отошла, демонстративно освободила дорогу, стук каблука эхом прокатился вдоль коридора. Всем видом изобразила скуку, готовая утешать, хотела было присесть хоть на каменный пол, показавшийся уже лучшим сиденьем на свете.

“Не расстраивайтесь” — только открыла рот, чтобы сказать что-то в этом духе, когда Кристофер шагнул от двери назад.

Хорошо что промолчала, потому что дверь открылась, и пока я пыталась совладать с лицом, тело графа уже проплыло к спальне.

— Как вам это удаётся в замке? — не стала утруждаться никому не нужным этикетом и сдерживать любопытство.

— Даже боюсь представить, о чём вы спрашиваете с таким огнём в глазах, — врёт, конечно. Я знаю, как говорят люди, когда боятся. Этому не страшно.

— Я о магии. Ваша стихия: земля. Вы достаточно сильный маг, раз пронесли весь путь тел… то есть графа, магией. В замке вы не изменили ни заклинания, ни его плетения, а значит… значит… замок, крепость… камень? — в своих рассуждениях, говоря еле тихо себе под нос, я и не заметила, как он приблизился.

— Верно. Камень. Такая же часть моей стихии, — так же тихо, в тон, подтвердил мои домыслы.

Глаза в глаза. Не касаясь меня, словно в ожидании.

Дождался.

Что-то произошло с досками под моими ногами и они словно выросли, став выше в половину моей головы, сделали нас одного роста. Чуть выпуклые глаза цвета тёмной стали смотрят спокойно, но уже без смеха. Широкие брови. Высокий, абсолютно гладкий лоб. Кончик большого носа чуть закруглён, широкие ноздри дышат часто и глубоко.

Тёплое, согревающее дыхание Кристофера оседает на моих губах. Приоткрываю рот. Просто, чтобы вдохнуть, разделить с ним этот воздух. Если не сделаю этого, задохнусь в сей же миг.

Задыхаюсь. Задыхаюсь, потому что поверить не могу тому, что вижу и чувствую. Нежное касание твёрдых губ. Едва-едва, словно щекотка. Запах мужской кожи ударил в голову… одно, второе прикосновение — я прикрываю глаза. Веки налились такой тяжестью, что невозможно держать их открытыми. Слегка приоткрываю рот и он всё понимает. Следующее касание немного задерживается, слегка цепляя нижнюю губу. Руки мужчины касаются моей спины. Сквозь тонкую ткань ощущается каждое движение на лопатках. Сперва робко, но с каждым касанием губ руки всё крепче. Голова кружится… Когда мужская ладонь сжала мой затылок, губы прижались горячо, требовательно приоткрывая мои собственные, горячий язык вошёл внутрь а я всем телом подалась вперёд, обнимая его лицо.

Немного колючий подбородок, нежные мочки ушей, твёрдый овал большого лица… Поцелуй усиливается. Его язык во всю владеет мной, берёт и не возвращает. Цепляюсь за короткие волосы в надежде устоять, не упасть, и чувствую, как ладонь в волосах сжимается крепче, держа мою голову.

Одуряющий вкус его рта, твёрдость губ и языка, гладкая кожа под моими пальцами…

В тот короткий миг, когда я пытаюсь сделать вдох, Кристофер ослабляет напор и поцелуй из сильного снова становится нежным. Теперь его ладони оглаживают моё лицо, щекотят твёрдыми, сухими пальцами. Язык больше не захватывает в плен, только ласкает… Мне уже хватает воздуха, ставшего тяжёлым, влажным, но я всё равно задыхаюсь — от невыносимой нежности. Открыла глаза и напоролась на своё отражение в глазах напротив — одурманенной, растрёпанной, распластанной по сильному телу, с горящим лицом. Задуматься бы, отстраниться, но он не позволяет. Продолжая удерживать в своих руках, осыпает медленными, тягучими поцелуями — щёки, нос, губы, не отпуская моего взгляда.

— Нужно прекратить, — сиплю чуть слышно.

— Да… — такой же слабый голос, а губы продолжают.

— Я серьёзно. Остановитесь.

Он мгновенно замирает. Отстраняется через миг, но не выпускает меня из рук. Приглаживает мои волосы, оправляет платье. Одёргивает свой китель.

— Мне, судя по всему, стоит извиниться? — интересуется подозрительно по-доброму.

— Не стоит, — кожа на ладонях горит огнём. Впрочем, как и всё тело.

— Хорошо. Я и не собирался.

Чтоооо? Вот это наглость!!! Я, с широкой души позволила этому хмырю не унижаться, а он хамит!

— Вы не слишком-то возражали! — теперь он улыбается откровенно нагло. И вообще, эта лёгкая, сумасшедшая улыбка ему демонски идёт.

— Я, может, растерялась?! — отвечать что-то нужно. А ничего умного и колкого в голову не идёт. Хоть убей.

— Будем считать это платой за мою помощь!

— Платой?

— Вы же не думали, что генерал-лейтенант будет вам за бесплатно трупы таскать?

— Он не труп! — заладил ведь!

— Тем более. Давайте-ка, посторонитесь. Перед тем, как будить ваших родственников, придадим вашему будущему мужу приличный вид, — и этот… этот… Демон его подери! Этот поднатужился и затащил графа на кровать.

А я…

Я чувствую себя ужасной, падшей женщиной. Минуту назад я плавилась в руках чужого, тоже, кстати, несвободного, мужчины. В то время, как мой собственный жених, валяется на полу без чувств. Возможно, при смерти.

Во рту пересохло, и привкус… пить хочется жутко!

Переступила на месте.

Да, я не хочу за него замуж. Да, возможно он преступник. Но пока не найдены доказательства, жертва здесь он! Пострадавший и обманутый — он! И оба качества из-за меня!

Неловкость-неловкостью, но ба пришлось будить, как и отца. Здесь тоже не могло всё пройти гладко, потому что герцогиня не спала.

Она предавалась истерике.

Самозабвенно и всей душой, как превосходно умеют это делать женщины нашего рода.

Металась по собственной лаборатории. От книжного шкафа к лабораторному столу, оттуда к стеллажу с декоктами и составляющими зелий. Шорох юбки то и дело боязливо обрывается, тихое бормотание ба, бульканье в котелке. Она и не заметила, как я вошла.

Конец ознакомительного фрагмента.