Разбитые сердца

Марина Олеговна Симакова, 2022

В небольшом городке случилось ужасное – появился серийный маньяк. Вначале он похищает своих жертв, оставляя красную розу, а примерно через месяц находят их тела. Весь город затаил дыхание, когда он похищает семнадцатилетнюю школьницу Келли, ведь все его жертвы были старше. Ни через месяц, ни через два ее тело так и не находят. Они оба исчезают, оставляя множество вопросов.Один миг может перечеркнуть всю жизнь, так произошло и с Келли. В плену у маньяка и долгожданная свобода, но какова вероятность вернуться к прежней жизни?Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Джастин. Наши дни.

Я просыпаюсь от дикого крика, не сразу соображаю, где я нахожусь, но затем память восстанавливается. Крики разносятся из комнаты Келли, вскакиваю на ноги и начинаю стучать. Ничего подобного я в жизни никогда не слышал, ей страшно, я слышу ее отчаянный крик, дрожь пробегает по телу.

— Келли, проснись, — кричу я и продолжаю барабанить в дверь, крики становятся сильнее, этот вопль похож на раненного животного, которого мучительно убивают, а это ведь моя малышка, мне нужно срочно попасть в комнату. Я продолжаю барабанить, но крик лишь усиливается.

— Детка, открой дверь, — рядом появляется Донна в одной сорочке, на ее лице паника, что же тогда на моем, ведь она уже сталкивалась с этим, а я в первый раз.

— Я ломаю дверь, — твердо заявляю я. Отхожу на расстояние и с разбегу плечом прикладываюсь к двери. Она поддается, я даже не обращаю внимания на боль в плече, когда вижу, как Келли метается по всей кровати. Я подбегаю к ней и сажусь рядом, затем приподнимаю ее и крепко сжимаю в своих объятьях, оставляю поцелуй на макушке, но ее тело продолжает дрожать в моих руках. Она сырая от пота, а волосы прилипли к ее лицу.

— Милая, открой глаза, — как по команде глаза распахиваются, она внимательно всматривается в мое лицо, ее дыхание рванное, а в глазах дикий ужас. Затем в глазах что-то меняется, как будто рушится стена.

— Джастин, — выдыхает она. Прижимаю ее крепче к себе, хочу успокоить ее, но так слишком боюсь напугать, что готов разреветься от беспомощности. Как я могу быть сильным, если мне чертовски страшно.

— Поспи, Келли, я рядом, все хорошо. Я буду охранять твой сон, — продолжаю шептать ей успокаивающие слова, руками же глажу ее по спине, прижимая к себе как самую большую драгоценность.

— Только не исчезай, пожалуйста останься, — Келли умоляет меня, цепляется за мою футболку как за спасательный жилет.

— Я не исчезну, я буду рядом.

— Ты всегда так говоришь, а затем исчезаешь, — по лицу бегут слезы, теперь она сама жмется ко мне, ищет тепла, а возможно немного безопасности.

— В этот раз я не исчезну, закрывай глазки. Я буду обнимать тебя до самого утра, — как маленькую начинаю качать ее, а затем замечаю, что Донна наблюдает за этой картиной, а в глазах опять стоят слезы. Дыхание Келли выравнивается, она снова засыпает. Укладываюсь рядом с ней, аккуратно кладу ее голову к себе на грудь, а рукой притягиваю за талию к себе, чтобы даже во сне она чувствовала меня, знала, что я не уйду и не исчезну.

— Спасибо, — шепчет Донна, а затем исчезает из комнаты, хлюпая носом.

Что же произошло с тобой? Мне хочется забрать все твои страхи, чтобы твоя жизнь вернулась в прежнее русло. Мы были подростками, которые мечтали о выпускном, строили планы на будущие, даже поступили в один колледж, нас впереди ждало прекрасное будущие, но все это исчезло в один миг, один день изменил все, изменил нас всех, разбил наши сердца.

Каждый раз, когда Келли обижалась на меня, я произносил одну единственную фразу, которая стала началом наших отношений. Я мечтал о тебе с пятого класса.

Она начинала хихикать, и ссора уходила на второй план, а вскоре и вовсе забывалась. Я так любил ее громкий и естественный смех, так хочу услышать его вновь, чтобы не случилось, я приложу все усилия, чтобы она снова могла улыбаться, доверять людям. Я прикрываю глаза, тепло Келли согревает меня, потихоньку я проваливаюсь в сон.

Мою щеку что-то щекочет, а на лицо падают утренние лучи солнца. Я открываю глаза, Келли не спит, а ее пальцы гладят меня по щеке. Я улыбаюсь, давно я не просыпался таким счастливым. Ее прикосновение такое нежное, но такое знакомое, мое тело помнит и реагирует на эти касания, вспоминают ее руки.

— Ты настоящий, — шепчет она, руку опускает мне на футболку, затем кладет ее мне на грудь, в то место, где бьется мое сердце.

— Конечно я настоящий, теперь я буду рядом.

— Ты всегда исчезал, — Келли садится в кровати и прижимает колени к груди, я тоже сажусь.

— Я не понимаю тебя.

— Там в подвале я представляла тебя, а может это мне просто снилось. Я ощущала твое тепло, даже твой запах, ты прижимал меня, а я просила не исчезать, мне было так страшно.

— Иди ко мне, — я прикасаюсь к ее плечу, но Келли вздрагивает.

— Мне надо в душ.

— Я могу сходить с тобой, — я сказал не подумав, но теперь она боится. — Иди, я буду в низу.

— Джастин, теперь я другой человек. Я никогда не смогу жить прежней жизнью, — произносит она, смотря в пол.

— Только ведь и я теперь другой, Донну ты же не отталкиваешь, так и меня не отталкивай, — она молчит.

— Мы все теперь другие, но мне не нужна твоя жалость, — теперь ее голос звучит грубо, — я тоже встаю и хватаю ее за руки, я злюсь на нее.

— А теперь посмотри мне в глаза и скажи, ты видишь там жалость? Может быть сочувствие, но точно не жалость. Ты думаешь, мне было легко, потерять свою девушку, девушку, которую я безумно любил? — она вырывает свои руки, а ее глаза сверкают гневом, щеки же слегка краснеют. О да, моя малышка, где-то там.

Келли достает одежду и чистое полотенце и выходит из комнаты, что ж мне вот даже зубы не чем почистить, но я никуда не уйду. Я начинаю осматривать комнату Келли, ничего лишнего, кровать, комод с одеждой, телевизор. Раньше в ее комнате было множество фотографий, со мной, с Самантой, с родителями, а теперь здесь пустые и холодные стены, такой же хочет казаться и Келли. Делаю глубокий вздох, а затем спускаюсь вниз. На кухне Донна готовит блинчики. Сразу же окунаюсь в воспоминания. Перед школой я всегда приезжал к Келли, где наслаждался вкуснейшим завтраком. Больше всего я любил сырники со сметаной, Келли же предпочитала яйца и бекон. Так же на кухне присутствует доктор Гриффин, ведь вчера ему так и не удалось поговорить с ней.

— Кофе? — спрашивает Донна, вырывая меня из таких чудесных воспоминаний, которые засели глубоко внутри меня.

— Да.

— Блинчики?

— С удовольствием. Я скучал по твоим завтракам, — делаю глаза как у кота из Шрека, а Донна ухмыляется.

— Келли проспала всю ночь? — вдруг спрашивает док, а меня бесит, что он интересуется, хоть и понимаю, что ей нужна помощь. Значит Донна посвятила его в ночной инцидент, интересно что еще она рассказала?

— Да, один кошмар, потом я лег с ней. Она проснулась первой.

— Это прогресс, утром как она себя вела? — плотно сжимаю зубы, Келли хочет оттолкнуть меня, и я это понимаю, но не принимаю и никогда не приму. Она гладила меня по щеке, но этого я им не расскажу, потому что это только между мной и ей.

— Обычно, — фыркаю я, док же ухмыляется, он не верит моим словам.

— Спасибо тебе, — вдруг произносит Донна. — Я будила ее, но она долго не могла успокоиться, а затем лежала и смотрела в потолок.

— Миссис Робинсон, я люблю ее, теперь я знаю, что она жива и буду рядом. Мне нужно съездить за одеждой, потому что я останусь здесь, — обнажаю свои зубы в ослепительной улыбке, Донна закатывает глаза и улыбается.

— Раньше бы я тебе надавала по шее, но теперь не могу не согласиться.

— Вы не выгоняли меня, когда я пробирался к ней через окно, — я помню ее признание, она слышала окно, но думала, что это я пришел к Келли.

— И теперь тоже не прогоню.

— Она стабильна, если не считать кошмаров и ее осторожность. Даже выходя в магазин, она чувствует легкую панику, — произносит док серьезным тоном.

— Что вы посоветуете? — спрашиваю я.

— Возьмите Келли с собой за одеждой. Сейчас у вас каникулы, ходите в кино, покажите ей, что жизнь продолжается.

— Я и так знаю, что она продолжается, — фыркает Келли и проходит мимо нас, я издаю смешок, она сразу же бросает на меня гневный взгляд, а я пожимаю плечами в ответ. Но за всей этой маской я вижу интерес в ее глазах, она просто немножко боится, ей нужно адаптироваться к жизни на свободе.

— Джастину надо переодеться… — начинает док, но я перебиваю его.

— Пошли на свидание, сходим в парк, карусели и все такое, — я прожигаю ее взглядом.

–Ты же в курсе, что тебе не залезть ко мне в трусики? — спрашивает она. Донна давиться своим кофе, а док ухмыляется.

— Сегодня может и нет, хотя кто знает, — я улыбаюсь как чеширский кот от уха до уха.

— Я не хочу никуда ехать, — рявкает она.

— Иди одевайся, иначе гулять пойдешь в пижаме, — показываю ей язык, но она остается не приступной.

— Это угроза? — фыркает Келли.

— Нет, всего лишь обещание.

— Джастин, помягче, — говорит Донна, хмуря брови. Она ее мать, хочет защитить ее, но только не от меня.

— Нет. С ней случилось это дерьмо, но она справилась. У нее две руки и две ноги, голова на плечах, я не собираюсь обращаться с ней как с инвалидом.

Келли бросает на меня свой взгляд, в ней что-то ломается, затем она молча поднимается наверх, а я продолжаю пить кофе, док молчит, как и Донна. Даю ей двадцать минут, а потом прибегну к экстренным мерам.

— Джастин…

— Нет, можете ничего не говорить. Я знаю, Келли изменилась, но все же в ней живет та девчонка, и я заставлю ее вернуться, — мы сидим в тишине, лишь слышно тиканье часов. А затем я слышу топот, поворачиваюсь и вижу Келли.

— Я готова! — на ней шорты и футболка, на голове кепка, а волосы собраны в хвост.

— Отлично, поехали.

— Джастин, запиши мне свой номер, — говорит Донна, вбиваю цифры.

Мы выходим на улицу, солнце слепит и уже начинает печь, Келли идет и молчит, она прерывает молчание, когда осматривается по сторонам.

— Где твоя машина?

— У супермаркета, идти десять минут. Кстати, ты помнишь Джереми? Мы вместе живем.

— Хорошо.

— Келли, я никуда не денусь, я буду рядом. Даже если ты меня будешь вновь отталкивать, я все равно буду рядом, — она смотрит на меня, но молчит. Ее мозги сейчас думают, а мне это не нравится.

Я улыбаюсь, предлагаю ей руку, но она проходит мимо, закатив глаза. Я и так на нее сильно надавил, поэтому мне нужно сбавить немного темп. Надеюсь, Джереми нет дома, потому что я пока что не готов ничего объяснять, да и Келли лишние расспросы не к чему.

У супермаркета мы садимся в машину, Келли наблюдает за мной, как будто заново узнает.

— Ты пялишься, — дразню ее.

— Вовсе нет, просто наблюдаю, — она пожимает плечами. — Два года прошло с тех пор, как мы виделись последний раз.

— Это было самое ужасное время.

— Я хотела увидеть тебя, но в тоже время мне было страшно. Вдруг у тебя началась новая жизнь, новая девушка. Я не хочу, чтобы из-за жалости ты был со мной, — Келли отворачивается и смотрит в окно.

— Жалость? Мне тебя не жалко, я сочувствую тебе — это правда. Я свободен, никакой девушки. Да и сердцу не прикажешь… А ведь я мечтал о тебя с пятого класса.

— Я тоже, влюбилась в тебя с первого взгляда, но ты начал издеваться надо мной, — Келли надувает губу, а затем салон машины наполняется нашим смехом.

— Вот увидишь, ты будешь моей женой.

— Джастин…

— Лучше заткнись, я здесь, и я по-прежнему весь твой, каждая частичка меня, — сосредотачиваюсь на дороге. Мне больно, хотя я и понимаю, что к чему, ей нужно время для того, чтобы понять, со мной она в безопасности. Больше никогда не допущу прошлой ошибки, просто буду всегда рядом.