Живая… Сборник стихов

Марина Малышева-Гинтер

Случаются встречи, когда ты с другим человеком словно входишь в резонанс. После такой я писала в потоке стихи о любви, смелости, соединяя несовместимое. За 8 дней я словно прожила целую жизнь.Смерть влюбилась в жизнь.И ну за ней гоняться.Она подстерегает её на всех углах.Ей хочется дотронуться,Ей хочется прижаться,Ей хочется почувствовать:«Живой быть – это как?»Жизнь влюбилась в Смерть,Ей хочется покоя…Продолжение читайте в сборнике.#ШколаИскреннегоПисьма

Она ездила в поисках счастья

Она ездила в поисках счастья.

Мир истоптала, искала себя.

С места на место переезжала.

И принца меняла на короля.

Колесила она по жизни дорогам,

Покупая дома, уходя без следа.

Быть на острие для нее слишком много,

Но жить не могла вдали от острия.

И летели годы, рождались дети,

У других спокойная будней жизнь,

А ее как ни спросишь, всегда ответит:

«Дела будь здоров, не падай, держись».

То одни ненастья ее накроют,

То другие муссон принесет,

А она так счастлива быть собою,

Хоть это и боли не меньше дает.

Ей бы только парить свободною птицей

Через все преграды скользя,

Ей бы только писать, искать, струиться,

Даже если того нельзя.

И пытались близкие эту птицу

Приручить, указать на шесток.

Но она присядет. И вновь устремится

В васильковых небес поток.

Она верит в долг и его уважает,

Но ей тоже богом дан долг.

Лишь его она за суть почитает —

Долг, что выше мирских долгов.

Ее дело быть вольною певчею птицей.

Как они поют — ей писать.

Ее долг к страницам исчерканным мчится,

Ей писать, а потом издавать.

Но пугает принятая известность:

«На писательский труд не прожить»,

Потому она каждый раз стремится

Кем-то еще служить.

Предприниматель и копирайтер

Мама, дочь, игропрактик, жена…

Но хватает ее всегда ненадолго,

Суть в ее жизни одна.

Она может жить даже без крова,

Может быть голодна,

Но только оставьте право и радость

Выходить страницам из под пера.

И не могут понять ее близкие люди.

Она бесит и бередит.

Потому что они от себя отказались,

Ее вид их в этом винит.

Кто-то мог стать художником,

Кто-то спортсменом, а остался только отцом.

И рядом с этой ее свободой,

Не чувствует он себя молодцом.

Его жизнь — долг, а в конце он — нищий,

От проблем детей и отцов.

А она не хочет туда, не стремится,

Говорит «Мой удел не таков».

Ее крылья хочется сжечь или спрятать,

А ее связать, на цепь посадить.

Ее легче всего обвинить и на кол,

Измарать, оплевать, осудить.

И конечно, она далеко не сказка

Не очень хозяйка, еле мать, не жена.

На нее с восхищением глядят и с опаской,

Оперением в стае она не своя.

Она то годами в себе развивала,

Что большинство в себе бьет.

Ее смелость и творчество — сказки начало?

Или то, что раздавит, в могилу вотрет?

Она видится чужеродной клеткой,

Альбиносом в стае, уродом в родне.

Даже там она станет не своей, заметной,

Где белый ворон в норме, в цене.

Она колесила в поисках счастья

Мир повидала, изучила себя.

Обернулись счастьем ее ненастья.

Она признана, в слове жива.