Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

Марина Ларина, 2014

Могла ли предположить киевская студентка Лиза Мальцева, что после ни к чему не обязывающего разговора со случайной попутчицей в купе поезда «Киев – Москва» вдруг очнется в трюме шхуны, везущей ее вместе с подругами по несчастью – проституткой Мадлен и женой олигарха Татьяной в неведомую Африку? Конечно же, не могла. Но это случилось. Правда, нападение сомалийских пиратов путает карты похитителей, но смогут ли девушки самостоятельно найти выход из создавшейся ситуации? Или, быть может, к ним на выручку уже кто-то спешит?..

Глава 4

Пожалуй, всякий уважающий себя человек, обнаружив пропажу дорогой вещи, приложил бы все усилия, чтобы ее найти. И Алексей Градов отлично понимал, что стоит ему позвонить в Киев Мальцеву и, даже не намекая на исчезнувшую табакерку с рубинами, поблагодарить за книгу и попросить под любым предлогом помочь ему встретиться с его дочерью, наверняка, и, скажем прямо, недешевый сувенир из Африки будет найден, и гложущие его внутренние сомнения развеются. Но сначала он решил, что нежданная гостья просто решила пошутить и спрятала табакерку так, что сразу не найдешь. А как следует поискать два следующих дня у него попросту не было времени. Его, как одного из самых опытных разведчиков, вызвали на сборы, которые проводились под Москвой, для консультирования нового пополнения. А со сборов давний друг Градова генерал ГРУ Анатолий Соловьев повез его к себе на дачу. Правда, точнее сказать это была не дача, а солидный загородный дом в одном из подмосковных коттеджных поселков, куда генерал с супругой перебрался несколько лет назад, продав городскую квартиру. Супруге с ее астмой находиться в Москве, особенно в летний зной, было смерти подобно. А сам генерал, подсчитав, что из-за города он доезжает на службу гораздо скорее, чем из одного конца забитой автомобильными пробками Москвы в другой, в прямом смысле этого слова вздохнул полной грудью.

Даже сейчас, осенью, они с Градовым, удобно устроившись в креслах под специально сделанным для барбекю навесом, пока доходили, источая изумительный аппетитный аромат печеночные и свиные домашние колбаски, могли насладиться вкусом армянского коньяка, выкурить по сигаре и в свое удовольствие полюбоваться осенним садом, послушать, как в звенящей вечерней тишине падают в траву яблоки.

— Хорошие здесь хозяева до меня были. Весной, Градов, я налюбоваться на свой сад не могу. Правда, вот осенью с яблоками не знаю, что и делать… — вздохнул Соловьев. — Супруга моя и повидло из яблок варила, и сушила их… А они все падают и падают… Думаю, соберу и в один из подмосковных детских домов пару-другую мешков завезу.

— Да, это отличная идея, — кивнул Градов.

Соловьев, отложив сигару, пошел к барбекю переворачивать колбаски.

Они с Градовым были почти одногодками, но Соловьев, дослужившись до кабинетной работы, стал выказывать пристрастие к домоседству. А поскольку его жена Варвара Степановна была отменной кулинаркой, да и сам Соловьев любил повозиться на кухне или, как вот теперь с барбекю, округлый животик и чуть расплывшееся лицо, куда уж тут денешься, с двойным подбородком делали его чуть старше своих лет. Стригся он с ранней юности совсем коротко, ежиком, который теперь выглядел совсем седым. Однако, даже набрав вес, Соловьев оставался сильным и довольно подвижным мужчиной. Давала знать о себе связанная с риском для жизни, можно сказать, боевая молодость. Детей у Соловьевых не было, но они по этому поводу особенно не отчаивались, жили в свое удовольствие, любили собирать у себя друзей. Градов знал, что даже Мальцевы в прошлом году всем семейством гостили у Соловьевых. И его приглашали присоединиться к их компании. Но он тогда был очень занят ремонтом квартиры.

— А помнишь, мы тогда в Африке бананы вместо колбасы жарили? — вдруг вспомнил Соловьев, снимая готовые колбаски с барбекю. — Нам те бананы и еду, и воду заменяли.

— Да уж, было дело… — вздохнул Градов. — Мне порой даже не верится, что все это с нами происходило. Африка, океан, чернокожие туземцы, которые еще и воюют. Непонятно только, кто с кем и за что… Если бы не мы тогда, они точно один одного поубивали бы, изничтожили под корень.

— И заселили бы те земли дикие звери… — проговорил Соловьев, подливая коньяк.

— Не скажи, я думаю, там тут же объявились бы старшие братья американцы. У них нюх на золото и камешки. А там ведь просто копи Соломоновы… — покачал головой Градов.

Тем временем Варвара Степановна вынесла горячую картошку и соленые огурчики. Она тоже подобно мужу округлилась, но, как и в молодости, прямо-таки излучала доброту и спокойствие. Разложив картошку по тарелкам, она хотела уйти, но Соловьев, приобняв ее, попросил:

— Ты присядь, Варя, посиди с нами.

— Хорошо, только пойду пирог выключу — и к вам, — зардевшись согласилась Варвара Степановна.

— Так у нас еще и пирог будет? — улыбнулся Градов.

— А как же, с яблоками… — похвасталась Варвара Степановна и пошла в дом.

— Да, и ради чего мы тогда жизнью рисковали? Ведь все равно, почитай, все африканские богатства американцам достались, — возвращаясь к теме разговора, сказал Соловьев.

— А теперь еще сомалийцы корабли наши грабят. И опять же весь доход, я уверен, за океан, дядюшке Сэму сплавляют.

— Ну, теперь, при новом президенте Африка вообще может стать новым штатом США… — сыронизировал Соловьев.

— Да… ну, что теперь нас там никто не ждет, кроме пиратов, это точно… — поддержал его Градов.

— Ты, кстати, знаешь, что предводители сомалийских пиратов в СССР учились? — спросил Соловьев, задумчиво покручивая в руках бокал с коньяком.

— Слышал, но это же еще доказать нужно… — пожал плечами Градов.

— Да какие там доказательства… — досадливо поморщился Соловьев. — Украинские моряки, те, что с гражданскими грузами плавали в Аденском заливе и были в плену у сомалийских пиратов, в этом уверены. Этим «черным морским дьяволам» где-то около сорока-пятидесяти лет, они говорят по-русски, отлично знакомы не только с морским делом, но и с правилами ведения морского боя. Разведка у них поставлена так, что нам и не снилось. Главный упор они делают именно на разведку. Заранее точно знают, какое судно, с каким грузом будет идти у их берегов, чем можно будет там поживиться… А тактика у них вообще на грани фантастики…

— И где же у нас в советское время учили таким премудростям? — спросил Градов, потягивая коньяк.

— В Каспийском высшем военно-морском училище. Было время, когда там в год выпускали по восемьдесят сомалийцев — связистов, артиллеристов, штурманов…

— Ты хочешь сказать, что в Каспийском училище учили пиратствовать?

— Нет, конечно. Но нынешние пираты — отличные профессионалы. И применяют полученные когда-то знания по нужному им назначению.

— Я слышал, что весь штурм нужного им корабля с грузом иногда занимает всего минут пятнадцать… — вспомнил Градов.

— Представь себе…

— И как это им удается?

— Они используют три-четыре корабля-«матки», которые несут на борту моторные лодки.

— И что, эти корабли, как ты выражаешься — «матки», так трудно обнаружить?

— Практически невозможно. Ведь сомалийские пираты в отличие от своих предшественников-европейцев не вывешивают черный пиратский флаг с костями и черепом, они могут идти под флагом любого государства… А непосредственно захват судна происходит ночью. Лодки у сомалийцев пластмассовые или деревянные, поэтому их радиолокаторы «не видят», ведь сигнал отражается только от металла. Быстроходные катера идут на абордаж судна. Пираты забрасывают на борт кошки и взбираются на корабль. Потом запирают команду в одной каюте, а сами занимаются грузом…

— И что они никогда не получали достойного отпора?

— Ну, во-первых, большие суда они не захватывают и отлично знают, что на гражданских судах оружия нет. Все, что может сделать команда, — это попытаться маневрировать, послать сигнал SOS или, в крайнем случае, попытаться сбить захватчиков напором воды из пожарных рукавов…

— Да, похоже, скоро сомалийские пираты станут для моряков проблемой номер один.

— Да уже стали, — покачал головой Соловьев. — Вон Мальцев в прошлом году летом приезжал ко мне, он сам с моряками разговаривал, теми, что в плену побывали. Говорят, на сегодня это самая страшная напасть у берегов Африки, и уже даже не только у берегов Африки.

— Вот и пирог поспел, — добродушно улыбнулась Варвара Степановна, ставя на стол еще дымящийся яблочный пирог.

— Мы твой пирог попробуем только при условии, что ты с нами посидишь, коньячку выпьешь, колбасок моих съешь, — заявил Соловьев, подавая супруге тарелку, вилку, накладывая картошку и колбаски.

Градов тем временем налил ей коньяку.

— За вас, ребята, — сказала Варвара Степановна, пригубила коньяк и добавила: — Я теперь за ваших учеников-курсантов, как когда-то за вас, переживаю. Теперь столько горячих точек…

— Горячие точки всегда были, — покачал головой Соловьев. — Только вот назывались они не точками, а спецзаданиями…

— Да, Градов, жалко, что вы в прошлом году, когда Мальцев к нам приезжал, не смогли к нам присоединиться. У нас тут просто вечер воспоминаний был. Мальцев перед своими Лизами, у него же и жена и дочь Лиза, так он перед своими Лизами как павлин хвост распустил… Столько всего я про своего Толика и про вас с Мальцевым узнала… Ну, просто не мужчины, а супермены какие-то.

— Лиза-младшая так на свою мать в молодости похожа! — вздохнул Соловьев. — Такая же темноглазая, смуглая, стройненькая, и волосы густые, темные…

— Это ты про кого сейчас говоришь? — не понял Градов.

— Про дочку Мальцева, Лизу…

— Про дочку Мальцева Лизу? — еще раз переспросил Градов и, помолчав, добавил: — Дело в том, что Лиза-младшая ко мне на днях приезжала, книгу привезла. Пятнадцатый том «Брокгауза и Эфрона». Представляете, Мальцев до сих пор помнил, как я очень хотел когда-то, когда мы еще курсантами были, купить в букинистическом магазине этот пятнадцатый том. И нам денег не хватило. А потом, когда мы денег одолжили, кто-то у нас просто из-под носу ее увел. Так вот она мне эту книгу привезла… Но, знаете, вы вот говорите, что Лиза смуглая, на мать похожа… А ко мне она, представьте, приехала блондинкой…

— Странно… — пожал плечами Соловьев. — Она, как мне показалось, так гордилась тем, что на мать свою очень похожа…

— Да, и мне странно… — кивнул Градов.

— Бедная Лизочка, — вздохнула Варвара Семеновна, — может, и не стоило говорить, но у нее же беда…

— Какая беда? — насторожился Градов.

— У нее от рождения на ногах по шесть пальцев, шестипалая она от рождения, — тихо проговорила Варвара Семеновна.

— Шестипалая?! — удивился Градов.

— Да. Представьте… Лиза, мать ее, считала, что это потому, что она в дни, когда на Чернобыле авария случилась, загорать ходила… А Мальцев о каких-то испытаниях, в которых он участвовал, говорил… Но они в прошлом году, когда к нам заезжали, Лизу на консультацию возили. И вроде в этом году собирались операцию делать, — сказала Варвара Семеновна и добавила: — Так это же она на операцию, наверное, приехала. Только почему нам не позвонила? Ведь у нее в Москве никого нет. А после операции и проведать надо бы… И помочь ей…

— Может, постеснялась, — пожал плечами Соловьев.

— Вот еще скажешь, постеснялась, — поджала губы Варвара Степановна и, обращаясь к Градову, попросила: — Алексей, вы когда домой приедете, обязательно попросите Лизу нам позвонить. Или она уже в клинике?

— Да в том-то и дело, что я не знаю, где она… — пожал плечами Градов.

— То есть, как не знаете? — не поняла Варвара Степановна.

— Да вот так, она ночью ушла и даже записки не оставила…

— Наверное, не хотела, чтобы вы узнали, что она на операцию… — высказала предположение Варвара Степановна.

— Дело в том, вот вы говорите, что у нее шесть пальцев было на ногах…

— Да, я сама видела… когда мы в баню ходили… — кивнула Варвара Степановна.

— А я помню, точно помню, что у Лизы, или, точнее, теперь я думаю той девушки, которая почему-то назвалась Лизой Мальцевой, на ногах было по пять пальцев… — вздохнул Градов.

— Подожди, так к тебе кто приезжал, книгу привозил? — переспросил Соловьев. — Ты же говорил, что это Лиза Мальцева-младшая…

— Ну, да, — кивнул Градов. — Она сама мне так назвалась. Паспорт я у нее не спрашивал…

— Паспорт! А почему, когда она исчезла, Мальцеву сразу не позвонил? — взорвался Соловьев. — А что, если с ней что-нибудь случилось?

— С кем? С Лизой Мальцевой или с той девушкой, которая назвалась ее именем? — переспросил Градов.

— Похоже, случилось что-то и с одной, и с другой. Надо срочно перезвонить Мальцеву в Киев. Варя, принеси мне мою записную книжку, — попросил Соловьев жену.

Но когда Варвара Степановна пошла в дом, у Соловьева зазвонил мобильный. Это был сам Мальцев.

— Ну вот, легок на помине! — улыбнулся Соловьев и добавил: — Привет, Мальцев.

— Здоровеньки булы! — отозвался Мальцев.

— Ну ты, друг, просто как чувствовал, — продолжал Соловьев. — Мы тут как раз с Градовым только что о тебе вспоминали…

— Привет ему от меня, — сказал Мальцев. — Мы тоже с Лизой сейчас о нем вспоминали. Дело в том, что Лизочка-младшая, дочь наша, в Москву несколько дней назад поехала, книжку должна была Градову передать. А у меня, как назло, его мобильного нет. А квартирный не отвечает.

— Да мы на учениях были, — объяснил Соловьев. — А после учений вот ко мне заехали.

— Так что, может, Лиза его не застала? А то она позвонить обещала, как только приедет. А от нее ни слуху, ни духу. И мобильник недоступен. Так получил Градов книгу или не получил? — продолжал Мальцев.

— Книгу-то он получил… — начал Соловьев.

— Так чего ж она мне не позвонила? — удивился Мальцев и попросил: — Дай-ка трубочку Градову…

— Але, — взяв трубку, отозвался Градов. — Привет, Гена. Спасибо тебе за книгу. Я был тронут до слез.

— Так Лиза тебя застала? — спросил Мальцев.

— Застала… То есть… Книгу-то я получил, а вот Лиза ли мне ее передала, не знаю…

— Как это не знаешь? — не понял Мальцев.

— Ну, вот твоя дочь, она блондинка или брюнетка? — спросил Градов.

— Ну ты даешь! Откуда у нас с Лизой может родиться блондинка?! А почему ты спрашиваешь?

— Подождите, у нас же фотография есть, — вспомнил Соловьев. — Они, когда в прошлом году приезжали, фотографировались.

Он встал и пошел в дом.

— Сейчас мне Толик фотографию Лизы принесет. И мы разберемся, что к чему… — сказал Градов.

— Она же не просто так в Москву. Ей на операцию нужно… — проговорил Мальцев растерянно.

И тут вернулся Соловьев с фотографией.

Градов лишь взглянул, и тут же понял, что у него в гостях была совсем другая девушка. Настоящая Лиза Мальцева была действительно удивительно похожа на Лизу-старшую, ту девушку, в которую был когда-то влюблен Градов. Она была темноглазой, темноволосой смуглянкой.

— Ну что там, чего ты молчишь?! — поторопил его с ответом Мальцев.

— Я не знаю, что тебе сказать… — пробормотал Градов и, цепляясь за последнюю надежду, спросил: — А твоя дочь случайно перед отъездом не красилась, не делала себе завивку?

— Ты что, вообще спятил?! — закричал Мальцев. — Она на операцию ехала. Какая завивка!

— Ну, значит, у меня в гостях была не твоя дочь… — вздохнул Градов.

— То есть как не моя дочь?! А книга?!

— Ты мне пятнадцатый том «Брокгауза и Эфрона» передавал? — уточнил Градов.

— Да, а что?

— Ну, значит, эта книга каким-то образом попала к самозванке. Она мне и историю нашу рассказала, про то, как мы когда-то купить эту книгу не могли… А потом купили…

— Ничего не понимаю… — еще больше встревожился Мальцев.

— Подожди. Ты говорил, что Лиза твоя на операцию ехала?

— Ну да…

— Перезвони-ка ты в клинику… Может, она просто не успела или постеснялась ко мне заезжать. И подружку свою послала…

— Какую еще подружку! — возмутился Мальцев, но, помолчав, добавил: — Однако позвонить в клинику стоит. Потом вам перезвоню.

— Да… Ничего не понимаю, — покачал головой Градов, когда Мальцев отключился, и, вглядываясь в фотографию, добавил: — Но ко мне точно приезжала не эта девушка…

— И что теперь делать? Где кого из них искать? — пожал плечами Соловьев.

Варвара Степановна, которая все это время настороженно вслушивалась в то, что происходило, предложила:

— Давайте-ка мы вместе завтра утром в клинику съездим, в ту, где Лиза Мальцева операцию делать собиралась…

— Нет, — покачал головой Соловьев. — Я сейчас же вызываю шофера и мы едем в город. Мальцев перезвонит, у него все узнаем и поедем.

Мальцев, позвонив доктору, к которому его дочь должна была явиться для консультации перед запланированной на завтра операцией, не на шутку встревожился.

— Это на нее совсем, совсем непохоже! Она не могла, даже не перезвонив ни нам, ни доктору, не явиться на консультацию! — не справляясь с переходящим в отчаяние волнением, кричал в трубку Соловьеву Мальцев.

— Да может, она просто встретила кого, загуляла… — попытался хоть как-то успокоить его Соловьев.

— Слушай, ты! — сорвался на крик Мальцев. — Ты думай, что говоришь! Лиза не может загулять!

— Ну, прости… — пробормотал Соловьев и добавил: — Мы сейчас с Градовым собрались ехать в клинику…

— Зачем?! — не понял Мальцев. — В милицию заявлять нужно!

— Да, конечно, мы заявим в милицию… — сказал Соловьев.

— Я вылетаю в Москву первым же рейсом, там созвонимся! — сказал Мальцев и отключился.

— Она не была в клинике и даже туда не звонила… — сказал Соловьев Градову и добавил: — Мальцев сказал, что ехать туда нет смысла. Я сейчас по своим каналам сообщу, пусть объявят девушку в розыск.

— Я думаю, нам все-таки стоит подъехать в клинику, — сказал Градов, беря в руки фотографию, на которой улыбалось счастливое семейство Мальцевых. — У меня есть кое-какие соображения.

— Да, я сейчас соберусь и подъедем, — кивнул Соловьев.

— Мне, может, тоже с вами поехать? — спросила Варвара Степановна.

— Не стоит, — покачал головой Соловьев и, вздохнув, добавил: — И потом, если что-то случилось, Лиза будет сюда, к нам добираться… Ведь у нее, кроме нас, знакомых в Москве, насколько я помню, не было.

— Да-да, — кивнула Варвара Степановна, — я как-то об этом не подумала…

Когда Соловьев, в костюме и при галстуке, спустился с лестницы, у ворот их уже ждала черная «ауди».

В клинике пластической хирургии они застали лишь дежурного врача — высокого крепкого парня, который сидел в ординаторской и о чем-то оживленно беседовал с двумя молоденькими медсестричками.

— Простите, вам не знакома вот эта девушка? — спросил Градов, показывая фотографию. — Может, она недавно обращалась к вам за консультацией?

Молодой человек внимательно посмотрел на фотографию и покачал головой:

— Нет, ко мне она не приходила. А что у нее за проблема? С виду же у нее все в порядке.

— У нее шесть пальцев на ногах, — уточнил Градов.

— Погодите, — вдруг отозвалась одна из медсестер. — Покажите-ка мне.

Она всмотрелась в фотографию и проговорила:

— Ну да, точно. Она к Виктору Федоровичу, к Васнецову, за помощью обращалась.

— Недавно? — с надеждой спросил Соловьев.

— Да нет, уже с год назад. Но ей, по-моему, собирались операцию делать… Да-да. Виктор Федорович вчера мне говорил, что придется операцию отменять. Пациентка не явилась. Мальцева, кажется…

— Слушайте, просто нашествие какое-то… — пробормотала вторая медсестра. — Мне вчера в регистратуре какие-то братки фотографию оставили. Теперь вот вы…

— Подождите, — остановил ее Соловьев. — Какие братки, какую фотографию?

— А кто вы, собственно, такие? Почему вы этим интересуетесь? — вдруг насторожился доктор и строго добавил: — У нас вся информация конфиденциальна…

— У нас тоже, — кивнул Соловьев, доставая удостоверение.

— Ясно, — осекся молодой доктор. — Ну, тогда спрашивайте, что вас интересует.

— Вот вы, девушка, говорили, что к вам в регистратуру обращались с просьбой опознать кого-то по фотографии. Пожалуйста, расскажите об этом поподробнее, — попросил Соловьев медсестру.

— Ну да, вчера два здоровых таких амбала пришли и фотографию оставили. Просили, чтобы я, если такая девушка у нас нарисуется, тут же им сообщила, и телефон оставили. Но та на вашу не похожа, совсем не похожа, ваша темненькая, а та кудрявая, беленькая…

— А где эта фотография? — спросил Градов.

— Да у меня в регистратуре. Принести? — спросила девушка, поднимаясь.

— Да, конечно, если можно… — попросил Градов.

— Сейчас, — с готовностью кивнула девушка и вышла из кабинета.

— Очень попрошу оставить нас в кабинете одних, — обратился Соловьев к доктору и второй медсестре.

— Хорошо, — пожал плечами доктор. — Только дождемся возвращения Лены и выйдем. Я не могу оставить в ординаторской посторонних.

— Все правильно, доктор, — кивнул Соловьев и повернулся к Градову: — Но эти амбалы, я так понял, искали не Лизу…

— Да… однако эта не-Лиза может оказаться… — начал Градов и добавил: — Впрочем, сейчас увидим.

Медсестра, которую доктор назвал Леной, вернулась, протянула Градову фотографию. Доктор со второй медсестрой, не прощаясь, вышли из кабинета.

— Ну да, — развел руками Градов. — Как я и думал… Эта не-Лиза приходила ко мне под видом Лизы Мальцевой.

Потом он еще пристальнее всмотрелся в фото и пожал плечами:

— Но она здесь не совсем на себя похожа… Что-то в ней не так… Хотя…

— А у вас телефонный номер, который вам молодые люди оставили, тот, по которому просили позвонить, сохранился?

— Да… — покраснела девушка. — Но они сказали, если дам кому, мне не жить…

— А вы и не давайте. Вы сами позвоните и скажите, что появилась эта девушка, в клинику к вам легла. Пусть проявятся. А уж мы их встретим, — предложил Соловьев.

Девушка задумалась, а потом кивнула:

— Хорошо…

— Скажите, Лена, а почему эти, как вы выразились, амбалы, именно здесь, в вашей клинике, искали эту девушку с фотографии? — спросил Градов. — Ведь у вас не просто клиника. А клиника пластической хирургии…

— Ну… — замялась медсестра Лена. — Они сказали, что у этой девушки, с фотографии, есть проблемы… И она могла к нам обратиться за помощью.

— И какие же?

— У нее, как они сказали, по два соска на грудях было, — еще больше залилась краской медсестра Лена.

— По два соска? — пробормотал Градов, как бы что-то вспоминая. — Странно… я не заметил…

— А что, ты ее голую, что ли, видел? — усмехнулся Соловьев.

— Да нет… Но… — замялся Градов.

— Это очень редкая патология. И если бы девушка к нам обращалась, это было бы в компьютерных данных, — продолжила Лена.

— Ладно, но сейчас вы все сделайте, как мы просим, — сказал Градов. — И назначьте людям, которые интересовались девушкой, встречу.

— Где? — деловито спросила медсестра.

— Давайте в скверике у входа в клинику.

— А во сколько? — продолжала уточнять медсестра.

— Допустим, через час, — взглянув на часы, сказал Градов и подсел поближе, чтобы слышать весь разговор.

Сначала долго никто не брал трубку. Потом отозвался хриплый, очевидно сонный мужской голос:

— Але, Боб у аппарата. Блин, не молчите! Кому там еще не спится!

— Простите, вы просили позвонить, если к нам обратится одна ваша знакомая… — начала, волнуясь, медсестра Лена.

— Какая еще знакомая?! Куда обратится?! — недовольно прохрипел мужчина.

— Ну… — замялась Лена и снова густо покраснела: — Та, у которой два соска.

Зависло молчание, но через некоторое время Боб заговорил, кривляясь и передразнивая медсестру:

— Да что ты говоришь?! Та, у которой два соска?!.. К вам обратилась? Прям вот сейчас ночью?

— Нет, она пришла днем, но я только сейчас смогла вам позвонить… — попыталась выкрутиться медсестра.

— Что-то ты темнишь, детка…

— Да нет, правда, она завтра должна прийти на прием. В десять ноль-ноль… — продолжала сочинять медсестра.

Градов одобрительно кивнул.

— Да что ты гонишь?! — хмыкнул Боб.

— Ну да… — пожала плечами медсестра.

— Вот завтра на приеме и встретимся, — сказал Боб и добавил: — А сейчас я спать хочу. Все. Конец связи.

— Подождите, давайте лучше сегодня. Через час. В скверике у входа, — попыталась задержать его медсестра. — Вы же мне заплатите за информацию?..

— Слушай, детка, лучшей платой тебе будет жизнь. Но за правдивую, слышь ты, за правдивую информацию. А не за туфту, которую ты, не знаю с чьей там подачи, гонишь.

Градов взял листок бумаги и написал:

«Не заплатите за информацию, завтра вызову милицию».

Медсестра, прочитав, кивнула и срывающимся голосом заявила:

— Если вы мне сегодня не заплатите, я завтра в десять вызову милицию…

— Да, вижу, что у тебя там консультанты будь здоров, — проворчал Боб и добавил: — Ладно. В темноте даже будет сподручней.

— Что в темноте будет сподручней? — переспросила медсестра.

— Сама увидишь, — пообещал Боб и, как-то нехорошо гоготнув, отключился.

— Я так и не поняла, придет он или нет… — пожала плечами Лена.

— Придет-то он придет… — сказал Градов, поглядывая на часы. — Но как видно, не для того, чтобы дать вам деньги.

— Да зачем мне их деньги?! — возмутилась Лена. — Мне их деньги не нужны. Вы же меня сами попросили позвонить и назначить встречу.

— Да-да. И ровно через час вы выйдете через служебный вход в скверик.

— А вы? — настороженно поинтересовалась Лена. — А вы что же со мной не пойдете?

— Мы туда пойдем сейчас и, как только они появятся, встретим их, как полагается, — сказал Градов.

— Не переживайте, вы все время будете под надежной охраной, — успокоил ее Соловьев.

— Подождите, они же меня предупредили, что нельзя, что мне никак нельзя появляться с кем-нибудь. Иначе они меня… — вдруг опомнилась Лена.

— Да успокойтесь, вы ведь появитесь одна, — покачал головой Градов.

— До встречи! — кивнул головой Соловьев и, взглянув на часы, добавил: — Вы только смотрите, Леночка, не засните. Ровно через сорок минут вы должны выйти в сквер.

— Да-да, — подтвердила Лена, едва сдерживая волнение. — Я помню.

Градов и Соловьев вышли в коридор. Доктор со второй медсестрой, как оказалось, ожидали на диванчике у окна.

— Теперь, наконец, надеюсь, мне можно вернуться в ординаторскую? — строго и чуть обиженно спросил, поднимаясь навстречу, доктор.

— Да, конечно, — кивнул Соловьев.

— Ну, спасибо! — все еще не скрывая обиды, поклонился доктор, направляясь к кабинету.

Медсестра тоже встала и направилась за ним.

— Только очень вас попрошу, — предупредил их Соловьев, — Лену ни о чем не расспрашивайте.

— Ну, конечно, а как же, мы понимаем, военная тайна, — продолжал ерничать доктор.

— Всего вам доброго, спасибо за помощь, — стараясь снять напряжение, проговорил Градов.

— Служу Отчизне, — хмыкнул доктор, пропуская вперед медсестру и захлопывая за собой двери.

В пустом полутемном коридоре этот стук прозвучал как выстрел.

Градов вздрогнул и покачал головой.

Они направились к обозначенному зелеными светящимися буквами «служебному выходу». И хотя и один, и другой старались ступать как можно тише, каждый их шаг отзывался гулким эхом. А это, хочешь не хочешь, напрягало.

На улице было промозгло и туманно, горели несколько дежурных фонарей. Но они выбрали уголок потемнее. Соловьев первым достал сигареты, и они закурили.

— Не забудь выключить мобильник, — предупредил Градов, переводя свой в виброрежим.

Соловьев только кивнул. Он это проделал еще тогда, когда они шли по коридору. От места, где росла густая елка, в тени которой они так удачно спрятались, отлично просматривался подъезд к воротам и калитке, которая, как и ворота, на ночь закрывалась, и освещенная фонарями дорожка к дежурному входу.

Градов, докурив сигарету, осмотрелся и знаком показал Соловьеву, чтобы тот оставался на месте, а сам метнулся к ограде и, перескочив через нее, растаял в темноте. Что-то подсказывало ему, что так будет удобнее запеленговать Боба и его подельников.

Через некоторое время на крыльце у служебного входа появилась медсестра Лена. В свете фонаря было отлично видно, что белой шапочки она не снимала, и куртку накинула прямо на белый халат.

Лена минуту постояла, переминаясь с ноги на ногу, а потом, оглянувшись, подошла к первой скамейке.

На улице было тихо. И вдруг послышался шум подъезжающей на высокой скорости машины. И почти в ту же минуту воздух рассекла вереница пуль автоматной очереди и раздался резкий вскрик Градова:

— Ложись!

Соловьев, который не упускал из виду и ворота, у которых только что притормозил джип, и Лену, буквально оцепеневшую от ужаса, успел до двух следующих, уже одиночных выстрелов повалить ее на землю и прикрыть своим телом.

Тут же послышалась отборная брань и резкая команда Градова:

— Сдавайтесь! Вы окружены.

В ответ раздался трехэтажный мат, а потом глухой удар.

— Градов, тебе подкрепление надо? — крикнул Соловьев, вслушиваясь в тишину и делая знак Лене отползти в тень.

— Если к тебе повезем, то в машину загрузить надо, пока не пришли в себя, — крикнул Градов.

— Лена, поедем с нами. Так будет безопаснее, — сказал Соловьев, помогая девушке встать.

— Я должна предупредить дежурного врача… — пролепетала девушка.

— По дороге позвоним, — строго сказал Соловьев и потянул ее к выходу.

Возле джипа на асфальте валялись, безвольно раскинув руки, два здоровенных наголо стриженных бугая в черных кожаных куртках.

— Ты их хоть не до смерти? — с тревогой и одновременно с нескрываемой радостью спросил Соловьев.

— Таких убьешь! — покачал головой Градов и, обращаясь к Лене, спросил: — Который из них Боб?

— Вот этот… — тихо ответила Лена, кивнув в сторону одного из лежащих на асфальте, самого здорового.

— Зови своего шофера, повезешь с ним этих подонков в их джипе к себе. А мы с Леной на вашей машине следом. Только руки им и ноги покрепче свяжите.

— Есть, товарищ командир, — отсалютовал Соловьев, чуть улыбнувшись, но, делая вид, что готов подчиняться Градову беспрекословно.

Соловьев отлично знал привычку Градова в экстремальных условиях брать командование на себя. Еще в далекой молодости они все поняли, что это идеальный вариант. Градов соображал значительно быстрее, умел мгновенно принять необходимое и единственно правильное решение.

И сейчас Соловьев, не затягивая время, исполнил его не то приказ, не то просьбу.

Соловьев почувствовал себя чуть свободнее только тогда, когда уже у него в служебном кабинете дежурный охранник принес и надел на руки обезвреженным «браткам» стальные наручники.

Боб, который еще в машине пришел в себя, сидел тихо и, очевидно, осознавая всю, мягко сказать, сложность своего положения, теперь только изредка бросал ненавидящие взгляды на Лену.

Градов, который пока Соловьев раскладывал у себя на столе какие-то бумаги, устроился рядом с Леной, буквально кожей чувствовал, как неуютно здесь девушке.

— Лена, — наконец не выдержал он. — Посидите пока что в коридоре.

— Да-да, — согласился Соловьев и, обращаясь к дежурному, попросил: — Сделайте ей там чаю. А то девушка сегодня пережила колоссальный стресс.

На что Боб еще больше набычился и начал наливаться краской.

Лена тут же встала и поспешила выйти в коридор. Вслед за нею, отдав честь, вышел дежурный.

— Ну что, братки, будем сами колоться или нам вас колоть? — поинтересовался Соловьев, обращаясь к лысым парням в черных косухах.

— И чем это вы нас, интересно, колоть собираетесь? — хмыкнул Боб.

— Щелкунчиком, щелкунчиком… — в тон ему ответил Соловьев и добавил: — А если серьезно, то нам нужны не вы, а девушка, которую вы хотели найти в клинике.

— Мадлен? — уточнил Боб.

— Может, и Мадлен. Мы же не в курсе, под каким именем она вам известна, — продолжал Соловьев. — Только давайте сразу договоримся: будете отвечать честно, оформим явку с повинной. А если нет, за вооруженное сопротивление органам огребете по полной…

— А что отвечать, начальник? Спрашивай, мы ответим… — неожиданно отозвался тот, что сидел рядом с Бобом.

— Слышь, ты, Витек, заткнись, — осек его Боб. — Ты все равно ни фига не знаешь. Я буду отвечать. А ты молчи. Спрашивай, начальник, — обратился он к Соловьеву.

— Хорошо. Вопрос первый. Почему вы вдруг решили искать эту, как вы ее назвали, Мадлен именно в этой клинике? — спросил Соловьев.

— Да телефончик у нее этот нашли. Боялись, что она фишки свои решила изничтожить… — ответил Боб. — Ну, у нее по два соска было…

— Хорошо, так, а почему, когда медсестра вам перезвонила и сказала, что завтра Мадлен будет в клинике, вдруг решили ее убрать? Чего вы стрельбу устроили? — включился в разговор Градов. — Денег, что ли, пожалели?

— При чем тут бабки! Просто мы, когда эта вот позвонила, сразу поняли, что развести она нас хочет, — вышел из себя Боб.

— Почему развести? — переспросил Соловьев.

— Потому что Мадлен не могла бы завтра появиться в клинике, — твердо сказал Боб.

— И откуда такая уверенность? — уточнил Соловьев.

— Да она уже давно как в пути, в море-океане…

— Как это давно? — перебил его Градов. — Мадлен, эта девушка с фотографии, которую вы показывали медсестре, буквально пару дней назад была у меня. Она из Киева приехала…

— Из какого Киева?! — возмутился Боб. — Она у нас на вечеринке была. Но потом ее отправили…

— Куда отправили? — попытался уточнить Соловьев.

— Это ни нас, ни вас не касается, — сказал, как отрезал, Боб. — Главное — здесь она завтра появиться не может.

— Но вы же сами принесли эту фотографию и просили найти девушку… — начал Градов.

— Когда мы приносили фотографию, мы думали, что Мадлен здесь, — включился в разговор Витек.

— А теперь мы в курсе, что Мадлен нет и в ближайшее время не может быть в городе, — добавил Боб.

— Но вы же можете связаться с теми, кто знает, где сейчас Мадлен… — сказал Соловьев.

— Могли, могли связаться. Фирма была самая надежная по поставке телок, — проговорил Боб и его глаза опять начали наливаться кровью, — а теперь их ищи-свищи… Мы, когда Мадлен прямо с нашего корпоратива, из баньки исчезла, хотели отыскать эту фирму. Но телефон уже был недоступен.

— И вы решили сами искать Мадлен? — продолжал Соловьев.

— Да, — кивнул Боб.

— И пошли в клинику? — добавил Соловьев, который спешил поскорее добраться до сути.

— Ну да, — опять кивнул Боб и замолк.

— Слушай, не зависай, давай чуть живее, — поторопил Соловьев. — И почему вдруг теперь вы уверены, что Мадлен нет в городе и что она вообще где-то плавает?

— Да в баню мы ту опять пошли. Ну, с банщиком насчет Мадлен базар вышел. А он только хмыкнул так нагленько. Говорит, Мадлен, мол, ваша уплыла. На белом корабле в светлое будущее. Вот и все. А тут ваша подстава звонит. Говорит, мол, Мадлен к ним в клинику приходила. Ну, мы банщику это все выложили. А он говорит: «Менты вас развести хотят. Не суйтесь».

— Так чего ж вы сунулись? — спросил Соловьев.

— Да не хотелось свидетелей оставлять. Она ж нас запомнила. Да и уговор не выполнила. Вам звякнула, — пожал плечами Боб.

— Ну, допустим, на нее мы сами вышли, — сказал Соловьев, — а вот насчет Мадлен…

— А этот ваш банщик не мог вас развести? — спросил Градов. — Я почти на сто процентов уверен, что именно, как вы утверждаете, Мадлен приходила ко мне несколько дней назад.

— Мы вот что, распечатаем и развесим по городу ее фотографию. Вдруг кто видел, — сказал Соловьев.

— Вешайте, — скептически хмыкнул Боб.

— А как нам банщика найти? — продолжал Соловьев.

— Ну, вот это у вас не получится, — сказал Боб. — Банщик уже свалил в теплые края. Надолго, а может, и навсегда. Он сам хвастался, что тех бабок, которые он поимел за Мадлен, ему надолго хватит.