Хозяйка Сумрака

Марина Колесова, 2012

Сфера Света и сфера Тьмы, а между ними и нашим миром – территория Сумрака, хозяйка которой, раздираемая внутренними противоречиями, имеет двоякую сущность и неординарные способности. Сумеет ли она в нашем мире найти то, что поможет ей выстоять в жестоком противостоянии противоборствующих сторон и сохранить хрупкий мир?

Глава 2

Вернувшись в свою обитель на территории Сумрака, Алекто с удивлением обнаружила, что её никто не встречает. Раздосадованная она прошла на нижний этаж, где жили слуги, и, увидев идущую по коридору Галину, знаком подозвала её:

— Где Лиля?

— Ушла разыскивать Ольгу. Она сбежала, — испуганно пояснила горничная, поспешно опускаясь перед ней на колени.

— Ольга сбежала? Что ты городишь? — Алекто недоуменно повела плечом. — Смертному не то что сбежать, выйти отсюда и то невозможно.

— Я знаю это… и не знаю как она ушла… Не гневайтесь. Я не виновата в этом… может, я не так как-то сказала… я лишь хотела сказать, что знаю только то, что Лиля заперла Ольгу на нижнем ярусе, а потом не нашла её там… и ушла её разыскивать, — испуганно запричитала Галина, склоняясь к полу.

— Даймоны мои где?

— Не… Не знаю, — заикаясь от страха ответила Галина, изо всех сил вжимаясь в пол. — Я не видела их тут, они… они тут вообще редко бывают, а наверх я без вызова не поднимаюсь, Вы знаете… я послушная всегда. Я лишь, что Лиля мне прикажет, делаю… но могу их поискать, я всё-всё сделаю, что пожелаете, не серчайте только.

— К себе иди, сама их найду, — Алекто развернулась и вновь поднялась на центральный этаж, размышляя, как именно могла сбежать Ольга и где всё остальные.

Если Ольга и смогла покинуть границы её обители, то с территории Сумрака ей одной не уйти… и Сумрак постепенно станет высасывать из неё все жизненные силы, вынуждая искать способ вернуться в единственное место, безопасное для смертного — в её обитель. Так что если Ольга ушла одна, ей придется возвратиться, и вопрос будет лишь в том: сразу она догадается вернуться, лишь немного ослабев, или же приползет, когда превратится в еле живую развалину. А вот если кто-то взялся её сопроводить, расклад мог получиться иным. И в свете того, что Лиля отправилась на поиски, было похоже, что именно таким он и был. Причем догадаться, кто мог решиться помочь Ольге, было не сложно.

Раздраженно хмыкнув, Алекто прошла в гардеробную, переоделась и вышла из обители. В Сумраке она прошла к ближайшему переходу, открыла его и вышла в мир.

Город встретил её теплым вечерним маревом. Вокруг суетились люди, несся поток возвращающихся с работы горожан. Никто из них не обратил внимания на вышедшую из двери метро стройную молоденькую девушку в потрепанных джинсах и кожаной жилетке поверх тонкой блузки. С двумя толстыми серебристо-пепельными косами ниже плеч, перехваченными на концах чёрными резинками с блестящими висюльками и выразительными зеленовато-голубыми, как изменчивая морская вода, глазами.

Девушка постояла немного, всматриваясь в окружающее пространство, словно ища кого-то, а потом решительно пошла вдоль улицы.

Пройдя пару кварталов, она свернула в тихий переулок. Вошла в обшарпанный подъезд ничем непримечательного трехэтажного дома. Поднялась по лестнице и толкнула одну из дверей.

В большой комнате, граничащей с ещё одним переходом, друг напротив друга стояли два её даймона, сбоку Лиля, а в углу, скорчившись, на полу сидела Ольга.

— Какая милая картина, — Алекто с усмешкой оглядела всех. Вытянула вперед руку, указывая на Ольгу. А затем, глядя прямо в глаза Виктору, тихо спросила: — Ты понимаешь, на что обрек её?

— Она ни в чём не виновата. Это я её забрал и провел через Сумрак, — Виктор нервно сглотнул. — Я даже не спрашивал согласия.

— Кто бы сомневался, что ты будешь настаивать именно на этой версии происшедшего, — хмыкнула Алекто. — Только без разницы, как всё это случилось… Она была в Сумраке и вышла, и ты знаешь, что теперь её ждет… Я вообще не понимаю, на что ты надеялся.

Виктор молчал.

— Если на моё покровительство, то зря… — усмешка на губах Алекто стала ещё явственнее, — я два раза одни и те же промахи не допускаю… Хватит и того, что я позволила ей в прошлый раз остаться, хотя ты не имел права вмешиваться… Поэтому сейчас она отправится в блокиратор, чтобы предстать перед членами Совета, как только он будет созван.

— Вы же знаете, к чему её приговорят… а она ни в чем не виновата, миледи, — нервно сцепив руки, глухим от волнения голосом проговорил Виктор.

— Да какая разница: виновата — невиновата… Никакой разницы! Ты провел её через Сумрак. А это равнозначно приговору. И ты это знал!

— Миледи… — в глазах Виктора, устремленных на неё, застыла мольба.

— Что: «миледи»?! — передразнила его Алекто. — Что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Я готов понести наказание… любое… только её отпустите…

— Ты хочешь, чтобы я нарушила «Свод правил и уложений» и дала ей возможность уйти и жить в миру после того, что произошло?

— Никто не посмеет возразить, если на то будет Ваша воля…

— Не будет её! Не будет! — Алекто злобно сощурилась. — А наказание ты понесешь и так… и такое, чтобы навсегда забыл, как хоть какие-то самостоятельные решения принимать… А то совсем распустился, скотина.

Она презрительно поморщилась, после чего обернулась к Герману и безапелляционно скомандовала: — В блокиратор девку!

Видя, что Герман тут же шагнул к девушке, она развернулась, чтобы уйти. Но в это время к ней метнулась Лиля и распласталась у ног:

— Это я виновата… я… не отправляете девочку в блокиратор… Умоляю…

— Ну и причем здесь ты?

— Я спровоцировала Виктора забрать её. Хотела поймать их на выходе, чтобы показать, что он снова Вам непокорен и опять игнорирует как правила, так и Ваши распоряжения, но отвлеклась и упустила их… Девочка действительно не причем…

— Вы только посмотрите на неё… — Алекто скривилась. — С чего это ты решила за неё заступиться? Неужели совесть взыграла и честность проснулась? Откуда, позволь полюбопытствовать, взялись столь благородные чувства у такой беспринципной и подлой ведьмы как ты?

— Я осознала, на что обрекаю её желанием показать Вам, что Виктор постоянно играет у Вас за спиной… Я не хотела подобного… — Лиля испуганно всхлипнула, старательно вжимаясь в пол у ног Алекто.

Рывком схватив Лилю за волосы, Алекто приподняла ей голову и заглянула в глаза. Ведьмочка не посмела отвести взгляд и испуганно сжалась, понимая, что не в силах скрыть от неё свои мысли. Решив использовать её скрытые желания в своих целях, Алекто усмехнулась:

— Боишься, что на Совете всплывет, что ты девчонку в сферу Тьмы таскала, и тебя мало того что привлекут как соучастницу её несанкционированных перемещений, так и Люциус блок на пользование энергетикой для тебя установит? Ладно, считай, твоя авантюра удалась, и я оценила твоё радение о моём благе, — она разжала руку и, ногой отпихнула её от себя, — можешь забрать девчонку. Сама накажешь за побег, а заодно и его, раз тебе так этого хочется.

— Но, миледи, — к Алекто шагнул Герман, — она владеет лишь вторым уровнем, а потому не вправе поднять руку на даймона… к тому же воина такого уровня. Это запрещено.

— Запрещено воину-даймону поднимать руку на существо ниже третьего уровня, не проявляющее лично к нему агрессии, а не наоборот. И запрещено в целях безопасности, иначе ни ведьм, ни колдунов вообще бы не осталось. А этот даймон — мой невольник. Также как и ты, между прочим. Не забыл? Поэтому за непозволительное поведение его будет наказывать тот, кого выберу я… и никак иначе. В данном случае это будет Лиля. И делать она с ним будет всё, что только пожелает. А если он не подчинится и посмеет поднять руку в ответ, то иметь дело будет со мной. Всё ясно? — в глазах Алекто плескалось неприкрытое раздражение.

Герман молчал.

— Я спросила: тебе всё ясно? — повысила она голос.

— Ясно, — Герман закусил губы и отвел взгляд. Он знал, какие непростые взаимоотношения связывают Лилю и Виктора, поэтому сочувствовал напарнику, хоть тот и был бывшим противником, и злился на столь коварную бывшую союзницу.

— Надеюсь, хоть это развеет иллюзии некоторых по поводу собственной независимой воли, и вы все, наконец, уразумеете, что я не терплю подобного своеволия… — мрачно проронила Алекто, а затем повернулась к так и не посмевшей подняться с пола Лиле: — Можешь идти и развлекаться… — после чего развернулась и стремительно вышла, хлопнув дверью.

Выйдя из подъезда, она вновь погрузилась в суету города и побрела по улице, не разбирая дороги. Её душили злость и раздражение. Ненависть к ней ближайшего окружения угнетала её. Порой ей хотелось уничтожить их всех, лишь бы не ощущать эти чувства, которые они не могли скрыть, несмотря на её полную власть над ними.

Шла она долго, плутая по улицам и переулкам, пока не оказалась на одном из бульваров на окраине города. Здесь она в задумчивости постояла перед цветочной клумбой. Потом подошла к пешеходному переходу, намереваясь перейти на другую сторону бульвара. В это время проносившийся на большой скорости мимо неё джип, даже не притормозив у огромной лужи, облил её грязью с головы до ног.

Алекто разом вынырнула из своих размышлений. Поморщилась, досадуя на себя, что задумавшись, не успела не то что отпрыгнуть, а даже блок поставить.

«Хотя, может, и к лучшему, что блок не поставила, — глядя на проходящих вдалеке и заинтересованно глядящих на неё прохожих, подумала она, — выглядело бы это со стороны довольно странно… А так все естественно… Что ж примем к сведению обстоятельства, которые намекают, что пора или возвращаться или заняться чем-то более продуктивным, чем пустые размышления».

Она достала из кармана платок, отерла лицо и хотела уже перейти дорогу, когда увидела, что пронесшийся мимо неё джип, мигая аварийкой, задним ходом медленно возвращается.

Джип затормозил, вновь заехав в лужу рядом с ней. Распахнулась дверка, и с водительского сидения непосредственно в грязь лужи спрыгнул мужчина лет тридцати с волнистыми каштановыми волосами, одетый в дорогой светлый костюм.

— Чёрт! — выругался он, поняв, что его начищенные до блеска ботинки провалились в жидкую грязь, — Ну вот какие козлы! Неужели трудно дыру в асфальте закатать, если мы им постоянно громаднейшие деньги в качестве налогов за каждую машину отстегиваем… Неет… у нас действительно две проблемы, и мы никогда от них не избавимся, — чуть приподняв брюки, чтобы не измазать и их в грязи, продолжил разглагольствовать он, огибая свою машину.

— У Вас что-то случилось? — Алекто участливо посмотрела на водителя джипа и его заляпанные грязью ботинки.

— Конечно случилось, — раздраженно хмыкнул он, — по вине этих кретинов, дорожных строителей или эксплуатационщиков… ну одним словом тех, кто за эту дорогу отвечает, я сначала тебя грязью облил, а теперь ещё и сам туда же провалился, а у меня совещание через сорок минут с возможными клиентами… Нет, вечер сегодня явно не задался. Ладно, — он саркастическим взглядом окинул Алекто. — Пары кусков хватит на возмещение морального ущерба и химчистку? Только учти, больше все равно не предложу, это на данный момент вся моя наличность. Так что не кочевряжься и соглашайся, пока я добрый.

— Вы чрезвычайно добры, но Ваше беспокойство излишне. Я не в претензии к Вам, так что не утруждайте себя и продолжайте путь к ожидающим Вас возможным клиентам. Если Вы поторопитесь, то даже успеете привести в порядок Вашу обувь до совещания, — волне миролюбивым тоном проговорила Алекто, хотя тварь внутри уже бушевала и горела нетерпением изорвать в клочья неожиданно подвернувшуюся и столь бесцеремонно-наглую возможную жертву.

— Гордая, да? Выделываешься? Да я вообще мог не возвращаться! А я из-за тебя ботинки все испохабил между прочим…

— Вам не кажется, что обвинение меня в Ваших неприятностях несколько необоснованно? Я, конечно, оценила сделанное Вами предложение, но оно, как я уже сказала, было излишним. И смею заметить, я Вас ни о чем не просила и претензий Вам никаких не высказывала… Поэтому в данной ситуации могу лишь посочувствовать, что Вас постигла подобная неприятность, и напомнить, что чем дольше Вы будете со мной её обсуждать, тем меньше времени останется у Вас на её устранение.

— Да ты бы на себя посмотрела, курица ты недоделанная, стоишь по уши в грязи, а туда же… выделываться… хоть бы представляла что из себя, а то кроме фанаберии и нет ничего… Иди куда себе шла, черт с тобой. Не хочешь, чтобы тебе помогали, и не надо. Видно грязь — привычная для тебя среда обитания, вот и сиди в ней, — мужчина зло сплюнул и развернулся к своей машине.

Ярость беснующейся твари затопила Алекто, однако внешне это проявилось лишь в недобро сузившихся глазах и явно хищной улыбке, тронувшей уголки губ.

— Вы чувствуете собственное величие, когда даете понять окружающим, какое они ничтожество по сравнению с Вами? — в её голосе зазвучала властность, которой, как она знала, не мог противостоять ни один смертный. Она решила удовлетворить и себя, и тварь.

Мужчина замер, потом медленно повернулся и заворожено посмотрел на неё. В его взгляде читалась покорность и безропотное смирение.

Довольно хмыкнув, Алекто, не меняя тембра голоса, продолжила: — Может, проводите облитую Вами грязью даму до дома, раз чувство неудовлетворенности от невозможности проявить собственное благородство столь гнетет Вас?

Она пристально посмотрела на него, а он, зачарованный её взглядом, лишь кивнул не в силах даже говорить.

Алекто, не оборачиваясь, шла по дороге. Уверенная в том, что симпатичный зеленоглазый водитель джипа, идет следом, абсолютно не разбирая дороги и видя только её. Идет на заклание словно кролик, загипнотизированный удавом.

Жалости к нему она не испытывала. Она переставала испытывать хоть какие-то чувства к жертве, как только определялась с выбором. Жертва недостойна чувств, жертва — это всего лишь жертва. И пусть сегодня она не такая как всегда… что делать… Глупо не пойти навстречу собственным желаниям, в любом случае их преодоление никто не оценит, а за потворство никто не спросит… Ведь у неё есть вечная индульгенция на жертвы от обеих сторон.

Они вошли в обычный с виду пятиэтажный дом из красного кирпича и поднялись по лестнице на шестой этаж. Алекто открыла дверь и кивнула спутнику:

— Прошу.

Тот вошёл и удивленно замер на пороге. Его взору предстали шикарные апартаменты, оформленные в стиле барокко. Распахнутые резные двери позволяли обозреть длинную анфиладу комнат. Кругом блистала позолота, стены были затянуты расшитым золотом шелком, с высоченных потолков свешивались громадные хрустальные люстры, отражающиеся в многочисленных огромных зеркалах. Пол, инкрустированный паркетом из разных пород деревьев, сверкал так, что не поскользнуться на нём казалось невозможно.

Алекто вошла следом и захлопнула за собой дверь. Щелчок замка вывел её спутника из состояния прострации. Он обернулся к Алекто и сипло спросил:

— Куда это мы пришли?

— Ко мне домой, — обыденным тоном пояснила Алекто и, быстрыми движениями стянув с себя грязные джинсы, жилетку, кофточку и всё белье, швырнула на ближайшее кресло с изысканной резьбой и шёлковой обивкой.

После чего, откинув назад косы, удалилась вглубь анфилад комнат, небрежно бросив через плечо:

— Вторая ванная: третья дверь направо по коридору.

— Ты… ты хочешь, чтобы я п-принял душ? — не в силах отвести взгляд от её удаляющегося обнаженного тела, заикаясь, спросил он ей вслед.

— Всенепременно, — не оборачиваясь, ответила она и скрылась в глубине комнат.

Когда она вернулась с распущенными ещё влажными после принятой ванны волосами в накинутом на голое тело шелковом халате, мужчина ждал её босиком посреди комнаты, где она оставила свои вещи, с обмотанным вокруг бедер полотенцем, зябко поеживаясь после душа.

— Полотенце! — скорее приказала, чем попросила Алекто.

Он безропотно выполнил приказание и, сняв полотенце, протянул ей.

Не взяв его, она холодно проронила: — В ванную отнеси.

Шлёпая босыми ногами по паркету, он отнес полотенце в ванную комнату и вернулся обратно.

Окинув его оценивающим взглядом с головы до ног, Алекто удовлетворенно кивнула и, решительно развернувшись, скомандовала:

— Пойдем!

Войдя в спальню, она указала рукой на кровать, бросив коротко: — Ложись.

Мужчина подошел к кровати и взялся рукой за шёлковое покрывало.

— Поверх него! — в голосе Алекто послышалось раздражение.

Он не стал спорить и лег на покрывало.

Алекто скинула на пол халат и легла рядом, облокотившись на руку, в пол-оборота к нему, после чего кончиками пальцев свободной рукой провела по его груди. Прикосновение заставило мужчину задрожать всем телом, и он, подавшись вперед, порывисто обнял её, стараясь притянуть к себе. Она не сопротивлялась, позволяя обнимать себя и ласкать.

Мужчина оказался умелым любовником и не торопился овладеть ею. Он долго нежно целовал сначала её грудь, потом живот и бедра, а потом, раздвинув ноги, стал ласкать языком самые потаенные места. Почувствовав, что её возбуждение достигло предела, он переместился, проделав поцелуями дорожку до её груди, после чего мягко и осторожно овладел ею.

Алекто дала ему закончить. А потом быстрым и ловким движением завалила на спину и села верхом, намереваясь выпустить тварь, которую уже не могла сдерживать.

И тут он, с улыбкой глядя на неё, вдруг тихо произнес:

— Я, наконец, вспомнил кто ты, ты та девчонка, что помогла мне маньяка обезвредить.

Резко рванув в сторону, Алекто кубарем скатилась с кровати и сжалась на полу, уткнув голову в колени. Тварь в ярости билась, пытаясь получить то, что уже считала своей законной добычей. Но Алекто, сжав зубы и вцепившись пальцами в ковер на полу, держала её из последних сил.

— Что случилось? Я чем-то обидел тебя? Что я сделал не так? Я могу чем-то тебе помочь? — мужчина, поспешно вскочив с кровати, озабоченно склонился над ней.

Тварь, наконец, смирилась и разжала когти. Алекто глубоко вздохнула и медленно поднялась. Её все ещё бил озноб, но она знала, что он быстро пройдет.

Подобрав с пола халат и надев, она собрала все вещи зеленоглазого водителя джипа, после чего без всяких объяснений всунула ему в руки и, вытолкав за дверь, тут же захлопнула её.

Пройдя на кухню, она сварила кофе и с чашкой в руке прошла в маленький уютный кабинет.

Там она забралась с ногами в большое мягкое кресло. Откинулась на его спинку и маленькими глотками стала смаковать напиток, удивленно прислушиваясь к твари, сидящей внутри. Тварь раздраженно возилась и сопела, но попыток вырваться не предпринимала.

Это было достаточно странно. Алекто чувствовала себя обессиленной и вымотанной противостоянием с ней. Всё тело наполняла боль, а тварь не спешила этим воспользоваться для очередной попытки ненадолго обрести свободу, чтобы постараться утолить свою неутолимую жажду. Жажду ощущать страх, боль и смерть своих жертв, жажду поглощать их души, пропитанные болью и страхом…

Пытаясь разобраться, в чём причина столь необычного её поведения, Алекто с удивлением обнаружила, что тварь желает примирения и понимания. Не злится и бесится, как бывало, если Алекто долго не удовлетворяла её желания, а именно ищет способ договориться.

Алекто сама сняла барьер, давая сознанию твари проникнуть в собственное, и пораженно замерла в кресле. Оказалось, что тварь в предвкушении жертвы заранее настроилась с ней в резонанс и впервые в жизни получила удовольствие не от поглощения бьющейся в ужасе души, а от любовного экстаза жертвы и хотела не столько сожрать её, сколько единолично насладиться всем этим в полной мере… Это было шокирующим открытием. Алекто даже не поняла радоваться ему или печалиться.

Раздраженно передернув плечами, она отринула чуждое сознание и абстрагировалась от него. Любовное вожделение твари вызвало у неё не меньшее отвращение, чем все её остальные желания. Сразу захотелось пойти и принять душ. Что она тут же не преминула сделать.

Стоя под струями горячей воды, Алекто размышляла. Около полугода назад, охотясь за очередным маньяком, она ненароком помогла избежать гибели сегодняшнему гостю, который, рискуя собственной жизнью, спасал абсолютно незнакомую ему маленькую девчонку. Помогла, чтобы тут же забыть об этом… а сегодня, вспомнив, не смогла сделать то, от чего когда-то сама избавила… а может и не от этого, судя по желаниям твари… Впрочем в любом случае оказаться с ней в одной постели участь не намного лучше смерти, а возможно, и хуже…

Выйдя из ванной, Алекто быстро оделась и решительно направилась к двери. Тварь надо было насытить. Алекто чувствовала себя обессиленной и понимала, что вряд ли сможет жёстко контролировать оголодавшее исчадье Тартара.

Однако, открыв дверь, она замерла, в изумлении разглядывая представшую её взору картину.

На полу лестничной клетки, напротив её двери сидел голый водитель джипа, прижимая к груди всю свою одежду.

— Ты что тут сидишь в таком виде?

— Я чем-то обидел тебя… Прости… прости пожалуйста, — мужчина вскочил и, шагнув к ней, опустился на колени, — объясни, что я сделал не так… я всё исправлю. Клянусь!

— Оденься, — поморщилась она, недоумевая, почему мужчина ещё здесь и к тому же в таком виде. Ведь приворот она с него полностью сняла и даже блок поставила, чтобы ушёл и тут же забыл о ней и больше не вспоминал никогда…

— Да, да, конечно… — мужчина поднялся и стал поспешно одеваться, — только не уходи… умоляю… Я чувствую если ты уйдешь или я… мы больше не встретимся, а я без тебя умру…

— Глупости! Тебе абсолютно не с чего умирать без меня.

— Я умру! Я знаю, что умру! — мужчина схватил её руку и прижал к груди, — со мной никогда такого не было… Это что-то невообразимое… Я люблю тебя! С первого прикосновения к тебе полюбил… и я не смогу без тебя! Не смогу!

Он порывисто схватил её руку и прижался к ней губами, а потом, подняв на неё глаза полные слез, прошептал:

— Я умоляю, будь моей женой… я всё-всё для тебя сделаю… всё, что захочешь, лишь согласись.

— Это невозможно! — выдернув руку, раздраженно проговорила Алекто. — Забудь!

— Тогда я умру! Ты убьешь меня своим уходом! — мужчина решительно преградил ей путь. Слезы в его глазах высохли. Теперь в них сверкала решимость.

— Прекрати! — Алекто вытянула вперед руку, но ей, обессиленной схваткой с тварью, повлиять на сознание мужчины так и не удалось. К тому же тварь заинтересованно зашевелилась, намереваясь вмешаться в происходящее, и её вновь приходилось сдерживать.

— Почему ты мне отказываешь? Почему?

— Хотя бы потому, что я замужем, — мрачно хмыкнула она.

— Ты разведешься!

— Это невозможно.

— В этом мире нет ничего невозможного!

— К сожалению есть.

— Ты не любишь мужа. Иначе бы меня к себе домой не привела!

— Даже если так. Что с того?

— Я люблю тебя! Я всё-всё для тебя сделаю… все твои желания… любое… в любое время… я клянусь, что всё, что захочешь исполню… Всё: деньги, дом… всё… всё к черту отдам тебе или выкину, лишь бы ты была рядом… Господи!!! Я даже жизнь готов тебе отдать, только согласись взять её.

— Ты сумасшедший!

— Да…. наверное… я сошел с ума, как только коснулся тебя… Ты — чудо! Ты — моя жизнь. Я не проживу без тебя и часа… Но почему ты не видишь этого?! Почему ты мне отказываешь?! Я же не смогу жить без тебя! Ты должна быть моей!

— Всё! Достал! — Алекто вскинула руку, намереваясь быстро и безболезненно убить, но её посыл перехватила тварь, после чего перевела на себя и погасила.

«Что не так?» — Алекто впервые в жизни мысленно обратилась к ней.

И получила ответ, который никак не ожидала: «Пока он будет ублажать тебя, я не буду требовать большего. Лишь то, что сама дать захочешь»

Алекто затаила дыхание. Сделка была очень выгодной. Можно было даже сказать: нереально-выгодной.

Не став требовать дополнительных подтверждений намерений, Алекто в упор посмотрела на мужчину:

— Я могу жить с тобой, если не будешь требовать замуж за тебя выйти, и вообще больше ничего требовать не будешь.

Тот даже задохнулся от прилива возбуждения:

— Ничего требовать не буду. Лишь согласись! Всё и всегда будет лишь так, как ты захочешь! Клянусь!

— Как тебя зовут?

— Влад.

— А меня можешь называть Алей, — бросила она через плечо, направляясь вниз по лестнице.

— О, Аля! Фантастично красивое имя, — мужчина поспешил за ней. — А полное Алевтина, да?

Алекто замерла на ступеньках и медленно повернулась, борясь с чувством внутреннего раздражения. Глядя на остановившегося мужчину, она процедила сквозь зубы:

— Давай договоримся, Влад. Если я сказала, что хочу, чтобы что-то было так, то не надо придумывать, как это сделать иначе. Если я говорю, что хочу, чтобы ты называл меня Алей, то не стоит называть по-другому.

— Я не хотел… не хотел… не сердись… я только так и буду тебя называть… я лишь хотел узнать твоё полное имя.

— Ни к чему оно тебе, — Алекто презрительно скривила губы и, отвернувшись, продолжила спуск. Действительно, зачем ему знать, что будущую любовницу зовут именем безжалостной, непрощающей и неотдыхающей богини мести, самой непримиримой из трех эринний.

Дойдя до оставленного у пешеходного перехода джипа, Алекто повернулась к Владу:

— Куда ты ехал?

— А, — он махнул рукой, — уже не имеет значения.

— Я не привыкла, когда мне не отвечают, — Алекто поморщилась.

— Извини. Я ехал на встречу с возможными заказчиками. У меня был шанс заключить достаточно выгодный контракт, по-моему, я уже говорил тебе об этом. Теперь шанс упущен. Но, я не жалею, не подумай… Чёрт с ним, с этим контрактом. Какой может быть контракт, когда со мной рядом ты?!

— Звони заказчикам.

— Что?

— Звони, говорю, заказчикам, — повторила Алекто.

— Зачем?

— Если я говорю: «звони», то значит, звони! — Алекто перешла на угрожающий шёпот.

— Не сердись… — Влад нервно потер руки, — не надо сердиться… Хочешь, чтобы я позвонил, позвоню… телефон только из машины достану, и позвоню.

Он подошел к джипу, обошел его, вновь провалился в лужу, чертыхнувшись, распахнул дверку и вытащил телефон. Потом, с опаской глядя на Алекто, осторожно уточнил:

— Ты хочешь, чтобы я рядом с тобой звонил или из машины?

— Можешь из машины, — Алекто распахнула дверку и села на переднее пассажирское сиденье.

Влад сел рядом. С усмешкой перебрал на телефоне неотвеченные звонки, тихо пробормотав: «обзвонились все», потом набрал вызов и посмотрел на Алекто: — Хочешь, чтобы я перед ними извинился?

— Нет, — Алекто раздраженно хмыкнула, — трубку мне передай.

Влад тут же протянул ей телефон.

— Владислав Сергеевич, — донесся из трубки густой бас, — Вы совсем совесть потеряли! Мы, как идиоты, столько времени ждали, а Вы соизволили лишь сейчас позвонить. Это как понимать надо? Я надеюсь, у Вас есть веская причина оправдывающая Ваше поведение… Хотя в любом случае мы не можем после таких Ваших выкрутасов доверять Вам как партнеру!

— С кем я говорю? — перебила Алекто несущийся из трубки поток негодования.

Бас тут же смолк, а после небольшой паузы представился.

— Значит так, — Алекто повторила все регалии и имя собеседника, после чего лишающим воли голосом продолжила: — Вы немедленно подготовите полный пакет документов для заключения контракта и сегодня подпишете его.

— Но это… это… не… нереально… для заключения контракта н-нотариус нужен… п-потом мы только договор о н-намерениях хотели… — бас на другом конце линии связи от перенапряжения стал заикаться.

— У Вас час времени. Через час мы подъедем. Вы должны быть к этому времени в своём офисе вместе с нотариусом и всеми необходимыми бумагами, чтобы подписать договор, — приказала Алекто в трубку и, отключив телефон, отдала Владу. — Через час он нас ждет в своём офисе и подпишет договор.

— Ты думаешь, он сделает это? — изумленно глядя на неё, спросил он.

— Уверена, — Алекто откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. — Поезжай. Тебе ещё ботинки в порядок приводить.

Влад не стал ничего больше говорить и плавно тронул машину с места. Если сегодняшний день решил преподнести ему сплошные сюрпризы, пусть будут.

Через полтора часа Влад спустился и сел в машину, где его ждала Алекто.

— Ты представляешь, он действительно всё подписал… Даже не спросил ничего… ни как проект реализовывать будем, ни почему я не приехал раньше… Просто подписал и всё.

— Ты проверил договор?

— Аж два раза… Всё идеально… и даже неустойки не прописаны.

— Доволен?

— Не то слово! Как ты это сделала?

— Ты слышал как. Поехали. Я устала и хочу отдохнуть.

— Может быть в ресторан? Такой контракт неплохо бы обмыть… — Влад с восторженной улыбкой смотрел на неё. Она казалась ему богиней. Восхитительной богиней, шагнувшей к нему, простому смертному, со своего Олимпа. Он ни за что её не отпустит. И всё сделает, лишь бы она осталась рядом.

— Ты плохо слышал? Так повторю: я устала! — Алекто раздраженно пальцами забарабанила по приборной доске.

— Да, конечно, Алечка… Извини. Уже едем домой… — Влад завёл машину, и она, взвизгнув шинами, рванула вперед.

За всю дорогу Влад не проронил ни слова. Было заметно, что он о чём-то напряженно думает.