Сны Маргариты

Марина Ильницкая

Мы приглашаем вас посмотреть на жизнь современной женщины в жанре легкого ироничного рассказа! На женщину, идущую по следам любви или убегающую от нее. На женщину, живущую яркой насыщенной жизнью, но потерявшей при этом саму себя.Динамичные сюжеты, обилие диалогов, красочные пейзажи высвечивают главное – тонкие смены настроений и внутренних женских состояний. Рассказы удивительным образом влияют на чувство собственного достоинства, награждая нас состоянием радости, легкости и гармонии.

По следам любви

Можно ли красиво описать это время года, когда ветер срывает с деревьев запоздало раскрасневшуюся листву, смешивает ее с ковром листвы опавшей, желтой, и кружит по земле, отсчитывая последние дни осени? Стоял теплый по русским меркам октябрь, когда дождь чередовался с солнцем, но становилось все холоднее — от такой погоды хочется бежать либо в зиму, либо в лето.

Прошел месяц, как Анастасия опробовала все известные ей способы найти очередную работу, и это было в первый раз, когда не получалось найти ничего. И вдруг ей пришло по почте загадочное письмо. Заказчик, не пожелавший встретиться с ней лично, сделал ей интересное предложение по ее специальности, но не совсем в обычном формате. Суть работы — писать, но не статьи, а ежедневные отчеты как дневник наблюдений, путешествуя по Турции по указанному маршруту Стамбул — Анталья — Бодрум, и отправлять написанное лично заказчику, опубликованы эти тексты не будут.

Анастасию, амбициозную и жаждущую известности, по крайней мере в своей профессиональной среде, не очень заинтересовал такой непубличный формат, но в календаре маячил ноябрь, а в Турции еще лето, лучшее время для путешествия. Она посмотрела на карту, нашла в интернете фото отелей, которые ей предложил заказчик, и уже почти с восторгом согласилась, но тут вспомнила странное примечание из письма, что маршрут для нее построен заказчиком, не зависит от ее личных предпочтений и изменению не подлежит. «Даже если это авантюра, — подумала Анастасия, — то вполне стоящая», и ответила на письмо согласием. Не последним аргументом «за» была и представляющаяся возможность сразу оплатить аренду московской квартиры на полгода вперед с аванса, заказчик таким образом упредил ее возможные вопросы о гарантиях оплаты.

На следующее утро ей по почте пришел контракт с тщательно прописанными условиями, из которых не было ни одного, к чему можно было бы придраться. Билеты будут куплены, отели и рестораны оплачены, машина с водителем предоставлена, даже сумма на ежедневные расходы предусмотрена, небольшая, пятьдесят долларов, но приятная, и по возвращении Анастасия получит вторую половину оговоренной суммы гонорара. От нее требовалось одно — писать каждый день, в произвольном стиле, но предмет изысканий все же был очерчен — смотреть на все, что откроется ее взгляду глазами любви.

Стамбул день 1

Калабалык

Анастасия летела в Стамбул самолетом Турецких Авиалиний и поражалась предупредительности персонала, уровню сервиса и комфорта, и казалось ей, что она вступила на борт другой реальности. Новый аэропорт Стамбула тоже впечатлял, прежде всего своими размерами: ей показалось, что это город в городе, расстояния в нем были такие, что впору пускать маршрутки, чтобы люди могли успеть на пересадку. Она смотрела на транзитных пассажиров, которые собирались провести в этом оазисе между небом и землей какое-то время и думала, что неплохо было бы так колесить по миру, где каждый аэропорт как окно в неведомый мир. И хотя глобализация насадила повсюду одинаковые кресла и стойки регистрации, магазины предлагали схожий ассортимент духов и напитков, в какой точке земного шара вы бы ни находились, все же каждый аэропорт расскажет вам о том, в какую страну вы прилетели. И когда вместо красной икры и шоколада «Аленка» на выходе в город вас приветствует запах пряностей, турецкий кофе и рахат-лукум, вы в Стамбуле!

Желтые такси рекой стекались к прилетевшим пассажирам, Анастасия запрыгнула в ближайшее и назвала адрес, отель ее находился в районе Султан Ахмет. Дорога была продолжительной, и многоликость пейзажа поразила Анастасию: современные небоскребы сменялись зданиями из османской эпохи, между ними были целые пласты города, не отличающиеся определенной архитектурой. То же самое, впрочем, относилось и к людям: то белокожие, то темные, в традиционных шароварах или деловом костюме, с каждым поворотом улицы менялся характер ее обитателей. Спальные районы были иными, но все же ближе к виду других городов, чем больше они приближались к центру, тем более восточным становился город, сохраняя при этом свою многоплановость: османская архитектура переплеталась с византийской и была разбавлена поздними турецкими постройками. Первое впечатление от города было настолько лоскутным, что она не смогла бы описать увиденное в двух словах. «Надо рассмотреть его поближе!», — подумала Анастасия по прибытии в отель. Было еще не поздно, но начинало темнеть.

Бутиковый отель понравился ей с первого взгляда: небольшой, с интересным дизайном в османском стиле, но адаптированном к западному восприятию. При всем обилии деталей и восточных аксессуаров, в нем не было вычурности, мягкие цвета уравновешивали роскошь орнаментальности, а в османские кафтаны, оформленные как панно на стене, Анастасия влюбилась с первого взгляда, о чем и написала позже в своем первом отчете заказчику.

«Мне трудно написать сразу о том, что мне здесь нравится, слишком много впечатлений с момента прилета, они как птицы кружат в моей голове, и чтобы писать о них, мне нужно, чтобы они перестали галдеть и присели, хотя бы в виде мыслей. Сейчас я распакую вещи, выпью в лобби турецкий кофе и пойду знакомиться с городом пешком, возможно, так мне удастся рассмотреть его лицо. Правда, кое-что я уже увидела глазами любви! Я влюбилась в османский кафтан, скорее мужской, надо будет узнать, как он называется. Они здесь по всему отелю как украшения висят на стенах, в моем номере розовый, и от него не оторвать взгляда».

Анастасия спустилась вниз, заказала кофе и стала рассматривать карту города, и хотя разумней с дороги было бы пойти пешком по ближайшим достопримечательностям, она хотела взглянуть на город масштабно, и раз уж мысли-птицы кружились в ее голове, в самый раз было посмотреть на вечерний Стамбул с высоты птичьего полета. Принесли кофе, и это была целая церемония: рассмотреть маленькую чашечку в сине-золотом орнаменте, почувствовать сначала аромат кофе, потом сделать первый глоток, и он был так непохож на то, что она пила до сих пор под названием «турецкий кофе», и лукум тут слаще, нежнее, сахарнее. Звучала тихая ориентальная музыка, и Анастасия попала под обаяние турецкого гостеприимства. «Не засиживаемся, — мысленно вытащила она себя из расслабленного контекста, — нас ждет башня Галата в ночи!»

Расстояние было не близким, но Анастасия не хотела упускать случая прогуляться пешком. Оказавшись на улице, она влилась в людскую реку, унесшую и ее, но ориентироваться в незнакомом городе у Анастасии еще не получалось. Маршрут состоял из переулков и вьющихся зигзагами улиц, Анастасия заглядывалась на непривычный вид как людей, так и зданий. Ее увлекло многоголосье города, крики продавцов и уличных зазывал, громкие разговоры прохожих, гудки машин, и так она потерялась. Она пробовала спросить дорогу, ей бойко что-то говорили на турецком, она отвечала на английском, что не понимает, и просила повторить, на английский с ней не переходили, но повторяли то же самое на турецком, только еще громче. Анастасия остановила такси, и всю дорогу до Галата ей что-то рассказывал и показывал таксист, выразительно жестикулируя, что делало его монолог скорее более экспрессивным, чем понятным. А Анастасия поражалось тому, как вся эта театральность совмещается с вождением автомобиля, потому что машина весьма юрко двигалась вперед по запруженным автомобилями улочкам.

Так Анастасия поняла, что Стамбул — это про звуки!

«Когда я наконец добралась до башни Галата, то уже испытывала легкое головокружение. Во мне эхом отзывалось многоголосье города, и только поднявшись на самый верх башни, я почувствовала, как затихли голоса, мой внутренний эфир не допускал посторонние звуки, чтобы не перебить ощущение восторга от огромного города, расстелившего передо мной картину из миллиарда ночных огней. Постепенно мои глаза привыкли к ночной красоте, и я увидела, что Стамбул — это лоскутное одеяло. Когда идешь по нему пешком, он состоит из разных кусочков, как из мозаики, и только сверху видно, как необычен его рисунок. И если позвать на помощь художника, чтобы он изобразил этот город, то лучшим был бы Питер Брейгель с его кучей маленьких людей. Именно так я видела потоки людей и машин внизу — как ожившие полотна нидерландского живописца. Этот день подарил мне первое турецкое слово „калабалык“, которое я слышала и тут, и там. Уже в отеле я нашла в словаре, что оно означает „многолюдное место, скопление людей, толпа, гуща“, именно таким я увидела Стамбул в первый свой вечер».

Стамбул день 2

Крылья чаек

Анастасия проснулась рано под звуки эзана, молитва доносилась через установленные на минаретах динамики, и если днем она слышалась в строю других голосов, то ночью и под утро звучала всепроникающим соло.

Анастасия посмотрела на часы, было совсем рано, но уснуть больше она не смогла и вышла в предутренний город. Как хорошо все же был расположен отель! Пройдя метров триста она вышла на площадь к Софийскому Собору. Огромный Собор, свидетель расцвета Византии, был вписан в эту землю на многие века, его монументальность не могло поколебать ничто, ни превращение его в мечеть при правлении османов, ни в музей, как с ним случилось сейчас. «Подлинное величие непоколебимо», — подумалось Анастасии. Она обошла Собор с разных сторон, двигаясь по траектории восходящего солнца, лучи рассвета освещали то одну его сторону, то другую. Пристроенные к Собору башни минаретов как будто соединяли Собор со временем и пространством, в котором он живет сейчас. Было начало седьмого, площадь была пуста, и Собор существовал для нее одной.

Этим утром Анастасия гуляла по Стамбулу глазами, и сейчас она созерцала Голубую Мечеть и думала, сколько же веков стоят и смотрят друг на друга эти два огромных сооружения, пережившие вместе столько событий. Она посидела между ними у льющейся воды фонтанов в центре площади и решила вернуться сюда чуть позже, чтобы осмотреть все изнутри.

Возвращалась в отель она другой дорогой и в этот раз не потерялась, ее позвали чайки. Они кричали, созывая друг друга на крышу высокого здания; Анастасии с земли было видно кусочек увитой зеленью террасы ресторана, и оттуда доносился запах кофе и свежеиспеченного хлеба, которым и лакомились птицы из рук людей. Анастасия пошла за чайками и оказалась на завтраке в незнакомом отеле. Какой же отсюда открывался вид! Она опять увидела Собор Святой Софии и расстилающуюся гладь моря, которое заливало своей водой просветы между домами. С террасы отеля открылся ей утренний Стамбул, немного ленивый, просыпающийся не сразу, еще тихий, так что даже слышно хлопанье крыльев чайки. Как и этим прекрасным птицам, больше всего Анастасии понравился турецкий симит, круглый бублик посыпанный кунжутом, с необыкновенным вкусом стамбульского утра.

Конец ознакомительного фрагмента.