Заявление на увольнение

Марина Вуд, 2022

Раньше я думал, что мне повезло с Алисой. Эта девушка мне казалась идеальной во всех смыслах. Она меня никогда не пилила, не надоедала, не читала нотаций. Грешным делом, я даже начал думать, что встретил идеал. Но, как потом оказалось, ей просто все равно на меня. У неё была своя жизнь. Та, другая, в которой не нашлось места для меня.Ну да ладно. Хрен с ней, с Алисой. Плевать на неё.Сейчас меня интересует совсем иная и совершенно неидеальная женщина, которая время от времени выносит мне мозг. Её действия почти невозможно предугадать, но всегда хочется пытаться. А ещё вызывать её на эмоции, контролировать и защищать. Да и вообще, просто хочется. Я скоро буду похож на пятнадцатилетнего подростка, у которого начинается непроизвольная эякуляция при виде этой женщины. Она мне уже ночами снится. И после таких снов мне приходится облегчать свои страдания под холодным душем.

4.

Арина

— Это всё не то. И это. И это.

Наверное, десятая по счёту юбка летела на кровать. В ту самую кучу, где уже валялись мои рубашки вместе с брюками.

— Это всё как из бабушкиного сундука. — Возле открытого шкафа стояла запыхавшаяся Лиля.

— Не начинай. Нормальные вещи. — Я взяла одну из юбок, встряхнула и приложила к себе. Посмотрела на отражение в зеркало — вроде ничего так. — Обычная классика. А она, кстати, всегда актуальна.

Лиля подошла сзади и смерила меня взглядом.

— Хрень это, а не классика! Сейчас ко мне пойдём. Подберём тебе что-нибудь нормальное. Чтобы не стыдно было завтра в офисе показаться.

— Вот только не надо обижать мои вещи и мой вкус, ладно? Я нормально одеваюсь и совсем не старомодно.

— Вот именно, детка. — Лиля обняла меня за плечи. — Нормально. А надо одеваться с лоском. Раз уж даже такой мужчина, как Тимирязев младший, делает тебе замечание по поводу твоего внешнего вида, то стоит над этим задуматься.

— Ты-то откуда знаешь, какой он мужчина? — Разворачиваюсь к подруге и отбрасываю юбку в сторону.

— В интернете посмотрела. Красавчик он, однако, — вздыхает подруга с ноткой лёгкой грусти в голосе.

— Надо же! В интернете она посмотрела. Слышала бы ты его в офисе, детка, — язвительно передёрнула я её словцо, — ты бы сейчас таковым его не считала. Он озабоченный хам! И думает скорее не тем, что между ушами, а тем, что между ногами. И, честно говоря, мне плевать на его мнение.

— Ну, не обижайся. — Лиля расплылась в примирительной улыбке. — Я же хочу как лучше. У меня столько вещей без дела лежат. А так ты их хоть выгуляешь. Идём ко мне и выберем тебе отпадный наряд на завтра.

Отказать ей сейчас, — словно котёнка на улицу выбросить.

— Ладно. Уговорила. Но вещи у меня нормальные!

— Нормальные, нормальные. Кто ж спорит-то?

Минут через десять я стояла в спальне подруги, одетая в узкую чёрную юбку-карандаш с разрезом до самой ж… попы и полупрозрачную блузку из белого шёлка, явно от какого-то крутого дизайнера. С впечатляющим декольте, которое хочется застегнуть на булавочку. Из обуви мне были предложены чёрные лодочки на высоченном каблуке.

— На. — Лиля с довольной миной протягивает мне новую пару чёрных чулок в крапинку. — Это маленький презент.

Я покрутилась перед её огромным зеркалом в белой витиеватой оправе. Нет. Я не выглядела вульгарно. Скорее сексуально. Очень сексуально. И если бы я хотела соблазнить какого-нибудь папика, то такой наряд пришёлся бы как нельзя кстати. Подозреваю, что именно таким внешним видом Лиля охмурила когда-то Серафима Ивановича, царствие ему небесное.

— Лиль, ты, конечно, не обижайся, но тебе не кажется, что это как-то слишком? — говорю я, поворачиваясь к ней лицом.

— Слишком что? — Она недовольно складывает руки на груди.

— Ну… слишком откровенно, что ли. — Я вновь вернулась к зеркалу.

— Может, ты хотела сказать — слишком сексуально? — Подруга подходит ближе и сердито вручает мне чулки.

— И это тоже, — тяжко вздыхаю я.

— Как сказал дедушка Фрейд: «Миром правят жажда власти, секс и чувство голода». И сейчас в этом наряде ты источаешь секс. Дорогой секс. Понимаешь?

Я снова смотрю на себя в зеркало.

— Но я ведь не на торги себя выставляю, — говорю я с горечью. Меня почему-то обижает такое сравнение.

— Завтра в офисе все мужики будут валяться у твоих ног. И шеф тоже, вот увидишь.

— Думаешь? — Провожу рукой от талии к бёдрам. Что тут скажешь, выгляжу я и правда очень дорого. А может, и так. Пусть Тимирязев знает, что я не какое-то там барахло, об которое можно ноги вытирать.

— Уверена! — с гордостью заявляет подруга. — Так что ты, подруга, не тупи! Бери вещи и шуруй в них на работу. — Лиля стряхивает невидимую пылинку с моего плеча. — Завтра я тебе ещё что-нибудь интересненькое подберу из своего гардероба, чтобы не ходить каждый день в одном и том же.

На том и решили.

Я выполнила все предписания и указания Лили. Даже обула её шпильки и накрасила губы красной помадой. И всё было бы ничего, вот только я не привыкла к таким каблукам. Пока доковыляла в них до машины, то поняла, что уже устала, а ещё надо высидеть день в офисе.

На этот раз я не опоздала и в восемь двадцать уже сидела за своим рабочим столом. Шефа ещё не было. До его прихода я разложила всю входящую корреспонденцию, отправила ему на почту договоры для новых проектов и дала указания по работе своему отделу. Даже успела послушать свежие сплетни, так сказать, из первых уст. А точнее, от Ирочки — секретаря Николая Егоровича.

Не помощница, а золото! Себя не похвалишь — и день как оплёванный.

Ближе к десяти в приёмной появился босс. Сказать, что он был зол — ничего не сказать. Он пронёсся мимо меня словно ураган. Попутно крикнул «кофе» и громко хлопнул дверью своего кабинета.

Видимо, здороваться его реально не учили.

Я поднялась со своего места, но даже ещё не успела подойти к кофемашине, как снова услышала хлопок двери и голос шефа за спиной.

— Буду через час! — крикнул он и скрылся за входной дверью приёмной.

Интересно, кто же ему так с утра настроение испортил?

Я вернулась за стол. Пока его не было, отобрала новые резюме на должность его помощницы и назначила собеседования. Даже если он будет очень занят, то я, как начальник отдела кадров, сама его проведу. И плевать на то, что он там говорил.

Ровно через час он вернулся. Но вернулся не один, а в компании ещё троих мужчин нерусской национальности. Один из них был в возрасте — лет за шестьдесят, — а двое других — помоложе. На этот раз Тимофей Петрович был куда спокойнее.

— Арина Николаевна, сделайте нам всем кофе, — сказал шеф и даже не взглянул в мою сторону.

— Пожалуйста! — еле слышно пробормотала я себе под нос.

— И до обеда нас не беспокоить, — добавил он, входя в свой кабинет и закрывая за гостями дверь.

Всенепременно, барин!

Водрузив чашки с ароматной стопроцентной арабикой на поднос, я тихонько постучала в дверь и вошла в кабинет. Мужчины, которые до этого что-то громко обсуждали, одновременно замолчали. Тот, который постарше, окинул меня взглядом с ног до головы и обратно, поправил узел галстука и сглотнул так, что даже я услышала. Двое других так же жадно осмотрели моё жертвенное тело.

Я медленно подошла к столу и поставила поднос. Для этого мне пришлось слегка наклониться, и я тут же почувствовала хищные взгляды, устремлённые на разрез юбки.

Брр! Мерзкое чувство. Я ожидала совершенно другого эффекта.

Пока меня оценивали сзади, шеф смотрел на меня спереди. И совсем нехорошим взглядом, полным то ли плохо скрываемой злости, то ли отвращения.

Ладно. Переживу и это. Надеюсь, он не будет это комментировать.

— Спасибо, Арина Николаевна! Дальше мы сами, — прорычал Тимирязев сквозь сцепленные зубы, что мне даже показалось, послышался скрип эмали.

Честно говоря, мне и самой не хотелось задерживаться в компании этих похотливых самцов. И поэтому я быстренько ретировалась из кабинета. Конечно, слово «быстренько» — громко сказано. На таких каблуках это сделать было трудно. Вернувшись к себе, я устало плюхнулась в кресло и облегчённо сбросила туфли. Ноги с непривычки начинало дико жечь.

Дело близилось к обеду, когда в приёмной появилась Ирочка со стопкой документов в руках.

— Ариша, выручай! — проскулила она. — Ксерокс полетел, а ты единственная на этом этаже, у кого есть запасной. Мне бегать вниз совсем не охота. — И не дожидаясь ответа, поставила передо мной кипу бумаг.

Я не успела даже рот открыть, чтобы что-нибудь возразить, как она выскочила из приёмной.

— В двух экземплярчиках. Буду должна, — это она прощебетала уже в коридоре.

Ладно. Могла бы её послать, но не буду. Делать сейчас всё равно особо нечего.

Я влезла обратно свои злосчастные туфли и, терпя боль, доковыляла до ксерокса. Нажала кнопку «копии», и адская машина заревела, выплёвывая лист за листом. А в моей голове всплыли слова из песни: «…по лицу роса. Я к тебе босая, за тобой бегу на край света, босая…»

Босая!

Как же мне хочется выбросить эти чёртовы туфли в ближайшую помойку и остаться босой. Все мои мысли занимала боль в ногах, которая только и делала, что нарастала с каждой минутой. Всё больше и больше. Ещё малость — и начну выть от боли, словно дикий зверь.

Дверь кабинета шефа снова распахнулась. Мужчины, выходя, параллельно бросали взгляды в мою сторону и о чём-то перешёптывались на своём языке.

Тот, который был самым старым, подошёл ко мне и с явным восточным акцентом произнёс:

— Было приятно познакомиться, Арина! — Затем взял мою руку и поцеловал, перед тем как добавить, утопая глазами моём декольте: — Надеюсь, мы ещё встретимся.

Трындец! Разве что в следующей жизни.

Я ничего не ответила, но и сдержать нервный смешок не смогла.

Мужчина смотрел на меня с такой похотью во взгляде, от чего мне захотелось спрятаться где-нибудь за ксероксом. Где-то читала, что женщине очень трудно выдержать взгляд мужчины, который её хочет. Теперь я поняла, каково это на практике. Но всё это херня, в сравнении с пыткой на моих ногах, которую я терплю уже битый час.

Когда последний из них пожал руку боссу и за ними наконец-то закрылась дверь приёмной, я услышала раскат грома:

— Арина! Ты что себе позволяешь?

Он не кричал. Нет. Он орал как бешеный. Мне казалось, что дрожали даже стёкла в оконной раме. Тимирязев кричал, а я молчала. Молчала и только смотрела на него. Смотрела на него, а думала о туфлях.

О боги!

В какой-то момент, в перерыве между чтением морали по поводу моего внешнего вида и страданиях о репутации нашей фирмы, — кто бы говорил! — я не выдержала, и по моей щеке побежала одинокая слеза. Тимофей увидел это и замолчал.

— Ну… это не повод для слёз. Не стоит из-за меня так расстраиваться. — Он подошёл ближе. На секунду мне показалось, что он хочет успокоить меня.

— Да при чём здесь вы? — Слеза уже текла со второго глаза.

— В смысле, при чём здесь я? — От возмущения его щёки практически раздулись.

— Туфли! — промямлила я, шмыгнула носом и посмотрела вниз, на лаковые кандалы.

Именно так я их ощущала. Не в силах терпеть эту боль, я с громким стоном отбросила их в сторону. В ту же секунду мои ступни ощутили приятную прохладу. Подняла голову и закрыла глаза. Какое облегчение. Я бы сказала — блаженство.

Всё! Решено. Так и поеду домой. Босая, но зато счастливая.

— Ой! Здравствуйте, Тимофей Петрович! — В реальность бытия меня вернул голос Ирочки. — Ариш, вижу, ты всё, — запнулась она на пороге.

Да, я всё! Это правильно обозначение данной ситуации.

— Угу, — отвечаю я и киваю на кипу готовых бумаг.

Ирочка быстро юркнула мимо меня, попутно оценив мой заплаканный вид.

Ну всё, завтра пойдёт болтовня по офису. Да здравствуют сплетни!

— Буду должна! — пискнула Ира и взяла в руки стопку бумаг втрое больше предыдущей. И хотела уже выйти, как шеф её остановил.

— Ирина, вы как раз кстати. — Он потянулся к внутреннему карману пиджака и достал несколько купюр. — Вот. Возьмите и сходите в ближайший магазин. Купите мягкие тапочки.

— Кому? — захлопала она наивными глазами.

— Арине Николаевне. — Тимофей кивнул в мою сторону. — Иначе, чувствую, она до вечера не доживёт.

Ирочка несмело взяла деньги, не забыв спросить меня о размере ноги.

— А вы, Арина, сядьте с ногами на диван, а то простудитесь. Мне сейчас ваш больничный ни к чему. Проект большой взяли. Работы будет много.

Да уж, прям все мужики у моих ног! Ничего не скажешь.