Семя Зла

Марина Воронцова

«Откуда в мире столько зла? Ведь каждый в детстве верил в чудо», – сказал когда-то Жан-Жак Руссо. Зло не приходит ниоткуда, и оно непременно должно быть наказано. Но что делать, если вера в добро утрачена, сердце заполняет ненависть и самолюбие, а попытка вырваться оборачивается ещебольшей бедой. И станет ли прощение и любовь – спасением не только от проклятья, но и от всепоглощающего душевного холода?

Тихий омут

Аннет проснулась и не сразу сообразила, где она находится. У нее чуть побаливала голова, но чувствовала она себя хорошо. Собирая воедино воспоминания о событиях вчерашнего дня, Аннет неспешно огляделась. Она лежала на небольшом диванчике, бережно укутанная теплым пледом. Ее сумочка и аккуратно сложенный плащ были на тумбочке, рядом стояли ботинки.

Было уже утро, но в комнате царил полумрак, шторы были плотно закрыты, а в камине жарко горел огонь. Виктор стоял возле камина, спиной к ней, сосредоточенно глядя на пламя.

Аннет почувствовала жажду и закашляла. Юноша подошел к ней и молча протянул стакан с водой. Он пытался не встречаться взглядом с Аннет, губы его были сурово сжаты и во всех движениях чувствовалось напряжение. Девушка тоже потупилась.

Отставив стакан с водой, Аннет тряхнула головой и села.

— С тобой все в порядке? — спросил Виктор, и голос его прозвучал отчужденно.

Аннет кивнула.

— Виктор, я…, — заговорила девушка. — Я вчера повела себя неправильно. Извини…

— Давай не будем об этом, — холодно отозвался он. — Я рад, что ты это поняла. Нам не о чем больше говорить.

— И тебе больше нечего мне сказать?! — воскликнула девушка.

— Чего ты еще ждешь, Аннет? — в голосе Виктора прозвучало плохо скрываемое раздражение.

Он пристально посмотрел на нее. Аннет возмущенно хмыкнула.

— Ну, знаешь! — произнесла она. — Да, я повела себя глупо, я признаю это и извинилась. Но ты… тоже хорош! Зачем было так пугать меня, Виктор?! Это жестоко! Мне было жутко до обморока! Что это было?! Что за дурацкие фокусы? И ты даже не хочешь объясниться!

— Я не намерен объясняться с тобой! Тебя сюда никто не приглашал! — жестко ответил Виктор. — Ты повела себя ужасно, ты… Я думал, что тебе можно довериться, Аннет, я думал, ты добрая и чуткая девушка. Я поверил тебе. Я же почти…, — Виктор вдруг запнулся и покраснел.

Аннет смотрела на него широко распахнутыми глазами, только сейчас понимая до конца всю серьезность его чувств к ней и то, насколько ее вторжение обидело его, и все же девушка тоже ждала объяснений.

— Виктор, я не знала, то есть… я не думала, что ты… ты придашь этому такое значение, — пролепетала она. — Да, я поступила глупо. Прости. Но у меня не было намерения тебя обидеть. Но зачем же ты…

— Это теперь не имеет значения! Можешь не оправдываться! Я тебе больше не верю! — гневно произнес Виктор. — Ты не понимаешь, что ты наделала… Ты…

Теперь в его голосе уже слышалась нескрываемая бешеная злоба. Аннет с ужасом смотрела на Виктора, поражённая его внезапным преображением. Его щеки, обычно бледные, вдруг охватил лихорадочный румянец, ехидная усмешка скривила губы, но больше всего Аннет поражали его глаза. Они меняли свой цвет: его теплые, темно-карие глаза становились все светлее и светлее и постепенно приобрели небесно-голубой холодный оттенок. Это было настолько необычно, что Аннет не могла оторваться и вдруг поняла, что она просто не может отвести взгляд от его глаз. Этот ледяной взор притягивал подобно магниту и полностью лишал ее способности двигаться. Аннет беспомощно застыла, прижавшись к изголовью дивана.

— Я думал, ты сможешь понять. А ты…, для тебя это игра, шутка, где есть над кем повеселиться, — медленно и злобно говорил Виктор. — Тобой просто двигало праздное любопытство. Ну что ж, сейчас ты сможешь его удовлетворить.

Он мгновенно сорвал и отшвырнул плед и резко склонился к Аннет.

— Виктор, не смей! — отчаянно вскрикнула неспособная к сопротивлению Аннет. Его взгляд полностью парализовал ее, лишив возможности двигаться.

Виктор, грубо рванув девушку за плечи, резко прижал к себе, и Аннет, даже сквозь одежду, ощутила такой леденящий холод, словно она прижалась к камню, а не к телу живого человека. Удерживая девушку одной рукой за талию, Виктор медленно коснулся ее лица и рук. Прикосновения были жутко леденящими, и от этого казались влажными и скользкими. От ужаса и отвращения Аннет издала истошный вопль. Виктор, видимо довольный произведенным эффектом, злобно усмехнулся и отшвырнул от себя девушку настолько сильно, что та ударилась об изголовье диванчика. Обездвиженная взглядом Аннет с ужасом ждала жестокой расправы. Но тут взгляд Виктора заметно потеплел и стал стремительно темнеть, приобретая растерянное и виноватое выражение. Лицо его стало вновь бледным и искаженным внезапной болью. Аннет в тот же миг почувствовала облегчение. Вновь обретя способность двигаться, она вихрем сорвалась с диванчика, схватила вещи, и опрометью бросилась вон из дома.