Месть Рамонского замка

Марина Бердс, 2020

Рассказ оригинального жанра, близком к литературному направлению магико-реализма (популярного в странах Латинской Америки). В основу положен феномен дворца Ольденбургских в Воронежской области. Феномен как научная версия сормировался в 1994-95 годах, когда автор изучал особенности архитектуры его и влияние на значительного количество посетителей. Тема – возможность влияния зодчества на психику людей. Главная идея – раскрыть глаза на то, еще не признано, но опасно. Сюжет составлен из нескольких печальных историй, герои носят собирательный характер. Основной конфликт – противостояние очевидного и еще непризнанного. Главная идея – против закоренелого консерватизма.

Глава первая.

— Итак, господа, бывшие товарищи, еще чуть-чуть — и отделяемое наших слюнных желез начнет капать на этот роскошный стол. Больше никого не ждем! Сами виноваты, что не приехали — нам больше достанется. И мы этого достойны, ибо мы — настоящие герои: мы отложили все свои архиважные дела и примчались сюда на наш замечательный праздник. Так выпьем же за наш юбилей! Да, 15 лет — это юбилей, ибо если кто-то из нас убил бы на выпускном завучиху, то сегодня уже откинулся! Ура, господа! — Ден поднял бокал выше головы, отчего стал казаться выше ростом (в своем воображении; он как-раз относился к тем малорослым парням — «вечным юношам» — которые компенсировались за счет крупных пассий и больших джипов). Шампанское вспыхнуло искрами пойманного солнца, а сад наполнился разноголосьем коллективного возгласа одобрения.

Погода пребывала в сезонной благодати, стол был огромным, в малине жужжали пчелы, а в ветвях раскидистых яблонь чирикали нахальные воробьи. Они, как орлы-стервятники, дожидались, когда все пойдут танцевать и оставят без присмотра многочисленные яства им на растерзание. Но огромный стол, похоже, не спешил. Да, он был весь завален шедеврами кулинарного искусства и обставлен старым сервизом на 24 персоны. Но этот сервиз эксплуатировался только на треть, потому что вместо двадцати четырех из прошлого 11-го «Б» собралось только восемь. Но, самых активных, судя по принятию и на грудь, и на желудок.

Ден — вечный тамада. Он так и не закончил свой медик и до сих пор работает фельдшером на «скорой». Кир, он же Кирилл Александрович — уважаемый человек и перспективный кандидат технических наук. Ванька Кутько, двоечник и прогульщик. Его долго держали за дебила, пока не узнали, кто его папа. Поэтому погоняло «Кутик» срочно поменяли на поэтическое «Ив», от первых букв его полного имени. Ив в свои 32 года уже дослужился до помощника очень серьезного депутата по прозвищу «дядюшка Сэм». А остальные — девчонки. А девчонки, они и есть девчонки. Две Насти. Первая — Настёнок — полная дура, которую обожает ее престарелый муж. Вторая — Настюша — хозяйка этой дачи. Тоже дура, но только по жизни, а так — отличница. А, как известно, бывших отличниц (как и бывших ментов) не бывает. Гизелла — тупая красавица, похожая на пустую антикварную вазу. Ее у нас прозвали Шехерезадой. Как пить дать, и в этот раз за все время она не скажет ни слова. И, наконец, Ленка Паневина. Так она нормальная, только требует называть ее «Аленой», в крайнем случае, «Аленкой», потому что «Лена» у нее связывается со словом «лень».

— Господа, господа! — Ден облизанной вилочкой постучал по полому бокалу. — Между первой и второй… Ив, депутатская морда, а ну покажи, как надо бутылки открывать!

Ив проворно, с присущим ему талантом услужливости, уложился за полминуты вскрыть сразу три бутылки шампанского.

— Ну, ты красава! Если ты и там так работаешь, наша будущая Дума…

— Я скажу, я! — заверещал Настенок. — А-й, Ив, ты чё, оборзел? Депутатов своих поливать будешь! Блузку замочил, чуть в груди не попал! Реально больной.

— Так ты будешь говорить, или опять я?

— Да говори, че голосишь? Так, я за Деном забила!

— Тогда — тост. За то, чтобы наш романтический вечер не перешел в романтическое утро! — второй тост Дена сопроводился вторым коллективным возгласом одобрения.

— А теперь я, Настёнок, скажу. Вот я смотрю, как здесь клево все так вооще и вспоминаю, как какой-то чувак из писателей где-то застолбил: « Ничто не предвещало беды…»

— Э-э, Цицерон в облитой юбке, ты сама-то поняла, что сказала?

— Цици — что? И че я такое сказала воще?

— У Настюхи потом спросишь. Давай сюда алаверды! Вот: «И чтобы ее не случилось!»

— Кого не случилось. Цици?

— Тьфу!

— Какие же здесь все-таки закаты! — вздохнула Аленка. А я, как уехала, совсем забыла, как у нас хорошо. Насть, а ведь где-то поблизости есть какой-то странный замок.

— «Как упоительны в России вечера», — рассеянно процитировала Настя, глядя в сторону. — Хоть в чем-то повезло: две трети не пришло, а то я бы сломалась, как сухая ветка. Мне эти-то надоели, особенно Ден.

Они сидели в конце сада, а во дворике под навесом, где огромный стол, стоял визг и взлетали в воздух фейерверки. Подумать только, как два человека так могут зажечь, что кажутся целым взводом защитников несостоявшейся родины: в центре стола, отодвинув сервизы, неистово выплясывал Настенок под выкрики Дена в образе спортивного комментатора. Остальные мальчики аплодировали, страстью сгорая от крутых настенкиных подштаников. Гизелла молча уплетала пирожки.

— Настя, ты не ответила на мой вопрос: где и что это за замок?

— Это плохой замок, — ответила Настюша.

— Да? А я слышала, он красивый.

— Кто красивый, я? — возник Ден, как Сивка-Бурка.

— Дурак, замок красивый, а не ты.

— Понял. А это вы про какой замок, про заколдованный что ли? Из книжки?

— Да фигня все это, — выскочила перед девочками вторая Сивка-Бурка в виде Ива. — С понтом туда нельзя, а то будет «ай-яй-яй». Сто раз туда бегал по делам дяди Сэма. И Кир там был, и Санек — все живут. И, надо сказать, круто живут. И ни фига там нет. Это специально для туристов придумали.

— Значит, вы удачно попали, — задумчиво промолвила Настюша. — Я там тоже была. Сдуру. С Лёником и его подругой. И моя личная жизнь рухнула, и у Лёника с девушкой все пошло кувырком. У них сразу все — ругаться начали прямо там. А у меня потом…

— Настюха! То ж совпадение, ты чо, не догоняешь? Подтасовать все можно.

— А что за книжка? Давай, колись! — в Аленке проснулась любительница чтива, и она затрясла Дена за плечо. — Расскажи!

— Ну, ты реально достала! Была такая, но название не помню, популярная у нас в девяностых, когда всякая шушара вылезала — маги там, гадалки, экстрасенсы всякие. Там вроде какой-то чел колдуна слил принцессе, а она его поймала с поличным и прессанула. А он замстил и проклял и их, и замок. И теперь, вроде как, кто туда заходит, тому потом пипец будет. Правильно Кутик сказал, то есть Ив, что фигня.

— Ден, да ты за всю жизнь, кроме «Колобка» ни одной книжки не прочитал. Услышал, как говорится, звон, да не знаешь, где он, — заступился за замок Кирилл.

— О, да! Как же я забыл, что между нами академик сидит! Ученый, будущий лауреат высокой пенсии! Может, ты эту книжку читал, в девяностых, когда под столом пешком гулял? Может, тогда нам расскажешь с высоты научного полета фантазии?

— Читал. И еще читал массу статей в СМИ. Меня эта тема сильно затронула. И расскажу.

Конец ознакомительного фрагмента.