Все не так, как кажется

Марик Лернер, 2021

Когда убивают пусть и не самых законопослушных родственников, а в Москве гремят взрывы, никто не спрашивает, а надо ли тебе ввязываться в войну банд. Никому не интересно, что у тебя на уме. Наших бьют! Впрягайся. А если не согласен, то тебя просто пристрелят и правильно сделают. С их точки зрения. Шансов уклониться нет и полезнее иметь рядом орду уркаганов, выслушивающих приказы, чем бегать, прячась неизвестно от кого.

Глава 2

Случайное знакомство

Дверь больницы хлопнула за спиной, отсекая окончательно дежурство, и я в мрачном настроении направился привычной дорогой к служебной стоянке. Нет, конечно, понимал с самого начала, чем пахнет онкологическое отделение, но все равно оказался не готов к бесконечному потоку боли и страданий. Уж на что временами было паршиво в травматологии, и то до такой степени не доходило. На скорой и вовсе почти идеально. Там я иногда мог вмешаться, не рекламируя себя, или определить с ходу неясную причину плохого состояния. Не зря быстро повесили кликуху «Диагност» и стали прислушиваться. Польза определенно имелась.

А здесь… Хуже всего, постоянно находиться в «скафандре» невозможно. Я ведь сюда не просто поразвлечься заглянул. Нормальная летняя практика после четвертого курса. Два месяца на положении полуврача, и фактически ничего самому не доверят. Впереди еще много дней присутствия без возможности серьезно помочь людям, зато с непременной головной болью. Видимо, стоило идти на общих основаниях в провинциальный лазарет, а не просить направление именно в здешнее отделение.

Может, и прав был дядя Стоян, отговаривая от медицинского. Диплом фельдшера имеешь? Ну и радуйся. На всю жизнь выше крыши базовых знаний, тем более всем не поможешь, лучше и не пробовать. Не одного себя засветишь, все семейство. А на жирный кусок хлеба даже не с маслом, а с черной икрой точно хватит.

«Мне б твой талант, — говорил дядька с завистью. — Чисто, все по закону и без особого риска».

Ага, пусть кому другому рассказывает. Не настолько я пенек, чтоб давно не сообразить. Что он, что любой другой в нашей ненормальной семейке — натуральные адреналиновые наркоманы. Да я без особых проблем нашел для него несколько способов прекрасно нажиться, не входя в противоречие с УК. Стоян только посмеялся. Для него приятнее ходить по лезвию ножа регулярно, будто нет других способов заработать.

Уселся в свой старый фордик и, вставив ключ в зажигание, мысленно пообещал в ближайшее время загнать в гараж на профилактику. Похоже, он поймал посыл и не стал упрямиться, как с утра. Завелся практически сразу. Вот в чем в чем, а в машинах ничего не понимаю. И даже не пытаюсь разбираться. Колесо поменяю в крайнем случае, а все прочее пусть делают профессионалы. Им тоже деньги нужны, да и учились не зря.

Включил радио и без особого интереса выслушал про очередную свару в Думе между гневно поливающими правительство за недостатки конституционными кадетами и отпускающими ответные филиппики социал-демократами и социал-революционерами из коалиции. Для коллекции надо бы еще взять в компанию социал-националистов, но эти даже в худшие времена кризисов так и не смогли подняться выше трех десятков депутатов. Да еще и вечно раскалывались, не умея даже между собой договориться. Они с давних пор шли в одной компании с «Мирным обновлением» и «Реформаторами» по принципу «много шуму и мало толку». Влиять, в отличие от того же Торгово-промышленного союза или Крестьянской партии, ни на что не могли.

Впрочем, местная политика всегда волновала меня меньше всего. С появлением ядрен-батонов чуть больше двух десятилетий назад (жуткие капиталы Россия угрохала в проект, пытаясь не остаться за кормой величия) разговоры про войну как-то утихли. Сколько бы Германия ни рвала на себе рубаху в приступах реваншизма, гораздо выгоднее оказалось вытеснение с Балкан и из Восточной Европы вражеских Англии и Франции экономическими методами. Сама по себе эта конкуренция не так и плоха, особенно когда США участвуют, требуя свободной торговли. Может, еще доживу до второго появления Европы Серебряного века, когда путешествовали свободно, получая штамп на границе, и шпионов повсеместно не ловили.

Опять в США беспорядки. В Детройт ввели войска. Нет, ну вот на кой мне это сдалось в Москве? Пусть сами разбираются со своими проблемами. Будто непонятно, что не в черных дело. Навезли низкооплачиваемой рабочей силы и дождались бунта. Включил легкую музыку. На «Классном радио» ночью новостями не морочат голову, даже ведущие почти молчат. Зато опять гоняют Yesterday. Достали уже своей битломанией. Я вроде молодой и вовсе не отсталый, но не понимаю этого захлестнувшего нас на манер психической болезни идиотизма под названием «Битлз». Куча певцов есть ничуть не хуже.

Тихонько доехал до проходной, служебный пропуск показывать не требуется, прикреплен прямо к лобовому стеклу, и дежурный поднял шлагбаум. На мигающем светофоре повернул направо. Самое умное не пилить через город, а спокойно, без помех в это время пройти по кольцевой. Лишние километры и расход бензина меня не особо напрягают. Нервы жальче, да и не знаю я здешних мест.

Из проходной больницы вышла бабка и, переваливаясь, двинулась в сторону рассвета. Такими темпами ей до вечера шкандыбать до следующего светофора. Автобусы начнут ходить часа через два. Куда ее несет? Не иначе в маразм впала и ушла бродить по белу свету. Санитаров потом выпорют со всей возможной строгостью, чтоб не сказать грубее, ведь родственники всех на уши поставят и правы будут.

Мысленно сплюнул, притормаживая. Я, безусловно, не ангел, но бывают ситуации, когда не мешает помочь. Как поучал в детстве дедуля, для кармы полезно. Сделал гадость — для равновесия соверши нечто доброе. Это и есть типа высокий путь бушидо. Что он мог понимать в кодексе самураев, сроду не побывав в тех краях, я задумался гораздо позже. Тогда внимал со всем пылом молодости. Все ж в разного рода мухлевании дед большой специалист и не забывал карму подправлять.

— Вам куда надобно, бабушка? — спросил, открывая окно.

— За Измайлово, внучок, — ответила сразу.

В голосе — легкая насмешка, однако говорит без придури. Аура нормальная. Устала, ноги болят, давление и еще чего-то по мелочи, с ходу не разобрать. Для своего возраста огурчик. И мозги вроде на месте.

— Это за железкой? Давайте подвезу.

— Так денег нет.

— А я про них говорил? Не такси, чай.

— Ну тогда ладно, — легко согласилась бабка, усаживаясь.

— Ремень, — предупредил я. Не то чтоб сильно боялся гайцов, в это время они сладко спят, но рефлекс. Слишком много я на «скорой» видел аварий.

— Конечно, — согласилась она сразу и потянула, демонстрируя наличие навыков и правильной мозговой деятельности.

— Что ж вы в такое время идете? — уточнил я, трогаясь, дождавшись пока пристегнется.

— Вдруг стало плохо, «скорая» вместо укола привезла сюда. Дома вроде инфаркт был, здесь ничего. Видать, с перепуга враз отпустило, — охотно сказала бабка. И, похоже, так и есть. Ничего такого неприятного не заметил. Остаточные явления не в счет. — Вроде приступ сняли, но оставили полежать. А мне чего там делать? Вот и пошла.

— И отпустили?

— А куда они денутся? Не хочу лежать, и все. Бумаги подписала, и до свиданья.

А потом хватит где-то спазм в дороге, и никто не виноват. Сама должна мозги иметь. Будто подождать обхода нельзя. Загорелось старой.

— И никто не мог приехать за вами?

— Внучка только сегодня возвращается из Петрограда, — хитро улыбнулась бабка. — Свадьба там у ее подружки. Зачем зря пугать. Она приедет, а меня нет. Записку оставить не догадалась, а телефона тамошнего не знала. Да и куда телефонировать, наверняка уже в поезде.

Она вполне толково поработала за штурмана, подсказывая правильную дорогу, и минут через двадцать мы приехали в нужный район. Вот уж не знал, что в Москве еще сохранились подобные места. Натуральная деревня. Старинные избы, сложенные из почерневших бревен, с резными наличниками. Из-за заборов лениво погавкивали сторожевые полканы и кудахтали куры, а на улице, для разнообразия покрытой асфальтом, видны были многочисленные куски навоза. Не иначе тут с утра бродят коровы с задумчивым видом, погоняемые пастухом в драном треухе и прожженной цигаркой телогрейке. Правда, ватник летом вещь неподходящая.

Затормозил по команде у железных ворот. Очень мощные на вид, так просто не вышибить, как и калитку рядом.

— Ты ведь ночью работал, — сказала она утвердительно.

По пути честно доложил, кто таков и чего делал возле больницы. Тайны в том особой нет.

— Ага, — согласился я, невольно зевая.

— И ехать тебе до Алексеевки в общежитие далече. Короче, ты мне помог, оставайся. Выспишься, затем поедешь. А то заснешь за рулем, худо будет.

— Вы это всерьез? — аж раскрыл от неожиданности рот.

Для приезжих существовала общага на самом краю города, куда добирались на трамвае, и от учебных корпусов приходилось пилить часа два. Но гораздо неприятнее — мест на всех не хватало. И уже не влияла обстановка: железная койка с тумбочкой в комнате на несколько коек, общая уборная и умывальник без душа. Потому что получить бесплатное место могли, помимо отличников учебы и первокурсников, исключительно счастливцы и умеющие хорошо подлизаться к начальству. Остальные снимали комнаты. Когда самостоятельно, а когда и целой компанией.

Многие брались за подработку, жизнь в Москве даже на окраине не самая дешевая. Я не был ни первым, ни вторым, ни третьим и удержался до сего дня исключительно за счет добровольной уборки спортзала при университете. В смысле, бесплатной и не отягощающей бюджет учебного заведения. Занимает час, и помещение в твоем распоряжении. Можно даже ночевать или приводить гостей, что временами и делал. Тут главное — не попадаться и не оставлять следов.

— А почему нет? Постелю на диванчике — заслужил помогая.

Проснулся от осветивших лицо солнечных лучей. Стало жарко и излишне светло. Машинально глянул на часы — уже скоро полдень. Неплохо я вздремнул. Тихо, никто не орет рядом из соседей по общаге, и тем более не празднуют полночи с пьяными выходками и драками. Замечательное место.

Ночью было не до того, а сейчас с интересом посмотрел на книжные полки. Говорят, по ним многое можно понять о хозяевах дома. Как минимум выяснить, чем интересуются. Ну, этот набор явно не бабкин. Внучка читает. Потому что книги четко делились на несколько категорий.

Классика российская и иностранная не в счет. Практически все, кроме рассказов Чехова и «Трех мушкетеров», изучают в гимназии. Вот стоящие по соседству учебники уже красноречивы. Справочники по бухгалтерии, делопроизводству, скорописи, машинописи (слепой метод), математика, правописание и еще по мелочи в том же роде. Профессия определяется моментально. Не официантка. Это уж точно.

Вторая часть, и в немалом количестве, начиналась совершенно детскими сказками (книжки эти были крайне потрепанного вида) и переходила в сплошную фантастику и фэнтези. Наряду с модным Толкином — Андре Нортон, Каттнер, Желязны, Азимов, Ле Гуин, Стругацкие, Корсак, Мерль, Хайнлайн, Саймак, Шекли, Брэдбери, Лем и еще три десятка авторов, часть из которых в первый раз вижу. И все — иностранные.

Забавно, никогда раньше не замечал, сколько среди американских авторов эмигрантов и как мало пишущих фантастику в Восточной Европе. Фактически из приличных имеется один пан Станислав. Остальные уехали в более благодатные края. А ведь любопытно, как бы выглядел, например, «Парень из преисподней» в русском, а не в американском варианте. Наверняка бы персонажи вечно копались в душе и крестились на купола. Прогрессор с неуверенностью в собственной правоте — изумительное сочетание, но без достоевщины никак.

Еще имелась всякая эзотерика на манер Блаватской, каббала, суфизм, йога и прочее в том же роде, включая «Молот ведьм» и способы поиска магов для предания их костру и пытке. Естественно, без Истории инквизиции и парочки книг про тайные ордена не обошлось. Занятные у нее интересы.

Странная девица. Ни одной книжки с атлетически сложенным красавцем, сжимающим в объятиях хрупкую блондинку на обложке. Может, она еще и сериалы про барышень из института благородных девиц не смотрит? Телевизор у них точно имеется, и не из старых. А как же мечта золушек из рабочих кварталов о богатом страстном мужчине, который женится вопреки стерве-любовнице и гадюке-матери? Никогда не понимал подобных сериалов. Дураку понятно, раз гулял напропалую до свадьбы, то и после нее продолжит. И жаловаться некому. Свекровь и бывшая любовница не оценят доброго отношения.

Эге, а на этой полке отнюдь не в два ряда книжки стоят, как на первый взгляд представляется. По крайней мере, не все. Извлек парочку томов про практики шаманизма, неизвестной мне сайентологии и обнаружил сзади отнюдь не девичий дневник. Коробка с браунингом девять миллиметров, как бы не модель тысяча девятьсот двенадцатого года. В смысле, до жути старый, хотя и ухоженный, с причиндалами от кобуры поясной и наплечной. А, нет. Восемь патронов в магазине. Вроде двадцать второго года модель. Все равно старый. Удобное оружие. Малый вес и размер. Подходит для скрытого ношения и для рук девушки из-за малой отдачи.

Тут же — пятьдесят патронов в коробке. Стандартные, семь пятьдесят стоят. А вот сам пистолет по нынешним временам как бы не по части антиквариата. Миллионов на нем не сделаешь, все ж не редкость огромная, но тысяч десять — вполне. В Сербии по лицензии клепали в Великую войну. На Балканах встретить до сих пор не проблема. Получается, и до России отдельные экземпляры добрались еще в те времена. Не похоже на коллекционное. Запах масла свежий. Стреляли и чистили не так давно.

Хм… не удивлюсь наличию в доме и карабина или помповой «ижевки». И дело не в том, что у русских собственная гордость и наша гладкостволка лучше их ремингтона. Вторая по распространенности и продаваемости (цена, в отличие от импортных стволов, низкая) в стране. С конца девятнадцатого века до сороковых годов нашего выпускалась, и купить можно было свободно. Только все ж не для города. Охотничье оружие. А пистолет — вполне нормально. Тем более и продают лицам без криминального прошлого и психических заболеваний совершенно свободно. Вот автоматическое — под запретом. Пулеметик так просто не достать.

Тут о себе напомнил некий важный орган, обиженный на невнимание. Торопливо запихнул ужасную огнестрельную тайну в тайник. Стремительно перескочил через перила в веранде и бодро помчался за угол в сторону деревянного помещения с дыркой.

Сколько себя помню, всегда бегал. В школу, к друзьям, на работу — всегда на полной скорости. Да, да. Дедушка меня воспитывал по собственным правилам. И одно из них звучало так: «Нужны деньги на расходы — заработай!»

И чего я только не делал! Разносил газеты, мыл окна, убирал улицу, чистил подвалы, развозил на тележке продукты по домам. В семь лет вставал в пять часов утра, чтобы помочь молочнику разгрузить ящики, а затем загрузить их пустыми бутылками.

«Вообще странно это», — умываясь под краном, подумал я. Водопровод провели, газовая колонка в доме имеется, электричество и телефон присутствуют, а по нужде приходится бегать в туалет типа деревянный ящик с очком без слива. В теплое время еще ничего, но зимой или в дождь? Брр. Ведь район точно входит в городскую черту, и не первое десятилетие. Куда смотрит городская Дума?

Повернулся и чуть не столкнулся с девицей лет двадцати, держащей в руках полотенце. Маленькая, ниже меня на голову, с прекрасной фигурой. Талия, грудь, и отсутствует новомодная истощенность Твигги. Щечки не впалые и румяные. Не сказать, что красавица, но очень подходит слово «милая». А еще нечто в ней присутствовало трудно объяснимое. Смутное подозрение на некие азиатские ветры. Я б и сам не смог ответить, откуда пришла эта мысль, разрез глаз нормальный, смуглости не наблюдается. И все же в предках затесался дикий татарин или какой лихой туркмен, что придавало ее облику определенную прелесть. Мужики наверняка оборачиваются.

Сейчас она одета по-простому, в линялый сарафанчик, длинные темные волосы забраны в хвост резинкой, но хочется срочно произвести приятное впечатление. Автоматически щелкнул босыми пятками, вытягиваясь, и подчеркнуто гвардейски склонил голову.

— Андрей Мироев. Позвольте поцеловать ручку.

— Не из графьев происходишь? — спросила она голосом со странной хрипотцой.

— Папенька мой — дворянин старинного рода, — гордо провозгласил я, — правда, видеть его с младенчества не приходилось в связи с разводом. Может, даже князь. Не в курсе.

И кстати, многие по фамилии принимают за болгарина, что в каком-то смысле правда. Хотя отец не просто русский, а еще и старинного рода. Не вру.

— Ну и чего придуриваешься? — кидая полотенцем в лицо, резонно спросила девушка, глядя суровыми серыми глазами. — Дворянство как сословие и его привилегии отменены в Российской державе в тысяча девятьсот восемнадцатом году в связи с полной импотенцией монархии и императора и их заменой на республику. Вытирайся и приходи обедать.

Непринужденный переход на «ты» вполне устроил. Могла бы и обдать холодом, а это почти признание.

— Зовут-то тебя как, красавица? — крикнул уже в спину.

— Катя, — ответила она, не оборачиваясь.

Ага. Екатерина. О! Вот она кого мне напоминает — актрису, сыгравшую Катюшу Маслову. Еще и тезки. Как же ее… Вечно забываю фамилии. Ну не буквально, конечно, похожа, но рядом поставь — за сестер запросто примут.

Обедали мы втроем. В меню оказались борщ и немудреное блюдо: паста с соусом, котлета и соленый огурчик. Что еще надо бедному студенту, чтоб набить брюхо? Правильно. Домашний компот. Ничего особенного, но на вкус блюда гораздо приятнее дешевой забегаловки за углом общаги. Есть места, конечно, и приличнее, но гурмана из меня не вышло, и что иные находят в суши или еще какой экзотике, не понимаю. Притом что употребляю практически все. В детстве многое приходилось пробовать. В интернациональном городе и блюда соответствующие.

Если честно, разницу между греческой, болгарской, турецкой и армянской кухней найти не так просто. Слишком долго жили рядом. Вот французская заметно отличалась. А русская или украинская — тоже неизвестно, где одна в другую переходит. Вывод, по крайней мере, из моего опыта, — пища должна быть простой, сытной и желательно острой. Не сильно, но специи обязаны присутствовать.

— Было очень вкусно, — сказал я абсолютно честно, закончив и не вспомнив правил этикета.

Должен ли я ждать, пока ковыряющая в тарелке на манер умирающей черепахи Алевтина Васильевна отодвинет тарелку, или, сориентировавшись на Катю, с похвальной быстротой все слопавшей и не вспоминающей о поддержании фигуры в правильном состоянии, сообщить об окончании трапезы. Потому решил доложить о впечатлении о внезапно свалившемся обеде.

— То есть не прочь столоваться также регулярно? — спросила с намеком бабуля.

— В смысле?

— В прямом, — пробурчала девушка. — Бабушке кажется, что тебе удобнее было бы добираться до больницы отсюда. А она тебя станет кормить, — в голосе отсутствовал энтузиазм. Кажется, идея ей пришлась не особо по душе. — За комнату не возьмем, только за питание. Ну, рублей тридцать, пожалуй, нормально будет. А ты заодно присмотришь за больной.

— Я здорова!

— Заманчиво, — согласился я, даже не раздумывая. Где еще такие замечательные условия предложат, да еще и за такую сумму. — Только сразу предупреждаю: огород возделывать не буду. И времени нет, и вообще человек абсолютно городской и запросто вместо сорняков морковку какую повыдергиваю.

Алевтина Васильевна улыбнулась ласково, вызывая стойкое подозрение, что так или иначе припашет к полезному труду.

— Еще ночью могу забраться в холодильник, — предупредил поспешно, — молока выпить или ухватить чего.

— Пиво, пицца и прочие радости — за свой счет. Молоко будет свежее, пользуйся, но оно из-под коровы. Не всем городским нравится.

— Договорились. Комната моя на веранде? Тогда я пошел, а ты тащи медицинскую карточку, лучше сходи в поликлинику напрямую к старшей медсестре, чтоб выдали в связи с болезнью, — это ей работа минимум на пару часов, успею еще подремать спокойно, — и выписку из больницы.

Не успел прилечь на прежнее место, как без стука вперлась Катя и с ходу молча выложила мне под нос затребованное плюс кучу всяких справок. Не иначе с утра сбегала. Сообразительная. Сверху на закуску — бумажка с записями давления за пару месяцев. Пришлось, мысленно вздохнув, усесться и приступить к изучению.

— Ну что, — закончив продираться сквозь многочисленные изумительные почерки докторов, сообщил я спустя некоторое время, — даже учитывая отсутствие диплома, могу смело заверить: ничего ужасного не наблюдается. Странно, что вообще дошло до скорой. Должна была сильно возбудиться или расстроиться. Ничего не случилось?

Похоже, в интимные подробности семейного существования меня посвящать не собирались. Катя молчала. Как бы не с ней и отъездом связано, только спрашивать незачем.

— Можно сказать, для ее возраста состояние организма просто замечательное. Давление слегка повышенное. Ты меряешь?

— Обычно я. Иногда сама.

— Полезно следить за динамикой. Ну что еще… сахар чуток больше нормы, думаю, и без меня рецепт известен. Снижение веса, не есть сладкого, печеного…

Она нетерпеливо кивнула. Естественно, стандартные советы. И конечно, никто им следовать не собирается.

— Легкое малокровие, опять же соответствующее питание…

Нетерпеливый жест.

— Катаракта в начальной стадии, тут все равно придется ждать неизвестно сколько. У всех индивидуально. Могут годы пройти до операции. Небольшое снижение слуха. Решается слуховым аппаратом.

— Отказывается носить.

— Многие не хотят, стесняются, да и не особо пока нужно. Может, со временем и на улице. Запоры… льняное семя попробуйте. Народное средство, неплохо помогает. Пить тоже не мешает много. Особенно сейчас. Десять — двенадцать стаканов в день. Еще и для мочевых путей полезно. Промывает.

Так… На закуску — самое неприятное. Остеоартрит, возрастная болезнь. Результат разрушения межсуставных хрящевых прокладок. Чаще страдают колени, тазобедренные суставы.

Рентген прилагается. Причем крайне неприятная картина на правом колене и начало процесса на левом. Еще немного — и легким обезболивающим не обойдешься.

— Помочь ничем нельзя, — зло сказала Катя.

— Во-первых, твое дело — заставить ходить Алевтину Васильевну с палкой. Намного легче будет ей.

Она закатила глаза. Объяснять не нужно. Приходилось уже сталкиваться. Пока пожилой человек может таскать ноги, он упорно считает себя бодрячком и не желает пользоваться подпорками. Не все, безусловно, но деятельные люди, не плачущие от легкой болячки и не стремящиеся обеспечить вокруг себя хоровод ухаживающих родственников. Старое поколение по большей части имеет стержень внутри и не сдается до самого конца. Это прекрасно, но иногда они приходят с жалобами, когда уже терпеть невозможно, однако и помочь уже нельзя. До последнего тянут.

— Во-вторых, Торговый дом Тропинина возле Арбата знаешь?

— Конечно.

— Через дорогу есть аптека Дивартяна. Отдашь фармацевту вот это, — старательно написал свое имя, то есть не с улицы заскочила, название и дозу.

Тамошнему хозяину подробно ничего объяснять не надо. Не первый год понимающим разные не включенные в официальный список препараты готовит, получая от дедушки Ма. Армянин там фактически подставное лицо, а работают китайцы целой семьей, и деньги, скорее всего, их. Отдел восточной медицины называется и под соответствующий параграф закона не подпадает. Травки всякие природные, наркота отсутствует. Проверяют регулярно, от полиции до инспекции санитарной. Только от иных рецептов шибать может почище героина. Но не злоупотребляет. Чего нет, того нет. Так я и не разобрался, кто его прикрывает, но связи должны быть серьезные.

— Можно взять на месяц или на три. Для начала — две капсулы в день. Если полегчает, уменьшить до одной. Не вылечит, но замедлит стирание хрящей. Болеть меньше станет. Козликом, впрочем, прыгать не будет.

То есть козой. Но звучит несколько неприятно, поэтому заранее смягчил.

— Облегчение гарантирую, не излечение.

— Почему никто не предлагал? — спросила Катя настороженно.

— Это не лекарство, — честно ответил я. — Народное средство. Добавка для еды. Возможно, придется всю оставшуюся жизнь употреблять. И средство недешевое. Две упаковки в месяц, пожалуй, та самая тридцатка, что с меня получите, и выйдет. И не надо ждать в первый же день облегчения и полного счастья. Однако обязуюсь, если в течение полугода не признает отсутствие болей в коленях, оплатить стоимость затраченного.

Тем более, при случае я подключусь. Боли сниму — это не то чтобы запросто, но привычно. Но не всю же жизнь рядом торчать стану.

— У меня у деда такая проблема была, — опять же честно сообщил я, — помогло, и всерьез.