Нестандартная ситуация

Марика Крамор, 2021

Меня зовут Кира. Я работаю танцовщицей go-go в одном из самых престижных заведений города. Солидные посетители, мир богатых мужчин и вечных развлечений, громкая музыка… Не это ли царство и «логово» порока? Хоть для общества я и остаюсь девушкой второго сорта, свой моральный облик всегда держу в чистоте и никогда не соглашаюсь на многочисленные предложения. Но нашёлся же один упрямец, который не знает слова «нет». А началось все с того, что моя двухлетняя дочь вылила стакан сока на его брюки… Содержит нецензурную брань.

Глава 10

В мгновение я оказался рядом, буквально за шкирку отбрасывая окруживших девочку любопытных зевак. Через секунду к нам подскочила администратор Олеся, пребывая в шоковом состоянии.

— Как же так? Я ведь только что специально все проверила!

С выражением ужаса на лице девушка уставилась на меня.

К чему сейчас эти глупые разглагольствования? Нужно срочно действовать. Вот… женщины!

— Але! Просыпаемся! — повысил голос, стараясь перекричать музыку. Но в глазах администратора все тот же ужас, казалось, она меня не слышала. — Ну, что смотришь! Лед неси, Олеся! Дробленый!

В конце концов, девушка осознала мою просьбу. Аллилуйя!

— Давай! Быстрее! — мне пришлось жестко ее поторапливать…

— Слава, у вас телефон звонит, — нежный голос Киры неудержимо ворвался в мои мысли.

Я взглянул на экран и без тени сомнения поднес телефон к уху.

— Я вижу, тебе, наконец, донесли?

— Что у вас там? Что с Кирой? — Михов начал без лишних предисловий. Голос его пропитан напряжением. Если бы не знал, как товарищ относится к своей девушке, подумал бы, что рядом сидящую блондинку с начальником связывают далеко не рабочие отношения.

— Могло быть и хуже. Растяжение, ушиб мягких тканей, гематома. Показан покой две недели, — кажется, я в два раза приукрасил действительность. Ну и что. Плевать. — Так что, на это время танцевать она у тебя не будет.

— Ну, слава богу, ничего серьезного. Я уже час не могу до нее дозвониться! Где она?

— Со мной. Везу ее домой после клиники. Телефон остался в клубе, не до него было.

— Включи громкую.

Нажал на необходимую кнопку, переключая звук на динамики автомобиля.

— Включил.

— Кирыч, ты как?

— Со мной все в порядке, не волнуйся. Я отлежусь пару дней и буду, как новенькая.

Девчонка настолько была увлечена разговором с руководителем, что совершенно не замечала моего свирепого, убийственного взгляда.

— Значит так! Появишься в клубе в ближайшие две недели — взашей выгоню. И учти. Выйдешь в школу — и я об этом сразу узнаю! Обещаю, что лично свяжусь с Глебом и объясню ситуацию. Это понятно?

— Толя, мне работать нужно…

— Даже слышать ничего не хочу! Я предупредил. Тебе нужно что-нибудь? Лекарства или…

— Отстань, зануда. У нее все есть.

— Спасибо тебе, Слав. Я твой вечный должник.

— Ой, да брось ты. Не для тебя стараюсь. Все. Отбой.

Нажал на кнопку сброса вызова и повернулся к молодой женщине.

— Ты что, серьезно собралась через два дня возвращаться к работе?

КИРА

Умные все какие! А жить я буду на что? Моих запасов на период восстановления, конечно, хватит. Но все же. Да и вообще! Подумаешь, какой-то ушиб. Как будто я в первый раз упала!

— К чему такую проблему создавать? Это обычный ушиб. Через несколько дней все пройдет.

— О какой школе он говорил?

— Помимо клуба, я еще работаю в школе искусств. Преподаю детям современные танцы. Веду несколько групп.

— А Глеб — это твой директор?

— Да. Он владелец.

— А я думал, что «Логово» — единственное место, где ты работаешь.

— Я ведь одна дочь воспитываю. Приходится крутиться.

— А кто находится с Марией, пока тебя нет ночью?

Какое это имеет для него значение? Ему не все ли равно?

— Отвожу ее к соседке. Та присматривает и спать укладывает.

— Ты оставляешь ребенка ночевать у незнакомых людей? — тон его вновь стал резким.

— Она моя подруга. И у нее тоже двухлетняя дочь, — я сейчас что, оправдываюсь? Неужели?

Слава посмотрел на меня очень странным взглядом. Прочесть что-то в его глазах абсолютно не представлялось возможным.

— Что?

— Просто я удивлен. Сейчас схожу за твоими вещами. Надеюсь, когда я вернусь, ты будешь так же спокойно сидеть на месте. Потом в аптеку. Потом отвезу тебя домой.

Машина затормозила под яркой вывеской.

— Ну что вы! Я прекрасно доберусь сама! Спасибо большое, вы и так сделали слишком много! — начала судорожно и слишком торопливо расстегивать ремень заплетающимися от напряжения пальцами.

— Намереваюсь сделать еще столько же. Жди, — с этими словами вышел из машины, на секунду задержавшись и уточнив, — и двери заблокируй, — пальцем указал на нужную кнопку.

Сделала так, как он велел, и устало откинула голову назад.

Не буду ничего решать. Не буду спорить.

Хочу лишь, чтобы пронизывающая боль прошла. Хочу забрать Машеньку домой, обнять свою малышку и просто выспаться.

Через пять минут Слава вернулся. Протянул пакет с моей сумочкой и спортивными вещами. В полном молчании мы доехали до ближайшей ночной аптеки, и когда я почти рванула из машины, чтобы самой совершить покупку, провожатый остановил меня и очень грозно велел оставаться в автомобиле.

— Я сам схожу.

Никакие возражения он даже слушать не стал. Мне запретил выходить. Прихватив назначение доктора, вышел из машины, строго напомнив о блокировке дверей. Понимаю, что уже думаю об этом второй раз за ночь. И, тем не менее… Вот же характер у человека!

Но если честно, я ему очень благодарна.

Зачем он со мной возился, конечно, большой вопрос, но, может, были еще на свете люди, которым не все равно, когда они видели боль и страдания других.

Слава вскоре вернулся, поставив на заднее сидение довольно объемный пакет с медикаментами (и зачем столько для лечения несчастного ушиба?), и уточнил:

— Где живешь?

Не ожидая подвоха, но все же находясь в напряжении, назвала адрес, и мы доехали до моего дома. Снова в полном молчании. Удивительно, но рядом с этим человеком расслабиться не получается. Вообще.

— Сиди. Я сейчас.

С осторожностью наблюдала, как мужчина сначала достал аптечный пакет, обошел машину по кругу, распахнул дверь, а затем вложил мне в руку ключи и произнес:

— Закроешь.

Тупо уставилась на хромированный значок японской марки на черном куске пластмассы, чувствуя, как сильные руки, аккуратно меня подхватили и понесли к подъезду.

Я даже не знаю, что ему сказать. Возражения будут совершенно не к месту, слова благодарности прозвучат совсем глупо. Пыталась хоть немного отвлечься от ощущения мужских пальцев на моей коже (хоть и безуспешно) и пригреться в его руках, потому как помимо пары лоскутков нормальная одежда на мне все еще отсутствовала. «Сидела» тихо, как мышка, ожидая его дальнейших действий.

— Доставай ключи, — он поставил меня на ноги у двери домофона, тем самым давая возможность порыться в сумке.

Находиться рядом с ним было уже как-то страшновато. Его тяжелая давящая аура никуда не испарилась, напряжение витало в воздухе. А под темным, насквозь пронизывающим взглядом мужчины стоять и вовсе неуютно.

Приложила магнитный ключ к специальному круглому замку, позволяя механизму сквозь короткий писк разблокироваться. А мужчина, тем временем, распахнул дверь и вошел в подъезд вместе со мной. И вот мы подошли к лифту, но дальше мои нервы не выдержали, я, как можно вежливее, уточнила:

— Слава, Вы решили подняться ко мне?

Акцент постаралась сделать на том, что его никто не зовет. Но моего спасителя это, видимо, совершенно не смутило.

— Разумеется. Я должен убедиться, что ты начнешь лечение прямо сейчас.

Мдаа-а… Рискнуть и запустить его в квартиру? Кажется, именно так и придется сделать, но сначала все же попробовала еще одну попытку. Более настойчивую.

— Я начну, обещаю. Вам, возможно, пора? Ночь на дворе. И вас ведь наверняка кто-то ждет.

И правда. Только сейчас эта мысль пришла мне в голову. Его ведь не мог никто не ждать? Такое попросту невозможно. Посмотрела на собеседника трезвым оценивающим взглядом. Что ни говори, а этот мужчина, он такой… такой… Мысленно подобрать подходящее слово не успела.

— Кира, это последнее, о чем тебе сейчас нужно думать.

Я не могла смотреть ему в глаза. Меня словно неведомой силой затягивало в эти черные гипнотизирующие омуты. Как он это делает? А я думала, что вполне равнодушно относилась к животному мужскому магнетизму. Какой странный самообман.

Нужно было заставить себя отвернуться…

— Заходи в лифт.

Его фраза немного привела меня в чувство. Я что, как последняя идиотка, на него уставилась? Жуть. Нужно как-то исправлять ситуацию.

— Вы в принципе любите командовать или это уже привычка?

Человек меня очень выручил, я ведь не могла его выгнать или сказать, мол, спасибо за помощь, до свидания. Дальше я как-нибудь без опасных бородатых брюнетов обойдусь.

Ситуация, однако. Радовало только то, что это друг Толи, еще и известный в определенных кругах, а не первый встречный с улицы.

Медленно рыскала по дну сумочки. Ах да. Звенящая связка ведь давно уже у меня в руках…

Мужчина спокойно стоял рядом и ждал, пока я проверну ключ в замке. И ни одной эмоции на таком привлекательном лице. Только сдержанная холодная маска.

В последний раз жалобно на него взглянула. И он все же решил дать ответ:

— Кира, я не маньяк. Мне нужно удостовериться, что ты в порядке. И я сразу уеду.

С тихим вздохом распахнула дверь и пропустила его вперед. У нас с Машей места, конечно, маловато, но зато всегда чисто и прибрано. Не. Ну, как прибрано. Насколько это возможно с двухлетним ребенком.

Слава разулся и прошел уверенным шагом на кухню. А я не знала, что делать. Заворожено стою и смотрю на экземпляр мужской силы, уверенности, строгости и властности. Почему-то я была крайне растеряна. Видимо, от того, что вот такого участия и неравнодушия по отношению к себе не чувствовала уже давно. Наверное, по правилам гостеприимства нужно предложить ему кофе, но это был бы самый очевидный повод задержаться у меня еще на неопределенное время. А этого я точно не хотела. Он одним своим видом заявлял: «Всегда получаю то, что хочу». И в ответ на это моя внутренняя система безопасности, мигая красными огнями, громко оповещала: «Осторожно! Не связывайся с ним! Он слишком опасен!». Но глубина его темных глаз до сих пор не отпускала…

— Вот. Это выпить сейчас, — мужчина подошел вплотную и протянул разжатую ладонь, на которой сиротливо лежали две крохотные таблетки. Меня словно в жар бросило от тревожного чувства, распространяющего еле заметную по телу дрожь. Когда он уже уйдет? И когда он успел изучить весь список медицинских предписаний? И самое главное, зачем?

— Спасибо. Я, правда, в порядке. И могу управиться сама.

— Тогда пей.

Чего мне стоило запить поскорее эти чертовы таблетки и выпроводить его вон из квартиры?

Налила полстакана воды, зацепила ожидающие меня лекарства и, бессознательно дотронувшись до жесткой кожи, мгновенно отдернула руку. Стараясь не вспоминать, как бережно Слава прижимал меня к себе после сокрушительного падения, резко закинула колеса в рот, сделав два больших глотка. Надеюсь, это все?

— Умница. Теперь мазь, — твердым тоном проговорил мой надзиратель, протянув зажатый между пальцами небольшой тюбик. — Снимает отек, восстанавливает кровообращение в поврежденных тканях. Будешь использовать утром и вечером.

Как? Еще и мазь? Удивительно, как это он не нагнул меня над столом и сам не растер содержимое тюбика? Чтоб уж наверняка.

— Намажусь после душа. Очень боюсь показаться невежливой, но это уже перебор. С небольшим синячком я, надеюсь, справлюсь, — как можно дальше гнала от себя мысль, что за все эти лекарства заплатила не я, пусть даже они мне и не нужны.

— Держи свою независимость где-нибудь в стороне от меня, договорились? Любая женщина на подсознательном уровне нуждается в заботе. А я, кстати, не такой уж и командир. Хочешь идти в душ — иди. Я подожду.

— То есть все ваши диктаторские замашки — это всего лишь ласковая забота? А я сейчас точно не ослышалась?

— Диктаторские, значит? Кира, я с большой радостью могу тебе напомнить, в каком месте раньше находилась интеллигенция при диктатуре. И, нет. Ты не ослышалась. Я уйду только тогда, когда удостоверюсь, что ты не выбросишь все это, — он легким движением руки указал на стол, заваленный лекарствами, — на помойку, а будешь выполнять все предписания врача.

Спасибо Лесе. Предупредила заранее. Только что теперь толку? С таким раскладом лучше бы я в обычную травму поехала. Одна.

С медленно поднимающейся из глубины злостью перехватила мазь, вскрыв упаковку. Наигранно-демонстративным движением прямо перед его носом выдавила на палец большое количество лекарства, затем завела руку себе за спину, и, отодвинув белоснежную сценическую повязку, с остервенением начала тонким слоем размазывать по месту ушиба приятно пахнущую жижу.

Потом поднесла обе руки к его лицу, указывая, что мази на пальцах не осталось. И, глядя прямо в черные омуты его недовольно прищуренных глаз, осведомилась:

— Этого достаточно, или вы хотите удостовериться и дождаться, пока действующее вещество все же проникнет, куда следует?

В ответ он лениво улыбнулся, обнажив белоснежные ровные зубы.

— Пойдем, закроешь за мной дверь, — и, не дожидаясь от меня замечания, вышел в коридор, быстро натянул свои нереально крутые ботинки.

Вытащил из кармана телефон и принялся что-то там нажимать. Наверное, для своей пассии сообщение строчит. И кто его только терпит?

Из моей сумочки послышалась знакомая нежная мелодия.