Аберлауг. Следуя за вампиром

Мариан Траум, 2023

Красиво ночью в зимнем ле… лесу?! Так, а что я тут, собственно, делаю? И почему такая дура, чтобы спать зимой в сугробе? Лежу, смотрю на северное сияние и тела совсем не чувствую. Всё кажется каким-то нереальным, как при сонном параличе. Точно, видимо, и есть сонный паралич. Сейчас поморгаю, и всё пройдёт.

Пакостница

В один из вечеров за стеной бушевала метель.

Я сидела на кровати у окна, прислонившись к нему плечом и щекой, расслаблялась, прикрыв глаза. Прислушивалась к вою и шелесту, представляла шторм. Как корабль скользит в океане, разрезая гигантские чёрные волны и раскидывая в стороны сотни ледяных брызг. Как сверкают с железным дребезжанием молнии в ночи, на мгновение освещая качающиеся мачты и людей. Все кричат, бегают и копошатся, пытаются удержать паруса. Спокоен лишь капитан, что стоит у штурвала. Он весь напряжён, прилагает титанические усилия, чтобы удержать руль, и не может позволить эмоциям взять над собой верх. А потом показалось, что комната — каюта, что стены вздрагивают и шатаются, а дом и есть корабль. Волна мурашек пробежала по телу. Но внезапно видение развеялось, звуки метели стали затихать. Я моргнула и взглянула на камин, затем на Ская, что навострил уши и лениво облизнулся, лёжа на круглом тёмно-бордовом ковре.

Надо себе занятие найти. Вот только какое? Хоть садись и книги пиши с таким воображением. Хотя вряд ли меня надолго хватит, чтение успело порядком поднадоесть. А ещё я неусидчива и полна энергии кота Бориса.

Свесив ноги с кровати, задумчиво постучала пальцами по коленям и вздохнула. У меня же есть лошадь, ручной волк и двор. А ещё красивая природа. Всё не так уж и плохо.

Дождавшись, когда утихнет метель, направилась к двери.

— Вильям, я пойду во двор, — погромче сказала я из коридора, натягивая сапоги, и добавила тише: — Скай, со мной.

Замерла на мгновение с одним сапогом на ноге, прислушиваясь к неизменной тишине, и, решив, что Вильям, должно быть, не услышал, собралась крикнуть погромче. Но тут из темноты дверного проёма устало и едва слышно донеслось:

— Только за ворота не выпускай его.

— Ладно, — кивнула словно сама себе я.

Стоило приоткрыть дверь, как Скай ужом выскользнул во двор и пронёсся, шаркнув когтями по доскам крыльца. В лицо ударил вихрь колючих снежинок, ледяной воздух обжёг лёгкие, когда я рвано вдохнула, переступая через порог. Остановилась у перил, опустила голову и словно спряталась на мгновение от всего мира, скрылась под чёлкой, упавшей на глаза. В мыслях мелькнуло, что волосы стоит подстричь, очень уж мешают и непривычно. Как вообще девушки носят длинные и зачем?

Двор был достаточно большой, окружённый высоким деревянным забором. На нём помещался сарай с лошадью, часть пространства была засажена яблонями и кустарниками. Возможно, было что-то ещё, но высоченные сугробы скрывали, они мне аж до груди. Глубокие дорожки в снегу, которые собственноручно прокопал лопатой Вильям, тянулись к калитке и сараю.

Нарыв из снега палку, я решила кинуть её Скаю и проверить, отреагирует ли. Сделала обманный манёвр, многообещающе замахнулась и дёрнула рукой. Чем не вызвала у волка ни капли интереса, только непонимающий взгляд, мол, ты что, глупая? Припоминаю, что волки, кажется, плохо поддаются дрессировке… ну а вдруг. Но «вдруг» не сработало и после второго, и после третьего броска. А потом Скай вдруг навострил уши и с разбегу просто нырнул в снег, как лиса. Только попа осталась торчать и пушистый хвост болтался.

Эм… Кажется, я сломала волка.

Я так безудержно засмеялась, схватившись за живот, что чуть не задохнулась. Просто, судорожно хватая ртом воздух, опустилась в снег. Даже прослезилась, о чём тут же пожалела, потому что слёзы начали замерзать на ресницах и глаза слиплись.

Тем временем Скай полностью провалился в сугроб. А я, недолго думая, полезла его спасать. Наверное, это был стратегический ход, потому что сугроб рядом внезапно взорвался с хриплым тявканьем и попытался повалить меня в снег. Отбиваясь от тяжёлых лап, я споткнулась, плюхнувшись на попу, а он как начнёт кусаться! И нехило так — серьёзный целенаправленный кусь. Прокусил мне руку, несильно, но до крови. Я возмущённо шикнула на волка, на что получила недовольное ворчание. Затем он обиженно вылез, быстренько отряхнулся и пошёл дальше исследовать двор.

Обнаружила за углом аккуратную могилку, расчищенную от снега. Я неподвижно стояла под ледяным ветром, придерживая руками капюшон, и смотрела на полукруглый могильный камень с выбитой чем-то острым надписью: «Эйлин Камриш. 1527—1556». Так значит, это 16 век. Мне вдруг стало тревожно и тоскливо, словно я знала эту женщину, а теперь через много лет пришла навестить.

Волк, который, оказывается, бесшумно следовал за мной, заскулил справа около ног и, помяв снег, сел, уложив морду на лапы. Он помнил.

Постояв ещё немного, я вышла за ворота и подпёрла бревном калитку на случай, если Скай решит убежать. Поднялась по пригорку, вышла из-за деревьев и неторопливо побрела вдоль поля. Тянулось оно почти до горизонта, окольцованное тёмными очертаниями деревьев вдалеке. Создавалось ощущение, что под снегом озеро, но редкие низкие ели, торчавшие тут и там, рушили эту иллюзию. Я брела и смотрела на сугробы, сверкавшие под светом луны, проступившей на темнеющем небе. И думала. Что буду делать, если не смогу вернуться? Как свыкнуться с такой жизнью? Конечно, оставалось кое-что, из-за чего стоило радоваться. Я живая. Пусть в другом теле и в другом мире, но живая. Я дышу, хожу по этой земле.

Остановилась, глядя пустым взглядом перед собой, сжала руки в кулаки в карманах. И вздрогнула всем телом. В эту секунду воспоминания вспышками ворвались в голову, и я вспомнила всё.

Вспомнила, как пошла гулять с друзьями, как пили газировку и ели пиццу в квартире Макса и смотрели боевики, как вышла покурить на балкон. Стояла и рассматривала яркие размытые точки — фары автомобилей, что медленно тянулись по дороге к темнеющему горизонту, сливаясь в линии. А потом внезапно онемела рука, и сигарета выскользнула из неё, а я удивлённо смотрела и не понимала, почему не могу пошевелить пальцами. Даже не почувствовала момент, когда глаза закрылись, а сознание отключилось.

Так значит, это была смерть? Как странно. Раз, и всё, и тебя уже нет. Страшно ли было? Нет, я даже испугаться не успела. Провалилась в пустоту, в отсутствие всего. Там у меня не было никаких забот, не было проблем. И самое невероятное ощущение — это когда у тебя нет себя и ты свободна от всего. Только покой и безмятежность. Смерть похожа на сон, только более крепкий.

Я глубоко вдыхала морозный воздух, выпуская изо рта облачка пара и задумчиво смотря сквозь них. Казалось, сейчас, именно сейчас я поняла что-то важное о жизни, то, чего раньше не осознавала. Сверху медленно опускались снежинки. Большие, сверкающие в лунном свете, они танцевали безмолвный вальс. Я самозабвенно подняла голову к бескрайнему ночному небу, на котором бледно-зелёной полосой застыло северное сияние. Если долго смотреть, ощущение, словно летишь. Дух захватывает. И здесь, в холодном и одиноком месте, в чужом мире, в котором я лишняя, и в чужом теле, захотелось вдруг восторженно закричать и замахать руками, упасть в снег, сделать руками ангела. Но только улыбнулась при этой мысли, поникла, вздохнула и неторопливо побрела домой. Домой, повторила я мысленно. Я уже называю это место домом.

Наверно, ничего мне здесь хорошего не светит, а о личной жизни можно вообще забыть. Раз этот мир меня не примет, придётся быть отшельником, изгоем. Судя по рассказам Вильяма и прочитанным книгам, тут долго не живут. Подхвачу какую-нибудь болезнь и окочурюсь. Или казнят, если узнают правду о том, кто я. Эх. Должно быть, сейчас я самая несчастная девушка в мире. Где я так накосячила, что вселенная решила мою бедную тушку кинуть в средневековье?

Сама не заметила, как на этих мыслях зависла, приоткрыв решётчатую калитку. И тут, внезапно и нагло оттолкнув меня, Скай выскочил со двора. Я опомнилась, дёрнулась в ужасе и закричала:

— Ска-а-ай! Ко мне!

Ну да, конечно. Только его и видели. Волчара рванул в сторону деревьев. Целеустремлённо, грациозно. И так стремительно и что было мочи, словно всю жизнь только этого момента и ждал.

Итить твою налево!

Я побежала следом, ругаясь себе под нос и спотыкаясь. В шубе бежать жутко неудобно. Пару раз рухнула на колени, утопая в сугробах, затем сообразила и приподняла тяжёлый подол. Ногу простреливало болью при каждом резком движении, пришлось снизить скорость до агрессивных широких шагов.

— Ска-а-ай!

Чёрт бы тебя побрал, Скай, какой же ты неугомонный. Вильям меня убьёт. Как только он с ним справляется?! К такому личный дрон приставлять надо или ошейник с GPS-навигатором… Тьфу, опять забыла, где я…

Далеко отходить не буду, по следам обратно выйду, тут сложно заблудиться. Погода спокойная, так что, надеюсь, не заметёт. Да и так помню, с какой стороны зашла в лес. Когда начались деревья, разглядеть волчьи следы стало сложнее. Хорошо, что кустарники редкие, на гладких сугробах сразу видно, куда он побежал. Луна, огромная и круглая, висела над верхушками елей, освещая путь. Откуда-то с верхушек елей доносилось пронзительное зловещее карканье, нагнетая атмосферу.

Юху-у-у! Слабоумие и отвага рулят! Что-то я боюсь идти дальше. И ветер начал подниматься, несильный, но следы потихоньку заметает…

Проклятье… Вот как так-то?

Я балбеска. Надо было сразу вернуться и сообщить, что волк умотал в лес. Хотела уже развернуться, как заметила звериный силуэт, метнувшийся за кустарниками.

— Скай, ко мне! Выходи по-хорошему! Не заставляй меня… — Тут я рухнула в снег по уши. Резко вскочила, кашляя, выругавшись и счищая с лица снег.

Волк стоял на месте, вилял хвостом и рычал куда-то в темноту на невидимого бабая. Тем временем я тихонько подкралась, собираясь схватить засранца за загривок. Но остановилась как вкопанная, услышав за деревьями волчий вой. О нет. Вот только не снова…

Распахнув глаза, я пристально уставилась во тьму между деревьями и замерла. По коже прокатились мурашки, сердце громко заколотилось. Когда я развернусь и побегу, как быстро они настигнут меня? Я растерянно попятилась, но затем очнулась, вспомнив, зачем так упрямо ломилась в лес, и начала толкать Ская, который вообще ноль внимания на меня. Вытолкать псину, то есть волка, по таким сугробам unreal. Да он просто врос в снег! Вот га-ад!

— А ну двигай свою волчью жопу отседова, а то оставлю тебя твоим дружкам на перевоспитание!

Через минуту я уже так распсиховалась, что чуть не сорвалась на крик.

На пригорке что-то смазанно мелькнуло, ветка небольшого дерева вздрогнула, с неё посыпался снег. Я старалась дышать реже, стук сердца перекрывал все звуки. Отстала от Ская и на мгновение вообще обо всём забыла, затаила дыхание, всматриваясь в темноту, испуганно бегая глазами по сугробам и кустарникам.

И тут…

Что-то коснулось плеча. Я взвизгнула, подскочила как ужаленная, рухнула в сугроб, рывком развернулась и сначала уставилась на ноги в сапогах, затем подняла взгляд. Вильям смотрел на меня сверху вниз очень недовольно. Я выдохнула так много воздуха, что сдулась буквально как воздушный шар. Фу-ух, слава богу-у, главное, не волки… Так незаметно подкрался. Чуть от инфаркта не умерла.

Он внимательно взглянул во мрак под деревьями, когда снова хрустнула ветка, и, вытянув руку, прицелился туда из револьвера. Я поднялась, отряхиваясь, спряталась за его спину и тоже стала всматриваться между деревьями. Какое-то время стояла тишина.

— Я тебе что сказал? — зло процедил он наконец, опустив револьвер и глядя на меня из-под бровей. — Волка не выпускать. Что непонятного?

— Я… Я всё объясню! Понимаешь, это самое, ну того, как его… Я вышла, то есть шла, думала, а потом раз, и он уже того, — сбивчиво выпалила я, подкрепляя тираду взмахами рук. — Вернее, открыла калитку, а Скай как рванёт, только лапы сверкали. Я вообще не ожидала.

— Так и хочешь, чтобы тебя сожрали.

Я с раскаянием потупила взгляд. Глупая ситуация, но если бы он знал, как я чертовски рада его видеть.

Вильям опустил револьвер. Затем сделал изящное движение им, прокрутив на пальце, и резко убрал в кобуру под плащ. Как это называется, не помню, во всяких фильмах про ковбоев. На нашем хуторе кличут просто «выебон». Но он не понторез какой-то, у него это рефлекторно, по ходу… Кхм, о чём это я. Неловко отведя взгляд, я с негодованием покосилась в лес. Куда Скай успел удрать?

Стоило Вильяму крикнуть, как волк пулей примчался откуда-то из-за куста и сел в снег, виновато опустив голову и уши. Вот ведь зараза шерстяная! Я сузила глаза и поджала губы, руки так и тянулись придушить засранца и не посмотреть, что волк.

Обратно шли молча, пока меня не одолело дурацкое любопытство.

— Вильям.

— Что ещё?

— А у вас ружья есть?

— Есть.

— А почему ты на волков не с ним?

— Потому что оно сломано.

— Ясно…

Я задумалась. Мне тоже оружие нужно. Хотя я стрелять не умею. А надо бы в этом мире носить с собой оружие, мало ли что. Если не стрелять, то хоть резать смогу. Надо обязательно нож прикарманить.

***

Впрочем, долго спокойствие Вильяма не продлилось. Уже на следующий день я снова натворила дел. Вот такая я мамкина пакостница. Хочешь найти приключения на пятую точку — спроси меня как.

В общем, стала я сбивать сосульки над дверью. И залипла на это дело. В результате рухнул весь снежный слой с частью крыши с таким звуком, словно цунами прошёлся, и при этом завалило дверь.

Oh, shit. Я лишь испуганно прикрыла рот руками и вжала голову в плечи. Это не та ситуация, когда за пару минут можно скрыть следы преступления. В общем, мне кажется, меня скоро выселят…

Вильяму пришлось вылезти через окно. Он выругался и, бросив на меня крайне недовольный взгляд, кинул мне в руки лопату расчищать проход. К счастью, лопат было две и рук тоже две пары. Он помогал и даже не ругался, хотя я ожидала. Правда, потом весь вечер ворчал что-то красноречивое про весь мой род и какая я несносная девчонка. Ну, как говорится, на правду не обижаются.

А к ночи ему неожиданно стало плохо. Сначала мне показалось, что просто утомился, пока расчищали завал. Но он сидел в кресле такой болезненно бледный, с кругами под глазами и потухшим взглядом, что казалось, вот-вот упадёт в обморок. Меня это не на шутку испугало. Видимо, действительно болезнь серьёзная. Но как-то очень спокойно он к этому относился. Я спрашивать не стала, по нему видно, что не в настроении и говорить со мной не намерен. Но сварить суп всё-таки предложила. Вильям отказался, послал меня за банками с эликсирами в погреб, а потом и вовсе выгнал из комнаты, устроившись спать на диване в гостиной.

Беспокойно походив кругами около камина и пару раз почти не специально наступив Скаю на хвост, я угомонилась. Залезла на кровать и, глядя в окно в темноту между деревьями, тревожно вздыхала. А если что-то случится? Вдруг он умрёт? Страшно представить, как я тут одна буду справляться и справлюсь ли. Я же вообще в таких условиях жить не умею. Ни охотиться, ни стрелять, ничего.