Настенька и медведь

Марианна Красовская, 2022

Настенькина жизнь внезапно оказалась похожей на сказку: сначала она вышла замуж за незнакомца, чтобы прокормить детей, потом муж увез ее в заколдованную лесную избушку и оказался медведем. И только от нее теперь зависит, какая это будет сказка: добрая или злая…

1. Пролог. В деревню

— И снова в эфире Стася Ли! Сегодня мы едем в деревню! Да, да, в самую настоящую деревню Ярославской области. Печка, туалет на улице, огород…

— Стоп съемка. Стась, какой огород, ну ты чо, на дворе ноябрь.

— Огород, Валь, понятие круглогодичное, — тяжело вздохнула девчушка с двумя разноцветными хвостиками и в солнечных очках, несмотря на то, что снимали они в пригородной электричке. — Как и свинарник, и кролики, и вязание половичков. Ты нифига не шаришь, сейчас в тренде деревня и ручной труд.

— Конечно, и туалет на улице, — сморщил нос парнишка в смешной розовой шапке.

— И туалет на улице, — отрезала девушка. — Знаешь, как приятно за всем этим наблюдать на экране айфона? Сидя на диване в своей Московской студии, ага.

— Я в свинарник не пойду, — заупрямился парень.

— Ты — оператор. Пойдёшь, как миленький, — и, видя, как ее спутник смурнеет, Стася целует его в нос. — Ну Вальчик, это наш шанс. У нас почти пять тысяч подписчиков уже, а будет — пятьдесят тысяч! Сто тысяч! Обещаю, это будет бомба!

— Это будет очень вонючая бомба, — сдаётся парень. — Курятники, навоз, квашеная капуста.

— Печка, колодец, парное молоко, — весело подхватывает девушка. — Давай, снимаем. В эфире Стася Ли, и мы едем в деревню!

В пригородной электричке холодно и пусто. Никто не хочет в деревню в ноябре. Настю Лисицину, или, как ее знают в эфире, Стасю Ли, это совершенно не смущает. Она едет домой. Протертые сиденья, озябшие ноги, горячий сладкий чай из термоса. Ей все нравится. Она наконец-то увидит маму. И братьев с сёстрами. В ее огромном рюкзаке куклы и сладости.

— Никогда не видел живой курицы, — задумчиво произносит Валентин, ее парень. — Это так странно. И почему люди не научились клонировать мясо? Как было бы здорово: вырастили отдельно грудки, отдельно крылья…

— Отдельно яйца, — весело подхватила Стася. — Хочешь яйцо, Валь?

— Чипсов хочу, — вздохнул Валентин, он же Вал-Дай. — И пепси.

— А мы в общаге пепси унитазы мыли, — невинно замечает девушка, весело стуча вареным яйцом по пластиковому столику. — Ой, йошки! Валь! Я же просила яйца сварить!

— Я сварил, — с достоинством отвечает парень.

— И сколько ты их варил?

— Ну… минуту. Или две.

— Придурок, они почти сырые!

— Не мужское это дело — еду готовить, — огрызнулся парень, поглубже натягивая шапку. — Блин, Насть, чо так холодно? Где отопление?

— Летом ему жарко, зимой холодно, — ворчит Настя. — Ты ж в деревне сдохнешь, Валь. Зачем я тебя с собой потащила,

— Как оператора, защитника и любимого человека, — мгновенно ответил парень. — Ладно, прости за яйца. Иди сюда, погрей своего мужчину уже.

Он перетащил слабо сопротивляющуюся девушку к себе на колени и запустил руки ей под куртку. В вагоне они были одни, и ему это очень нравилось.

Через два часа они вышли на небольшой станции. Та же картина: пустота, грязь и дождь со снегом.

Валентин с ужасом заглянул в телефон.

— А что, убер вызвать нельзя? — тихо спросил он. — Связи совсем нет.

— Фигня вопрос, тут до деревни три километра, — бодро ответила Настя. — А там вышка есть. Наверное.

— Три километра?

— Ну да, рядом совсем.

— Лисицина, ты больная.

— Поздоровее некоторых. Пошли уже, колобок.

— Почему колобок? — с несчастным видом спросил парень, поправляя рюкзак.

— Ну ты от бабушки ушёл, от дедушки ушёл, от ректора тоже ушел…

— В академический! По причине длительной болезни!

— Да-да, от военкома ушел…

— Вообще не смешно!

— А от меня, от Лисицыной, не уйдёшь, я тебя съем, — захохотала девушка, обнимая его за шею и целуя. Знала, что поцелуями может добиться от своего парня всего, чего захочет.

Действительно, он заулыбался, обхватил ее двумя руками, отвечая на поцелуй, и даже ныть на время прекратил.

Они были отличной парой: деревенская девочка Настя, бросившая технический институт на третьем курсе (сопромат оказался ее сильнее) и Валентин, житель большого города, блогер и, как он себя называл, метросексуал. Настя, правда, уверяла, что если в городе нет метро, то метросексуалов тоже быть не может, но Валя только обзывал ее деревенщиной и ржал в ответ.

Никакой деревенщиной Настя, конечно, не была. В городе она жила с двенадцати лет и чувствовала себя там отлично. В деревню возвращаться не собиралась, что она там забыла? Мать ее из своей жизни вычеркнула, когда нового мужа себе завела, Настю забрала бездетная тетка к себе, сестра Настиного отца.

И сейчас бы не поехала, но… сложная там была история, дурацкая. Про такую даже блог снимать не стоит, пока не разберётся окончательно.

— Настя, я устал, — неожиданно заявил Валька. — Долго ещё?

— Валь, да мы сто метров только прошли, — удивилась Настя. — Ты реально отвык ножками ходить, тебе полезно. А то на такси в булочную ездишь.

— О да, — пропыхтел парень. — И сейчас бы поехал, да разве здесь такси есть?

— Нету, — отрезала Настя. — Откуда?

Лет десять назад в Глухаревке из транспорта был только мотоцикл дяди Саши — Урал с коляской, да лошадь, причём без телеги, просто лошадь. Сейчас, возможно, что-то и поменялось, но она в это верила с трудом.

Настя шла бодро, то и дело останавливаясь, чтобы снять птичку или гроздья рябины на голой ветке. Валька тащился где-то сзади, отчаянно страдая и жалея свои ботинки. Хм, в городе с ним было гораздо интереснее. Настя уже жалела, что потащила этого нытика с собой, хотя откровенно говоря, ей было просто страшно ехать в деревню одной. А тут — какой-никакой, а мужчина. Хотя… никакущий, кажется.

Идти и в самом деле было недолго, не больше сорока минут. Заблудиться Настя не боялась, дорога тут была одна.

— И почему станцию не построили поближе к деревне? — ворчал Валька.

— Ну… потому что построили ближе к железной дороге, — философски ответила Настя. — Все, дошли. Вот речка, вот мост. За мостом — Глухаревка.

— Это потому, что места здесь глухие? — блеснул интеллектом Валентин, заметно оживляясь. — Жопа мира, да?

— Нет, здесь лес, где глухари раньше водились, — вздохнула Настя. — Тут ещё не жопа мира, поверь. Вот Некоуз… знаешь, почему его так назвали?

— Без понятия.

— Пришли татары и деревню там тупо не нашли. Некого грабить и в плен брать было. Так и назвали район — Некоуз: некого узить.

— Про это надо сделать сюжет, — обрадовался Валентин. — Люди любят умные слова.

Настя только глаза закатила. Ох, уж эти сюжеты, Валька, наверное, снимать будет даже сидя под кустиком.