Княжна. Тихоня. Прачка

Марианна Красовская (2025)

Вдове с двумя детьми живется не так уж и просто, но я не отчаиваюсь. Я уехала на Юг, арендовала небольшую квартиру у земляков. Женщин-магов здесь немного, платят за хорошую уборку и чистку одежды неплохо. Еще немного, и я накоплю на собственный дом и открою маленькую прачечную. Но все мои планы рушатся, когда на горизонте появляется бывший жених. Ведь он знает обо мне слишком много… Боюсь, что спокойная жизнь закончилась навсегда.

Глава 5. О лгуне и предателе

Дети, утомленные прогулкой по ярмарке и поездкой в роскошном ландолете, уснули почти сразу. Я же меряла шагами комнатушку и раздумывала об открывшихся перспективах.

Раз шаг, два шаг, три шаг, окно. Нужно сходить и взглянуть на этот Лавровый переулок. Раз, два, три, стена. Даже если я дам согласие, Шанская обещала ремонт и водопровод. Это не быстро, у меня будет время подкопить еще денег. Раз, два, три, окно. Месяц-два, может, и три. Зима будет. Зимой найдутся ли клиенты? Раз-два-три-стена. А что я теряю? Разорвать соглашение можно в любой день, не привяжет же меня Береника Силовна к корыту и гладильной доске? Зато времени не в пример больше останется, а что до денег… Нужно сесть и посчитать.

В дверь тихонько поскреблись, я открыла. На лестнице обнаружилась Катерина — в новеньком лиловом платье и точно такой же пелеринке, как у меня.

— Госпожа Плетнева, матушка вас с детками сегодня на ужин зовет, — шмыгнула носом девчонка. — День-то праздничный.

— А какой нынче праздник? — удивилась я.

— Так Равноденствие. Дальше осень настанет, день короче станет.

— М-м-м… на Севере мы и не праздновали никогда.

— Да как же так? — удивилась Катарина. — Принято же урожаем делиться, вдовам и сиротам помогать. А вы ведь это самое… Ой, какая славная у вас накидочка. У дяди Поликарпа купили, да?

Неуклюжая попытка девочки перевести разговор не сработала. На миг я почувствовала себя уязвленной, но вовремя вспомнила северную пословицу: надел заячью шкуру — так беги от волка. Ну да, и вдова, и сироты, и все сразу. Не сказала бы, что мне помощь нужна, но и отказываться не с руки. Во-первых, подозрительно это, а во-вторых, Подгорные мне нравились. С удовольствием с ними поужинаю.

— Кати, а ты занята сейчас? — вкрадчиво спросила я.

— Неа. А что, присмотреть за маленькими?

— Спят они и еще час точно спать будут. Я в одно место сбегаю и быстро вернусь, хорошо?

— Ой, бегите, конечно, мне же и лучше. Матушка меня пироги печь не заставит. Я пока книжку почитаю. Вот, в книжной лавке купила!

И она гордо продемонстрировала мне томик “Рыцаря и пастушки”. Я быстро надела ботинки, завязала белую косынку и побежала вниз по лестнице.

Так, где там этот Лавровый переулок? Нужно к главной площади выйти, там есть указатели. Я так спешила, что не замечала никого вокруг. Ну что ж, на Юге улицы широкие, просторные, никого не сшибла с ног, и хорошо.

— Тиль! — раздался мужской оклик за спиной.

Я вздрогнула. Нет, это не меня зовут. Я Марта. Марта Плетнева.

— Тиль! Матильда?

Не оглядываться, не оглядываться! Я очень тороплюсь..

— Матильда, подожди! — меня бесцеремонно ухватили за рукав, разворачивая. С мрачной обреченностью я взирала на виновника всех моих неприятностей.

Вот уж кого я больше не хотела бы встретить! Мой бывший жених.

Княжич Асур Синегорский.

И откуда только взялся на мою голову? Почему именно сейчас, когда все начинало налаживаться?

— Господин, вы ошиблись, — пропищала я, горбясь и пряча глаза. — Меня зовут Марта.

— Так, — протянул княжич, щелкая пальцами. — Любопытно. Марта, говоришь?

— Марта Плетнева, вдова, господин. Я могу идти?

— Да, конечно, Марта… Извини, я обознался.

Я ему не верила. Я хорошо знала этого человека. Я когда-то его любила. Он упрямый и дотошный. Он мне подыграл, но вряд ли поверил. В конце концов, мы выросли вместе, мы были добрыми друзьями… пока он не променял меня на какую-то простолюдинку. И теперь я совершенно не знала, чего от него ждать. Не то он разыщет меня, чтобы выяснить, что произошло, не то вернется к жене и забудет о случайной встрече. И я даже не знаю, как для меня будет лучше.

При том, что расстались мы с Асуром нехорошо, я ему могла доверять. Он не из тех, кто за спиной может донести. Возможно, он поможет. В конце концов, он и сам когда-то пошел против семьи и уехал с родного Севера, отказавшись и от положения своего, и от родительских денег. Не в его интересах меня выдавать.

А с другой стороны — зачем ему все это нужно? Да и мне лицезреть человека, растоптавшего мои чувства, никакого удовольствия не доставит. Лучше б он шел по своим делам, а в мои не лез!

Впрочем, знаю я этих северных княжичей. Они воспитаны по-старинке, им в головы с детства вбивают принципы рыцарства. Нельзя оставить даму в беде. Так что надеясь на лучшее, все же стоит ожидать Синегорского в гости в ближайшие дни. Вот же дура, сама ему имя назвала! Найти меня теперь будет не слишком сложно, достаточно в ратуше спросить. Там мигом на меня пальцем покажут.

Весь восторг от разговора с Шанской пропал. Словно я сдулась, разом ощутив усталость и разочарование в жизни. Ну прачечная, ну своя лавка. Что в этом такого? Все равно как раньше уже не будет. Стоит ли вообще в это лезть? Может, нужно было затаиться и потерпеть?

Лавровый переулок оказался и вправду хорош. С двух сторон высокие стены богатых домов. Небольшой пятачок каменной мостовой, два куста роз, старый колодец и вывеска “Стригу и брею”. Вряд ли у местного цирюльника много клиентов, но мне он никак не помешает. Я побродила по дворику, заглянула в окна приземистого серого здания (ничего не увидела, конечно), потрогала добротную дверь.

— Подстричься аль зуб удалить не желаете, барышня? — выглянул из раскрытого окна мой будущий сосед — приятный на вид старичок с роскошными усами.

— Да нет, — засмеялась я. — Здесь ведь раньше аптека была?

— Года три как закрылась. Половина дома пустует. Я хотел выкупить, но господин Шанский не продал.

— А что же, водопровода тут нет?

— Да откуда? Это через Брусничную улицу тянуть нужно, у меня и денег таких нет. Точно не желаете зуб удалить?

— Ну уж нет. Я лучше к целителю схожу, — хихикнула я. — Спасибо, дяденька.

Что ж, двор хороший, место тихое. Дом хоть и небольшой, а каменный, и крыша вроде не худая. Мне нравится. Еще бы внутрь заглянуть, но все равно ведь ремонт нужен. Пожалуй, я соглашусь на заманчивое предложение.

Если мне княжич Синегорский все карты не спутает.

***

Ужин у Подгорных, которому я так радовалась, тянулся бесконечно и кисло, словно пресное тесто. Марэк и Амала вели себя идеально: хорошо кушали, благосклонно принимали комплименты, с удовольствием играли старыми куклами Катарины.

— Нынче на Севере страх как неспокойно, — вещал Осип Подгорный, подкручивая жиденькие усы. — Говорят, княжичи хотели государя свергнуть. Республику захотели, как в Стригале. Что вы думаете об этом, Марта?

— Ничего не думаю, — честно отвечала я, потому как заботили меня сегодня совершенно другие материи. — Глупо все это. Плохо подготовились наши… ваши княжичи.

— Мер-р-рзавцы! — стукнул кулаком по столу Подгорный. — Бомбу во дворце взорвать — это разве республика? Это разве честно?

Амала вдруг заревела, и я бросилась ее успокаивать. Елена Подгорная шикнула на покрасневшего мужа.

— Простите, — виновато опустила глаза я. — Отец Амалы… он выпить любил. Кричал громко, мог ударить. Девочка вроде и забыла его, но громких звуков пугается.

— Старый дурак, напугал ребенка! — буркнула Елена, забирая всхлипывающую малышку. — О политике с дружками своими спорь, а нам это неинтересно. Ох, какие славные у вас детки, Марта. Только разные совсем.

— Марэк в отца пошел, — не задумываясь, ответила я. — А Амала, стало быть, в мать.

— Красавицей будет, — вздохнула Подгорная. — А у меня вон одна Катька, и та непутевая совсем. Жаль, я детишек люблю, но небеса мне не подарили большого счастья. Теперь только внуков ждать. Что же вы, Марта, еще деток не хотите?

Я поперхнулась пряником:

— Так я же вдова.

— Разве это беда? На Юге столько славных женихов! Вот у моей троюродной сестры сын овдовел по зиме. Родами и жена, и младенчик померли. А что, может, познакомить вас? У него и дом свой.

— Не нужно, — быстро отказалась я. — Я больше замуж не хочу, мне хватило.

— Ну это вы зря, женщине одной тяжело. Такая молодая, хорошенькая да трудолюбивая — каждый счастлив такой жене будет. А что дети есть, так и хорошо, значит — не бесплодная. Так я позову племянника в гости?

— Нет-нет. Ну разве что к зиме ближе. Дайте мне немного времени, Елена. Я меньше года вдовею. Неприлично это — замуж так рано выскакивать.

Мой довод оказался убедительным, и Подгорная милостиво согласилась, что я, конечно же, права. Ах, подобная скромность — редкость для молодежи! А я подумала, что если все пойдет по плану, то к зиме меня тут уже и не будет. Хоть сотню племянников приглашай, мне-то что с того?

— Пора мне, — поднялась я, забирая у хозяйки крепко уснувшую Амалу. — День такой утомительный, а завтра поутру на работу снова бежать. Спасибо вам за доброту и ласку, пусть в вашем доме будет мир и достаток.

— Гостинцы возьмите с собой и не спорьте даже. Это для деток.

Я и не спорила. На это силы нужны, а у меня их уже не было совершенно.

Княжич явился поздно вечером, почти ночью. Мужчина — к одинокой вдове, между прочим. Какой пассаж! Я открыла дверь, приложив палец к губам.

— Что тебе нужно? — спросила с нескрываемой неприязнью.

— Поговорить.

— Зачем? Мне не о чем с тобой разговаривать.

— Тиль, я не ожидал тебя увидеть на Юге. К тому же в таком плачевном виде.

— Я тоже не ожидала тебя увидеть на Юге в таком плачевном виде. Княжич Синегорский — и простой городской лекарь, кто бы мог подумать!

Сказала и прикусила язык, понимая, что выдала себя с головой. Я прекрасно знала, где он и с кем.

— Я пройду? — шепотом спросил Асур.

— Нет. Мне не нужна помощь. Мне не нужны пустые разговоры. Я собиралась ложиться спать, утром на работу.

— Твои родители знают, где ты? — он лукаво улыбнулся, склонив голову на бок, и я, закатив глаза, посторонилась. Упрямый!

Что ж, мне приятно было посмотреть, как вытянулось его лицо, когда он увидел спящих детей.

— Это кто? — сдавленно шепнул он.

— Мои дети.

— Врешь!

— С чего ты взял?

— Мальчику… ну, лет пять на вид.

— Четыре с половиной.

— Четыре с половиной года назад ты была не замужем.

— А что, дети только в законном браке рождаются? — вскинула я брови. — Почем тебе знать, может, я родила тайно и долго скрывала свой грех?

— Погоди, ты говорила, что недавно овдовела?

— Да.

— Кто был твой муж?

— Шорник.

— Да как такое может быть? Ты рехнулась? Погоди, это его дети? Не твои?

Он схватил меня за руку, крепко сжал запястье и нахмурился. Я невольно затаила дыхание, залюбовалась. Шесть лет назад, когда я считала себя его невестой, Асур был еще мальчишкой. Высокий, худой, нескладный, с непослушными черными волосами и живыми карими глазами. Сейчас же передо мной был молодой мужчина, широкоплечий и весьма привлекательный. Он не сильно поправился, но и на нескладного щенка гончей уже похож не был.

Я вдруг смутилась. Он так близко, держит меня за руку… И он — единственный мужчина, кого я способна была представить рядом с собой.

— А жена знает, что ты пошел на ночь глядя к бывшей невесте?

— Конечно. У меня нет от нее секретов.

— И что, она спокойно тебя отпустила?

Он отступил на шаг, обошел меня и выглянул в окно зачем-то. Потер шею, усмехнулся.

— Нет, не спокойно. Но отпустила. Вон она, ждет на улице.

Я тоже выглянула в окно, обнаружила прогуливающуюся по улице молодую даму в широком платье и тяжело вздохнула.

— Чьи это дети, Тиль?

— Меня зовут Марта Плетнева, я вдова, и это мои дети.

— Ты девственница.

— Что? — зашипела я. — Да откуда? Ах ты… вот зачем ты хватал меня за руки!

— Я же лекарь, Тиль. Ты никогда не была с мужчиной. Ты не рожала. Почему ты обманываешь меня?

Я скрестила руки на груди и насупилась.

— И что, любой лекарь может это все узнать?

— Разумеется.

— Если я планирую получить патент на открытие собственной прачечной, мне ведь придется пройти освидетельствование.

— Да.

— А кроме лекаря кто-то может узнать… ну…

— Что ты не была с мужчиной? Да, конечно. Ты же учила теорию магии. После… ммм… интимных отношений резерв восстанавливается почти мгновенно. И магический фон становится куда стабильнее.

— А если я скажу, что муж давно умер, а я веду праведный образ жизни?

— Давно — это лет десять назад? — с насмешкой уточнил Асур, нервно щелкая пальцами. — Учитывая, что у тебя двое маленьких детей, никто в это не поверит. О чем ты вообще думала?

— Думала, что заплачу кому надо, — хмуро ответила я. — На Севере это не так уж и сложно. Никто меня и не спросил бы про детей.

— На Юге так не выйдет. Здесь все друг друга знают.

Мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно отвернулись. Глупо как получилось!

— Чьи это дети, Тиль? И от кого ты прячешься под платьем прачки?

— Это не твое дело, княжич. Ты мне давно уже не жених, — с обидой пробормотала я, прекрасно зная: он не отстанет. Я бы и сама не отстала на его месте.

— Но друзьями мы быть не перестали? — тихо спросил мужчина, и я не сдержалась.

— Иди ты в задницу, благодетель! Какие мы друзья, что ты несешь? Ты отказался жениться, хотя о нашей свадьбе велись разговоры с детства! Ты меня предал, бросил, сбежав и даже не подумав, каково было мне! Меня все считали в чем-то виноватой! Бабушка даже лекаря вызывала и требовала, чтобы он засвидетельствовал мою невинность, ведь не мог же княжич Синегорский просто так разорвать все договоренности!

— Тиль, но я не давал согласия, — растерянно развел руками Асур. — Родители втянули нас в это… А я полюбил другую. Прости.

— Он полюбил, вы посмотрите! А я? Ты спросил, кого люблю я?

— И кого же?

— Тебя, дурак! Я с детства была в тебя влюблена! Я мечтала стать твоей женой!

Асур выдохнул и устало потер лицо. Мне на миг даже стало его жаль. Но правда была в том, что именно он во всем был виноват. Если бы не разорванная помолвка, я бы не влезла во всю эту дрянь по самые уши.

— Как я могу тебе помочь?

— Уйти побыстрее и больше никогда не появляться в моей жизни!

— Хорошо, я понял. Прости, Тиль, то есть Марта. Я… прости меня.

Неужели все так просто? Я не верила своим ушам! Он уйдет — и ничего не поймет? Радость-то какая! Пусть уезжает в свой Буйск (да, я знала, где он поселился) вместе с женой. Мне не нужна ничья помощь. Я и сама прекрасно справляюсь.

— Обещай больше не приходить.

— Да, я понял. Обещаю.

Я молча наблюдала в окно, как княжич Синегорский вышел на улицу — прямо под фонарь, как его ревнивым жестом подхватила под руку супруга. Неприятное открытие — госпожа Синегорская, кажется, была в положении. Сомневаюсь, что такая хрупкая барышня просто много ест. Скрипнув зубами, я задернула занавеску.

Обидно? Наверное, нет. В моей жизни столько всего случилось, что я давно забыла этого человека. И если бы он не повстречался вновь на моем пути, то я бы нисколько и не страдала. Но сейчас воспоминания нахлынули волной. Я была тогда юна, беззаботна и очень счастлива. Я могла бы быть на месте этой, конечно же, неприятной особы. Но увы, я сидела на стуле возле постели и мрачно разглядывала спокойные лица чужих детей. И Марэка, и Амалу я, конечно, полюбила всем сердцем. Но моей крови в них не было ни капли.

К тому же появилась еще одна проблема, о которой я даже помыслить не могла. Мне нужно будет или отказываться от патента, или… или искать любовника.