Часть вторая
20
2005 г.
Первый день зимы тоже чем-то похож на праздник Нового года. Когда всё вокруг приобретает оттенок волшебства. Лёгкие, только набирающие силы заморозки полноценно вступают в свои права, а несмелый снегопад пока больше похож на озябший дождь. Темнеет уже раньше обычного, застать солнечный день практически нельзя.
Стеклянные витрины магазинов будто оживают, украшенные яркими лампочками. В окнах высоток появляются единичные, но такие уютные огоньки гирлянд. И ты представляешь себе, как в этой квартире семья собирается за ужином, обсуждает итоги дня, все смеются, шутят, подбадривают. Где каждый член семьи важен, где его поддержат, и он забудет обо всех проблемах дня, остановив на мгновение свой взгляд на мигающем пятне света. И все станет неважным, кроме этого волшебного мига.
— Ты готова, Альбина? — постучался отец в комнату. Он уже не позволял себе заходить без стука. Альбине недавно исполнилось пятнадцать лет, она стала юной девушкой. В этот момент девочки более стеснительны, прячут свои эмоции и мысли от родителей подальше, появляются первые тайны и влюбленности. И не каждый родитель способен на это правильно реагировать и принимать подобные изменения своего чада. И без того скрытная, тихая Альбина, хорошо запомнив урок отца, который однажды дал ей пощечину, никогда не открывала перед ним свое сердце и тайнами не делилась. Роберта это сильно и не беспокоило. Главное, чтобы дочь не выходила за рамки дозволенного во всём. Жесткие и строгие рамки.
— Да, только расчешусь и выйду, — ответила она через дверь. Открыв свой письменный стол, среди тетрадок, на обложках которых красовались любимые музыкальные группы, из глубины ящика она достала прозрачную губную помаду. Выкрутив и полюбовавшись ею несколько секунд, она спрятала помаду обратно на место. Нельзя. Папа не одобрит и, может, снова…
— Идём? — неуклюже поправив плиссированную юбку, она спросила отца, появившись в гостиной.
Роберт окинул дочь гордым взглядом с ног до головы:
— Выросла, вытянулась. Я раньше и не замечал. А то ходишь в школу в джинсах и длинных балахонах, в них не поймешь ничего.
— Вот и я говорю, пора уже одеваться женственнее, дочка, — подхватила Мила, — тебе так идут юбки, блузки, украшения. Сколько раз я предлагала поменять тебе гардероб, сходить в приличный магазин?
— Ну а я не против её стиля. Сам такое любил в молодости, чтоб джинсы висели и много карманов, вот и дочка повторяет теперь. Все эти кофты с капюшонами, нашивками, в них же удобно и свободно!
— Так, ты из дочки сына сделаешь, — возмущалась Мила.
Альбина, наблюдая спор родителей, чувствовала себя экспонатом в музее: её обсуждают, как ей было бы лучше, а ответить ничего не может. Не привыкла свое мнение высказывать. Вот, мама сегодня заставила одеться «красиво». По ее мнению — красиво. Юбочка и блузочка с кружевами. Альбина ненавидела банты, рюшки и кружева. Ей это всё казалось каким-то неуместным и старящим.
— Мила, можно тебя на минутку? — отец позвал на кухню, чтоб задать вопрос наедине.
— Ты точно не хочешь поехать с нами? — с надеждой спросил он.
— Нет. Езжайте вдвоем. А меня там не ждут и мне не рады, — Мила стояла на своем.
— И плевать. Матери некуда будет деться. Перед гостями она не станет к тебе цепляться. В конце концов, они переехали сюда, чтобы быть ближе к нам, — уговаривал Роберт.
— Чтобы быть ближе к тебе. Ну, и к внучке, может. А я и Аркадий, мы всегда будем для них чужими.
— Пап, ну мы идем? — услышал он голос дочери.
— Идите, поздравьте бабушку с днем рождения, а от нас передайте наилучшие пожелания, — сказала Мила, провожая мужа и дочь.
— Ладно. Твое право, — оставив на щеке жены мимолетный поцелуй, Роберт попрощался.
— А что мы подарим бабушке? — спросила Альбина, присев на переднее сидение белой «Волги».
— Она попросила формы для выпечки, их и подарим. А я вдобавок туда положу купюры, пусть купит себе, что захочет.
Альбина еще не привыкла ездить впереди, рядом с отцом. Она ощущала себя так, как будто ей разрешили попробовать один из многочисленных запретных плодов. Разглядывая из окна случайных прохожих, что быстро перебирали ногами в попытке скрыться от мокрого снега, она представляла себе, куда же они бегут. Вот тот мужчина в тонком пальто бежит домой, его там ждет пушистый кот и глиняная чашка тёплого чая. А эта женщина — в школу, за своим ребенком. Ведь он, наверное, так заждался маму. Альбина рисовала в голове картины, воплощая их в своем фантазийном мире. Отец фоном включил свой любимый диск — хиты 80-х. Теперь уже и Альбине нравились эти песни, вкусы с отцом совпадали во всем.
— Приехали. Бабушка ждет не дождется на тебя посмотреть. В последний раз вы виделись, когда тебе три годика было. Представляешь?
— На улице она вряд ли бы меня узнала, особенно в любимых рваных джинсах, — улыбнулась Альбина.
— Ну, мы не будем ее травмировать твоим гардеробом. Она же консерватор. Ты сейчас на квартиру их посмотришь и это поймешь: бабушка привезла из Тбилиси все свои фарфоровые статуэтки и расставила по дому, повесила занавески с бахромой и ковры на стены. В общем, как будто она никуда и не переезжала.
— Они поселились совсем недалеко от нас, мы могли бы и пешком пройтись, — заметила дочка.
— По такой погоде? Мы бы точно потом слегли с температурой.
Очень сложно смотреть на совершенно постороннего человека, который на самом деле — твой родственник, но никакого участия в твоей жизни никогда не принимал. Вы связаны лишь по крови, но не по жизненным дорогам. Вы чертовски разные, но ты должна улыбаться и принимать этого человека. Родная кровь. В такие моменты просыпается какая-то неловкость. Как себя вести? О чем говорить? Что рассказать и с чего начать? Они ведь не знают о тебе ровным счетом ничего, не знакомы с твоим окружением. Твоими друзьями и обстоятельствами. И главное, воспринимают тебя до сих пор как ребенка, когда ты подросток тринадцати лет. И проблемы, и мысли в твоей голове уже совсем не детские. А самый частый вопрос к самой себе: «кто же я?», «какая я?», «чего я хочу?».
Сейчас Альбина сидела за накрытым столом, заставленным праздничным сервизом, точно таким, как у нее дома. Папа когда-то привез его с Родины, маме в подарок. Стол ломится от аппетитных блюд кавказской кухни. Ей в тарелку всё кладут и кладут еду, которую она не успевает пробовать, смущаясь, благодарит эту милую женщину, которая называет себя бабушкой, но в ее поведении четко прослеживается какая-то фальшь. Альбина не могла объяснить эту деталь, как и не могла до конца ее понять. Дочка нежеланной невестки, хоть и очень похожая на своего отца, словно две капли воды, вызывала в бабушке двойственные чувства. И если невестку она не приняла совсем, то внучку могла принять лишь наполовину.
А рядом сидел пожилой мужчина. Болезненный, седой и слабый, но выглядел очень ухоженно: в чистой, возможно, новой рубашке, зеленой клетчатой жилетке, волосы его были аккуратно уложены. Он все смотрел молча на Альбину и улыбался, ловя каждый ее взгляд, каждый вздох. Дедушка, которого она совсем не помнила. В его молчании было больше искренности, чем в добром и ласковом щебетании бабушки, которая всё кружила над своими блюдами. В такой компании новых родственников отец для нее был словно соломинка, за которую она держалась. Папа сидел рядом, и Альбина периодически опускала голову ему на плечо, чтобы чувствовать присутствие «своего» взрослого.
Некоторые родственники отца, узнав, что теперь его родители живут в городе, тоже решили приехать и поздравить бабушку Анаит с днем рождения. Альбина их знала, они иногда появлялись на праздновании Нового года в гостях, ведь традиция собирать у себя всех гостей первого января никуда не исчезла. Она вежливо здоровалась с входящими, а потом снова садилась на свое место, между папой и дедом. В суете поздравлений и тостов она услышала тихий хриплый голос дедушки, обращенный к ней:
— Как у мамы дела?
Чуть не поперхнувшись, она удивленно посмотрела на него и ответила:
— Спасибо, всё хорошо. Передала поздравления бабушке.
— Самым лучшим поздравлением было бы, если бы она сюда пришла вместе с вами. Ты ей передай, что я был бы очень рад её видеть, — сказал дедушка, одобрительно улыбнувшись.
Очень хотелось Альбине ответить, что это невозможно из-за отношения бабушки, хотелось защитить маму, хотя до сих пор она не знала, почему бабушка не приняла Милу. Но, она молча улыбнулась в ответ.
Вдруг на пороге квартиры появилась незнакомая женщина, держа в руках копеечный букет цветов, замотанный в прозрачный помятый полиэтилен. С порога она пела бабушке дифирамбы, а та, казалось, чувствует себя одновременно неловко, но и приятно. Анаит пригласила гостью за праздничный стол. Женщина сперва отказалась из вежливости, но после уговоров всё-таки вошла в гостиную.
— Познакомьтесь, это моя соседка, Лера. Она узнала, что у нас праздник, решила меня поздравить и поближе познакомиться. И правильно сделала! — обратилась она к Лере, — мы, когда жили в Грузии, дружили соседями, каждый день собирались на кофе то у одних, то у других. Мы по этой традиции очень скучаем. А здесь у вас так не принято. Живете годами рядом и не знаете, кто за стенкой находится. Я очень рада, что ты пришла. Проходи, присаживайся, будем дружить, — пригласила присесть Анаит.
Свободное место оказалось рядом с Робертом, и Альбина смогла внимательно разглядеть гостью: тощая, можно даже сказать костлявая, она выглядела намного старше Милы, с которой её почему-то сразу сравнила Альбина. Волосы выжжены дешевой краской для волос оттенка блонда с кислотной желтизной и уложены кое-как. На ней болталась пушистая водолазка с блёстками, а на шее висел странный амулет в форме волчьего клыка. Лера окинула Роберта оценивающим взглядом, остановив его на наручных часах дорогого бренда.
— Лера, — протянула она худощавую ладонь для рукопожатия.
— Роберт, — дежурно улыбнувшись, представился он, аккуратно пожав ей руку, и продолжил что-то бурно обсуждать с родственником на грузинском языке.
— Курите? — неожиданно перебила его Лера.
— Курю, вас угостить? — удивленно отреагировал Роберт.
— Не откажусь. И компанию можно составить, — словно змея, она вся извивалась, когда произносила слова. Роберт не отказался то ли из вежливости, то ли он действительно хотел покурить. Альбина напряглась. Зачем эта странная женщина захотела выйти именно с её отцом. Кто она такая, и что ей нужно?
— Папа, — схватила она крепко его за плечо, — не уходи, пожалуйста, — такая реакция совсем не походила на то, как обычно себя вела девочка.
— Ты что, дочка? В чем дело? — сурово спросил отец.
— Просто не уходи. Я без тебя не хочу тут оставаться.
— Перестань, ты ж не маленькая! Да?
— Да… — надавив на аргумент про возраст, Роберт убрал руку дочери и направился вслед за гостьей.
Выходили они покурить не один раз за вечер, и не два. Было видно, что и общие темы уже появились. Глаза отца как-то странно заблестели. А через стеклянную балконную дверь Альбина замечала, как папа активно жестикулировал, когда говорил с новой знакомой.
По дороге домой Альбина молчала, не смея задавать вопросы.
— Ты поднимайся, я тебя у подъезда высажу, а мне срочно в офис надо. Маме скажи, что я через час вернусь, — заверил Роберт.
Оказавшись у дверей квартиры, Альбина долго не решалась войти. Всё ходила из угла в угол лестничной площадки. В глубине души понимая, что сейчас придется наврать матери, и ни в какой офис отец, конечно же, не поехал.
— Что-то вы задержались. А где папа? Поднимается? — на пороге встречала Мила, бросая взгляд через плечо дочери.
— Нет. На работу срочно поехал, — коротко ответила Альбина, опустив глаза. Врать она не умела с самого детства. И мама эту особенность знала.
— Что-то случилось? — тревожно спросила она.
— У папы? Я не знаю. Он сказал, вернется через час.
Альбина быстро забежала в свою комнату и, переодевшись в пижаму, села на подоконник. Детская привычка так и осталась с ней до сих пор. Капли мокрого снега быстро пролетали перед фонарным столбом, а где-то невдалеке взлетал очередной самолет. И ей так хотелось стать пассажиром этого самолета. Чтоб улететь и забыть всё то, что ей пришлось увидеть.
Через час Роберт не вернулся, и Мила набрала номер его мобильного.
— Ты надолго на работу? Я переживаю.
— Не волнуйся, я пробил колесо по дороге, немного задерживаюсь. Скоро буду.
Услышав эту версию отца, Альбина почувствовала, как скверно стало на душе. Ложь. Очередная ложь, которую мама предпочитает не замечать.
21
— У тебя уютная квартира, — заметил Роберт, сидя на кухне «однушки» новой знакомой с чашкой свежезаваренного чая в руке.
— Спасибо. Осталась от мужа, он хорошую должность занимал в администрации области, строил для нас с ним большой дом, но… — положив чайную ложку сахара в чашку Роберта, она как будто бы случайно задела его бедром.
— Но? Он сейчас где? — с осторожностью спросил он, скользнув глазами по её ягодицам.
— Муж давно на небесах. Погиб при исполнении долга, прямо на рабочем месте сердце остановилось. Я вдова уже пять лет, дорогой Роберт, — она растягивала низким прокуренным голосом каждое слово, — можно тебя так называть? Дорогой?
— Попробуй. Может, мне понравится, еще привыкну, — он вел себя пока слегка отстраненно, старался разговорить ее, чтобы до конца понять, что за «зверь» эта Лера, — а чем ты занялась после смерти мужа? Наверняка у тебя есть какая-то работа.
— Не так давно я занималась гостиничным бизнесом на нашем побережье, у меня был крохотный гостевой дом.
— И что же с ним случилось?
— Пришлось продать, так как надоело жить в нём совсем одной. Здесь у меня есть определенной окружение, а дистанционно заниматься работой с туристами совершенно невозможно. А ты? Чем занимаешься ты?
— Несколько лет назад я продал оптовую базу. Были определенные обстоятельства… — уточнять Роберт не стал, — после этого остались связи с поставщиками. Через них закупаю продукты для маленьких магазинов, а себе оставляю процент от прибыли. В общем, есть желание поменять сферу деятельности, есть даже неплохая сумма, но вложить пока ее некуда. Если мне попадется достойный проект, я в него вложусь с удовольствием.
— Ты, как я поняла, человек бизнеса. В этом мы точно сойдемся, — Лера положила свою ладонь поверх руки Роберта.
— Есть предложения? — спросил он, подняв бровь.
— Есть. И даже не одно.
— Связанные с бизнесом?
— И не только, — Лера без стыда бросала неоднозначные взгляды на Роберта, периодически прикусывая нижнюю губу. Его мобильник зазвонил во второй раз. Но трубку он брать не стал.
— У меня есть действительно интересный проект. Смотри, как всё сходится. У тебя — инвестиции и желание. У меня — идея. Что скажешь?
— Скажу, что мы обязательно обсудим твой проект. Только не сегодня. Я на днях заеду к тебе, и мы детально все обсудим, — Роберту становилось некомфортно оттого, что он не стал говорить с женой.
Конец ознакомительного фрагмента.
