Там и Здесь. Академия Парамагии

Марго Генер, 2023

Учиться в академии Парамагии все-таки нужно и Ярослава, вопреки стараниям Алекса Хрома, пытается закрепиться в ней. У нее появляются друзья среди студентов, но в отношениях с агентами искрит. И непонятно, чем эти искры грозят – романтикой или угрозой отчисления. К тому же в воздухе повеяло мировой опасностью, и Ярославе приходится вспоминать, что она не только студентка, но еще и агент. Ей придется делать непростой выбор.Однако никто не ждал того, что уготовила ей судьба.

Глава 3

Соловей меня самолично отвел до дверей комнаты, по пути бормоча ругательства в сторону Алекса Хрома, благодаря чему я узнала множество старославянских ругательств. Даже не знала, что можно так сказочно и красиво ругаться.

— Вот же негораздок суемудрый, буня коломесъный. Надо ж быть таким королобом… Такой опасности подвергать человека… А сам?

— А сам? — вторила я на автомате, потому что не знала, что сказать на его живописные вещания.

— А сам куёлда и мордофиля! Вот что! — кряхтя и морщась от боли, выдавил он.

Кто такой куёлда и мордофиля, я не знала, но, видимо, кто-то неумный и сварливый.

— Сол, — решила я прервать поток старинной брани, когда мы остановились возле двери в мою комнату, — а почему ты мне помогаешь? Нет, ты не подумай, мне нужна и важна твоя помощь. Просто хочу знать, что нет подвоха.

— Его и нет, — сообщил Соловей перекошенным ртом. — Мне, как никому другому, хорошо известно, что такое пробиваться и доказывать всем вокруг, что ты достоин и годен.

— Вот оно как… — протянула я.

— Алекс противник серьезный, — добавил Сол, — но я верю, у тебя получится. Ты уже здесь. Теперь докажи им, что не за красивые глазки. Я, чем смогу, помогу.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

— Судя по всему, сейчас ты будешь по большей степени занята в академии Парамагии, так что дела АКОПОС отойдут на второй план, — проговорил Соловей, придерживая распухшую щеку. — Но все равно будь наготове в случае чего.

— Хорошо.

— Ладно, Воронцова, пойду писать объяснительные. После твоего исчезновения мы с Михой подняли на уши весь Подгород.

— К лекарю не забудь зайти, — посоветовала я.

— Да уж не забуду.

Когда Соловей ушел, я еще пару секунд стояла и смотрела на опустевший коридор. Сегодня у меня совершенно четко обрисовались союзник и противник. И хорошо, что хотя бы так, потому что раньше у меня были только те, кто меня недолюбливал. А теперь хотя бы Соловей. Ну и Миха, если не разозлился на меня за то, что огреб по моей милости.

Войдя в комнату, я никак не ожидала найти там Дубраву. Она расселась на моей кровати и с увлечением листает один из фолиантов.

— Ты что, все это время сидела здесь? — изумилась я.

— Ой, прости, — заторопилась Дубрава. — Просто я не могла уйти и не узнать, что случилось и что все это значит. Я слышала голос за дверью. Тебя привел агент Разбойник? Да?

— Угу, — отозвалась я и вдруг ощутила жуткую усталость.

Беготня предыдущего дня и невыспанность дали о себе знать. К тому же я не помню, когда последний раз ела, а это тоже не добавляет сил. Я прошла к креслу и обессиленно в него рухнула.

— Дубрава, я очень устала…

— Нет, нет, и ещё раз нет, — решительно заявила зеленоволосая лесовичка. — Никаких «устала». Шутишь? Ты весь АКОПОС и академию перевернула с ног на голову, а теперь спрятаться решила?

— Ну что ты от меня хочешь, а? — взмолилась я.

Дубрава выпучила на меня свои глаза травяного цвета и проговорила:

— Как что? Подробностей!

— Ну каких ещё подробностей, — устало протянула я, уже понимая, что отделаться от Дубравы не получится.

— Всех! — решительно сообщила она.

Я попыталась сделать жалобное выражение лица, надеясь, что хоть это вызовет в ней сочувствие. Но Дубрава помотала головой и проговорила:

— Возражения не принимаются.

— Я вообще-то голодная, — произнесла я вяло. — Сил нет рассказывать.

Дубрава всплеснула руками и почему-то радостно воскликнула:

— Так пойдем в столовую! Как раз обед идет.

Пришлось подниматься с такого мягкого и уютного кресла, переодеваться в чистое, ведь со вчерашнего дня я до сих пор в той же одежде, которую утащила из кладовки Подгорода и в которой плавала в Девонском море. А затем тащиться за Дубравой через коридоры в столовую академии.

— Хорошо, что ты надела эти голубые брюки и блузку, — вещала Дубрава. — Даже не знаю, откуда ты взяла те страшные штаны и балахон.

— Лучше и не знать, — отозвалась я глухо.

— Так что с тобой произошло? — спросила Дубрава, когда мы уже входили в столовую академии.

Я раскрыла рот, но воздух застрял в горле, потому что все, кто находился в столовке, а народу на обеде здесь всегда прилично, разом уставились на меня и замолчали. Ощущения не понравились — никогда не любила, когда на меня глазеют. Пришлось натянуть улыбку и потянуть Дубраву за рукав.

— Пойдем быстрее, на меня пялятся, как на чудо дивное.

— Ты сейчас и есть чудо дивное, — отозвалась Дубрава, но поддалась моему натиску, и мы прошли ко столу раздачи.

К моему облегчению, народ все же вернулся к своим делам, хотя я буквально кожей ощущала, что половина студентов академии активно обсуждает именно меня. Что ж, пора привыкать к тому, что белой вороной я буду здесь долго.

На обеденный поднос сегодня поставили большую тарелку куриного супа, салат из свежих овощей, рыбную котлету, компот из вишни и булочку с вареньем.

— Сытно, — заметила я.

— Повар получила новую рецептуру, — пояснила Дубрава, когда мы сели за дальний столик в углу, чтобы на меня поменьше пялились. — теперь в обед можно наесться от пуза.

Обед и правда по вкусу стал такой, что пальцы оближешь. Я умяла первое и второе, и только насытившись, медленно приступила к булочке и компоту.

— Ну не томи уже, — не выдержала Дубрава. — Я и так ждала все утро, потом всю дорогу по коридорам, а потом, пока ты поешь. Рассказывай.

Пришлось поведать Дубраве о моих приключениях в Девонском море и Подгороде. О том, как Алекс и Соловей сцепились из-за меня в кабинете Спрутовской умолчала, как и о том, что командир настояла на моем протежировании. Мне уже и самой стало интересно, чем я её так заинтересовала, если она меня всеми силами покрывает.

— Обалдеть! — с восхищением выдохнула Дубрава, с открытым ртом выслушав мою историю. — И ты видела Буферный рынок?

— Видела.

— И Девонское море.

— И море.

— И попала в лапы к подгородцам?

— Угу.

— Вот это я понимаю, приключения! — заключила Дубрава.

Я методично жевала булочку, запивая компотом.

— Знаешь, — проговорила я, проглотив сладкий комок, — не уверена я, что с моей подготовкой можно попадать в такие приключения. Я, конечно, человек авантюрный, но вот поверь — никакого удовольствия, в том, что тебя пытаются продать в рабство или насильно осеменить, нет.

Дубрава быстро закивала и протараторила:

— Ты права, права, конечно. Но ты же понимаешь, как это круто? Никто из студентов академии даже близко не подходил к Девонскому морю. Да что там! Никто даже не знает, как к нему спуститься!

— Серьезно? — не поверила я.

— А ты думаешь, каждому студенту выдают карту проникновения в один из опаснейших районов иной Москвы?

— Ну…

— Да прям, — усмехнулась Дубрава легким, как ветеров в листве, голосом. — Они бы уже нашли и вляпались бы в какие-нибудь неприятности.

— Неприятности бы их сами разыскали, — хмыкнула я.

Дубрава сегодня общительнее, чем обычно, хотя она вообще довольно дружелюбна. Но тема с моим исчезновением её взбудоражила так, что её болтливость повысилась до красной зоны. Даже волосы совсем позеленели и как водоросли шевелятся на макушке.

— Ярослава! Ты жива! — раздался знакомый мягкий голос справа.

Мы с Дубравой разом оглянулись. К нашему столу широкими шагами направлялся брат Дубравы — Ясень. Такой же зеленоволосый, как сестра, в белой майке, красиво подчеркивающей его сухие, мускулистые плечи, в зеленых штанах и традиционно босой.

Я не ожидала, что он меня обнимет. Но именно это Ясень и сделал — подошел и, наклонившись, крепко обхватил меня крепкими руками, а затем сел напротив рядом с Дубравой.

— Мы все так за тебя переживали, — с нескрываемой заботой сообщил он. — Тебя не было почти сутки. И никто не знал, где ты находишься. Скажи, ты в порядке?

Такое участие от лесовика меня тронуло и смутило одновременно. Вообще я давно заметила, что он как-то слишком уж дружелюбен ко мне, но пока не поняла, это у них вариант нормы или такое внимание исключительно к моей персоне.

Мне по второму кругу пришлось поведать историю своей пропажи и появления. Ясень слушал с таким же воодушевлением, что и Дубрава. Только меньше охал и взмахивал руками. Когда закончила, он начал говорить слова сочувствия и поддержки, а я решила, что трех пересказов моей прогулки через Буферный рынок и Подгород вполне достаточно. Остальное довершат сплетни. Они и без меня уже наверняка разлетелись по всей академии Парамагии и АКОПОС.

Часы на стене столовой показали начало второго, Спрутовская рекомендовала посетить гнома-лекаря. Правда вечером, но, может, у него и сейчас есть время. Но только я собралась подняться и встать, как в столовую вошел высокий парень с длинными темными волосами и необычно карими глазами. Они так выделяются на фоне его светлой кожи, что показались мне фонарями. Свободные черные штаны подчеркивают узкую талию, а черная футболка в облипку довершает дело.

Сама не поняла почему, но взгляд мой задержался на его лице — стройном, точеном, каком-то странном. Красивый, это однозначно. Но от такой красоты веет жутью. Не хотелось бы мне столкнуться с ним ночью в коридоре.

— Это кто? — поинтересовалась я и кивнула в сторону вошедшего. — Что-то не помню его среди студентов.

Брат с сестрой оглянулись.

— Где? — спросил Ясень. — А этот. Это по обмену. Новенький.

— Новенький? — не поверила я. — Мне казалось, что в академию Парамагии просто так новеньких не берут.

Но Дубрава подтвердила.

— Ага, по переводу из другого мира. Правда не знаю точно, из какого. Да и какая разница? Если по переводу, значит официально.

Мой взгляд снова скользнул по точеной фигуре неизвестного. Он тем временем прошел ко столу раздачи и взял поднос с обедом. Затем прошел к пустому столу и опустился за него. Не знаю, что так привлекло мое внимание, но отвести взгляд от него трудно.

— Кажется, Ярослава запала на новенького, — хихикнула Дубрава.

Я вспыхнула и едва удержалась, чтобы не подпрыгнуть на месте.

— Да ничего я не запала, — поторопилась объяснить я ей. — Просто… не знаю. Вид у него такой…

Судя по широкой улыбке Дубравы, менять мнения она не собиралась.

— Да ну признай, — довольно проговорила лесовичка, — понравился. Чего тут такого? Он же красивый. Смотри, какая фигура. А личико. М…м…м…

— Если честно, у меня от него мурашки, — совершила я ещё одну попытку вразумить однокурсницу.

Но так лишь снова хихикнула.

— Ещё бы. Такой миленький и брутальный одновременно. У меня бы тоже от него бегали мурашки. Но, к сожалению, меня интересую только блондины. А этот слишком жгучий для меня. Так что, Яра. Путь свободен. Только не зевай, а то на него многие девчонки голодные взгляды бросают.

— Да не интересует меня этот… — начала я и запнулась, ощутив, как слова застряли в горле, потому что этот новенький оглянулся и посмотрел прямо на меня.

И без того крупные мурашки на моей спине превратились в громадных жуков и холодным табуном прокатись снизу вверх, я резко отвернулась к стакану и сделала вид, что крайне озабочена тем, что осталось от компота.

Дубрава не поняла моей реакции и похлопала ресницами.

— Яра, ты чего?

— Он на меня посмотрел, — прошептала я.

Губы лесовички снова стали расползаться в улыбке.

— Ааа… — протянула она, — так ты просто…

— Нет, — оборвала я её. — Не просто. Я говорю, что у меня от него мурашки. И совсем не те, о которых говоришь ты.

Моя резкость Дубраву осадила, лесовичка замолчала и с непониманием обернулась к брату. Тот только пожал плечами. И правильно, нечего лезть в мою жизнь, если я в неё не приглашала. Но долго изображать недотрогу я не собиралась. Лесовики пока единственные мои друзья в академии, и ссориться с ними глупо.

— Простите, — прошептала я и допила компот. — Просто на меня в последнее время столько всего навалилось.

Они снова переглянулись, когда Ясень заговорил, в его голосе я уловила теплые нотки. Ну и славно, значит не злится.

— Мы понимаем, Яра, — сказал он. — Ты ещё слишком неподготовленная, чтобы попадать в такие переделки.

— Пойдешь к учителю Ананде? У нас сейчас по расписанию медитация и йога, — спросила Дубрава.

Расслабление и медитация сейчас именно то, что мне нужно, поэтому я сказала:

— С удовольствием.

Мы забрали подносы с пустыми тарелками и понесли к полкам. На новенького я старалась не смотреть. Но все же, когда проходили мимо него, ощутила, как снова забегали непонятные мурашки по коже. Я осторожно оглянулась и снова ощутила озноб — новенький опять смотрел на меня.

— Какая жуть, — шепнула я Дубраве. — Пойдем отсюда.

Всю дорогу по коридорам академии я думала об этом странном новеньком. Вид у него тот ещё. Безусловно, красавчик. Но это почему-то пугает. Бывает такая красота, от которой хочется бежать без оглядки. Она граничит с жестокостью и вызывает беспричинный страх. Самое неприятное, что этот новенький зачем-то пялился на меня. Впрочем, после всего, что со мной приключилось, это даже не удивительно, но все равно странно.

Потом мне в голову полезли мысли об Алексе Хроме, который пообещал, что не даст мне здесь учиться и работать. А это основная моя нынешняя проблема. Остается только работать и учиться изо всех сил. Радует только, что не все в этом дивном месте желает моего провала.

С такими тяжелыми мыслями я и вошла в аудиторию учителя Ананды. Студенты уже расселись по своим подушкам, а учитель Кишан Ананда, увидев, как мы входим, раскинул все свои четыре руки, а на синем лице заиграла дружелюбная улыбка.

— Вот и вы, — сказал он так, будто только нас и ждал. — Занимайте свободные подушки. Сегодня в нашей медитации мы будем пробовать приблизиться к состоянию Нирудха.

Я заприметила подушки у дальнего края аудитории и кивком указала на них. Пока мы на цыпочках пробирались мимо сидящих в позах полулотоса студентов, я успела заметить здесь знакомых. Стало немного легче — значит занятия у вновь прибывших проходят примерно в одном потоке. Но мысль, которая догнала меня, когда села на подушку, прошила молнией. Правда озвучить её не успела, потому что объект этой мысли самолично вошел в аудиторию, а меня снова обдало мурашками.

— Ещё один студент? — удивился учитель Ананда, а потом будто вспомнил и продолжил: — Ах, да. Вы же по обмену. Напомните ваше имя.

Большинство студентов сидели с закрытыми глазами, но я во всю таращилась на темноволосого парня в черном и с пронзительно-карими глазами. Выражение его лица я бы охарактеризовала как «ничто». С этим «ничто» он быстро оглядел аудиторию, по мне лишь скользнул взглядом, но даже от этого мимолетного действия мне стало не по себе.

— Биан Ас, — представился он, и я впервые в жизни услышала такой глубокий и обволакивающий голос. — Из академии «Шаритэ»

— «Шаритэ»? Надо же. Это одна из самых далеких и закрытых академий этой реальности. Хм, а у вас интересная фамилия, — заметил учитель Ананда. — Как начальная часть от слова «асур». Вы знаете, кто такой асур?

Бесстрастное лицо Биана Аса осталось таким же спокойным.

— Никак нет, учитель Ананда, — ответил он ровным тоном.

— Занимайте свободную подушку, — порекомендовал учитель, а когда Биан пересек зал и сел на другой его стороне, Ананда стал говорить дальше: — Когда мир был открыт для энергий и магических потоков, в нем жили асуры. В одно время их считали богами, в другое — демонами. Те, кто из вас знаком с фолиантами по «Ригведе», наверняка помнят имена Агни, Митра…

— Варуна, Сурья, — продолжил кто-то из студентов.

— Совершенно верно, — кивая согласился учитель Ананда и удовлетворенно поднял палец левой нижней руки. — «Асур» означает — обладающий жизненной силой. Сила сама по себе не может быть злой или доброй. Вопрос в том, как она применяется. Так что кем считать асуров, богами или демонами — право каждого.

Незаметно я посмотрела на Биана. Тот уже закрыл глаза и выглядит, словно во всю медитирует. Но у меня сложилось впечатление, что он внимательно следит за всеми, кто сидит в аудитории.

Несколько мгновений я наблюдала за его неподвижной фигурой, потом тряхнула головой. Хватит. Это уже какая-то паранойя. Понятное дело, после случившегося меня накрывает страхами, к тому же шаман в Подгороде что-то надо мной наколдовал и надо действительно сходить к лекарю. Но нельзя же теперь в каждом видеть врага и вздрагивать от любого шороха.

Учитель Ананда тем временем стал прохаживаться между студентами и говорить спокойным и мягким голосом.

— Расслабьте свое тело, позвольте мыслям течь свободно. Не думайте их, просто наблюдайте.

— Как можно не думать мысли? — выкрикнул курчавый парнишка из центра зала, и на него все сразу зашикали. — Они же на то и мысли, чтоб их думать.

Учитель Ананда мягко улыбнулся.

— Это говорит твой беспокойный ум, — сказал он. — Он всегда заставляет тебя тревожиться. Суть медитации в том, чтобы перестать думать. Остановить внутренний диалог и ощутить, как энергия мира течет и через тебя. Потому что ты и мир — единое целое.

— Всё равно не понял.

— Не переживай, многие не понимают, — усмехнулся учитель Ананда. — Но ваша задача стремиться к этому единению. Именно таким образом вы ощутите энергию, которую вы привыкли называть магией.

В отличие от большинства студентов, которые во всю пытались медитировать, я внимательно слушала учителя, потому что привыкла прежде, чем за что-то браться, изучить матчасть. Я подняла руку.

— Да? — разрешил мне заговорить учитель Ананда.

— По вашим словам выходит, что каждый человек обладает магией? — спросила я.

— Совершенно верно.

— Даже самые обычные люди? — не поверила я. — Простые работники офисов, грузчики, строители?

— Все, — уверенно сообщил учитель Ананда с улыбкой.

У меня в голове это не укладывалось, я продолжила:

— Но тогда почему никто не пользуется ею? Если рядовой грузчик умел бы колдовать, он бы вряд ли таскал мешки руками.

Улыбка учителя Ананды стала ещё теплее, он раскрыл нижние руки и ответил:

— Вас в аудитории пятьдесят человек из разных видов и даже миров. Кто-то уже родился с базовыми навыками, а кому-то пришлось трудиться, чтобы их проявить. И вы те немногие, кому удалось раскрыть заложенное в каждом от природы.

— То есть в теории, вот это всё раскрыть в себе может даже грузчик? — не отставала я.

— Разумеется, — согласился учитель. — дело лишь в энергиях ума и его состояниях. Мы знаем три его энергии: тамас, раджас и саттва. Первая бездельная и тормозящая, вторая страстная и пробуждающая, третья уравновешивающая и гармонизирующая. Как вы понимаете, в третьем находится очень немного людей.

Я кивнула, учитель Ананда продолжил:

— А состояний мы выделяем пять. Мудха — темное и заторможенное, Кшипта — рассеянное, Викшипта — честолюбивое, Экагра — сосредоточенное и наблюдательное. И Нирудха — это состояние полного контроля, в нем вы сможете видеть настоящее, прошлое и будущее, открыть в себе магические силы и сверхсознание. Как вы понимаете, последнее состояние доступно очень немногим, но все, кто сидит в этой аудитории уже на верном пути.

Задумавшись, я прикрыла веки. Если верить словам учителя Ананды, каждый человек на земле имеет магические способности. Просто не все их в себе раскрывают. Если так, значит я тоже могу прокачать свой потенциал и не вылететь из академии Парамагии. Получилось же у меня в Подгороде заклинание «эхо». Пускай один раз, но все же. Да и с помощью фолианта я умудрилась влезть в сознание к проклятой твари. Конечно, может быть все дело в самой академии или агентстве, и это они влияют на силу моих стараний. Но в Подгороде-то я была далеко, а «эхо» получилось.

Значит у меня действительно есть шанс.

Сосредоточившись, я стала пытаться выполнить наставления учителя Ананды. Но не следовать за мыслями оказалось сложнее, чем можно представить. Я думала, что не думаю, но потом ловила себя на том, что думаю о том, будто не думаю. И так повторялось по кругу, пока я не выбилась из сил.

Разочарованно выдохнув, я разомкнула веки и огляделась. Судя по напряженным лицам студентов, сложности с достижением Нирудхи не только у меня. Дубрава рядом тужится изо всех сил, на щеках выступили зеленые пятна, Ясень морщится и играет бровями.

Мой взгляд невольно упал на новенького. Он сидит спокойный и ровный, будто вообще не напрягается. И непонятно — то ли он достиг этой самой Нирудхи, то ли прислушивается к другим. Не знаю, чем меня так озаботил этот Биан Ас, но мысль держаться от него подальше показалась здравой.

— Не расстраивайтесь, Ярослава, — вырвал меня из задумчивости учитель Ананда. — Привести ум в состояние Нирудхи получает не у всех и не сразу. Но вы уже неплохо продвинулись в верном направлении.

— В каком смысле? — не поняла я.

Когда учитель кивком указал на меня, я опустила взгляд и охнула. Оказалось, что сидя в позе полулотоса я парю над своей подушкой. Не высоко, всего сантиметра на два от неё. Но все же — я парю!

— Очуметь! — выдохнула я в изумлении.

Моментально моя левитация оборвалась, и я шмякнулась обратно на подушку. Учитель Ананда улыбнулся.

— Не все сразу, но постепенно, — глубокомысленно произнес он.

Остаток занятия я пыталась повторить опыт левитации, но сколько ни пыжилась, не взлетела даже на миллиметр.

Когда занятие окончилось и мы вышли из аудитории, я хоть и чувствовала себя уставшей, но настроение значительно улучшилось. Да, передо мной все ещё препятствие в виде ненависти Алекса Хрома. Это если не считать, что Спрутовская переживает за происходящее между мирами. Но сегодня у меня много и хороших новостей. Кроме того, что у меня есть друзья и союзники, выяснилось, что абсолютно все люди обладают магией. Нужно лишь до неё докопаться.

В окна коридоров солнце светило мягким, золотистым светом и медленно клонилось к закату. Я глянула на часы и не поверила глазам. Оказалось, в зале учителя Ананды мы просидели четыре часа. Не удивительно, что у меня так ноют колени.

Дубрава шла рядом и вещала Ясеню о медитации и о том, как у неё здорово всё получается. Потом вдруг развернулась ко мне и проговорила:

— А ведь я тоже видела, как он на тебя смотрел.

— Кто? — не сразу сообразила я.

— Да новенький! — досадуя на мою несообразительность, объяснила Дубрава. — Биан этот. Пока ты сидела в медитации, я открыла глаза, чтобы перенастроиться. И увидела, как он таращится на тебя.

Мои плечи невольно передернулись, я ответила:

— А я тебе говорила, он какой-то… С приветом.

— Угу, теперь и мне так кажется, — согласилась Дубрава. — Его взгляд был прикован только к тебе. Жуть.

Ясень слушал нас с вялым интересом, когда мы дошли до разветвляющейся лестницы, он сказал:

— Вечно вы понапридумываете себе ерунды, девочки. Парню просто понравилась Яра, вот и пялится. Ладно, у меня встреча с парнями в саду. Занятия закончились на сегодня. Со мной хотите?

Дубрава вскинулась и захлопала в ладоши.

— Ой, я пойду! Пойду!

У меня же сил на тусовки не осталось совсем, я до сих пор нормально так и не отдохнула после всего.

— Я хочу выспаться, — ответила я, качая головой.

— Как знаешь, — улыбнулся Ясень.

Брат с сестрой ушли вверх по левой лестнице, а я отправилась в лекарский корпус по правой.

По памяти нашла его довольно быстро. Знакомый гном-лекарь с длинной бородой, прикрывающей пузо, встретил меня добродушным возгласом.

— О, снова ты, болезная моя? Чего на этот раз?

Я развела руками и обрисовала ему ситуацию.

— Шаман Подгорода, говоришь? — прищурившись переспросил лекарь.

— Угу.

— Пф! — хмыкнул гном-лекарь. — Тоже мне, маги магические. В горниле я их видал. Садись на кушетку, счас осмотрю тебя, болезная. Одёжу можешь не сымать.

Я послушно уселась на кушетку, радуясь, что обошлось без раздеваний, а гном, бормоча, чему-то покивал и убежал в другую комнату.

Пока сидела, солнечные лучи в окне приятно согревали плечи, я даже расслабилась. Но ненадолго, потому что дверь в лекарскую вдруг открылась и на пороге возникла…

— Свирэль? — растерянно произнесла я.