Девочка с алым предсказанием

Маргарита Юрьевна Жарких (2024)

Эвелин — молодая ведьма. Она не умеет колдовать, хотя все ведьмы ведьмовского клана видят в ней дар к магии. Главная святыня ведьм, магический Камень, способный предсказывать будущее, с рождения пророчит девушке, что она изменит все. Некоторые заклинания ей все-таки удаются, когда девушка совсем этого не ждет. Например, связать себя смертельной клятвой с вампиром. А вампиры — давние враги ведьм. И без помощи вампира Эвелин не спасти ведьмовские Камни, которые разрушает неизвестный колдун и убивает всех ведьм на своем пути. К тому же на деле вампир оказывается совершенно не таким, как учили ведьмы. Как бы теперь спасти весь мир, исполнить пророчество, и при этом самой не влюбиться в вампира…

Глава 4

Последний месяц его водили на короткие процедуры и возвращали обратно в комнату. Герата пребывала в скверном настроении, и, подслушав разговор двух ведьм-стражников, он понял почему. Одна из новеньких учениц переносила склянки с зельями из учебного класса в хранилище, и случайно разбила их в холле третьего этажа. От смешивания зелий пол холла третьего этажа, а соответственно и потолок второго, просто растаяли. Смесь зелий оказалась такой силы, что магия ведьм не справлялась, и пришлось нанимать рабочих из ближайших деревень, чтобы заделать дыру, а это процесс трудоемкий и долгий. Герата была в ярости, намереваясь выгнать девчонку, повинную в случившемся, но ее останавливало то, что это была та самая девочка, которая получала каждый год одно и то же алое предсказание от Камня на протяжении всей своей жизни.

Дамиан усмехался про себя — ох, уж эти пророчества, испортят девчонке жизнь. Раз в год и сам Король получал свое пророчество, обычно в Главном Замке ведьм. Но иногда он заглядывал и в другие замки, путешествуя по стране. А вот Дамиану было за счастье попутешествовать и по самому замку, хоть и в компании двух стражников, и с оковами на руках. Все равно это было лучше, чем сидеть в одиночестве в своей комнате, мучиться от действия разных зелий и настоев, которыми пичкала его Герата.

Сегодня было особенно плохо. Его внутренности горели, и он ничего не мог с этим сделать. Так и должно было быть, это действие лекарства. Оттого оставалось только терпеть. Боль утихла только к полудню следующего дня. Измотанный, голодный, Дамиан лежал на кушетке, когда услышал тихое пение. Старая-старая баллада о любви, напеваемая совсем еще детским голоском, доносилась из-за стены. Дамиан хорошо знал эту песню, когда-то давным-давно.

Дамиан собрал все свои последние силы и встал с кушетки. Опираясь на все, что попадалось ему на пути, он добрался до того места, откуда лучше всего были слышны звуки песни, и плюхнулся на пол. Пение резко прекратилось. Дамиан прислонился спиной к стене, согнул одну ногу в колене и устроил на нем локоть. Откинул голову так, чтобы затылком опереться о стену, и, едва ворочая языком, сказал:

— Спой еще. Прошу.

Вокруг стояла мертвая тишина. Она ушла. Испугалась его, и ушла. Конечно, а как же могло быть иначе.

Песня вдруг полилась снова, голос немного дрожал, видимо от страха. Вампир закрыл глаза, расслабился, вспомнив свою прошлую жизнь, еще до заточения и проклятой войны, принесшей ему только разочарование.

Песня закончилась, и голосок умолк. Несколько минут Дамиан сидел в тишине, но потом все-таки решился спросить:

— Ты еще здесь?

Ответ он услышал только через долгую минуту:

— Да.

Видимо она раздумывала — стоит продолжать с ним разговаривать или нет. В том, что это девушка, сомнений не было. Причем та самая, что плакала здесь чуть больше месяца назад.

— Откуда ты знаешь эту песню? — спросил Дамиан.

— Одна странствующая ведьма научила.

— Красивая песня.

— Да.

Вновь наступила тишина. Странно, но она давила на Дамиана. Нужно говорить, хоть что-нибудь.

— Где ты? Что там делаешь?

Опять тишина. Ушла…

— Читаю.

Нет, не ушла. Почему-то это было облегчением.

— Другим не нравится, что я много читаю. Им больше нравится пробовать друг на друге разные заклинания.

— А тебе не нравятся заклинания, — констатировал Дамиан.

Опять тишина.

— Я не умею.

— Что — не умею? — не понял Дамиан.

— Колдовать не умею.

— А как же ты учишься на ведьму? — удивился Дамиан.

Вздох, такой тяжелый и полный горечи.

— Простите, что помешала вам отдыхать…

Шорох поспешных сборов. На Дамиана снова навалились тоска и одиночество.

— Постой! — изо всех оставшихся сил закричал он в стену. — Прошу, не уходи! Поговори со мной еще немного!

Но ответа не последовало. Она все-таки ушла. Почему? Почему ему стало так тяжело выносить свое одиночество именно сейчас? Почему долгие двести лет ему было наплевать на все вокруг, и одному, в кромешной тьме и тишине ему было вполне терпимо? Почему тьма и тишина так душат сейчас?

— О чем?

Она еще здесь? Не может быть! Он ухватился за эту соломинку:

— О чем хочешь! Например, почему ты не можешь колдовать? Ваш Камень должен наделять силой.

— Камень принял меня в ученицы, но я не могу выполнить ни одного, даже самого простейшего, заклинания, — вздохнула девушка. — Преподаватели видят во мне магический дар, но… я могу только зелья варить.

Дамиан усмехнулся:

— Интересно. Наверное, ты маг от природы, как Герата. Она не учила тебя?

— Нет! У нее и так из-за меня проблем хватает.

— Ах, да, я вспомнил, — засмеялся Дамиан, уже не экономя силы. — Ты же расплавила пол на третьем этаже.

— Да, — горько ответила девушка.

— Сильно ругали?

— Не очень. Спрашивали рецепты зелий, которые я сварила, и от смеси которых получилось то, что получилось.

— Значит, ты — та самая девочка, которая из года в год получает алое пророчество?

— Да.

И в этом коротком ответе снова чувствовалась горечь.

— Что не так? — спросил Дамиан.

Снова тяжелый вздох перед ответом:

— Все только так меня и называют — девочка, которая изменит все. Смеются, издеваются — когда же и что я собираюсь изменить? Особенно, если не умею творить заклинания.

— Ну, это не единственный способ колдовать, поверь. И как же тебя зовут на самом деле, девочка, которая изменит все?

— Эви. То есть, Эвелин.

— Эвелин, — протянул Дамиан. — Красивое имя.

— Спасибо. А мне можно спросить?

— Конечно!

— Почему тебя прозвали — Дамиан Кровожадный? Или это твоя настоящая фамилия?

Вампир тихо рассмеялся:

— Я предпочитаю просто Дамиан. А чего ты еще ожидала от людей, которые до смерти боятся вампиров?

— То есть это не связано с тем, что ты… убивал много людей?

— Конечно, связано, — ответил Дамиан, но особой гордости за эти слова не почувствовал. Определенно, новое зелье Гераты так на него действует, другого оправдания нет. — А что, ты много слышала обо мне?

— Читала. В учебнике по истории.

— Обо мне пишут в учебниках? — искренне удивился Дамиан.

— Да. Мы сейчас изучаем Великую Кровавую Войну, которая была двести двадцать семь лет назад.

Двести двадцать семь лет он заточен в этом замке, как подопытная крыса. Он при жизни занесен в учебники по истории! Это его ошеломило. И он даже не знал, ни разу не поинтересовался, что происходило в мире за эти столетия. Он был так зациклен на своем заточении, на своих неудачах, что больше его ничего не заботило. Он замкнулся сам в себе, в этой комнате, и в окружении почти одних и тех же лиц, которые попусту над ним издевались.

Из мрачных мыслей его вырвал вопрос девочки:

— Сколько же тебе лет? В учебнике сказано, около четырехсот.

— В самом деле? Так и сказано?

— Да. Я не нашла точной цифры.

Дамиан горько рассмеялся. «Около четырехсот». Ведьмы составляют о нем учебники, и ни разу не удосужились уточнить у него самого его точный возраст.

— Четыреста сорок восемь, — ответил он.

— А это с человеческой жизнью?

— Да.

— Вот это да! И ты умер, когда превратился в вампира?

— Нет. Но, думаю, смерть была бы легче, чем превращение.

— Это больно?

Теперь была очередь Дамиана издать тяжелый вздох. Вспоминать те времена совсем не хотелось. Он ответил коротко:

— Да, больно.

Девочка умолкла на несколько долгих секунд, потом снова спросила:

— Как же ты выглядишь, если тебе столько лет? Я имею ввиду…

Дамиан позволил себе рассмеяться:

— Я понял. Я выгляжу так же, как когда превратился в вампира. Но могу оказаться хоть мальчишкой, хоть стариком, при помощи чар.

— Наверное, интересно жить так долго, — мечтательно сказала девушка.

— Если не учитывать, что половину этой долгой жизни я провел в плену ведьм, то…

— Прости, я не подумала.

Она извиняется? Ведьма просит прощения у вампира? Да кто вообще учит эту девчонку? Или она просто сама по себе ненормальная!

— Да брось! — ответил он вслух. — Иногда здесь очень даже неплохо.

— Тебя должны были казнить, но Камень напророчил тебе стать другом ведьмы-лисы. Так написано в учебнике.

— Похоже, мы оба заложники своих пророчеств. Верно?

— Мне пора, — вдруг сказала девушка, и за стеной снова послышались шорохи.

— Ты так и не сказала, где ты сейчас находишься?

— В замке много тайных ходов. Я вижу их все. Здесь тупик одного из них. Возможно, раньше этот ход вел в твою комнату, но дверь не работает.

— Ну вот, а говорила колдовать не умеешь.

— Я не думала, что здесь кому-то могу помешать.

— Ты не помешала. Даже наоборот, мне было очень приятно с тобой поболтать.

— Мне тоже, — отозвалось из-за стены, и стук каблучков и шелест платья унеслись прочь.

На губах вампира расплылась глупая улыбка. И чему он так радовался? Тело болит, сил нет, самочувствие хуже некуда. Зато о нем пишут в учебниках истории. Надо бы попросить у ведьм почитать их. Все книги, которые были в комнате, он уже давно прочел, и ни по одному разу. Нужно узнать, что в мире делается. Ведь рано или поздно его мучения кончатся — или ведьмы бросят свои попытки и убьют его, или ему удастся сбежать, например, по тайным ходам. Нужно только все хорошенько обдумать.

Конец ознакомительного фрагмента.