Угостите даму кавалером

Маргарита Южина (2007)

Алина Андреева как-то неудачно вышла замуж. Муженек сидел у нее на шее, а вместе с ним, там же, устроились матушка девушки и ее сестрица. Работа эту троицу не манила, поэтому трудилась, как ломовая лошадь только сама Алина. Наверное, все так бы и продолжалось, если бы не чудо — девушка выиграла в лотерею машину. А с ней, как оказалось, и новых поклонников, да и еще кучу всяких приключений.

Глава 2

Клок с паршивой овцы

— Эй! Дамочка! Как там ее… Анна Петровна!

— Алина Антоновна… — проворчала Алька, открывая окно. — И что это у всех в мозгу мое имя не задерживается… Я вас слушаю, Иван Иваныч!

Увидев, что это и в самом деле его ученица, Раскатов повеселел.

— О! Точно, она! Девушка! Какой же я вам Иван Иваныч? Это же я! Максим! Максим Михайлович! Ну инструктор ваш, не помните?

Он ее совсем за идиотку принимает, что ли? Алька даже раздула ноздри от возмущения.

— Да все я помню! — накинулась она на этого Максима Михайловича. — Вы мой мучитель, сатрап и… и живоглот! И звать вас не Иван Иваныч! Только и меня не Анна Петровна! Своих учеников нужно знать хотя бы по имени!

Раскатов крякнул, почесал нос, но тут же переменил тему.

— У моего друга вот точно такая же «Мазда», только я его номер не помню. А тут ставлю свою машину, смотрю — Вовкина тачка, а в ней не Вовка! Ждал его, ждал, думал подойдет… Вы случайно не в его машине сидите?

— Не в его, — передразнила Раскатова Алька. — И совсем не случайно! Моя это машина, вот и сижу! А вы по чужим окнам не заглядывайте!

— Ага… ваша значит… — растерянно пробормотал Раскатов и честно проговорил: — Вы знаете, у Вовки эту «Мазду» уже раза два угоняли, но, правда, находили… А вы точно в своей машине?

— Да не угоняла я ничего у вашего Вовки!! — не выдержала Алька подозрений. — Я и сама, между прочим, специально сижу в своей машине на стоянке, чтобы на нее никто не позарился!

Раскатов как-то странно повел головой, потом переспросил:

— На стоянке? Специально? Чтоб не угнали? И часто вы так сидите?

Итак ничего не хотелось объяснять, никого не хотелось видеть, а уж что-то доказывать этому индюку и вовсе желания не имелось. Она и без того от него сегодня наслушалась. Но он не отставал:

— И все же мне почему-то не верится… — топтался он возле машины и, как ему казалось, незаметно заглядывал в каждую щель. — Может, в милицию пройдем?

— А может, вы один куда-нибудь… пройдете?! — уже теряла над собой контроль Алька.

Она видела, что от будки стоянщиков к ним уже направлялись двое рослых молодых людей, и в какие-то передряги с ними вступать никак не хотелось — выселят, и как она потом свою машину на другое место перегонит?

— В чем дело? — подошли парни.

— Да вот… возникли сомнения… — сверлил Альку глазами инструктор. — У моего друга постоянно машина теряется, точно такая же, а тут… девушка. Сидит уже часа два и с места не трогается. Подозрительно…

— Ну совсем уже… — куда-то в сторону пропыхтела Алька и с удвоенной силой накинулась на Раскатова: — Да как я тронусь, если ваша эта автошкола мне сегодня права не выдала?! Ты же мой инструктор, знаешь, что я с места только с четвертой попытки дергаюсь! А тут тебе не полигон! Вон сколько навороченных машин напихано! Это если я в одну долбанусь, а я долбанусь, мне ж вовек не рассчитаться!

Стоянщики согласно помотали головами — не рассчитаться.

— Нет, он еще думает! — кипятилась незадачливая владелица. — Да на! Посмотри все документы! Моя это машина! Моя! Понял?!

Раскатов не побрезговал — внимательно изучил документы и потом козырнул на манер постового:

— Извините, неувязочка вышла. Только я ж вам говорю — у моего друга Вовки…

— Да пошли бы вы со своим другом!

Парни-стоянщики, завидев, что инцидент исчерпан, отошли к себе в будку, а Раскатов стоял и смиренно ждал, когда Алька накричится, и только потом счел нужным обрадовать:

— Так это… Анна Петровна, я вот что подумал…

— А-ли-на Ан-то-нов-на!! — чуть не в истерике забилась Алька.

— Так я говорю, Алина Антоновна, — нисколько не смутился Раскатов. — Вы-то ведь на права еще месяцев шесть, я думаю, не сдадите, и что — ваша машина так и будет здесь париться?

— Да вам-то какое дело?

— Так это ж накладно получается. Я думаю, если уж я ваш инструктор, а вы сами машину перегнать не в состоянии, давайте я вам ее перегоню.

Алька уже устала метать молнии, поэтому только обессиленно махнула рукой:

— Да не надо… Мне ее и перегонять-то некуда. У меня гаража нет.

Раскатов, видимо, чувствовал себя немножко виноватым в том, что вот так ни с того ни с сего заподозрил законопослушную гражданку в угоне, поэтому уходить не спешил. В конце концов, он даже решился на подвиг — пожал плечами и предложил:

— Ну я не знаю… У меня мать здесь недалеко живет, в частном секторе, у нее двор большой, можно туда машину поставить.

— Ну да, перегоню, а потом и вовсе ее не увижу… — ляпнула Алька, но поспешила исправиться: — Я в том смысле, что… может, ее надо будет помыть или еще чего, а к вашей матери…

— Да все нормально будет, она такая дама контактная! — вдруг усмехнулся Раскатов. — Даже если вы ежедневно будете прибегать проверять свою машину, она вам только благодарна будет, скучно ей там.

Других поводов для отказа Алька не нашла. Да и если честно, то Раскатов был прав — стоянка требовала денег.

Мать Раскатова, как потом выяснилось, Ирина Сергеевна, жила и в самом деле от Альки недалеко. Просто удивительно, что в ее родном городе, совсем рядом, имелись еще такие улочки, о которых Алина не знала. На первый взгляд высотные дома убегали к самой реке. И только подъехав ближе, можно было увидеть, что берег резко уходит вниз, оставляя многоэтажки вверху, а возле самой реки расположилась целая улица маленьких, крепких еще домишек. И получалось что-то вроде маленькой деревушки посреди современного города.

Удивительно, но сюда почти не доходили городские звуки, не было такой пыли и даже дышать было намного легче.

— Надо же… а я и не знала, что у нас под боком такая красота… — не удержалась Алька. — А то бы непременно сняла здесь квартиру на лето. Вроде в деревне, и от работы близко.

— Так и снимите! — обрадовался Раскатов. — Матушка вам с радостью сдаст.

Алька насторожилась.

— А чего это вы меня так к вашей матушке сватаете? Прямо подозрительно, честное слово.

— Да что же подозрительного? — дернул головой Раскатов. — Все вполне объяснимо — мама уже немолодая, со здоровьем может что угодно случиться, а я не могу приезжать к ней ежедневно, дела. И сама она сильно сердится, если я у нее спрашиваю про самочувствие, прямо до ссоры доходит, так волновать не хочет. А у самой в прошлом году, когда мы на море уехали, приступ случился. И ничего мне не сообщила, я узнал, только когда приехал, и то случайно.

— Так вы бы соседей попросили, чтоб за матерью приглядели.

— Ну как они приглядят? Они же не через стенку живут! У них вон — дома отдельные, да еще дворы какие-то, у них и своих дел, а тут надо к моей маменьке наведываться, да чтобы она не догадалась, что за ней приглядывают! А кому это надо — осторожничать? Вот я и думаю — попалась бы какая-нибудь девушка не слишком смазливая, страшненькая, серенькая такая, тихонькая, чтоб к ней парни стаями не бегали, вот бы был я рад. Даже сам бы ей приплачивал за проживание.

Алька сквозь сцепленные зубы прошипела:

— А серенькая страшненькая — это я, значит, да?

— Ну конечно… ой, ну что вы такое говорите! — опомнился Раскатов. — Да какая вы страшненькая, вы ж того… красавица!

— Да ладно вам… — отмахнулась Алька и непонятно зачем объяснила: — Это я потому что ненакрашенная, поэтому… невыразительная, а вот если глаза подведу стрелочками такими да губы, тени еще можно навести или брови выдергать…

— Представляю! — задохнулся от восторга Максим Михайлович. — Красота неземная, да? Мужики червяками вьются, наверное, да?

Алька быстро взглянула на Раскатова — смеется, что ли? Но тот упрямо смотрел на дорогу.

— Ну… не то чтобы уж совсем червяками… — не стала зарываться Алька, но и низко себя ронять не собиралась. — Однако… кавалеры появляются.

— Еще бы! Глаза стрелками обозначены, губы тоже, и брови все выдерганные! Я бы не устоял.

— Да ладно вам, — наконец сообразила Алька, что над ней откровенно издеваются. — Долго нам еще ехать?

— Да мы уже стоим, приехали.

Они вышли из машины, и Раскатов гостеприимно распахнул перед Алькой высокую калитку светлого дерева.

Едва она шагнула во двор, как к ее ногам тут же кинулся огромный лохматый пес рыжей масти и принялся ошалело вилять хвостом.

— Филька! Отстань, говорю! Напугаешь девушку! — прикрикнул на него Раскатов.

Пес охотно отстал от гостьи и перекинулся на самого Максима. Тот присел на корточки, почесал собаку за ухом и, как бы извиняясь, сообщил:

— Вот. Привез, называется, пса для охраны. А маменька его до такой степени заласкала, что он чем и опасен, так это — залижет до смерти. Филька, ну все! Хватит. Где мама?

Филька лихо подпрыгнул и бросился к высокому резному порожку домика.

А на порог уже вышла улыбчивая, совсем еще нестарая женщина.

— Максимушка? Ты? Вот радость-то! Да еще и гостей мне привез!

— Мам, этой девушке жить негде, она у тебя поживет, а? Ну совсем негде жить, — сразу же заканючил Раскатов, и Алька испуганно вытаращила глаза.

Вообще-то она ему не давала никакого согласия, что будет здесь проживать. И потом… ну да, конечно, здесь хорошо, и от работы близко, но… А как же ее домочадцы? Что она скажет маме?

— Девушка, да вы не бойтесь, я — мама этого вот господина, зовут меня Ирина Сергеевна. Ой, ну чего вы шелохнуться боитесь? — ласково проговорила женщина. — И в лице изменились?

— Да не, мам, она не изменилась. Просто она сегодня не накрашена, глазки стрелочками не нарисовала и брови еще не прополола, ну сама понимаешь…

— Ладно тебе, — усмехнулась женщина и обратилась к Альке: — Проходите в дом, я как раз ужинать собралась.

Пока Ирина Сергеевна накрывала на стол, Алька разглядывала комнату.

Когда она была маленькая, ее возили к бабушке в деревню. Бабушка всю жизнь работала в деревенской библиотеке, была страшная аккуратистка и мастерица на все руки. Везде у нее красовались какие-то вычурные вышивки, картины, ею же нарисованные, ажурные, вязаные салфеточки. И совсем было непонятно, как у такой тонкой, милой старушки вырос сын совершеннейший пропойца. Алька бабушку помнила плохо, потому что ее возили к ней совсем маленькой, но даже сейчас она помнила, как сладко тогда пахло дешевенькими конфетками, какими ласковыми были руки бабушки и каким теплым был голос. Сейчас Альке на миг почудилось, что она оказалась именно там, у своей бабушки в деревне, запах похожий, что ли? Она даже оглянулась. Нигде тех конфеток не видно. Да и смешно, наверное, было бы их искать, сейчас таких и не делают. И салфеточек тоже не видно. Разве что вот вышивки крестиком. Но эти сейчас мало походили на те, бабушкины. Эти напоминали сложные, диковинные картины в деревянных рамочках, со вкусом развешанные по стене, и все же…

— Ну, Максим, приглашай свою девушку к столу да знакомь нас, — оторвала Альку от раздумий Ирина Сергеевна.

— Знакомься, мама, это…

— Алина! — поспешно представилась Алька.

Еще не хватало, чтобы этот Раскатов опять ее как-нибудь Анной Петровной не обозвал!

— Надо же, какое красивое имя, — улыбнулась Ирина Сергеевна, незаметно пододвигая к Альке бутерброд с сыром и колбасой.

А Алька тем временем, чтобы уже окончательно расставить все точки над «i», добавила:

Конец ознакомительного фрагмента.