Зазноба подкаблучника

Маргарита Южина, 2013

Мария Адамовна, руководитель клуба знакомств с многообещающим названием «Ох, счастливчик!», еще не старая и очень даже симпатичная женщина. Как же так получилось, что ее муж, преданный и покорный, вдруг нашел себе другую? Да еще накануне свадьбы единственного сына, когда хлопот невпроворот и гостей полон дом? Марии Адамовне ничего не остается делать, как пуститься во все тяжкие и начать поиск достойного кавалера. Нечего миндальничать! Пора уже утереть нос неблагодарному супругу, без которого отчего-то… ох как несладко…

Глава 1

Коровина Мария Адамовна, женщина довольно… среднего возраста и, как ей казалось, невозможно обаятельная, красивая, с неограниченными умственными способностями, сейчас, в свое рабочее время, ходила по большой комнате, и голова ее была загружена совсем не работой. Хотя работу свою она любила. Мария Адамовна сама ее придумала… и вот теперь соединяла одинокие, тоскующие души, пытаясь создавать радостные, теплые семейные очаги. Она руководила клубом знакомств «Ох, счастливчик». И его завсегдатаи уже давно стали близкими, почти родными, так как клуб влачил свое существование уже не первый год. Правда, за все время Марии Адамовне еще никого так и не удалось выдать замуж либо женить. Да, собственно, женить-то было особенно некого — в клубе состояли только женщины, за исключением единственного чахлого ловеласа Витольда Васильевича, которому давненько перевалило за восемьдесят. Женщины-счастливчики были куда моложе, из старушек к Марии Адамовне ходила одна Анна Никитична, а вот остальные, повторимся, были весьма заманчивого сорока-пятидесятилетнего возраста. Правда, и они… как бы это покрасивее сказать… представляли далеко не самый лучший шоколадный набор. Но… Взносы они платили регулярно, а потому их неудачи на личном фронте как-то не слишком омрачали жизнь Марии Адамовне.

И вообще, сегодня она думала не о работе. Мария Адамовна готовилась к женитьбе сына — Андрюши. К тому же после свадьбы парень должен был идти в армию (и без того бегал от срочной службы до двадцати пяти лет), поэтому забот и без работы хватало.

Сегодня утром Мария Адамовна забежала к своей будущей сватье, Валентине Георгиевне, чтобы выяснить, купили ли они, наконец, невесте свадебное платье. Но родители прекрасной девушки Ярославы, в простонародье просто Славы, похоже, думали, что свадьба — это какое-то игрушечное мероприятие, к которому можно подготовиться буквально перед завтраком!

— Платье? Нет-нет, — кокетливо замахала руками Валентина Георгиевна. — Мы еще в поиске. Ой, Машенька, и нам это очень нравится! Я вот целыми днями по свадебным салонам так и толкусь, так и толкусь!

— Да, Валюша, я, конечно, все понимаю, — скрипела зубами Мария Адамовна. — Ты можешь толкаться в этих салонах, пока не позеленеешь, после свадьбы, к примеру, очень замечательно можно потолкаться, продавцам глаза помозолить, но сейчас-то! Вы ведь тормозите нам весь процесс!

Валентина Георгиевна, конечно же, сочла нужным обидеться.

— И чего это мы там тормозим? Мы себе спокойненько так, неторопливо, просматриваем все модели, выбираем лучшую и, прошу заметить, никого не трогаем!

— Как же это не трогаете?! — неожиданно быстро закончилось терпение у матери жениха. — Мы ведь из-за вас не можем Андрюшеньке купить костюм! А у него, между прочим, это первая свадьба!

Валентина Георгиевна долго хлопала глазами, а потом на октаву повысила голос:

— Почему же из-за нас вы себе костюмы не покупаете?! Мы никого за руки не держим! И ты, Машенька, уже давно могла бы толкаться в этих самых салонах вместе со мной!

Мария Адамовна решила не нагнетать обстановку:

— Какого цвета у невесты будет платье? Какого цвета у… Валя! Как ты не поймешь? Мы не можем купить Андрюшеньке костюм, потому что… ну не должен жених дарить невесте к оранжевому платью желтые хризантемы, а сам при этом быть в зеленом костюме!

Валентина тихо охнула и испуганно вытаращила глаза:

— А… чего — Андрюшеньке черного костюмчика… по размеру не нашлось или как?.. Машенька, я вот видела в «Ритуальных услугах» очень приличный черненький костюмчик. И совсем недорого! Я вот подумала…

— В «Ритуальных»?!

— А что такого? Свадьба — это ведь тоже… ритуал своего рода…

— Да?! А вместо букета Андрей преподнесет невесте веночек. Да? С надписью «Любовь до гроба!».

Дальше Мария Адамовна уже не могла разговаривать. Она выскочила за дверь и понеслась на работу в самых расстроенных чувствах. Свадьба была буквально под угрозой срыва!

Однако родные и близкие «счастливчики» не особенно собирались входить в положение руководителя.

— Мария Адамовна, а вот вы обещали, — вскочила со своего места трепетная Тонечка Абрикосова — самая молодая из членов группы (ей всего только стукнуло сорок… два года назад). — Вы обещали сделать выставку народных умельцев! И привлечь к этому событию широкие круги населения военных городков! Мы, хочу заметить, готовились, а выставка…

— Тонечка, — чуть поморщилась Мария Адамовна. — Ну да, у вас еще сохранилась память, но и я на нее не жалуюсь. Я помню, что обещала выставку эту… народных умельцев. Но! Как выяснилось, у нас только один народный умелец — Витольд Васильевич! Это он умудрился исправить в своем паспорте дату рождения! И теперь ему по паспорту всего-навсего пятьдесят восемь лет! Ну это ж ни в какие ворота!

— Позво-о-о-льте, — в корне не согласился Витольд Васильевич. — Я таки серьезно считаю, что паспортный возраст должен соответствовать духовному! А по духу мне как раз пятьдесят восемь лет… ну и еще… три месяца.

— Госспыди… — выдохнула в сторону Мария Адамовна. — Витольд Васильевич, ну какие там три месяца? Я каждый раз боюсь, чтобы вы этот свой дух не испустили…

— А… дочка, носочки-то мои как? — встрепенулась Анна Никитична. — Я ить тожа… того… на выставку…

— Анна Никитична, — все больше заводилась руководитель клуба. — Ну давайте уже вещи называть своими именами! Не на выставку вы притащили вязаные носочки, а на продажу! Я хотела было договориться с работниками нашего ДК, чтобы у вас хоть что-то купили, но так вы же выставили заоблачные цены!

— Дык… это ж ручная работа! — возмутилась старушка. — Вон по теревизору-то показуют, кофты, на спицах вязанные, прям таких же бешеных денег стоят!

— Ой, не беспокойтесь, ваши носки ничуть не дешевле, — махнула рукой еще одна участница клуба, Вера Игнатьевна, потомственный дворник. — Я глядела ваше произведение… Где ж такое видано, чтоб носки дороже сапог продавались?

— Это смотря какие сапоги, — кинулась в рассуждения Анна Никитична, но Мария Адамовна прервала лишние разговоры.

— У меня сегодня совсем другая тема. Очень любопытная, — завела она очи под потолок. — Давайте на минуточку представим, что мы уже нашли избранника, собираемся замуж. И вот… готовимся к свадьбе.

Тонечка моментально закатила глаза и ответственно начала представлять. С фантазией у нее был полный порядок, поэтому дамочка уже через две минуты принялась блаженно улыбаться, попискивать и даже стыдливо махать руками. У остальных процесс представления сработал не так скоропалительно. А Вера Игнатьевна и вовсе, вместо того чтобы воображать себя в белой фате и кринолине, вынув из пакета луковку, кусок колбасы, хлеб, принялась водружать из этого набора бутерброд. По комнате тут же пронесся колбасный запах.

— Вера Игнатьевна, — зашипела еще одна из «счастливчиков», Ирина Седлова, работница табачного киоска. — Затолкните куда-нить свою колбасу! А то мне мой жених сразу представляется торговцем шаурмы!

— Можно подумать, она сама помощником президента трудится! — фыркнула Вера Игнатьевна, но Мария Адамовна строго повела бровью:

— Я все же рассчитываю, что во время наших занятий никто не умирает с голоду! А посему… Если я предлагаю представить собственную свадьбу, значит, надо зажмуриться и представить… подумать… где бы подешевле снять ресторан, чтобы недорого было и… и достойно. А еще… а еще… как бы так костюм жениху подобрать, чтобы он не только на свадьбе в нем щеголял, но и когда вернется из армии…

«Счастливчики» прилежно зажмурились, Но Тонечка Абрикосова все же не выдержала.

— Ой, — зарумянилась она и прижала ладошки к щекам. — Я так вот пыжусь, пыжусь, а все равно — никак не могу представить своего жениха… восемнадцатилетним мальчиком!

— Каким уж восемнадцатилетним, — вздохнула Мария Адамовна. — Ему двадцать шесть скоро будет…

— А я и двадцатишестилетнего не могу, — честно призналась Анна Никитична. — Вот уж как глазья-то жмурю, а сиравно…

— Анна Никитична! — возмутилась Тонечка. — Вам-то какой двадцатишестилетний! Побойтесь бога!

— Ага, — фыркнула Вера Игнатьевна, подарив окружающим небольшой луковый фонтанчик. — Главное, сама со своим стариком уже золотую свадьбу отметила, а туда же — подавай ей жениха малолетнего!

— Чавой-то?! — попыталась было возмутиться престарелая невеста, но на нее уже дружно напал весь коллектив клуба.

— О-ой, только не нада краснеть! Краснеть, говорю, не нада! — кричала Ирина.

— Ага! — кивала Вера Игнатьевна. — Кабудто никто не знает, что она сюда ходит, чтобы деньги сэкономить! Сама, главное, все записывает, а потом своим двум дочкам передает. И в два раза дешевле получается!

— А потому что им некогда! — оправдывалась Анна Никитична. — Они потому что работают! А я… я вовсе и не им мужьев, а себе зятьев выбираю!

— Во! Дожили! — негодовала Ирина. — Тут жениха никак не вырвешь, а люди себе уже зятьев выцарапывают!

— Девушки! Девушки! Давайте потише! — безуспешно пыталась перекричать клубовцев Мария Адамовна. — Девушки, я еще не спросила, какие у кого фантазии нарисовались! Прошу внимания!

Внимания никто на нее обращать не собирался. Как раз в это время приоткрылась дверь и показалось встревоженное лицо Ивана Михайловича.

Иван Михайлович был мужем Марии Адамовны и работал тут же, в ДК, он вел кружок «Пушок», где пытался обучить владельцев кошек, как правильно общаться с этими зверьми. Вообще-то еще раньше он вел кружок «Дружок», усиленно стараясь доказать, что является опытным кинологом. Но его попытки погибли при первой же встрече с собаками. А поскольку бросать любимое дело он не собирался, то выбрал себе более безопасных животных — кошек.

Занятия у него должны были быть еще в самом разгаре, а потому появления супруга Мария Адамовна не ожидала.

— Ваня, чего тебе? — насупилась женщина.

— Машенька! У меня… у меня страшная новость! — еще больше вытаращил глаза Иван Михайлович.

— Чего? — вмиг насторожилась Мария Адамовна. — Маманя решила убить все свадебные деньги на свой круиз в Европу?

— Да нет!

— Или… Или военкомат все же решил, что сначала Андрюшенькина армия, а… потом свадьба? — предположила Мария Адамовна самое ужасное.

Единственный их сын Андрей много лет прятался от армии, и все бы было ничего — парень не только успешно скрывался, но и устроился в весьма солидное модельное агентство, где ему платили очень хорошие деньги. Было хорошо до тех пор, пока мальчик не влюбился и не решил жениться на красавице Ярославе. Сама девушка понравилась всем Коровиным, но вот ее папа! Он оказался начальником военкомата! И отчего-то немедленно захотел будущего зятя спровадить в армию! Еле удалось уговорить папашу, чтобы Андрюшенька сначала справил свадьбу, а уж потом… после… Честно говоря, Мария Адамовна все еще надеялась, что за свадебным столом ей удастся убедить свата забыть про свое служебное положение… или же вспомнить, но… только затем, чтобы сыночка от армии отмазать. Специально для этого трепетная мать даже заказала себе дорогущее платье с огромным декольте. Но… уж если и платье окажется бессильным, останется только надеяться, что собственного зятя Матвей Борисович пошлет служить куда-нибудь… недалеко от дома.

— Маша! Ну о чем ты думаешь? — прервал мысли женщины Иван Михайлович. — Ты даже слова не даешь сказать! Мне только что звонил Павел Коростылев!

— Да что ты! — охнула Мария Адамовна, вытаращив глаза. Никакого Коростылева Павла она знать не знала, но ей подумалось, что такая реакция мужу будет приятна.

— Маша! — совсем не порадовался муж. — Ты опять меня перебиваешь!

— Ну и чего Коростылев-то? — уже нервно топала Мария Адамовна ножкой.

— А то! — обиженно дернул кадыком Иван Михайлович и… переменил заносчивый тон на заискивающий. — Машенька… Павел мне сообщил, что у нас в эту субботу собираются все одноклассники, ты можешь себе такое представить?

— А чего не представить-то? — дернула плечиком супруга. — Если бы не я, так вы бы с Витькой и Петькой через день вечера встреч устраивали… у нас в подвале. Однокласснички.

— Да! — снова предпочел обидеться Иван Михайлович. — Мы с Виктором и Петром учились вместе! И до сих пор живем в соседних подъездах! И что такого, если они меня приглашают вспомнить годы младенчества у нас… кстати, там не подвал, а отдельная комната… сантехническая. Так что…

— Да знаю я все! Ты вот мне скажи, чего это твои друзья закадычные никак жениться не хотят? — строго глянула на супруга Мария Адамовна. — Так ведь и ладно бы просто не женились! Но ведь они еще и в наш клуб категорически записываться не желают! А как бы подскочило количество членов!

— Машенька, ну побойся ж Бога, Витька ведь уж сколько лет женатый! От этой не знает как отделаться, куда ему еще одну жену на шею вешать?

— Так и я говорю — можно ж было просто записаться в клуб и внести членские взносы! Я уж, по знакомству, закрыла б глаза на его жену.

— Маша, думаю, ему жена не разрешает… в клубы знакомств… — предположил Иван Михайлович.

Но Мария Адамовна пригвоздила его следующим вопросом.

— А Петька? Он чего еще не «счастливчик»? — грозно взглянула она на мужа.

— Маш… а вот Петька мне как раз и говорит, что он таки счастливчик!

— Мне-то лучше знать, кто у меня записан! — не согласилась Мария Адамовна. Но потом вдруг согласно кивнула. — Ладно, пусть счастливчик… а чего взносы не несет? Я ему подсчитаю, сколько он там нам…

— Маша! Но я же не про это, Маша! Я же… Пашка звонил! А ты ж понимаешь, Коростылев серьезный человек, бизнесмен…

— Если он торгует у нас на рынке мороженой рыбой, это еще не говорит о том, что он бизнесмен!

— Маша, но…

— И прошу не забывать! — снова перебила мужа Мария Адамовна. — У нас сын женится! И каждая копейка на счету! Так что все вот эти твои… одноклассники… как-нибудь смогут пережить твое отсутствие!

Иван Михайлович понимал, что одноклассники, скорее всего, даже и не заметят его отсутствия, но… каково же будет ему сидеть дома, пялиться в телевизор и понимать, что в это самое время…

— Маша! — гордо дернул он бровью. — Я, конечно, могу и дома посидеть… с пивом… Но вот на встрече будет Тася… Таисия Половникова, а она у нас директор ресторана! И вот у нее…

— Какая еще Тася? — насторожилась Мария Адамовна. — Чего это я раньше не слышала, что из ваших кто-то в директора ресторанов выбился?

— Ну-у… Не ресторана… — помялся Иван Михайлович. — Директор студенческой столовой… Но ведь это не меняет дела! Можно будет с ней договориться и устроить там свадьбу! И это выйдет куда дешевле!

Мария Адамовна задумалась. В самом деле, почему бы не устроить свадьбу в студенческой столовой? Не так дорого и… свободненько…

— А она не откажет? — недоверчиво поинтересовалась супруга.

— Мне? — надменно фыркнул Иван Михайлович. — Она мне и раньше-то никогда отказать не могла, а теперь… Когда ее оставил муж и…

— Сейчас договоришься! — рыкнула Мария Адамовна. — Я с тобой пойду!

— Ну Машенька! — отчаянно возопил супруг. — У нас не принято, чтобы…

— А когда, ты говоришь, у вас сборище-то намечается?

— В эту субботу… встреча одноклассников, — потупив взор, напомнил Иван Михайлович.

— В эту субботу? То есть… послезавтра… Эх, жалко… я со своими клубовскими должна ехать в военную часть давать концерт… — вздохнула Мария Адамовна. — Придется тебе одному…

Иван Михайлович хотел уточнить, с какого такого перепугу они будут давать концерт военным, если из всех членов клуба только его жена и может устраивать номера… да и то отнюдь не военным. Но… передумал.

— Хорошо, — решила Мария Адамовна. — Можешь передать своему Павлу, что ты появишься. А мне… ого! Уже и время вышло!

Она впорхнула в комнату и зычно заявила:

— Дорогие мои! Время нашего занятия неумолимо… скончалось. Засим… жду вас на концерте! Прошу без опоздания. И… Анна Никитична, не забудьте — вы еще не сдали деньги за своего супруга. А без билета вас не пропустят, так и знайте.

«Счастливчики» быстро вышли из комнаты, предвкушая все прелести субботнего концерта.

Мария Адамовна тоже заторопилась домой.

Ни на какой концерт лично она не собиралась. Да и чего Мария Адамовна там не видела? Концерт вовсе будут давать не ее клубовцы, как она сказала мужу, напротив. Это очередной отчетный концерт воинской части. А чтобы солдатики выступали перед не совсем пустым залом, Марии Адамовне по старой дружбе было выделено несколько билетов… которые женщина тут же продала… по умеренной цене.

В субботу она решила навестить косметический салон. Пора было серьезно готовиться к свадьбе. Столько хлопот, забот… Вот и сваты должны сегодня подъехать… Матвей Борисович звонил, говорил, что у них там какой-то слишком серьезный вопрос встал ребром и что они сегодня обязательно придут. Поэтому и надо было уйти с работы пораньше… Ивана прихватить, а то он со своими кошками…

Дома Коровиных уже ждала Элеонора Юрьевна, или баба Нюра, как ее бесстыдно звали все домочадцы. Баба Нюра была свекровью Марии Адамовны, матерью Ивана Михайловича и бабушкой Андрюши. Она вопреки возрасту не научилась житейской мудрости и выдавала иногда такое, что Коровины каждый раз с опаской переступали порог дома.

Вот и сейчас баба Нюра открыла им двери, красуясь в длинном, черном и каком-то уж очень кружевном платье, с бесстыдно просвечивающими частями тела. Дама ничего неприличного замечать не желала и предстала перед сыном и невесткой с невинной, крошечной чашечкой кофе в руках.

— Мам… — оторопел Иван Михайлович. — Ты что это, новый пеньюар себе купила?

— Зачем вы тратите деньги на глупости, мама? — не смогла скрыть раздражение Мария Адамовна. — Тут каждую копейку к свадьбе…

— Это не пеньюар! — запоздало взвизгнула пожилая леди. — А мое новое платье… для коктейля!

— О боже… — выдохнула Мария Адамовна. — Где вы увидели платье, мама? Это порнография! Ступайте и переоденьтесь, к нам сейчас сваты придут.

— Они уже были, — с мстительной ухмылкой проговорила Элеонора Юрьевна. — И таки — да! Я их встречала в этом платье!.. Правда, олух Матвей Борисович так ничего и не понял, но вот его жена…

— А что Валентина Георгиевна? — спросила Мария Адамовна.

— Она была охвачена завистью! — гордо вскинула голову баба Нюра. — И не сумела это скрыть!

Супруги переглянулись. Сваты уже были… а к чему тогда Коровины столько снеди закупили? Это ж опять какие траты, хоть удавись!

— Ну ладно… чего уж теперь, — горестно вздохнул глава дома, вытянул из пакета батон колбасы и откусил от него прямо с целлофаном.

— Плюнь немедленно! — яростно вырвала продукт изо рта супруга. — Они… еще ведь когда-нибудь придут… В следующий раз… на стол нарежем…

Теперь Иван Михайлович торопливо жевал кусок и… настроение взлетало!

— Ма, — уже не обращал внимания на наряд матери сынок. — А зачем они приходили-то? Чего им надо было?

— Да… кстати, у них же там какой-то вопрос… был, — вспомнила Мария Адамовна.

— Ничего страшного, — вальяжно обмахивалась новым журналом баба Нюра. — Просто на свадьбу Андрюшеньки и Ярославы Калашниковы пригласили всю свою родню…

— О господи… — быстренько перекрестилась Мария Адамовна.

–…А селить их некуда, — по-девичьи хихикнула престарелая модница. — То есть… некоторое количество они, конечно, могут оставить у себя, но… далеко не всех.

— И чего? — насторожился Иван Михайлович. — А почему, собственно, они этот вопрос к нам приходили решать?

— Да какой вопрос, — отмахнулась бабушка. — Я им сказала, что уж коли они теперь и наши родственники тоже, пусть к нам и селятся.

— Что-о-о?!!! — слаженным дуэтом возопили супруги. — К на-а-ам?!!

— Ваня… — медленно начала сползать на пол Мария Адамовна. — Вызови врача… срочно… и перевезите меня в гостиницу… «Турист»… там, говорят, обслуживание хорошее…

— Я сам! Я сам сейчас перееду, — начал в панике кидать вещи в пакет с продуктами Иван Михайлович. — Я такого не перенесу!

— Да что вы так забегали-то? — искренне не понимала Элеонора Юрьевна. — Они же нам теперь родня!

— И что?! — на некоторое время выскочила из обморока Мария Адамовна. — Я помню! Помню, как к нам приезжал двоюродный братец Ивана!

— Ой, боже ж мой, нашла что помнить… — поправила прическу свекровь. — И потом… не вся же у нас родня такая…

— Не знаю! — все больше распалялась Мария Адамовна. — Но… он, видимо, знал! Потому что старался за всех! Не-е-ет, я помню, как он продал наш унитаз, и мы потом неделю ходили по соседям, якобы в гости!

— Это, милочка, оттого, что у твоего мужа руки не оттуда растут. Он его сломал, а вот гость… Ванин брат то есть…

— Это у вашего сына не оттуда! — топнула ножкой Мария Адамовна. — А потом, когда этот братец пригласил к нам хор бомжей? И они орали на весь подъезд, точно мартовские коты? А когда он решил заняться бизнесом и устроил у нас в спальне детские ясли? Я потом еще месяц — месяц!!! — не могла объяснить людям, что к нам не надо притаскивать детишек в семь утра!

— Да, кстати, — вспомнил и Иван Михайлович. — Некоторые были так настойчивы, что мне даже пришлось этот месяц отрабатывать… нянечкой…

— Потому что братец собрал плату на месяц вперед! — не могла успокоиться Мария Адамовна. — И что? Опять все по новой? Я вам, Элеонора Юрьевна, сразу заявляю: с этими бизнесменами вы дальше сами нянчиться будете!

Баба Нюра все же перетащила пакеты с продуктами на кухню и оттуда пыталась оправдаться:

— А что я могла сделать? Этот боров… Матвей Борисович то есть… он прямо-таки зачитал мне приказ! Сказал, что…

В это время в гостиной зазвенел телефон.

— Ваня! Возьми! Это тебя, — привычно кивнула головой в сторону телефона Мария Адамовна.

Конечно, она великолепно знала, что Ване звонят реже всего, но так не хотелось куда-то бежать.

— Да… так-так… — каким-то слишком вежливым голосом говорил по телефону Иван Михайлович. — А сейчас, погодите… Машенька, это тебя!

Мария Адамовна подошла к трубке.

— Да? — рявкнула она, и в следующую же минуту ее голос стал приторно медовым. — О-ой! Да что вы! Я вас сразу узнала!.. Да что вы! Какая радость!.. Не может быть… ага… ага… и что?.. Ой, ну да конечно! С огромным удовольствием!.. Всегда рады! Когда?… Ага… спа… тогда на… ага…

На кухню она пришла уже совершенно поникшая.

— Калашников звонил. Боров Борисо… Тьфу ты! Мама, вы всех перепутаете! Матвей Борисович звонил!

Элеонора Юрьевна хитренько поглядывала на невестку.

— И чего ты ему сказала? — склонила она голову.

— А что сказала… — замялась Мария Адамовна. — Сказала… что… они, конечно, могут к нам направить свою родню… Но только трех человек! Не больше! И чтобы без детей!

Иван Михайлович вздохнул:

— И кого они к нам направят?

— Вот только не надо так вздыхать, Иван! — снова взорвалась Мария Адамовна. — Нужно было самому отвечать, а не спихивать трубку мне!

— Машенька, я вовсе не вздыхаю, — тут же одернул сам себя Коровин. — Я не вздыхаю, а так дышу. И кто же к нам приедет?

— Ну… — поправила прическу Мария Адамовна. — Мне удалось выбить самых удачных гостей. К нам приедет родная сестра Валентины Георгиевны… достаточно одинокая женщина… спокойная и незаметная. А также… два ее брата… Мужчины вполне себе порядочные… трудятся в деревне скотниками и посему… привезут из деревни живого теленка. Кстати, его тоже надо будет… куда-то пристроить. Я думаю… мама, а что у вас с вашей комнатой?

— Ты… — мгновенно осипла Элеонора Юрьевна. — Ты туда… теленка?

— Да почему теленка-то? — вытаращилась Мария Адамовна. — Его мы определим на балкон! Вашу комнату я хочу… пусть там поживет сестра Валентины… А братьев… Братьев придется поселить в Андрюшиной комнате. Все равно он большую часть времени проводит у Славы.

— Вот и поселили бы туда всю родню, — пробурчал Коровин.

— Ну и сказал бы сам этому солдафону! — рявкнула жена. — Калашниковы поступили благородно и решили… не тревожить молодых.

— Гуманно, — кивнул муж. — А когда ожидается это нашествие?

— Когда? — рассеянно переспросила Мария Адамовна. — В субботу… так что… Ванечка, мне очень жаль. Да… мне очень жаль, потому что я отменить концерт никак не могу, это мой хлеб, если ты помнишь. А вот ты… Тебе придется остаться дома и встречать гостей.

Иван Михайлович нервно затряс головой.

— Нет-нет-нет, Машенька! Совершенно невозможно! Я уже отзвонился Павлу, он… он заказал на меня место и… и нам потом ни за что не рассчитаться. Никак не могу. Рад бы, но… Мама! Вот кто встретит наших гостей!

— Я? — изумилась Элеонора Юрьевна. — Но я же…

— Мама, не переживайте! — затараторила Мария Адамовна. — Вы же сами говорили — это теперь практически наши родственники! Чего вам их бояться, а? Все будет хорошо!

— Да! — кивнул супруг. — И потом… ну надо же кому-то показать твой новый… наряд! Если это, конечно, не ночная сорочка.

Элеонора Юрьевна больше не сопротивлялась. Да и, в конце концов, ну что уж такого страшного? Подумаешь, три человека и теленок! Ха! Да в былые годы она столько гостей встречала! Правда, они были без скотины, но… некоторые потом успешно ее заменяли.

— Тогда, милые мои, — тут же взяла бразды правления в свои руки пожилая леди, — завтра у нас будет генеральная уборка!

— Мам, — почесал нос Иван Михайлович. — Опыт подсказывает, что генеральную уборку лучше делать после уезда гостей, а не перед их приездом. И потом… боюсь, что младой бычок этого не оценит.

— Господи, как же еще теленка-то на балкон поселить? — озадачилась Мария Адамовна. — И вообще, с какой целью они его тащат? Ничего не понимаю…

И все же в пятницу утром супруги вынуждены были заниматься уборкой. Они даже отпросились с работы, чтобы привести свой дом в надлежащий вид.

Поздно вечером, усталые и какие-то обреченные, они сидели перед телевизором, и плечи их горбила непонятная тоска. Впрочем… почему непонятная? Вполне объяснимая.

— Мам… вот если бы вы сказали этому Калашникову сразу, что мы не можем принять гостей, то… мы могли бы еще месяц наслаждаться тишиной, чистотой и покоем, — вздохнула Мария Адамовна, печально оглядывая сверкающие фужеры в серванте.

— А почему они приезжают на месяц раньше? — запоздало возмутился Иван Михайлович. — Нет, ну я согласен потерпеть два дня до свадьбы… и два дня свадьбы! А чего месяц-то?

— Калашников сказал, что… что родственники хотят поближе с нами познакомиться, — вздохнула Мария Адамовна. — Словно больше времени у них не появится!

— А я интересуюсь… теленок тоже будет месяц проживать? — подала голос Элеонора Юрьевна. — Он же станет мычать!

— И не только, маменька, — скривилась Мария Адамовна. — Не только! Еще его надо будет кормить!

— И… выводить гулять… — вдруг осознал Иван Михайлович.

— Вот ты и будешь выводить, — кивнула Мария Адамовна. — Это ж ты у нас по части животноводства… на поводке его научишь ходить… кличку придумаешь… может, тебе удастся научить его подавать лапу…

Иван Михайлович, конечно, понимал, что никакую лапу у бычка он брать не будет, но… появление гостей пугало с каждой минутой все больше.

Ко сну Коровины отошли уже совсем расстроенные. И даже в постели все еще обсуждали завтрашний день.

— Ванечка… я боюсь, мне надо будет уйти с самого утра, — как-то слишком печально вздыхала Мария Адамовна. — У нас репетиция, ты ж понимаешь… К тому же… я записана в парикмахерскую на девять утра. Так что… Вот и хотелось бы дождаться гостей, но… никак.

— Понимаю… — кивал Иван Михайлович. — Я ведь и сам должен уйти в половине девятого.

— А ты-то чего? — вытаращилась на мужа Мария Адамовна.

— Машенька, ну как же… — с укором поглядел на нее супруг. — У нас ведь не какая-то тебе пьянка, а встреча одноклассников! Поэтому… надо написать некоторый сценарий, сочинить некоторые стихи, достойные тосты, собрать фотографии нашей молодости. Нарисовать стенгазету!

— Ты сейчас наговорил делов на месяц, — ехидно подловила его жена. — И чего, ты один все это будешь делать? Ты ж ни писать, ни сочинять не умеешь! А рисуешь и вообще… тюлень в цирке намазал полотно куда профессиональнее!

— Маша, ты не права! — даже привстал с постели глава семейства. — Меня всегда тянуло к художеству! Я имею в виду поэзу! Да! Вот ты не знаешь, а мои одноклассники помнят! Помнят, как я еще в пятом классе написал: «Я сижу на уроках внимательно! Изучаю длину и широты! Почему же меня учительница назвала вчера идиотом?»

— Тебя что, уже с пятого класса идиотом звали? — поразилась Мария Адамовна. — Ну, милый мой, и ста-аж!

— Маша! Никто меня так не звал! — окончательно запутался поэт. — Просто… просто это слово лучше всего подходило по рифме, как ты не поймешь?

— Да я понимаю… чего ж не понять…

— Нет! Ты не понимаешь! А вот люди меня понимают, поэтому и попросили… написать стихи и… стенгазету выпустить. В общем, мне тоже завтра надо пораньше из дома сбежать. И вообще… давай уже спать!