Драма с собачкой

Маргарита Южина, 2013

Не думала, не гадала Елена Сизова, что ни с того, ни с сего превратится в интересную даму с собачкой и с… вороной. Даму, к которой мужчины вдруг начнут слетаться, словно пчелы на мед! И в чем тут секрет? В собачке? В «экзотической» птице? Или, может, все-таки в самой Елене? Ведь ничего в ней особенного: внешность самая обычная, богатств никаких. Зато проблем – выше крыши ее захудалого деревенского домика. Но поклонников это не смущает! Они рады-радешеньки, что могут окружить Елену своей заботой. Ухаживают, дарят подарки, замуж зовут. И где они все раньше пропадали? Какой-то тут все-таки подвох…

Глава 2

Утром Елена могла бы встать и попозже… если бы могла. Если бы ее не разбудил странный шум… и потом… по ней кто-то ходил! Да! Совершенно точно! Елена, еще когда спала, почувствовала, что по ней кто-то топчется! И ладно бы кто приличный, а то… какие-то легкие шаги… будто кто-то пальцами размеренно тыкает по всему телу. Но когда этот кто-то полез ей костистыми пальцами в волосы, Лена неосознанно вскрикнула и испуганно вскочила. Открыв глаза, она закричала еще громче и тут же залезла под одеяло с головой. По ее кровати… да чего там кровати — по ней самой, бесцеремонно вышагивала огромная черная ворона!

— Мамочки!.. — испуганно произнесла Елена под одеялом. — Ходит, гадина… Ишь, добычу себе нашла! На улице им места мало… Че-е-ерный во-орон… что ж ты вьешься-я… Помирать, что ли, пора?

Долго сидеть под одеялом было невозможно, и Елена осторожно выглянула.

Ворона сидела на спинке кресла и смотрела в окно.

— Вот чего уставилась? — отважилась спросить Елена. — Летела бы себе… дела ж у тебя, наверное… Все вороны как вороны, а эта, надо ж, фифа какая — квартиру ей подавай… двухкомнатную!

Ворона повернула голову. Потом уставилась на Елену и принялась наклонять голову то на один бок, то на другой, будто слушала, что ей говорят. Никаких агрессивных действий она не предпринимала, и Елена решила сесть на кровати.

— Тебе, может, окно открыть? — осторожно спросила она. — Чтобы удобнее было улетать? Так ты… ты отойди… ну хоть в другую комнату отлети, а я потом тебя позову. Открою окно и позову. Честно тебе говорю!

Неизвестно, что там надумала себе ворона, но она спрыгнула со спинки кресла и попрыгала к столу. Потом попыталась взлететь на телевизор… и взлетела. И тогда Елена поняла — гостья от нее не сможет улететь. У вороны одно крыло сильно отличалось от другого. Оно было то ли перебитое, то ли обрезанное…

— Бедненькая… — поднялась из кровати Елена. — А как же… как ж ты ко мне попала?.. Погоди, я тебе сейчас… Чего б тебе дать такого? Хлеба? А! У меня ж в холодильнике сыр есть! Я ж помню — вороне где-то Бог послал кусочек сыра… Сейчас…

Удивительно, но после того, как Елена увидела это изуродованное крыло, страх куда-то пропал, появилась обычная жалость. Тоже вот, животина… или кто там… никому не нужна… Странно только, откуда она взялась на ее постели? Ясно, что сама залететь не могла, значит… Неужели это детки ей подкинули? Где они только ее нашли, эту несчастную птицу?

— Сейчас, сейчас… я тебе принесу угощение… — бормотала Елена, нарезая сыр. И вдруг она улыбнулась — гостья важно прошествовала в кухню сама.

Ворона вскочила на мягкий табурет и с интересом стала наблюдать за тем, что делает Елена.

— Ешь! Только со стула слезь. — Она поставила на пол блюдце. — Я тебе тут… в ассортименте, так сказать. Сыр, хлеб, колбаску… Я ж не знаю, чем ты привыкла питаться… И все же… Что ж с тобой делать-то?

Ворона спрыгнула на пол, ухватила кусок колбасы и снова взгромоздилась на табурет.

— Нет, ну если ты предпочитаешь по-человечески… — развела руками Елена.

Птица вела себя довольно спокойно. Но когда Елена попробовала ее погладить, тут же отскочила. Однако в угол не забилась, а по-хозяйски стала осматриваться, расхаживая по всей комнате. Вытащила откуда-то Леркин поясок, правда, эта игрушка показалась ей неинтересной. А вот маленькая пудреница дочери пришлась по вкусу. Ворона осторожно поклевала сей необъяснимый предмет, будто проверяя на прочность, а потом… долбанула со всей силы. Крышечка пудреницы тотчас же отвалилась.

— Нет, подруга, так дело не пойдет! — подскочила Елена. — Нам с тобой за эту штуку все перья повыщипают. Тебе и мне. Дай-ка…

Но не тут-то было. Ворона ухватила крышечку и взгромоздилась на сервант.

— Ах, вот так, значит, да? — уперла руки в бока Елена. — Расхитительница общественной собственности! Отдай крышку! Куда тебе пудриться? У вас вообще белые вороны не котируются, чтоб ты знала! Дай крышку. Лерка придет, убьет.

Ворона не знала никакой Лерки, поэтому не боялась никого.

— Хорошо, — кивнула Елена. — Сейчас ты увидишь, насколько человеческий мозг больше птичьего!

Она удалилась на кухню и принялась там резать колбасу. Птица тут же покинула свое место на серванте и заявилась на кухню.

— Естественно, — победоносно ухмыльнулась Елена. — Куда тебе деться от высшего разума… Сейчас я тебе колбаски, а ты мне крышечку.

Когда Елена зашла в комнату, про колбаску она забыла. Ворона и в самом деле бросила крышку от пудреницы, но зато она заинтересовалась самой пудрой! И теперь вся комната была в пудре!

— Госсподи… да что ж ты наделала-то! — всплеснула руками Елена и побежала за тряпкой.

С тряпкой она принеслась вовремя — пернатая гостья уже сидела на диване и с интересом разглядывала сотовый телефон.

— Ну вот уж извини! — Елена мгновенно схватила свой телефон. — Знаю я тебя! Пока всей стае не перезвонишь, не успокоишься, а у меня на счете всего двенадцать рублей!

В хлопотах о птице прошло полдня. Елена и не заметила, как в дверях заворочался ключ. В это время она пыталась у вороны отобрать новый журнал с программой на неделю и подсунуть ей старую программу. Но птица упрямо желала только последние новости!

— Ого! А ты чего, ее еще не… — раздался в комнате недовольный Леркин голос, который почти сразу же стал фальшиво удивленным. — Ничего не понимаю… а чего это тут у вас? Вороны какие-то… И откуда только… ворона эта?

— Лера? — обрадовалась Елена. — Доченька! Ты посмотри, кого я сегодня нашла! Прямо ума не приложу, откуда она взялась?

Лерка стояла в дверях и с усталой гримаской наблюдала за прыжками матери по комнате. Дочь была одна, без мужа, и явно не в настроении.

— Мам, я говорю, чего ты ворону в дом притащила? — спросила она.

— Лер… — пожимала плечами Елена. — Так… я ее не притаскивала. Я проснулась, а она уже по мне скачет. А это разве не вы принесли?

Глаза у Лерки вдруг округлились от ужаса.

— Что? Что ты сказала? — прошептала она. — Ты проснулась, а она… То есть… Мама! Это же ужас! Это же не птица! Это ж… это знак, мама!

Лера вскрикнула и унеслась в кухню. Елена пошла за ней, и как только вошла, дочь тут же закрыла после нее дверь.

— Какой знак, Лера? — насупилась Елена. — Ты про что это?

— Мама-а-а! — страшным шепотом зашипела Лерка. — Это не ворона! Это знак! Свыше! Недобрый знак! Тебе надо срочно съезжать из этой квартиры! Ой, как жалко-то… прям и не знаю… Нет, мамуль, тебе никак нельзя здесь оставаться. Ворона — самый страшный предупредительный знак!

Елена вздохнула. Новая гостья сегодня отвлекла ее от всяких неприятных дум, а дочка снова напомнила.

— Вот что, Лера… — Мать села напротив дочери. — Не надо мне говорить про какие-то знаки. Эту несчастную ворону притащили вы с Леней. Форточки были закрыты, дверь тоже не взломана. Сама птица сюда прорваться не могла, а кому-то вскрывать замок, чтобы меня осчастливить новым питомцем, это… Это уже не мистика, а фантастика. Только зачем? И где вы ее нашли? Вы ее на улице поймали, увидели, что у нее крыло поранено, и решили — я ее спасу?

Елене очень хотелось верить в эту красивую версию, но Лера только равнодушно усмехнулась.

— Ага, делать нам больше нечего — за воронами скакать! — Дочь скорбно закручинилась и продолжала: — Знаешь, мама, ты вчера нас очень обидела. Прямо-таки до глубины души!..

— Это я вас обидела?! — удивилась Елена.

Но дочь предпочла ее возмущение проигнорировать.

— Ты нас обидела, унизила перед… Лениными сотрудниками… будущими, и теперь его никто не воспринимает как серьезного бизнесмена.

— Да его и раньше-то не больно воспринимали. Он же никак павильона себе найти не может, бизнесмен! Уже все деньги про…

— Поэтому… нам стало обидно, — продолжила излагать Лерка. — Чего мудрить, мамуль, нам было бы лучше, если б ты уехала к бабе Даше…

— Еще бы! Ха! Дураку понятно! Поэтому ты устроила у меня на работе…

Елена попыталась высказать дочери вчерашнюю обиду, но Лерочка была слишком обижена сама. За мужа. Мать она просто не слышала.

— И мы… мы с утра отправились на рынок. Хотели тебе черную кошку купить. Нет, сначала, конечно, просто поймать хотели, но они куда-то все подевались. Вот мы и пошли на рынок. А там вдруг увидели, как вот эту ворону продают. Это ж такая удача!

— Действительно…

— Пьянчуга какой-то нам ее за пятьдесят рублей отдал, ему на бутылку не хватало. Говорит, она у него с птенца живет, он ее любит до невозможности, но алкоголь любит чуточку больше. Он проверял. Вот мы и взяли. Потом пришли и сунули тебе. Конечно, мы думали, ты уж здесь вся в обмороке. А ты… Теперь можешь выкинуть ворону и… вернуть нам пятьдесят рублей.

Елена и хотела бы заплакать от обиды, да не могла — внутри все словно окаменело.

— То есть… вы решили, что я тут окочурюсь? А вы потом…

— Не усложняй, мамуль, — отмахнулась Лерка. — Ну, кто у нас от вороны окочуривался? Так думали… испугаешься и съедешь. А ты тут с вороной принялась дружить. Ну дурдом, честное слово!

— Значит, хотели, чтобы я к тете Даше… — задумчиво покачала головой мать. — Поэтому и на работу ты звонила. Директору.

Лерка заметно оживилась.

— Мам, ну а кто ж позвонит-то? — изумленно вытаращилась она. — Ленечка не может, я ж твоя дочка. Но он все продумал! Мамуль, ты не волнуйся, он все продумал! Он знаешь что мне сказал? Он сказал, что если тебя уж так волнует работа, то в селе-то ведь тоже есть работа! Можно там, к примеру, дояркой устроиться или…

— А Ленечка не хочет сам дояркой поработать? Или пастухом? Скотником еще можно. Очень ему подойдет!

— Мамуля! Ну я прямо… Я прямо в шоке, ну правда! — со слезами в голосе воскликнула Лерка. — Вот ты даже ворону какую-то приютила, а для родного зятя у тебя нет места! Ни в квартире, ни в… душе! За что ты его так не любишь?

— А за что же мне его любить? — искренне удивилась Елена. — Этот родной зять живет в моей квартире…

— Потому что у него нет своей! Это ж понятно!

–…ест из моего холодильника все, что я куплю…

— А ты чего… ты разве не для нас с ним покупаешь? Ну-у… ты ж одна столько не съешь!

–…пользуется светом, водой, я работать не могу, потому что он у меня компьютер отобрал, чтобы в игрушки играть! Мой компьютер!

— А вот за это мы переживаем! Оба! Леня мне так и сказал — попроси, мол, у матери, чтобы она себе новый комп купила. Ей для работы надо! Мамуль, он же не бесчувственное бревно! Он же все понимает!

— Он спит, ест… и ни за что не платит! И при всем при этом он ни разу ко мне даже по имени не обратился! Он меня за пустое место держит! Зато прекрасно может обсуждать с тобой мое будущее место работы! Я то есть должна ему свою квартиру подарить! Пусть даже рот не раскрывает! Нечего ему здесь делать!

— Ах, так? — вскочила Лерка. — Тогда… убирай свою ворону. Я одна стану жить. Но Леня будет приходить ко мне в гости! И ночевать здесь. Я уже взрослая женщина и имею право на личную жизнь!

— Про ворону даже не заикайтесь, — повысила голос Елена. — Еще пока я здесь хозяйка. Да и нельзя ее никуда деть, крыло у нее больное. Ее на улице сразу собаки сожрут.

— Вот и пусть… сожрут! Ты бы так о зяте беспокоилась! Его, может быть, тоже… конкуренты сожрут скоро!

Лерка выскочила из кухни, и Елена в комнате услышала ее голос: «Пошла вон отсюда! Расселась на моем кресле!»

— Лера! — торопливо вышла в гостиную Елена. — Не смей пугать птицу! Если… если обидишь ее, я…

Лерка, не слушая мать, влетела в свою комнату и захлопнула дверь.

Ворона, видимо, чувствовала, что в доме что-то не ладное, поэтому сидела на серванте тихо.

— Чего ты нахохлилась? Испугалась? — подошла к ней Елена. — Не бойся… на-ка вот колбаску…

Но ворона с опаской отошла от протянутой руки.

На душе у Елены было так тяжело, что выть хотелось. Ну сколько ж может Лерка ее терзать? И за что? За то, что не убралась с глаз долой? Не оставила ей с мужем квартиру? Чтобы быть хорошей для зятя, надо только идти жить на вокзал… или сдохнуть!

Чтобы не распалять себя еще больше, Елена решила переключить внимание на птицу.

— Вот что, — заявила она гостье. — Коли уж нам с тобой придется вместе жить, то… Познакомься, тебя зовут… Варвара! Ты у нас будешь девочкой, я все равно никогда не узнаю, кто ты есть. И еще… мы с тобой завтра поедем к врачу. Пусть твое крылышко посмотрит. А сегодня… Сегодня… тебе надо купить клетку. Мы ее вон туда поставим. Пусть будет у тебя домик. Смотри, как здорово получится — тебе всех видно, и никто тебе не мешает!

Ворона по поводу покупки домика особенного ликования не выразила. Не знала еще, глупенькая, что значит иметь отдельный, собственный дом…

Елена не стала тянуть с покупкой клетки, отправилась за ней сразу же. Не дело, чтобы Варвара по всей квартире шастала. Это еще хорошо, что удалось быстро выкинуть погибшую пудреницу, а то бы дочка и вовсе со свету ее сжила.

Подходящей по размеру птичей клетки Елена не нашла, поэтому купила клетку для собаки. Очень приличненькую такую, большую, места в ней Варваре будет много. Правда, на рынке сказали, что для вороны лучше бы деревянную клетку завести, да где ж ее взять, деревянную-то? Ну, ничего, сначала в такой поживет. А уж потом видно будет. Там же, на рынке, Елена прикупила корм. Ворону, оказывается, запросто можно кормить собачьим сухим кормом, только качественным. Ну и добавлять сырое мясо, каши… А еще следует обзавестись корытцем для купания. Его, решила Елена, легко заменит кошачий лоток…

В общем, домой она возвращалась на такси, нагруженная точно рабочая ослица. Помимо подарков для вороны, Елена накупила еще и продуктов для домочадцев, поэтому руки у нее буквально отрывались.

— Лера! Ты посмотри, чего я набрала! — с порога крикнула Елена. Ну, никак не хотелось ссориться. — Варвара! Ты у нас теперь будешь жить как королева!

— Она у нас теперь вообще никак жить не будет, — вышла в прихожую Лерка. Но, завидев мать с покупками, отчего-то смутилась. — Мамуль, ты уж извини, конечно, но… Если Ленечке нет места, так и… и нечего! Вот!

— Как это? — почуяла недоброе Елена. — Чего это — нечего?

— А ничего, — дернула плечиком Лерка, на всякий случай отошла подальше от матери и надула губы. — Я ее выпустила. Теперь ты узнаешь, как болит мое порватое… разорванное сердце.

Елена метнулась в комнату. Вороны не было. Не было ее и на кухне… и в ванной.

— Ты что сделала?! — изменилась в лице Елена. — Чем тебе помешала эта несчастная птица? Господи, какого монстра я вырастила!

— Вон как ты переполошилась. — Лерка исподлобья наблюдала за матерью. — А то, что от меня муж ушел, не переживаешь! Может, он тоже больной… душевно… В смысле, душа у него болит.

— Это не муж! Это уродец! — завопила Елена, продолжая носиться по комнатам и заглядывая под диваны и кресла. — Это… Горб! Вот горб и есть!

И тут Елена заметила, что балконная дверь закрыта не плотно. С угасающей надеждой она кинулась на балкон.

В наглухо закрытой картонной коробке сидела несчастная нахохлившаяся ворона. Видимо, Лерка хотела ее вынести на улицу, но не успела.

— Варвара… — Елена опустилась перед коробкой на колени. — Бедненькая моя. Здесь же холодно… Пойдем домой, я тебе домик купила, там тебя никто не тронет…

— Блин! Опять, что ли, ее в дом потащишь? — зло зашипела Лерка. — Блин! Леня не успел приехать, обещал ведь выкинуть!

— Твой Леня! — накинулась на дочь Елена. — Пусть он только покажется здесь! Я его! Я его кипятком ошпарю! Вот навязался паразит на мою голову! Аскарида… мужского рода!

Лерка не стала отвечать матери, а только с досадой хлопнула дверью.

— Пойдем, моя хорошая… — Елена вытащила птицу из коробки.

Она думала, что ворона станет бить крыльями и даже клеваться, но та сидела, будто пришибленная.

— Ты чего? — снова всполошилась Елена. — Тебе чего-то сделали?.. Лерка! Чего с Варварой сделала?! Чего она такая… не живая вся! Варя! Ты заледенела, что ли?.. Лерка! Ты чего с ней сделала?!

— Да ничего ей не сделалось! — выглянула из своей комнаты Лерка. — Мужик сказал, что она всегда так сидит, когда боится. Дохлой прикидывается.

— Эх, Лерка… — шмыгнула носом Елена, — никого тебе не жалко. Ни мать, ни животных.

— Это ж ворона! — фыркнула Лерка и снова спряталась в комнате.

— Сама ты ворона, правда же, Варвара? — Елена внесла птицу в комнату. — Смотри, что я тебе купила… Давай, я тебе одну сторону… сейчас я вот сюда плед накину, и ты сможешь прятаться. А вот дверцу я тебе закрывать не буду. Захочешь — выйдешь. А этого Леньку! Мы его на порог не пустим!

В этот день Елена больше не выходила из дома, боялась, что с Варварой опять что-нибудь сотворят.

Вечером заявился Леонид. И ведь как заявился! Когда позвонили в дверь, открыла Елена. На пороге стоял зять и смотрел поверх головы тещи, намереваясь войти в прихожую. Он давно решил, что здесь хозяин, и присутствие тещи только терпел. Причем терпел из последних сил.

— Вам чего? — уперла руки в бока Елена, загораживая проход.

— То есть? — выпучил белесые, как у рыбы, глаза Леонид. — Как то есть чего? Живу я здесь!

— Со вчерашнего вечера не живете. Чего еще изволите?

— Мама! — влетела в прихожую Лерка. — Ты чего устраиваешь?!. Ленечка, проходи! Я сейчас на стол соберу, ты ж голодный… Вон, у тебя и щеки ввалились и…

–…и мозги усохли, — добавила Елена. — Так это вы, уважаемый, решили меня вороной до инфаркта довести? — спросила она напрямик.

— Лера! Убери же, наконец, эту женщину! — перешел на визг драгоценный зять. — Или я за себя не отвечаю!

— Мамуль! Ну уберись же куда-нибудь… Ленечка! Ну ты как-нибудь… ну, просочись как-нибудь… через маму!

— Ах, это ты не отвечаешь?! Да я тебя сейчас! — У Елены кончилось терпение. Она попыталась вытолкнуть зятя за порог, но не рассчитала свои силы. Ленечка в самом деле был мелковат. Но… как-то неудобно получилось — едва Елена пихнула зятя в грудь, как тот сразу и кувыркнулся с лестницы. Да еще так продолжительно катился, нет бы затормозить на первой же ступеньке…

— Мама!.. Ленечка, ты себе почки не отбил?! Ленечка! — Лерка выскочила из квартиры и бросилась к супругу.

— Надо же, покатился как колобок! — искренне удивилась Елена. — И с весом прямо беда. Цыпленок… и даже не бройлер…

— Чтобы я еще к тебе пришел! — заныл на весь подъезд неудачливый бизнесмен. — Пока эта баба не покинет квартиру, ноги моей… вообще ничего моего тут не будет!

— А тут ничего твоего и нет. Чего ты так распетушился? — тихо сказала Елена, пожав плечами.

Она не стала слушать ругательства в свой адрес и быстро ушла в свою комнату.

— Варька, ты только представь, я его с лестницы спустила, — смеясь, рассказывала вороне Елена.

Та внимательно слушала, склонив голову на бок.

— Ничего, мы еще с тобой так заживем!.. — успокаивала Елена ворону, а заодно и себя. — Может, Лера себе другого мужа найдет… тогда и сама переменится. Это ведь Ленька из нее монстра бездушного сделал… Давай я тебе куриную шейку дам, погрызи… поклюй… в общем, сама разбирайся с этой шеей. Тебе такая нравится?

В воскресенье Елена боялась выйти из дома. Лерка тоже никуда не выходила. С матерью она больше не разговаривала, и это было очень неприятно. Дочь затаила обиду и злобу, а навредить матери она уже знала как. Этого Елена и боялась. Несколько раз она пыталась заговорить с Лерой, старалась помириться, но дочь на разговоры не поддавалась.

Как ни хотела Елена Сергеевна отсидеться дома, но ворону все же надо было лечить. А значит, надо было ехать к врачу.

— Лера, ты не знаешь, как можно Варвару до ветеринарки довезти? — стукнулась Мать в комнату дочери. Ответом было молчание.

— Ладно, Варвара, поедем сами… вызовем такси и… заверну тебя в кофту, а ты… ты вспомни, что вороны — птицы мудрые, и веди себя достойно.

Ворона вела себя достойно. В такси ни разу не клюнула хозяйку и даже не пыталась вырваться. Может, это страх на нее так подействовал, а может, она просто была хорошо воспитана. Только единственный раз она проявила неудовольствие — каркнула на собаку, когда уже сидели в очереди к врачу. Но зато как каркнула! Елена ее чуть на пол не уронила от испуга.

— Госсыди… и как же вы живете-то с такой паровозной сиреной в доме? — покачала головой хозяйка собаки.

— У паровоза… гудок… — только и смогла вымолвить Елена.

Зато после посещения врача стало известно, что Варваре около пяти лет, это потому, что зев у нее не слишком розового цвета. Надо же, оказывается, возраст птицы не узнаешь, пока в рот не заглянешь. Вот бы женщинам так! А еще врач сказал, что Варьке нужны витамины и определенный рацион. Елена слушала его, раскрыв рот, и с каждой минутой все больше и больше осознавала, какая на ней необыкновенная ответственность. Крыло врач тоже осмотрел и сказал, что это застарелая травма — уже не болит. Но исправить ничего нельзя, и летать ворона никогда не сможет — будет только подлетывать. Поэтому решено было с крылом ничего не делать. И еще врач похвалил Варварино поведение.

— Удивительно социализированная ворона. Терпеливая, я бы сказал. Видно, что с человеком жила чуть ли не с птенцового возраста… Интересно, какой орнитолог ею занимался?

— Пьянчуга какой-то, — вздохнула Елена.

— Понятно, — кивнул головой врач. — Ну что ж, он сделал все, что мог… Видимо, бедняжка всякого навидалась. Ко всему привычная… Но ничего, зато вам будет легче.

Дома Елене захотелось поделиться с дочерью приятным.

— Лер! Представляешь, Варька наша, оказывается, очень хорошо воспитана! Врач сказал, что давно он таких послушных пациентов не встречал! Лер, слышишь?.. Варенька, умница моя!

Варенька же вовсю старалась оправдать слова врача — важно вышагивала по комнате, а потом принялась обживать новую клетку. Даже вытянула с вешалки шарф Елены и утащила к себе в новый дом.

— Варенька! Солнышко! Ты строишь себе гнездо? — обрадовалась Елена. — Лера! Варя строит себе светелку! Вот не зря врач ее хвалил, слышишь, Лера? Он вообще, говорит, не думал, что вороны могут быть настолько спокойны, представляешь?.. Лер!

Но дочь не отвечала. Она ни на минуту не забывала, как жестоко вчера мать обошлась с ее мужем.

Выходные пролетели незаметно, наступил понедельник. Нужно было идти на работу, получать расчет.

Елене так не хотелось идти! И Варьку дома оставлять боязно, и директору в глаза смотреть неудобно… Лерка тогда натворила делов… Но… есть такое слово — надо! Да и деньги нужны. Когда она еще себе работу найдет.

Директор был приветлив и мил. И у Елены на минуту даже мелькнула надежда, что… может, ее и оставят…

— Здрассте… — неуверенно проговорила она, входя в кабинет. — Виктор Николаевич! Вы… вы так хорошо сегодня выглядите!

— За расчетом пришла, Сизова?

— Думаете, надо? — попыталась улыбнуться Елена.

— В смысле? — выпучил глаза директор. — Тебе не нужны деньги?

— Нужны, но… я очень хотела поработать… до пенсии… тут осталось-то… десять лет каких-то.

— Не каких-то, Сизова! А десять лет моих нервов! Моей сердечной боли, Сизова! Десять лет моих обид! — директор поднялся из-за стола и стал ходить по кабинету. — Я ж, Сизова, для тебя! А ты!..

— Это дочь моя… глупенькая она еще… — Елена попыталась перевести разговор в другую тональность.

— Не знаю, Сизова! А вот мне ваша дочь сказала, что это я глупенький! Прямо так и произнесла: «Вы дебил!»

— Да вы что! Это ж надо… — совсем расстроилась Елена. — Она ж вас ни разу не видела! Нет, я вот, например, никогда о вас… нет, ну какой же вы дебил? Что вы! Вы вон и… в бильярд, говорят, хорошо играете и… и Инночка, ваша секретарша, очень хорошо о вас отзы…

— А я вот засомневался, Сизова! — остановился посреди кабинета директор и сунул руки в карманы. — Так засомневался, что… даже у жены спросил! Может, и в самом деле я неполноценный? Может, не замечаю?

— И чего она сказала?

— Сказала, что дебил! Потому что держу таких «ценных» работников! — неизвестно чему обрадовался директор. — Вот я и… умнею. Давай прощаться, Сизова. Иди за деньгами, бухгалтерия уже в курсе.

— Виктор Николаевич, но это ж не я вас дебилом-то! Это ж дочь! Я же как раз считаю вас… очень умным и одаренным… Ну, не очень, но… Нет, я…

— Сизова! Разберись со своей дочерью, а уж потом… И с собой тоже. Каким ты меня там считаешь… Видать, не со своего голоса доченька-то поет. Эх, Сизова!

Директор не обманул, и расчет Елена получила в тот же день.

— Ну… доченька… — говорила она, всхлипывая, когда шла домой. — Ведь надо же, как за квартиру взялась! Только я пожаловалась, что из деревни тяжело будет до работы добираться, как тут же подсуетилась! Раз — и нету у меня никакой работы! Можно смело ехать к черту на кулички…

Елена была раздавлена. Она-то еще надеялась, что директор за выходные успокоится, все забудет, но сегодня… Конечно, оставалась еще ее подработка, да и денег, что копила на отпуск, должно было хватить до того времени, пока она новую работу не подыщет… Ведь в конце концов, если серьезно заняться написанием отчетов, одной-то ей и денег с подработки хватит. Но вот то, что дочь так с ней поступает… Так грубо, нагло, бессовестно… Ну ничего, она тоже не мякиш для беззубых, она им еще покажет! Она…

Елена уже подходила к дому. Вот сейчас школьный дворик закончится, а там и ее подъезд. Сейчас она выскажет доченьке… Сегодня как раз у нее выходной, вот и разберутся!

Елена невольно прибавила шаг, но в следующую же минуту ее внимание отвлекла стайка школьников, которые с гиканьем носились по футбольному полю. Сначала Елене показалось, что дети бегают за мячом, но уж больно странно вел себя мяч. Он был неправильной формы, черный и… перебегал с места на место, а потом ни с того ни с сего замирал.

— Не… не может быть… — побелевшими губами прошептала Елена и кинулась к «мячу».

Конечно, это была ее больная ворона Варька. Детей забавляло то, что птица не могла далеко улететь. Но, видимо, храбрецов не находилось, чтобы ее схватить… или просто им не хотелось, поэтому детки забавлялись тем, что тыкали в ворону ветками, орали, кидали почерневшим снегом, весело улюлюкали и были от своей силы в полном восторге. Ворона же прыгала, пыталась улететь, а потом наивно замирала, надеясь, что ее примут за неживой предмет и оставят в покое. Но у деток, видимо, созрел новый план, потому что один из весельчаков уже снял куртку и вознамерился накинуть на птицу.

— А ну пошли вон отсюда! — взревела Елена, врываясь в толпу. — Дикари! Садисты! Живодеры! Пошли отсюда, сказала!..Дай куртку!

— А мы-то че-е? — сразу заканючили детки. — Мы вот птицу нашли!

— Она больная какая-то, это не мы-ы!

— Мы ее, может, в больницу хотели!

— В больницу? И для этого вы в нее снежками кидали? И ее ветками пугали?

Это была, конечно же, Варька. Елена ее по крылу сразу узнала. Ворона в очередной раз «окаменела», и Елене удалось ее схватить на руки. Она осторожно прижала птицу к себе, повернулась и, стараясь не пугать ее, шикнула на мальчишек:

— А ну пошли отсюда! Не поленюсь, найду ваших родителей и напишу им на работу, что они вырастили живодеров!

Сказала и быстро пошла к дому. Отчего-то детей ей не хотелось даже видеть.

До дома было всего-то несколько метров, но, пока Елена шла к нему, успела принять решение. Она не будет больше воевать с собственной дочерью. Да, она сдается. Или, как это называется — признает себя проигравшей. Да, она трусит — лапки кверху. Пусть так.

— Ну мамуля, ну ты даешь! А чей-то ты ее обратно приволокла? — встретила мать в прихожей доченька, не испытывая ни капли вины. — Я ж ее на улицу выкинула… выпустила! Куда ты ее притащила-то? Я уже и клетку собралась выкидывать!

Елена молча прошла в комнату, посадила птицу в клетку и только после этого повернулась к дочери.

— Вот что, дитя мое… Ты уволила меня с работы, чтобы меня здесь ничего не держало. Ты выкинула птицу, потому что видела, что я к ней привязалась…

— Нашла к кому привязаться! — скривилась Лера.

— Не перебивай! — рявкнула мать. — Ты… ты не знаешь, как меня еще уничтожить? Больше не пытайся. Я продаю квартиру. Мне достаточно и однокомнатной.

— А я? — вытаращила накрашенные глазки дочь. — А я куда?

— А ты к мужу! Ты же прописана у него в общежитии! Вы все ждали, когда вам квартиру обеспечат, так и продолжайте ждать. Тем более что сейчас, кажется, твой супруг пребывает в тоскливом одиночестве. Скрась.

— Ты чего, мамуль?.. — не могла поверить Лера. — Мама… Ты этого не сделаешь… Чего эт я в общагу-то?.. И Леня не хочет… Он мне сам говорил! Там же… это же в самом зашуганном районе! Как мне на работу-то добираться?

— Я могу тоже к тебе сходить в парикмахерскую и наговорить гадости директрисе.

— Да вообще пипец… Нет, мамуль, ты не продашь! Это ж… это, между прочим, жестоко! Я по телевизору видела. Там тоже жила, значит, одна семья… ну и… В общем, мать там чего-то продала… ребенка, кажется… или квартиру… короче, там сказали, что это жесть!

— Жестоко выбрасывать покалеченную птицу… которую сами же и приволокли… Вы надеялись, что мать паралич схватит, но я…

— Маму-у-у-уль! Так ты это из-за вороны?! — окончательно пришла в замешательство Лера. — Из-за вот этой вот… Родную дочь! Из-за какой-то вороны?! Тебе дороже ворона-а-а?

— Может, я доживу до того дня, когда ты хоть что-то поймешь… — вздохнула Елена и начала собираться.

— Мам… а куда ты собираешься? Ты куда?

— У тебя есть две недели, пока я соберу документы на продажу, — теперь уже совсем спокойно говорила Елена. — Советую поторопиться.

Ночью Елена долго не могла уснуть. Она уже приняла решение, и теперь ее мучила одна фраза Леры — про ворону… которая ей стала дороже дочери. Неужели правда?.. Да нет, конечно. Просто Варька оказалась… как лакмусовая бумажка, на которой вдруг стало отчетливо видно, насколько сильно испортились отношения Елены с дочерью. Ну и потом… Она уже давно чувствовала себя никому не нужной, старой. Да, именно старой, в свои-то сорок пять!.. Хоть и хорохорилась, и не позволяла себя называть старухой, но… чего уж там… Когда ты столько лет одинока… когда ты только мешаешь жить молодым… А тут… живое существо, которое без тебя запросто может погибнуть… и ведь Варька тоже никому не нужна. Да и разве стоит сравнивать? Конечно, если б Лере нужна была помощь матери, если б… Разве бы она хоть на минуту задумалась бы? Да она жизнь бы отдала за дочь с радостью. А так… кому нужна ее эта жизнь? Разве только покалеченной вороне…