Судовой врач

Маргарита Мартынова

Пытаясь попасть на Барбадос, Анна Блайт договаривается с капитаном судна о том, что её возьмут на борт в обмен на услуги врача. Однако, она понятия не имеет, в какую компанию на самом деле попадет. Странное поведение капитана наводит её на мысль, что он не тот, за кого себя выдает, но лучше всего для девушки в это не вмешиваться. Но она не так проста, как может показаться с первого взгляда. Противостояние ее и капитана корабля грозит стать смертельным для одного из них.

* * * *

Мощь медицинских светил в глазах пиратов была столь сильна, что за всего неделю плавания Анна Блайт приобрела среди команды «Чертога Королевы» необыкновенную свою власть. За эту неделю пиратам не встретилось ни одного судна, не произошло ни одного боя, и она даже стала забывать, где находится на самом деле. Каждое её утро на палубе начиналось с одного и того же.

— Доброе утро, доктор! — неслось откуда-то с мачт.

— Приветствую, мальчики… — усмехалась она.

Впрочем, все было не так уж и радужно. Анна замечала взгляды ненависти со стороны капитанского помощника, который, наверняка, не простил ей вмешательства в процесс наказания юнги, но старалась просто избегать с ним встречи. Лавина презрения всегда ждала её со стороны Черной Бороды, но она отчаянно отвечала ему тем же, стараясь не отступать и не показаться слабой.

К концу седьмого дня плавания на корабле возникло волнение: на траверзе было замечено небольшое судно и среди пиратов воцарилось отвратительное девушке оживление. Поняв из разговоров, что бой состоится не позднее заката, Анна предпочла удалиться в свою каюту и почти у дверей её столкнулась с Хенксом.

— Мисс Блайт, приказ капитана — уйдите в каюту. Я вообще должен вас запереть…

— Ха! — усмехнулась она. — Он что, боится, что я буду командовать канонирами вместо него? Или что уплыву отсюда к морским чертям?! Кровожадная обезьяна!

— Если хотите, я могу остаться здесь с вами, пока битва не закончится…

— Вы? — Анна вскинула брови. — А разве вы не будете… там?

— Нет, — спокойно ответил тот. — Я не участвую в сражениях. Можете считать, что я слишком стар для этого, но на самом деле таково… хм, распоряжение капитана…

— Надеюсь, ему раскроят там голову! — в сердцах выпалила она, с размаху усаживаясь в кресло.

— Очень надеюсь, что вы это не всерьёз, — Хенкс сел на стул напротив. — Вы ведь понимаете, что оставшиеся без капитана пираты, это уже не то… Более того, вы наверняка знаете, что кроме него управлять судном никто не сможет…

— Знаю, — отмахнулась Анна. — Но стукнуть бы его от души поварёшкой кока! Треклятый женоненавистник…!

Хенкс подавил улыбку.

— Почему вы сделали такой вывод, мисс Блайт?

— Почему? — она шевельнула бровями. — Я не настолько ещё тут отупела! Вижу. Он адски ненавидит меня, потому что боится одновременно, и от этого ещё сильнее приходит в ярость… Хенкс, скажите, вы давно знаете капитана?

— Достаточно давно, — уклончиво ответил тот.

— Значит, вы знаете, что я права. Не отвечайте! Я знаю, вы не имеете даже права обсуждать со мной это. Я не прошу ответа. Лишь сообщаю то, что я вижу, и не пытайтесь сказать, что это не так, — Анна сделала паузу. — Вы когда-нибудь выбирали лошадь, Хенкс?

— Лошадь? — на секунду опешил тот. — Не совсем, но раньше в загородном имении были лошади и…

— Лучший способ понять возраст лошади — это увидеть её зубы, — продолжила девушка, не дожидаясь окончания его фразы. — Помните, на днях я вам сказала, что застрявший в загаре и своей мерзкой бороде ваш капитан едва ли моложе лет пятидесяти…?

— О! Помню, — чуть засмеялся боцман. — Это звучало даже забавно…

— Я беру свои слова назад, — иронично сказала она. — Мне стоило раньше обратить внимание на его зубы, благо, в ощущении своего превосходства он любит ржать, как его четвероногие собратья. Судя по челюсти, этот жеребец куда моложе. Более того — такие зубы иметь пирату вообще неприлично. Впрочем, я никогда не видела его жующим табак или злоупотребляющим этой адской зеленой настойкой.

— Вы слишком открыто с ним воюете…

— Я? — Анна поморщилась. — Хенкс, когда, показав врагу свой страх, ты поворачиваешься к нему спиной, он набрасывается на тебя, так?! Пока я сама внушаю страх Черной Бороде, у меня есть шанс выжить! Мне нужно попасть на Барбадос, а там хоть сожри Нептун эту посудину!

— Черная Борода ничего не боится!

— Ничего. Кроме женщин…

Разговор был прерван пушечным залпом, и Анна вздрогнула всем телом.

— Уже?

— Холостой, — сказал старый боцман. — Предупредительный выстрел. Приказ лечь в дрейф…

— И вы думаете…? — осторожно спросила девушка, покосившись наверх.

— Я ничего не думаю, — суховато ответил тот. — Черная Борода не воюет с торговцами мехами. Как правило, команда торговых судов едва ли умеет только стрелять. На их борту не больше пяти пушек и мало кто умеет с ними обращаться. Много ли чести перерезать такую компанию ради содержимого трюма?

— Так Черная Борода ещё и надменно считает себя борцом за справедливость? — съязвила Анна.

— Мало вы с командой общаетесь, мисс Блайт, — усмехнулся Хенкс, вытягивая ноги. — Многие плавают с ним с самого начала, они бы вам рассказали… Разные эпизоды… Он тщательно набирает свою команду, щедро платит, но и много требует. Уж поверьте мне, Черная Борода далеко не самый жестокий пират этих вод… Многие хотят с ним ходить, но, как видите, не все удостаиваются этой чести. В команде «Чертога» всего семьдесят семь человек теперь, включая его самого, а некоторые пиратские команды насчитывают больше сотни при таком же водоизмещении корабля. Это говорит о дисциплине и организации, правда?

Анна встала и подошла к крохотному иллюминатору.

— То есть, сейчас пираты нападут на этих несчастных, разграбят и гордо поплывут дальше, никого не убив?

— Хм… Что значит, никого? — пожал плечами Хенкс. — Никто не отвечает за пушечное ядро, которое разорвет в клочья часть обшивки корабля или кого-нибудь из команды. Но при рукопашной всех сдавшихся капитан сажает в шлюпку, и отправляет подальше…

— Неслыханное везение! — съязвила девушка. — Оказаться в открытом море на тесной шлюпке! И когда ваш капитан подавится наворованным добром, а?! Когда он в итоге, наконец, провалится в ад, им даже черти подавятся!

Окончанием этой фразы послужил ещё один пушечный выстрел.