Жаркий Август. Книга Первая

Маргарита Дюжева, 2018

Может быть, это другая Планета, а может другая Галактика… Ви Эйра – красивая, маленькая планета с развитым уровнем медицины, но с черной, страшной изнанкой. Именно там оказалась Василиса. Для кого-то Премудрая, для кого-то Прекрасная. Были у нее друзья, увлечения и любимая работа, благодаря которой и случилась с ней беда. И теперь она вынуждена собирать себя по кусочкам, по крупицам, мечтая о возвращении к прежней жизни. Кто же знал, что именно такое печальное стечение обстоятельств приведет ее к встрече с НИМ. Кто он? Очередное испытание на прочность? Или подарок, подкинутый судьбой? Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Опять 39 дней

— Да, — в этот раз Ник ответил на мой вызов моментально, словно сидел у компьютера и ждал. Уже оделся, привел себя в порядок и выглядел прилично, а не как человек, проведший всю ночь то в пьянках, то в гулянках, — ну что, Вась, разобралась со своим имуществом?

Смотрю, глаза горят от нетерпения, видно, что любопытство распирает. Чтоб его подразнить заунывным голосом начала философствовать на тему мирового зла:

— Вот понимаешь, какой-то умник придумал рабство из корыстных целей, и теперь ни в чем неповинным гражданам приходится страдать. А ведь сам феномен рабства, является настолько древним и отвратительным, что остается только гадать, почему же человечество никак не изживет этот постыдный порок…

Никита сначала удивленно уставился на меня, не понимая, к чему я веду, потом подозрительно прищурился, видать, заподозрив подвох, а потом колоритно пообещал:

— Приеду — задницу надеру! Я вообще-то серьезно спрашиваю, а ты тут дурака валяешь. Между прочим, я переживал, вдруг ты там в обморок упала, или он придушил тебя ненароком.

— Да все хорошо, — кисло усмехнулась я, отбросив в сторону все кривляния.

— Не вижу радости в очах.

— Я к нему подошла, напоила, таблетки дала, подождала, пока он сумеет встать и отвела его в комнату, сообщив, что у него есть время до обеда и он может отдохнуть. Вот, в общем-то, и все.

— И как он отреагировал?

— Никак, спокойно, покорно. Хотя, мне показалось, что он считает меня маленько того, ненормальной.

— Проницательный малый.

— Еще он мне не доверяет, абсолютно.

— А чего ты хотела? Пламенных заверений в вечной преданности? Он тебя не знает, что его ждет впереди — тоже. Так с чего доверять?

— Надо сказать, что я подала документы на освобождение. Пусть порадуется, — предложила я.

— Подожди, успеешь еще. Сначала надо разобраться кто он, чего от него ждать, — абсолютно серьезно, по-деловому произнес Лазарев.

— И как я должна, по-твоему, это сделать? Установить за ним круглосуточную слежку? Обзвонить предыдущих хозяев? — всплеснула руками, одарив друга недовольным взглядом.

— Хм, ну вообще-то для начала, ты можешь просто принести его скан-чип, — последовал язвительный ответ.

Точно, я совсем забыла, про этот чип, который Марика подло заставила меня активировать.

— Неси его сюда, — скомандовал Никита, — сейчас посмотрим, что за подарочек тебе достался.

Я надула губы и закатила глаза:

— Лень идти.

— Так ты это, Барсика своего драного отправь. Он же теперь должен все твои прихоти исполнять, — начал надо мной глумиться Лазарев.

Я смерила его презрительным взглядом, на что он только рассмеялся, и отправилась за скан-чипом.

Он так и покоился на столе, на том самом месте, где я его вчера бросила. Рядом я обнаружила браслеты. Брезгливо, двумя пальцами, взяла все это добро и понесла в кабинет, чтобы"похвастаться"перед Никитой.

Парень увлеченно смотрел на браслеты, которые я ему демонстрировала, поразился тем, что Марика не пожалела денег на новую модель. А я тем временем подключила скан-чип к компьютеру, синхронизировала его и вывела информацию на экран, таким образом, чтобы было видно не только мне, но и собеседнику.

Там был простой текстовый файл. Скупой на подробную информацию, больше походивший на сопроводительное письмо к табуретке, чем к живому человеку.

Я как-то рассеянно пробегала глазами по тоскливым строчкам. Потомственный раб, пол мужской и т.д. и т.п.

— Он, оказывается, молодой! Ему 26! — не удержалась и воскликнула вслух, — я думала за сорок.

— Мой ровесник, — задумчиво произнес Лазарев, продолжая изучать файл, — ничего себе, сколько хозяев он поменял за последние годы. Нигде надолго не задерживался, интересно почему.

— Он чахлый, наверное, поэтому и гоняли, что для серьезных работ не подходит, — предположила я, пожимая плечами.

— Сомневаюсь, — напарник покачал головой, не отрываясь от экрана, — вроде здоровый, привитой.

— Стерилизованный, — вставила свои пять копеек.

— Фу, Васька, пошлячка, — хмыкнул Ник, — рабов не стерилизуют, как же тогда новых получать?

— Никита, — я нахмурилась, — глянь-ка последний раздел, у него фиолетовый уровень.

— Где? — Лазарев опустил взгляд ниже и ругнулся, — вот тебе, дорогая моя, и причина, по которой он надолго ни у кого не задерживается! Характер-то оказывается у твоего подопечного препоганый. Драки, нападения на хозяев, неподчинение. Неудивительно, что все от него стремятся побыстрее избавиться.

Я прикрыла глаза и устало потерла переносицу. Час от часу не легче. Я только начала успокаиваться и убеждать себя, что все у меня получится, а тут на тебе, подарочек. Он еще и с дурным характером. Тут вспомнила про свое решение отправить его к отцу.

— Слушай, наверное, плевать какой у него уровень, — поправила очки и посмотрела на Никиту, удивленно поднявшему брови, — я тут подумала и решила, что ради такого дела можно и с отцом помириться. В общем, пообщаюсь с ним, напомню про семейные узы, а потом на весь срок сбагрю ему Барсика, пусть с остальными рабами сидит…

— Чу, — Никита бесцеремонно прервал мою самозабвенную речь, — вот скажи мне одну вещь. Почему у тебя настолько избирательная память? Про то, что подаренного раба надо освободить в течение двух часов, ты вспомнила, а про пункт, выделенный жирным шрифтом, в котором говорится, что до момента освобождения раб должен находиться рядом с хозяином, вознамерившимся выпустить его на свободу, без всяких передач третьим лицам, ты благополучно забыла.

— Блииин, точно, было такое, — обреченно простонала я, уткнувшись носом в ладони, — Я не могу его отдать папаше!

— Мало того, дорогая моя, что ты не можешь его отдать, так ты не можешь покинуть Ви-Эйру, до того момента, как он официально не будет признан свободным!

— Что!? — вскочила на ноги, за что тут де поплатилась резкой болью в грудной клетке, — мне полтора месяца до снятия корсета, потом еще пара недель восстановления и все тю-тю, прощай Ви-Эйра! Я не собираюсь здесь сидеть еще целых четыре месяца!

— Куда ты денешься? — Лазарев развел руками, — протокол есть протокол. Если не хочешь проблем на работе, значит, все сделаешь по правилам.

— Черт, может мне его отравить и по-тихому закопать где-то в саду? — простонала я, сердито расхаживая по комнате.

— Василиса, что-то я не замечал за тобой раньше такой кровожадности.

— А вот я что-то не замечаю расстройства с твоей стороны из-за того, что дражайший напарник, то бишь я, не вернется к работе еще четыре месяца!

— Так я, наоборот, рад. Ты же сумасшедшая, только вылезешь из корсета и сразу побежишь на службу, несмотря на рекомендации по щадящему режиму! И мне придется тебя связывать, чтобы удержать на месте. А так, хочешь не хочешь, а придется отдохнуть.

— Да я тут со скуки подохну! — взвилась выше небес.

— Не подохнешь, у тебя теперь Барсик есть, злой, вредный и противный, нечесаный. Вот и будешь воспитывать его, — Никита рассмеялся, глядя на мое возмущенное лицо.

— И что мне теперь делать? Как жить, имея под боком такой дивный экспонат?

— Обычно жить.

— Обычно я живу дома одна, делаю, что хочу, без оглядки на кого-либо. А теперь со мной под одной крышей несколько месяцев будет жить какой-то непонятный, подозрительный мужик. Как ты себе это представляешь?

— Относись к этому философски. Ты хозяйка, он раб, которого ты отпустишь на волю, нужно только потерпеть немного.

— Немного? Да я с ума сойду за эти месяцы. Блин, может его отправить жить в гараж? Или построить для него специальный временный дом?

— Вась, вот если бы тебе Шарика подарили или Полкана, тогда да, с чистой совестью можно было бы отправить его на улицу в будку. Но у тебя Барсик, а значит жить ему в доме.

— Ник, хватит прикалываться! Я понимаю, что тебе это кажется забавным, находясь за тысячи километров отсюда, а мне не до шуток! Мне не комфортно от осознания того, что теперь рядом будет посторонний человек. Он меня напрягает. Я ему не доверяю, да и, что скрывать, откровенно побаиваюсь. Фиолетовый уровень так просто не дают.

— Чу, успокойся. У него сейчас зонд стоит самого высокого уровня, а значит при одной только мысли о том, чтобы навредить тебе, его так током бьет, что мама не горюй. Так что вреда он тебе не причинит, даже если очень захочет. Зонд вырубит его, прежде чем он успеет пальцем пошевелить.

— Уверен?

— Да, еще нет таких человеческих мышц, которые бы смогли противостоять электронике. Так что не переживай по этому поводу. Хотя, конечно его характер и меня напрягает.

— Может он подобреет, если узнает, что я собираюсь его отпустить на волю, — с надеждой в голосе спросила я.

Ник с минуту молчал, а потом покачал головой и серьезно произнес:

— Не говори ему ничего. Мы не знаем, что у него на уме. Возможно, обрадуется и будет порхать вокруг тебя как розовая фея, а возможно станет неуправляемым, решив, что раз на носу свобода, то к черту всех хозяев.

— Мне все-таки кажется, что надо сказать, — настаивала я.

— Нет, не надо! Сначала присмотрись к нему, может он уже сегодня пакостить начнет, или нервы тебе мотать станет. Не усложняй себе жизнь. Понаблюдай, а уж потом порадуешь его, если захочешь.

— Как же мне все это надоело, — сердито проворчала я, — вот что мне прикажешь теперь с ним делать?

— Для начала подбери ему работу.

— Хочешь, чтобы я использовала рабский труд?

— Нет, ну а что ты предлагаешь? Чтобы он сидел целыми днями на попе ровно? Он раб, как ни крути, и привык к работе. Вот если ты его без дела оставишь, то тогда точно проблемы начнутся, — поучал меня Лазарев.

— И какую работу, по-твоему, я должна ему дать, — сердито поинтересовалась я, — отправить на рудники?

— Нет, конечно, выбери что-то, что тебе самой делать в тягость, и поручи ему. Есть варианты?

— Конечно, — ехидно ответила я, — пусть есть готовит! Избавит меня от этого кухонного кошмара. Как тебе такой вариант?

— Сойдет, а что еще?

— Еще? — я задумалась, а потом радостно щелкнула пальцами, когда в голову пришла идея, — пусть убирается и поддерживает дом в порядке. У меня все равно сейчас не получается ни согнуться, ни наклониться. А так он меня избавит от двух крайне неприятных дел!

Лазарев, скептически подперев щеку рукой, искоса наблюдал за моим восторгом:

— Чу, когда ты напишешь книгу, я стану твоим самым преданным читателем.

— Какую книгу? — не поняла я.

— «Как нажить заклятого врага за пятнадцать минут».

Я непонимающе уставилась на него.

— Васька, ты его ночь продержала на коленях, поиздевалась насчет воды и таблеток, а теперь собираешься его завалить бабской работой. Хочешь, чтобы он ходил в переднике и с пылесосом, размахивая пипидастром?

— Чем? — не поняла я.

— Щетка такая для пыли! А не то, что ты подумала! Да он озвереет через несколько дней!

— И что мне делать? — чувствую, что снова начинаю впадать в ступор.

— Найди ему мужскую работу! — поучительным тоном заявил Никита, — что угодно, лишь бы с выраженным мужским характером.

Я задумалась, пытаясь припомнить, что там в эту мужскую работу входит, потом с сомнением произнесла:

— Крышу на гараже перекрыть надо. У меня все руки не доходили, чтобы мастера вызвать.

— Вот, Чу, отлично. Пусть кроет. Это хоть разбавит тоску от уборки и готовки, — похвалил Лазарев.

— Еще в гараже стоит старая машина. Она не едет, но я все никак не могу с ней расстаться, она мне напоминает о том, что когда-то у меня была полноценная семья. Пусть попробует ее починить?

— Умница, Васька. Идеально. Когда будешь с ним разговаривать, это обязательно сообщи.

— Что мне делать с браслетами? Я не хочу их носить, — с отвращением покосилась на эти ужасные украшения.

— Запри их в сейфе и сообщи об этом Барсику. Чтобы знал, что ты не собираешься управлять им с помощью кнопок. Думаю, это его обрадует.

— Разве это безопасно?

— Вась, ну подумай сама. Зонд внутри него. Независимо от наличия браслета, он будет делать свою работу и не допустит, чтобы он тебе навредил, болезненно пресечет любые попытки. Сами браслеты убери в сейф, это позволит удержать его поблизости. То есть сможет ходить по дому, забираться на твой гараж, бродить по территории, но сбежать не сможет. Браслеты будут включены, они уже настроены на тебя. Значит, ты можешь отдавать непосредственный приказ, если тебе, конечно, захочется, в чем я очень сомневаюсь. И перебороть его у него не будет возможности. Так что ты защищена со всех сторон, не переживай, — Ник говорил все это так убежденно, что я начала успокаиваться, а еще стала зевать как ненормальная.

— Чем будешь заниматься, чтобы скоротать время до вашего теплого разговора? — усмехаясь, поинтересовался Ник, и так прекрасно зная ответ.

— Ничем, спать пойду, из-за этого клуба у меня все ноет, а к вечеру начнется непрекращающаяся боль. Так что пойду к себе, немного посоплю, — честно ответила, даже не пытаясь выдумать что-то другое. Смысл? Если он меня знает как облупленную.

— Ну, давай, только смотри не проспи, у тебя сегодня важный разговор. Если что звони, — усмехнулся Лазарев и, попрощавшись, отключился.

Я еще немного посидела за столом, гипнотизируя темный монитор, а потом зевнула и побрела в свою комнату.

В коридоре остановилась, прислушалась, пытаясь уловить, что происходит в самой дальней комнате. Вроде вода шумит. Неужели душем соблазнился? Ладно, пусть отмокает, а я пока отдохну.

Через пару минут я уже с кряхтеньем улеглась в свою кровать, и попыталась устроиться поудобнее. Не тут-то было. Все тело словно в жерновах побывало. Так и знала, что аукнется мне эта ночка по полной программе!

Кстати странно, пока переживала и металась из-за Барсика, боли как бы и не чувствовалось. Она отошла, спряталась, затаилась где-то на заднем плане. Зато теперь, когда немного успокоилась, она нахлынула с новой силой, вынуждая жмуриться, сжимать кулаки и закусывать до крови губу. А в шкафчике таблетки лежат обезболивающие, те самые, которые подарку своему неожиданному выдавала. Мне бы тоже парочку, чтоб полегчало… Нельзя! Эх, не сорваться бы. Чуть-чуть осталось, надо дотерпеть.