Застывшие моменты. Любовь и разлука одного фотографа в поисках счастья

Макс Поклонский

Главный герой книги влюблен, успешен, но не достаточно счастлив. Он решает бросить работу и отправляется вместе со своей возлюбленной в Прагу, чтобы стать фотографом и исполнить мечту детства.Что ждать герою от новой обстановки? Как остаться человеком в круговороте событий? Как сохранить любимого человека рядом? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 5

Я вернулся домой вдохновленный великой удачей и спустившейся на меня как снежная лавина, внезапной благодатью.

— Видишь! я же говорила! Тебе просто нужно было вынырнуть из своего маленького мирка и оглядеться, оставалось всего лишь протянуть руку… — не скрывала своей искренней радости К.

Нас ждали чудесные выходные вместе, только вдвоем, никто не должен был вторгнуться в нашу жизнь, ведь уже с понедельника она изменится, а меня закружит и затянет в водоворот творчества.

Вечер пятницы мы провели за ужином в соседнем ресторанчике, и быстро вернулись домой. Мы включили великий оскороносный фильм Форест Гамп с Томом Хэнксом в главной роли и устроились на диванчике. Я люблю этот фильм и книгу по которой он снят, яркое воплощение того, насколько может быть удивителен мир, насколько легко достигаются цели, если просто поверить в себя, выглянуть из норы и протянуть руку, особенно если посмотреть на этот мир глазами Фореста, Фореста Гампа.

Голова К. лежала у меня на коленях, а я гладил её волосы, но сам того не осознавая, я вдруг начал думать об Элишке. Я востанавливал её противоречивый образ в своей голове, вспоминал ее завораживающий смех и представлял что в этот самый момент глажу её волосы. Как только обнаженная Робин Райт закончила петь Форесту, наваждение оборвалось также внезапно как и началось.

Элишка не выходила из моей головы все выходные, я находил для себя оправдание в том, что все мужики одинаково полигамны: стоит увидеть красивую девушку и ты уже переспал с ней в своем воображении и готов отдать все ради одной ночи, готов пренебречь всем что любишь и ценишь, готов совершить подлость с человеком который сейчас с тобой рядом и вынужден терпеть тебя.

— О чем ты думаешь? — Периодически спрашивала меня К.

— Да так, не о чем, наверное просто волнуюсь о том, как пройдет первый день моей стажировки — спокойно отвечал я.

Да, я врал, врал на мелочах. Я встречал много оправданий для лжи, но самое лицемерное заключается в том, что кажется ты врешь ради неё, чтобы не волновать лишний раз, но это вранье ради сохранения собственного душевного равновесия. Интересно, как бы отреагировала К. если бы на её вопрос, я ответил: «Просто когда я ходил на встречу в агентство, мне понравилась девушка, которая собеседовала меня и я только и думаю уже третий день, как бы ей вдуть». Слезы, истерика и крик обеспечены, а они в свою очередь выведут меня из того прекрасного состояния, когда ничего не беспокоит, неужели это вранье не защита самого себя.

Вообще я нелюблю женские слёзы, наверное я их даже боюсь в какой-то степени. В любых разнополых отношениях неизбежны женские слезы, какими бы идеальными они бы не были. Начинаешь встречаться с девушкой — будь готов, когда нибудь, этот день обязательно настанет. Слезами обычно заканчивается разговор начинающийся с женского «Давай поговорим…», для меня это прямо как дорожный знак — «Внимание! Опасный участок! Через 10 предложений женские слезы!». Поэтому когда женщина предлагает поговорить об отношениях, я стараюсь побыстрее покинуть место, где скоро прогремит гроза и обрушится ливень.

Когда наступил тот самый понедельник, я был полностью готов погрузиться в мир фотоискусства, искусство ради денег и красоты. Противоречивое и многогранное это ремесло манило меня в свои объятия каждый день с самого раннего детства, и вот я уже на пороге. Я стоял у главного входа в модельное агенство «Терри» и трепетал как маленький ребёнок которого привели первый день в школу.

Я вошёл в здание где меня ждала Петра. Петра как и в прошлую пятницу была чудаковато одета и слегка взлохмаченная. Она пожелала мне доброго утра усадила на диван и сказала что нужно немножко подождать.

Часовая стрелка приближалась к десяти, но ничего не происходило, я сидел и ждал. Самое страшное в ожидании, то что ты на знаешь что будет дальше, но ещё страшнее непонимание сколько времени осталось ждать. Секундная стрелка больших круглых часов все медленнее и медленнее отсчитывала время. Стояла тишина и я слышал как стучит мое сердце. Оно билось все чаще и чаще, а волнение нарастало.

Непонятное ожидание было внезапно прервано и в холл вошёл господин, иначе его не назовёшь. Господин был в шляпе, какую носили американские мафиози в 60ые, у него была седая борода, а лицо испещрено глубокими морщинами. Было понятно что эти морщины хранят в себе мудрость и опыт времени, вошёл он медленно и плавно, он буквально вплыл в холл вальяжно и надменно, как вплывают в гавань огромные яхты миллионеров.

Петра радостно подскочила из-за своего стола, подошла к нему, радостно поприветствовала и за руку подвела ко мне:

Максим, — взглянула она на меня, — Уильям, — перевела она свой взор на таинственно гостя, — познакомьтесь. Макс, Уильям будет твоим куратором ближайшие пол года.

— Уильям Йохансен, — проговорил мужчина в шляпе.

— Добрый день, Максим — ответно отрапортовал я.

— Пошли за мной, будет весело!

Я поспешил за ним, робко но быстро я засеменил ногами за старшим товарищем, который гордо и вальяжно шёл по коридору, а я почти бежал, бежал, как маленькая собачка за хозяином. Он открыл дверь своим ключом и вошёл в большую комнату, без окон. Включил свет и это оказалась студия. Справа от двери друг напротив друга стояли два больших стола с большими мониторами, а слева была размещена зона для макияжа. Три высоких барных стула, каждый перед огромным зеркалом по периметру обведённых круглыми лампами — шарами.

В глубине комнаты я увидел невысокую сцену, под высоким потолком были полозья потолочной системы студийного света, с них свисали три больших вспышки.

— Здесь мы и будем работать, — гордо произнёс Уильям.

Уильям Йохансен оказался, как я узнал позже из Википедии, известным фотографом, он был родом из Англии, но много путешествовал. Долгие годы он прожил в Америке. На пике своей популярности он снимал Роллинг Стоунс, был лично знаком с Энди Уорхолом и переодически попивал виски с многочисленными и недосягаемыми в те временами звёздами. Сейчас он был стариком умудрённым опытом, знаниями и собственным величием. Он должен был стать моим, как говорят итальянцы — консолигер. И оттого я испытывал неимоверную гордость за себя. Это должно было быть невероятно круто.

— По-правде говоря, твои предшественники не продержались тут и недели, — многозначительно выпалил он, видя мое восхищение и предвкушение.

— Почему? — удивленно спросил я

— Всему своё время…

«Предшественники?» — подумал я. Интересно, сколько их было? Чем же они не угодили? Эти вопросы мучили меня, но большего всего меня тревожил вопрос, а справлюсь ли я? Смогу ли пройти все испытания, которые мне были уготованы судьбой и Уиллом. Я ещё не понимал что меня ждёт, поэтому постарался прогнать все эти крамольные мысли прочь.

Спустя несколько минут неловкого молчания, я узнал от Уильяма, что совсем скоро начнется съемка, одной местной актрисы для журнала Men’s health, а пока он указал мне на мое место и приказал готовиться. Я покорно уселся за свой компьютер и молча ждал, пока к нам не вбежала Петра:

— Мистер, Йохансен, вот Ваш кофе! Макс, вы хотите что-то?

— Я бы не отказался от Американо, — скромно сказал я.

— Сейчас сделаю, — отозвалась Петра, и скрылась в дверях.

Это было не реально крутое ощущение, мне предстоял день совместной работы с известным на весь мир мастером, и мне даже могли могли принести кофе. В пору работы в офисе, я так мечтал о помощнице, что сейчас Петра была что-то вроде лучика света из-за горизонта приближающейся мечты.

Спустя некоторое время в нашем «Кабинете» появилась молоденькая визажистка и стилист. Визажистка по имени Клара была одета в красную фланелевую рубашку в клекту с закатаными рукавами. На ней были изодранные джинсы которые мешком свисали с нее. На ногах были Высокие ботинки песочного цвета. На фоне этой неряшливой плохой девченки, довольно контрастно выглядел стилист Зденек. Он был в белой рубашке с клечатой красной бабочкой, на нем была жилетка и узкие брюки. Он был прилизан и гладко выбрит. Вообще он довольно явно походил на человека из тех, кого принято называть сексменьшиствами.

— Клара и Зденек, — представил Уильям новых гостей, обращаясь к ним — Это наш новенький, отзывается на Макса.

— А твоя бабочка специально под её рубашку? — неудержался я от шуточки.

— У меня есть подозрение, что это её рубашка под мою прекрасную новую бабочку, — весело отозвался Зденек, — А он внимательный!

— Посмотрим, — загадочно ответил Уилл — А ну-ка за работу!

Ребята уселись за стульчики, предназначавшиеся для моделей и начали задорно придумывать образ для Алисы, так звали актрису которую предстояло сегодня снимать, почти сразу в это живое обсуждение вступил Уилл. Они говорили быстро и одна идея сменялась другой так же молниеносно как погода в Питере. Они тараторили безумолку, все трое, наперебой друг другу и мне казалось, что чем больше этот локомотив набирает скорость тем сложнее его будет остановить. Идеи для образов сыпались словно из рога изобилия. Это было что-то невообразимое, я стоял и слушал, слушал и пытался уловить о чем они говорят, они понимали друг-друга с полу слова. Я не могу вспомнить, как долго это длилось, но все было внезапно прервано:

— Кхм-Кхм, Я вам не мешаю? — произнес неизвестный женский голос, никто в пылу обсуждений не заметил когда она вошла.

— Алиса! — воскликнул Уильям, — Рад тебя видеть! Отлично выглядишь. Ты готова?

— К чему? — изумилась гостья

— Творить историю, конечно, твою историю, моя дорогая — объяснил вдохновленный учитель.

Алиса, молодая и красивая девушка, жгучая брюнетка, с яркими чертами лица, острыми скулами и надменным взглядом, в свои 23 года уже снялась в 5 фильмах и играла в театре с детства. Она была поистене чешской звездой.

Пока звезду мирового масштаба накрашивала Клара, Зденек удалился на некоторое время. Уил тем временем объяснил мне, что он будет снимать, а я отвечать за свет.

Вскоре вернулся Зденек и вкатил длинную вешалку с невообразимым количеством нарядов, платьев, костюмов и прочей одежды.

Уильям тем временем рассказал, какую световую картинку он хочет видеть и я медленно побрел на сцену выставлять освещение.

Зденек подлетел, словно на крыльях, к Алисе схватив красное длинное платье и приказал ей переодеться, она послушно встала, полностью раздалась и натянула на себя платье. Девушке в четыре руки делали макияж и причёску.

Примерно через час наша модель была готова к съёмке, и мы наконец-то приступили.

И тут началось феерическое безумие, длившееся несколько часов, Уильям фотографировал не переставая, он гонял Алису в поисках красивых поз а меня по сцене в подборе идеального света:

— Алиса, где должны быть твои руки? Макс, ну какого черта? Шевели своими булками! Эй! Алис, Сядь естественно! — командным голосом кричал Уил.

Образы молодой актрисы менялись, один за другим, все вокруг бегали и были заняты бесконечными хлопотами. Кажется Уила веселило, что он может манипулировать людьми, но вдруг в какой-то момент он выпалил:

— Мы закончили!… Хотя…

И вдруг всё вокруг замерло, замерло в ожидании чего-то будоражещего сознание, и спустя мгновение он закончил фразу:

–…хотя мы же снимаем для Men’s health! Спусти пожалуйста левый рукав платья, Алиса!

Девушка покорно обножила свое прекрасное левое плечо, прикрыв ладонью правой руки встала в пол оборота к нам. Ее взгляд был томным и она слегка приоткрыла губы. Улильям плавно и непринужденно сделал снимок, Алиса сменила позу, он сфотографировал еще раз, посмотрел на камеру, оценил результат и снова спустил затвор, и так снимок за снимком маховик этой безумной фотосессии раскрутился до прежней скорости. Уил снимал и не мог насытиться, одежды на девушке становилось все меньше, но старик не останавливал то, что сам же и закрутил.

Съемка продолжалась еще два или три часа, в процессе которых он переодически кричал на меня:

— Криворукий Болван, сделай задник светлее! Убери контровой вообще с глаз моих!

Я не люблю когда меня оскобляют и действительно тяжело это переношу, но не сегодня, сегодня я должен был все проглотить и стерпеть. Я знал что когда-то настанет момент и я докажу своему учителю, насколько я хорош, и что он не зря тратит время на меня. Стоило мне задуматься на секунду, как словно прочитав мои мысли, Уильям, с заботой и трепетом отца произнес очень важную фразу, фразу которая перевернула мою жизнь:

— Твоя очередь… — И отдал мне в руки свою фотокамеру — Только, пожалуйста, будь с ней любезен! Обращайся с ней аккуратнее своими варварскими лапами!

Каждый фотограф любит свою камеру до безумия, он буквально сходит по ней с ума. Камера это любовница фотографа, которую он обнимает с трепетом и нежностью, обнимает крепче чем собственную женщину. Для моего отца таким сокровищем был старенький Фэд, а для Уильяма — Hasselblad H6D-100c. Сто-мегапиксельное произведение исскуства нелюбить было невозможно. Это была реально дорогая камера и Уил не зря называл ее сокровищем, а тридцать тысяч долларов которые были потрачены агентсвом на ее покупку Уильям старался отработать максимально. «Это же двушка в пределах трешки¹!» — подумал я, когда камера оказалась в моих руках и я принялся фотографировать Алису. Этот момент был чудесен. Обнаженное молодое тело завараживало, как и сама модель, позирующая легко и грациозно. Мой учитель помогал мне выставлять свет, и командовал Кларой и Зденком. Реквизит и нижнее белье менялись с частатой выстрелов из автомата.

Спустя какое-то время съемка обнаженки меня приутомила и неожидано даже для себя я вдруг спросил:

— Зденек, а может у тебя найдется голубое платье?

— А что ты хочешь? — переспросил он

— Ну может быть в сочетании с какой нибудь красивой шляпой мы сможем создать образ по Льюису Кэролу, — намекнул я.

Тут вмешался Йохансен:

— Молодой человек, не зазнавайтесь, это моя студия и я здесь командую! Зденек, а ну-ка сделай нашу Алису, Алисой из страны чудес.

Зденек испуганно удалился куда-то и вернулся уже спуся 3 минуты с огромной коробкой. Сверху которой водружался Высоченный цилиндр, с широкими полями и красным бэндом на тулье. Прямо как у Джонни Деппа в роли шляпника.

— Обожаю этого парня! — восхитился Уильям зденеком, — Он может реализовать всё, что угодно. Макс, а ты продолжай снимать!

Зденек нарядил Алису, в одноименную героиню известного романа, а Клара потрудилась над прической. Я сделал еще добрую сотню полуобнаженных фотографий, как в студию постучались, и дверь медленно открылась — это была Петра:

— Коллеги, поря закругляться, за Алисой уже приехали.

Я посмотрел на часы, которые показывали начало пятого, Боже, мы снимали целый день, и тут я понял на сколько сильно я устал. Я мечтал только об одном, побыстрее вернуться домой и плюхнуться на кровать с К. и уснуть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Двухкомнатная квартира, в пределах третьего транспортного кольца в г. Москва